Обычная история с плохим концом

      На следующий день Лена все-таки собралась навестить Олю. Та позвонила ей ещё утром и сообщила, что теперь они с Ваней будут жить у бабушки. Судя по её тону, она ни капли не шутила насчет их с сыном ближайшего будущего. Ничего толком Белова не объяснила, но просила не волноваться. Голос при этом у неё слегка дрожал, словно она только что плакала. После такого, естественно, Пчёлкина не смогла усидеть дома, она поняла: опять в семейную гавань Беловых забрел шторм.             Вити дома, к счастью, не было: они вместе с Машей поехали по магазинам, а потом собирались заскочить к его родителям. Так что Лена со спокойной душой и почти чистой совестью отправилась к подруге.             Вызвонив Шмидта, Лена с его помощью достаточно быстро добралась до дачного поселка, где живет Елизавета Андреевна. К ней-то жена Белова вместе с сыном и переехали. О том, окончательное ли это решение Оли или нет – пока говорить не приходилось. Но Лена все размышляла по дороге: что могло заставить её уйти от него сейчас? нервная система дала-таки сбой? кончилось терпение? Всё возможно... Ведь столько, сколько он взвалил на её плечи, с трудом сумела выдержать бы любая другая девушка. Да Ольге при жизни памятник надо ставить. И все же существовало в этом мире нечто, способное заставить железную Белову все же собрать вещички и уехать от мужа прочь.             Шмидт остановился возле двухэтажного дома. Лена по памяти указывала ему дорогу. На этой улице она в последний раз гуляла в далеком детстве. Помнится, как-то раз они с Олей ушли в лес за грибами; Елизавета Андреевна чуть не рехнулась от страха, бегала по всему поселку в поисках девчонок, а они преспокойно возвращались домой с пустыми корзинками, распевая песенки и частушки. С тех пор мама боялась отпускать Лену к Ольге с ночевкой.             – Ты езжай, Дим, спасибо. Я Вите позвоню, он меня заберет, – сказала Лена, повязывая на шею теплый шарф.             – Хорошо. Как скажешь.             Открыв калитку, Лена даже не успела подойти к двери, как та вдруг отворилась, и на крыльце показалась Елизавета Андреевна.             – Ой, Леночка! Радость-то какая! Добрый день, – старушка, набросив на плечи шаль, вышла на улицу и обняла девушку. – Как хорошо, что ты приехала. Я уж сама хотела тебе позвонить. Как ты себя чувствуешь? У тебя уже животик какой большой! Мальчика ждете?             Её радостные причитания непременно отдавали теплотой и заботой. Они в обнимку, неспеша направились в дом.             – Да, мальчишку. Все в порядке, теть Лиз, все хорошо. А Оля где? – в нетерпении спросила Пчёлкина, выуживая из пакета тортик и передавая его бабушке.             – Оля наверху. Сегодня такое было... Раздевайся, проходи, я сейчас чайник поставлю. Чайку попьешь с дорожки, – сказав так, старушка скрылась на кухне, не уточнив, к сожалению, что же такое сегодня было. Раздался топот резвых ножек – сверху вдруг сбежал Ванька в серой футболке с эмблемой какой-то футбольной команды и шортах.             – Тетя Лена пришла! – закричал он и бросился к ней в объятия.             – Привет, боец, – она потрепала его по светлым волосам. – Как делищи?             – Все супер! Сегодня папа приезжал, только на минтуку, – сообщил мальчуган немного расстроенно. – Мы даже поиграть не успели... Вот только мама после его приезда какая-то грустная.             – Понятно. А где мама? Веди меня к ней, – Лена протянула Ване руку, и тот с удовольствием помог ей добраться до комнатки на втором этаже. Дверь в комнату была плотно закрыта. Ваня в неё постучаться не решился.             – Мама здесь... Не выходит.             Пчёлкина ободряюще улыбнулась мальчишке и осторожно приоткрыла дверь.             – Ольга Евгеньевна, это я. Вы позволите, мадам? – она решила непременно скрасить пасмурность настроения в этом доме легкой шуткой.             Белова же даже не шелохнулась, все сидела на диване, перебирая в руках цветочные лепестки, разбросанные по скомканному покрывалу. Рядом с ней валялся тот самый истерзанный букет.             – Привет, подруга, – Лена сделала вторую попытку обратить на себя внимание, но Оля, посмотрев в её сторону, отмолчалась в ответ. – А я там торт привезла. Пойдем фигуру портить. Хотя куда уж ещё больше? – Однако и это тоже не сработала. Белова не повела даже ухом. Пчёлкина тогда прошла вглубь комнаты. – Можно я присяду?             Оля не ответила. Но Лена все же села рядышком.             – Олька, что опять случилось? Рассказывай немедленно. Я же не зря перлась сюда через всю Москву. Пчёлкин узнает – убьет.             Белова продолжала упорно молчать и держалась из последних сил, но Пчёлкина ясно увидела, как глаза подруги мгновенно наполняются слезами, это было похоже на внезапный морской прилив. Вода вышла из берегов и торопливо побежала по щекам. Ольга в голос разрыдалась и уткнулась в плечо подруги.             – Боже мой, Оля... – Лена, не ожидая такого яркого выпада отчаяния, крепко обняла её, принимаясь гладить по густым волосам. – Ты чего? Ну все, тихо, тихо, успокойся.             После того, как эмоции отступили и освободили сознание, Белова немного пришла в себя, но снова молча сверлила стеклянным взглядом в пол.             – Оль, он что, опять к этой бабе бегает? – Лена вернулась в комнату с тортом и чаем.             – Да не знаю я... – раздраженно ответила Белова, схватившись за диванную подушку и отшвырнув её от себя. – Мне уже нет до этого дела.             – А что тогда? Ты извини... Мне Витя говорит, что я суюсь не в свое дело... Если ты тоже так считаешь, то я... Оль, у нас никогда не было секретов друг от друга.             Белова метнулась к столу и, взяв какую-то газету, дала её подруге.             – Почитай.             На первой полосе газетное издание буквально кричало огромными жирными буквами об убийстве продюсера Андрея Кордона. Это лицо Лена теперь помнила как свое. Она бегло прочла статью и вдруг осознала, что ничего не чувствует. Газетные заголовки частенько пестрят подобными известиями, каждый день кого-то убивают, стреляют, вешают, взрывают, душат... В последнее время Лена вообще не смотрит и не читает новостей, чтобы лишний раз не волноваться. Быть может, у неё выработался какой-то рефлекс, а быть может, она просто считает это возмездие справедливым? Она ничего не почувствовала после прочтения. Ничего, кроме, пожалуй, странного облегчения на душе.             – Это и есть причина?             – А по-твоему, этого мало?             Пчёлкина положила газету на стол.             – Оль, у Сашки и ребят не было выбора. Из-за этой... из-за Кордона чуть не погиб Валера.             – Выбор есть всегда...             – А вот и нет. Что, нужно было им сдать его ментам? Ещё скажи, по закону. Это просто смешно!             – Ничего смешного... Если бы я тогда не приехала с этой чертовой камерой в больницу, то ничего бы не случилось, Кордон был бы жив, – горячо заговорила Ольга. Лена присела рядом с ней и, сцепив руки в замок, тихонько ответила:             – А Витю бы убили...             – Прости, я вовсе не это имею в виду, – одумалась Белова, положив руку на плечо девушки. – Я понимаю тебя прекрасно, и я понимаю Сашу... Он сделал все по понятиям, и, наверное, он в какой-то степени прав. Но я не хотела бы в этом участвовать, Лен, понимаешь? Я не хочу помогать ему в его грязных делишках и становиться соучастницей его преступлений! Меня сводит с ума мысль о том, что из-за меня погиб человек.             – Оля, а если бы ты этого не сделала, человек бы все равно погиб, только им был бы мой муж. Подумай хорошенько: они бы убили невиновного. А ты бы знала, что могла помочь, и не сделала этого. Так было бы лучше? И как бы ты себя чувствовала сейчас? Да точно так же, а может, даже и хуже. Чувство вины сгрызло бы тебя заживо, и не только тебя одну. Оль, прости, но я не разделяю твоего мнения.             Белова подняла на подругу красные от слез глаза.             – И давно?             – Оля, мы обе знали, за кого выходили замуж. Они убивали... и убивают. Я их не оправдываю. Но в этот раз они поступили верно. Не представляю, чем этому человеку помешал наш Валерка, но чувствую, что там все непросто. Ты не должна себя винить, Оль... Ты точно ни в чем не виновата.             Они обе замолчали на пару минут, каждая раздумывая над своим. Их мнения разошлись впервые в жизни, и поддержка, с которой сюда приехала Лена, превратилась в полное противостояние.             – К Саше возвращаться не собираешься?             – Он меня чуть не изнасиловал сегодня. Я даже думать сейчас о нем не хочу... – Оля зябко повела плечами и снова бросила взгляд на букет цветов, который букетом назвать уже было нельзя. Схватив со стола тряпичную сумку, Белова сграбастала цветы и засунула их в сумку.             – Погоди, чего? Ты это серьезно? – Лена выпучила глаза. Вот это был просто удар ниже пояса.             – Серьезней некуда. Мне очень плохо и больно, Ленка, очень...             – Девочка моя, – Пчёлкина сразу же обняла её за плечи. – Бедная моя. Вот гад какой! Как он мог?             – Ничего не говори, Лен, прошу. Ничего...             Они вдвоем так и сидели на диване, пока у Ленки не зазвонил мобильник, и только сейчас она вспомнила, что не предупредила Витю о том, где она и что её нужно забрать.             – Алло!             – Малыш, ты куда опять свалила? – тон мужа вначале показался ласковым. – Я тебя скоро под замок посажу, чтобы до родов дома сидела. Я же тебе велел никуда не шастать без меня. Блин, за дверь выйти нельзя!             – Ой, ну всё-всё! Прости, я забыла тебе позвонить. Я на Лесной, в дачном поселке, у Оли. Вы домой ещё не собираетесь? Подхватите меня?             – Как раз уже за тобой едем. Так что через десять минут будь готова.             – Все, жду. – Она сбросила звонок и закатила глаза. – Под замок, ага. Размечтался...             – Правильно он тебя ругает. У тебя уже седьмой месяц, а ты уезжаешь в такую даль, – подала голос Ольга.             – И ты туда же. Я же беременная, а не больная. Что мне теперь не двигаться совсем? И потом я же не пешком ушла.             Оля слабо улыбнулась. Лена немного изменилась после замужества: раньше она всегда поступала только так, как хотела сама, ни у кого не спрашивала разрешения, а теперь авторитетом почти во всем для неё стал Витя. Именно о таком, как он, она всегда мечтала. Тем не менее, иногда (очень редко) она показывает свой упрямый характер.             Витя приехал ровно через десять минут, и Лена ждала у порога, чтобы не мерзнуть на улице в сильный мороз. И вот, когда во дворе прозвучал клаксон его Джипа, Пчёлкина распрощалась с хозяйками дома.             – До свидания, Елизавета Андреевна. Олька, пока, – она поцеловала подругу, шепнув ей, что все наладится, обняла её добросердечную бабушку и ушла.             – Лен, там не скользко? – спросила старушка с готовностью помочь. Но к Лене уже бежал Витя, на ходу здороваясь с Елизаветой Андреевной. Убедившись, что с беременной девушкой все в норме, бабушка закрыла дверь и заперлась на ночь.             Витя приобнял жену и повел её к машине.             – Все, с сегодняшнего дня дома под замком сидишь! – на полном серьезе заявил Пчёлкин, открывая дверь автомобиля и усаживая Лену на пассажирское сидение.             – Ну хватит уже, Вить.             – Чего хватит? Ещё раз свалишь без разрешения и предупреждения – пеняй на себя. И Шмидт ещё огребет за то, что повез тебя. Баран!             – Возмущаться, говорю, хватит. Закрывай дверь – холодно! – отмахнулась Лена. Она вообще мало обращала внимания на эти упреки Вити, потому что знала, что он далеко от неё не ушел и на помощь к Саше, Косу, Валере прилетит по первому их зову. Точно так же и Лена поступает, когда Оле нужна помощь и поддержка. – А Маша где? Ты её у родителей оставил?             – Тише. Спит она, – Пчёла кивнул на заднее сидение, где мирно спала утомившаяся от длительной прогулки девочка. Сегодня она целый день провела с папой, как давно мечтала. Лена умиленно улыбнулась, любуясь дочкой, которая обняла новую куклу во сне.             – Довольная такая. Папка подарок купил, – проговорила Лена, но в ответ получила сухое молчание. – Ну Вить, прости. Я обещаю, что больше не буду никуда уезжать одна. Честное слово.             – Лен, ты думаешь, я тиран такой, что не хочу тебя из дома выпускать? Я за вас переживаю, ё-моё! Ты на седьмом месяце и не фига не паришься! Я за порог – она упорхнула голубкой!             – Ну, у Ольги с Саней опять не все гладко. Не могла же я её бросить одну в таком состоянии. Твой дружок ей все нервы испортил.             – Так, завязывай, а! Мать Тереза... Ну и подумаешь, помирятся, ничего с ними не случится. Зачем из-за их проблем тебе переться сюда? На крайняк по телефону поговорить могли.             – Ой, я тебе уже сто раз объясняла, Пчёлкин. Я – её подруга! Ей не к кому больше обратиться. У неё никого нет, кроме бабушки, которая её совсем не понимает, кроме Саши, который и есть причина всех её несчастий, и меня, которая всегда рядом.             Витя вздохнул, не зная, что ей возразить. Но жертвовать собой и ребенком он ей больше не позволит. За ней нужен глаз да глаз. Наверное, на него повлиял прежний печальный опыт, когда у неё начались роды в пустой квартире.             – Короче так: если ещё раз куда-нибудь ринешься...             – Поняла. Все, больше никуда без тебя. Обещаю, – тут же прервала Лена. Но Витя лишь скептически усмехнулся. – Правда. Больше никуда.       Зима 1999 года.       – Значит так, братья: что касается доли Фила, то она по всей схеме неизменна. Пчёл, ты за это отвечаешь. Оружие, транспорт, недвижимость само собой. Ну и Тамаре долю. Пчёл, разберетесь, да? – Саша водил по подготовленной им же схеме, разъясняя друзьям, как пойдет дальнейшая судьба их совместного бизнеса. – Красота! Репин! Две ночи рисовал, как дурак.             – Хм, я хорошо получился, – подметил Витя, разглядывая мудреную, но талантливо нарисованную схему, где каждого из них Белов отметил своеобразным символом. Симпатичная и гордая пчела, соответственно, обозначала его. Космос был изображен в качества планеты Сатурн.             – Я же с натуры, Пчёлкин, – усмехнулся Белый. – Кстати, я только сейчас понял, какую машину мы с вами создали.             – Красиво, красиво! Только теперь все заново раскидывать нужно, – Витя повернулся к друзьям и уселся в кресло напротив них.             – Сань, давай теперь начистоту: что все это значит? Ты че, просто так возьмешь и соскочишь? – Холмогоров был единственным, кто к этим внезапным изменениям отнесся с недоверием. Саша, как обычно, что-то недоговаривал. По его хитрому и загадочному взгляду невозможно было определить что-то конкретное. Друзья были вынуждены ждать, когда он соизволит открыть все свои карты.             – Ну, во-первых, не просто так. Моя доля – она так и есть моя доля. А во-вторых... Ты не рад, что ли? Вы же с Пчёлой всегда об этом мечтали, – Саша скосился на Витю. – Пчёла, ты рад?       – Рад, рад, – криво усмехаясь, кивнул он. У Космоса и не было сомнений по поводу медового друга. Бизнес теперь полностью под их с Пчёлой контролем.             – А ты чем заниматься будешь? – поинтересовался Кос у Саши.             – Ну, вы смеяться будете, – вздохнул Белов. – Меня Александр Иншаков пригласил на главную роль в кино.             Все трое одновременно прыснули. Естественно, никто из них не повелся на это сомнительное заявление, поступившее от Саши. Ему и самому было смешно от собственных слов.             – Херню сморозил. Да есть тут одна идейка, – он крутанул маленькую рулетку, которая остановилась на зеро.      

***

      Новогодние праздники остались за плечами. Они в этот раз пролетели как-то слишком быстро и незаметно. Январь в самом разгаре, а погода непредсказуема: то морозы зарядят, то все начинает таять, как в марте. Вот и сегодня денек не радовал привычной зимней атмосферой: от несвойственного этому времени года тепла улицы наполнились туманом, на дорогах зияли лужи, снег был сырой, а воздух – легкий, словно весной.             Лена и Маша шли по длинному тротуару. Возвращаясь из рисовального кружка, они решили немного прогуляться по городу. По дорогам то и дело сновали машины, усталые и ещё не полностью пришедшие в себя после праздников люди ходили не замечая друг друга, как и всегда.             – Мама, смотри! – вдруг воскликнула девочка, указывая пальчиком куда-то вверх.             – Что там? – спросила Лена с улыбкой.             – Вон же! Это Ваня и дядя Саша на фотографии.             Лена подняла голову и увидела огромный стенд, на котором был изображен Саша Белов, обнимающий Ваньку на фоне храма. На плакате красными буквами были написаны следующие слова:«Наше будущее в наших руках. А. Белов».             – Ничего себе, – Пчёлкина была поражена увиденным. Витя и не говорил, что Саша будет баллотироваться как кандидат в депутаты. Только сейчас она вспомнила, что совсем скоро начинаются выборы депутата в Государственную Думу, к которым страна начала подготовку ещё до нового года. Она что-то слышала по телевизору об этом, но сильно не вникала.             – Красивая фотография, – сказала Машенька, продолжая любоваться. – А что значат эти слова?             – А что там написано? – спросила Лена у дочки. – Сможешь прочитать? Ну-ка, попробуй. Мы же с тобой учили буквы.             – «На-ше бу-ду-щее в наших ру-ках?» Правильно? – Маша взглянула на маму, и та утвердительно кивнула головой.             – Умничка моя, – похвалила она.             – А что такое будущее, мам? Оно у нас в руках? – девочка посмотрела на свои ладошки, чтобы убедиться наглядно, вытащила ручку из варежки. – У меня ничего нет.             Лена рассмеялась.             – Малыш, будущее – это то, что будет впереди. Например, завтра. Мы не можем его потрогать ручками, мы можем только глазками увидеть. А ещё мы можем придумать, каким будет наше завтра. Например, что мы с тобой будем делать завтра?             – Завтра? – Девочка призадумалась. – Давай мы завтра с тобой и папой поедем на каток. Помнишь, как папа меня учил кататься?             – Помню, конечно. Тебе понравилось?             – Очень!             – Тогда обязательно поедем.