pinwheel

Вилка Нами проходит сквозь мягкий торт и богатую кремовую начинку без какого-либо труда, легонько звеня при столкновении с тарелкой. Она улыбается и наклоняется вперёд, перенося свой вес на локти, параллельно поднимая нанизанный кусочек торта вверх. Она проворачивает вилку, восхищаясь тщательно подобранным цветом и текстурой десерта — два толстых светло-коричневых, зернистых слоя с бело-оранжевой начинкой между ними, и украшенная длинными элегантными завитками верхушка. Нами вдыхает сладкий, фруктовый запах сахара, поднимая свои бордовые глаза, чтобы взглянуть через стол. Отлично: он смотрит. Медленно, Нами раскрывает свои губы, глядя прямо на него — и тогда это происходит. Его яркие карие глаза взмывают, дабы встретиться с её лишь на секунду, и она знает, что он попался именно там, где она этого хотела. Идеально. Нами съедает кусочек тогда, когда он смотрит на неё, не на торт, и она мурлычет с преувеличенным восторгом. Ну, не таким уж преувеличенным; торт практически тает у неё во рту. Сам торт сладкий и гладкий, с намёком на клиновый сироп, а у крема идеальный привкус, напоминающий её мандарины. Она вытаскивает вилку из своего рта одним быстрым движением, и её язык проносится по её губам. Нами всё это время смотрит за его глазами, и как только он двигается, слегка перенося свой вес, она резко отводит взгляд. Она кладёт подбородок на свою ладонь и, вместо него, обращается к повару: — Санджи-кун, торт просто невероятен! Ты такой чуткий! Санджи отворачивается от мойки посуды, весь лучезарный. — ВСЕГДА ПОЖАЛУЙСТА, Нами-сан! Есть ли что-то ещё, что я могу для вас сделать? Знаете ведь, я к вашим услугам~ — На самом деле, — говорит она, отрезая ещё один кусочек. — Я хотела бы немного чая, если ты не против. В этот раз она не медлит и кладёт торт к себе в рот, улыбаясь Санджи. Он сразу же бросает всё, чем был занят, чтобы исполнить её просьбу. — Я принесу его в сию же минуту, моя дорогая прекрасная Нами-сан! Считайте уже сделанным! Тарелки гремят и хлюпают в раковине, теперь забытые, а Санджи убегает из камбуза вниз в подсобку в поиске чайных пакетиков, которые так удачно были перенесены из своего обычного ящика. Нами на самом деле не особо заинтересована в чае. Он оставил их одних, в точности как она и хотела. Она вертит вилку между своими двумя пальцами, рассеяно изучая тарелку, — аккуратный узор из голубых цветов и зелёного плюща извивается вокруг белой каёмки — и легонько мычит, опуская свободную руку. Кладя свои пальцы на прохладный фарфор, она легонько толкает тарелку, так что жёсткое дно шумно скоблит по дереву. Как и ожидалось, глаза Луффи следят за коротким резким движением, поэтому она тянет тарелку ещё раз, уже на себя, перед тем как снова протыкает вилкой один украшающий её кусок торта. Наконец-то, она смотрит на него, поднося кусочек к своему рту, всё ещё улыбаясь этой широкой привлекательной улыбкой. — Какие-то проблемы, капитан? — спрашивает она, заранее зная каким будет его ответ. Луффи смотрит, как торт исчезает, прежде чем он успевает хоть что-то сказать, его взгляд перемещается с её рта к её глазам. Он хмурится, его брови сведены к переносице. — Так нечестно! — Ты сказал, что не хочешь торт. Возможно, она получает слишком много удовольствия, произнося это. — Я передумал… — он говорит медленно, как будто его обманывают. — Ну, уже немного поздно, верно? — она посмеивается, снова останавливая свою вилку на полпути ко рту. Она внимательно следит за ним, поверх кусочка торта, а Луффи смотрит в ответ на неё — на неё. Он смотрит ей в глаза, а не на торт; Луффи пялится сквозь него, как будто если он будет смотреть достаточно долго, то она просто отдаст торт. Её улыбка становится шире, она указывает на него своей вилкой (держа её возле себя, потому что он скорее всего укусит вилку, металл и всё остальное, вплоть до её пальцев, стоит протянуть её слишком далеко) и легонько размахивает ею вверх и вниз. Вот тот взгляд, который она ждала. — Ну и что ты дашь мне взамен на него? — Что? — спрашивает он, хмурясь в замешательстве, его глаза снова направлены на торт, потому что тот двинулся. — Что ты дашь мне взамен на него? — Нами повторяет и кладёт торт себе на язык. Она чувствует начинку, мандарин, и медленно смыкает губы с куском позади них, вытаскивая вилку изо рта. Луффи пялится, как всегда полный решимости. — У меня нет денег! — Как жаль~, — говорит она, снова опуская свои глаза и неторопливо откусывая ещё раз. Кусок торта практически исчез (он последний, и именно поэтому Луффи настолько отчаян, а она так сильно наслаждается этим). Луффи тяжело вздыхает, его кулаки стиснуты на столе, и он сейчас очень сильно думает, на это почти больно смотреть, но ему не помешает разминка для ума. Нами улыбается, не торопясь и тихо напевая что-то себе под нос, и разрезает то, что осталось от торта, на четыре равных восхитительных квадратика: визуальное дополнение, чтобы он мог видеть, как мало времени у него осталось, дабы уговорить её. Она протыкает один из них вилкой и подносит к своим губам в ожидании. — Эй, — говорит Луффи, неожиданно воодушевлённый. — Я могу стирать твои вещи! — Не смеши меня! Мне нравится моя одежда, иначе я не стала бы её покупать. Но стоит отдать ему должное — это было бы заманчивым предложением, если бы ему можно было доверить стирку. Как ни прискорбно, минус один, три осталось. — Сегодня ты выглядишь менее сгоревшей на солнце, — пытается он. Это должна быть лесть, как она предполагает, глаза слегка прищуриваются. Как жаль, что он ужасен в подобном. Минус два. — Ты должна делиться со своим капитаном, Нами! О, Карта Капитана. Это даже звучало принудительно. Он в отчаянии. Но теперь остался лишь один кусочек. Нами откладывает вилку в сторону, долго выдыхая, пока она берёт торт с тарелки, удерживая его между пальцами обеими руками. Она отделяет слои друг от друга, так что теперь она держит два маленьких кусочка, бело-оранжевый крем, который был посередине, покрывает нижнюю часть торта, и завитки из глазури покрывают верхнюю. Потом она смотрит на Луффи и слизывает половину глазури, смакуя легкий привкус, что покрывает её язык, прежде чем кладёт квадрат к себе в рот. Луффи полностью сконцентрирован на торте, и Нами видит, как его плечи поднимаются, а грудь расширяется, когда он делает медленный и глубокий вдох через нос. Она крутит оставшийся квадратик между своих пальцев, осматривая, и проводит пальцем по толстой кремовой начинке. Оставив эту маленькую часть на последок, она доедает последний кусочек торта, пока Луффи всё ещё сосредоточенно смотрит на её рот — и игра заканчивается. Нами лучезарно смотрит на него. — Прости, Луффи~, — она произносит, смеясь, и начинает слизывать глазурь со своего пальца. Луффи хватает её запястье, прежде чем она успевает это сделать. Он наклоняется через стол, пока между ними почти не остаётся свободного пространства — только их дыхание и руки, и эта глазурь — Луффи смотрит прямо на неё, его карие глаза перехватывают и удерживают её взгляд, когда он кладёт её палец к себе в рот. Она чувствует, как его язык, тёплый и мокрый, перемещается по чувствительной подушечке её пальца, разительно отличаясь от прохладного крема, и это ощущение заставляет неожиданную тягость появиться глубоко у неё в животе. Её кожа покрывается мурашками от скальпа на затылке и до ступней на ногах, и Нами резко вздыхает, отдёргивая свою руку назад, её пальцы царапаются о его зубы. Луффи не отпускает её; его рука зарывается в её волосах до самой макушки, и он решительно тянет её вперёд. Его открытый рот накрывает её, его язык протискивается между губ, так как те были открыты от удивлении, и приглушает тихий вырвавшийся звук — и Нами не может вспомнить, пыталась ли она возразить или нет, потому что звук, чем бы он ни был, становится длинным и низким у неё в горле. Она давит своим языком на его, и Луффи ухмыляется, его зубы жесткие по сравнению с её губами. И вот так просто, его нет. Он отодвигается, его рука сжата в кулак в её волосах, а Нами вся покрасневшая и запыхавшаяся. Её сердце долбится в груди и в горле, и она испытывает небольшую отдышку, наблюдая за тем как Луффи проводит языком по своим губам. — Слезь со стола, Луффи — раздражённо говорит Санджи, вернувшись в камбуз и рассматривая коробку чайных пакетиков в своей руке. Он не видит ничего необычного в происходящей перед ним сцене, потому что он не особо смотрит и потому что Луффи опускает руку и отодвигается обратно, к тому моменту как Санджи заходит. Тем не менее, он хмурится. — Он не для того, чтобы по нему лазали, за ним едят. Луффи показывает повару широкую улыбку, и слезает со стола: — Ладно. Когда ужин? Я помираю с голода. — Ты только что пообедал, бездонная бочка! И начиная отсюда, момент нарушен. Луффи выпрашивает ещё одно блюдо у Санджи, который жалуется и возражает, но тем не менее соглашается приготовить его — а Нами сидит, ошарашенная, пьёт свой чай и не может сказать наверняка, она ли выиграла в этот раз или нет.