***
– Да, короче, я договорился. Завтра в одиннадцать подъезжайте к «Фонду Реставрации». Белов будет вас ждать. Не опаздывать, понял? Все, давай, до связи. – Витя приехал сегодня раньше обычного. Лена ещё даже не ложилась, а сидела в спальне за чтением книги. Благо теперь у неё остается времени, чтобы добраться до их домашней библиотеки и своровать оттуда парочку печатных изданий в толстом переплете. Классика была ей по душе больше остального. – Привет, малыш, – Витя, наконец обратив внимание на жену, нагнулся к ней и поцеловал в губы. – Привет. Ужин на плите, разогревай, – ответила она, снова погружаясь в содержимое страниц. – Не, спасибо, я не голоден. Мы только что в ресторане пообедали, – сказал муж, стягивая пиджак и устало плюхаясь в глубокое кресло. Освободив себя от галстука, он бросил его на кровать к пиджаку. – Че-то жарко у нас, нет? – Да я бы не сказала, – отозвалась Лена, жадно перелистывая страницу и торопясь скорее перейти к продолжению. – Чего там, накал страстей? – усмехнулся Витя, все эти минуты следя за ней. Ему не верилось, но этим вечером она предпочитала ему какой-то несчастный роман. – Да, я так долго откладывала эту книгу, и вот все-таки решилась прочесть. – Что за книга? – «Анна Каренина». – О, уже успела влюбиться в Вронского? Лена оторвала взгляд от страниц и загадочно усмехнулась, закусив губу. – Я тебе даже успела изменить, Пчёла. – Так, а вот это мне уже не нравится. А ну, отдай. – Он подсел к ней и шутливо выхватил книгу, заставив девушку рассмеяться. – В камин. – Только попробуй, – Лена потянулась за предметом своего сегодняшнего обожания, но Витя перехватил её руку и закинул её на свое плечо. – Этот негодяй никогда не будет любить тебя так, как я, – горячо прошептал Витя, отбрасывая книгу в сторону. Лена не хотела слушать его бредни, она хотела его целовать и снова притянула к себе, обняв за шею. – Какой же ты у меня дурачок, Пчёлкин, – шепчет она, поддаваясь его умелым рукам, которые уже добрались под подол теплого халата. – Ай! – вскрикнула Лена, и Витя вмиг замер и поглядел на жену – она трепетно смеялась, держась за округлившийся живот. – Что? Что такое? – Он ругается. Кажется, мы его разбудили. Витя, несмотря на то что прошло уже четыре года, ещё не успел забыть это не передаваемое ощущение. Он положил ладонь на живот Лены и точно почувствовал, как ножка (или ручка) уперлась прямо в его ладонь. – Эй, карапуз, привет! Ты прости, мы тут с твоей мамочкой немного увлеклись. Лена склонила голову Вите на плечо. – Кстати! Через две недели у меня последняя консультация. Сходишь со мной? – Не вопрос, малыш. – Его губы мягко коснулись её виска, а ладонь продолжала исследовать живот. Они полночи предавались мечтам, если уж любовным утехам предаться не удалось, и оба гадали, как все повернется в скором будущем. Обычно люди боятся заглядывать в него, но не Витя с Леной. Пчёлкин тот ещё фантазер! Его грандиозные планы по свершению финансовой революции страны переступали всякие горизонты. Лена в этом плане была чуть скромнее и мечтала лишь жить где-нибудь на теплом и далеком острове, который все штормы обходят стороной, а рядом только он и дети. Много детей.***
На следующий день Витя снова вынужден был уехать, но на этот раз не так рано. Позавтракал он дома. Да и как можно было отказаться от королевского омлета, приготовленного любимой женой? Позже они вместе с Машей расположились в её комнате за настольной игрой. Витя, как истинный джентльмен и любящий отец, иногда поддавался. А потом позвонил Космос и выдернул Пчёлу из дома на какие-то переговоры, да и у Сани были кое-какие интересные новости: он встречался сегодня с первоклассными имиджмейкерами, которых Пчёлкин раздобыл где-то по рекомендации, и они растолковали ему, как примерно должен выглядеть будущий депутат в глазах придирчивого народа бывшего СССР. Лена и Маша тоже не унывали и сразу после занятий в рисовальном кружке взялись за пекарное искусство. И не зря: как будто на запах в вкусного пирога в гости неожиданно пожаловали Оля и Ваня. – Привет, подружка! – Лена была рада визиту Беловой, но ещё прекраснее их встречи был её цветущий внешний вид. Не сравнится с тем, что она видела месяц назад. Пчёлкина уж было обрадовалась, что Оля наконец одумалась и вернулась к Саше, но упорная Белова пока ещё сдерживала оборону. – Вы с ним вообще не видитесь? – Ну, почему? – Оля спрятала робкую улыбку. – Он приезжает к нам. Вот в субботу обещал навестить. Они с Ваней в зоопарк собрались. – А ты чего не с ними? – Я там лишней буду. Пусть побудут вдвоем, пообщаются. А мы с Ванюшей уже скрипку освоили. – Вот и я свою к музыке приучаю. Да и ей понравилось. Сидит иногда, по клавишам тык-тык. – А в музыкалку не хочешь устроить? – Да нет... Она к рисованию тяготеет у нас. В кружок её записала, уж ей там беда нравится. – А как ты себя вообще чувствуешь? – спросила Белова, проявляя частичку белой зависти к подруге, которая ждет уже второго малыша. Будь у них с Сашей все в порядке, она бы тоже задумалась о пополнении, но ситуация и обстоятельства не позволяли произойти даже тихому семейному счастью… – Да все в порядке. Мы толкаемся, пинаемся, нам уже там надоело сидеть, – весело отвечала Лена, в голосе которой слышались нежные и теплые нотки; она вся светилась, когда разговор заходил о сыне. – Через две недели последняя консультация. Оль... Как насчет того, чтобы вернуться к Сане? – Поглядим... Я пока об этом не думала. – Ну, ты же видишь: он старается. – Вижу... И все думаю: я ведь узнаю о нем только с фотографий на столбах. Когда мы познакомились, ориентировки на него были расклеены по всему городу, а спустя десять лет нам вместе с газетами в почтовый ящик кладут листовку с ним, как с кандидатом в депутаты. Странная штука – эта жизнь. А самое смешное, что я поверить не могу до сих пор, что тот паренек с ориентировки и нынешний кандидат в депутаты не только одно лицо, но ещё и мой муж. – Он вырос за эти десять лет, и путь был пройден не малый, Олька. Ты ему сейчас очень нужна. – Я знаю... Но я пока не готова, Лен. – Она захотела перевести тему, ибо в голове все перепуталось, там сейчас настоящая неразбериха и бардак, который надо бы устранить, но она никак не наберется мужества сделать это. – С Томкой вчера созванивалась. – И как она? – Да все так же... Голос ровный. Она как неживая. Как работ с заложенной программой: из дома в больницу, из больницы домой. – Витя мне говорил, что они хотели отправить её в Грецию, кажется, но она отказалась. – Ещё бы. Не думаю, что хоть одна бы из нас куда-то уехала в такой ситуации.***
– Солнце, я дома, – Витя разулся и быстро поднялся в гостиную с букетом алых роз в руках. Лена прилегла на диванчике, и очередная нудная серия «Санта-Барбары» сморила её. Должно быть, аромат его одеколона или цветочного букета пробудил, и она с улыбкой открыла глаза. – Привет. Я тебя ждала, но задремала немного, – сказала она, когда Пчёлкин присел на диван. – Какая красота, – восхищенно прошептала Лена, окуная лицо в нежные лепестки. – Белых не было, – он нагнулся к ней и накрыл её губы своими. – Ты как себя чувствуешь? Малец не жульничал? – В рамках дозволенного, – хихикнула она. – А у Маши сегодня было задание нарисовать свою семью. Держи, – Лена передала Вите рисунки, которые лежали на столе. – Ха, пчелки? – усмехнулся он, разглядывая детские карикатуры. – Училку ничего не смутило? – Почти ничего. Сказала, что довольно оригинально вышло, и поставила пять. Маша хотела тебе их подарить, но опять тебя не дождалась, – с грустью добавила Лена. – Ничего. Завтра днем я буду дома, – Пчёла взял ладонь жены в свою руку и прижал к своей щеке. Её нежная улыбка украсила губы, а глаза не переставали светиться от счастья. – Голодный? – спросила она заботливо. – Съел бы чего-нибудь. Отдыхай, я сам все сделаю. – С этими словами он отправился на кухню. От глаз чуткой Лены не утаились его озадаченность и напряженность. Его что-то тревожило и тяготило изнутри, и вся горечь вытекала наружу и с его прикосновениями передавалась ей. – Вить, что-нибудь случилось? – она подсела к нему за кухонный стол, и, подперев голову рукой, взволнованно взглянула в его мрачное лицо. Тяжело вздохнув, Пчёлкин отодвинул разогретый ужин и наполнил бокал коньком. – Сегодня с пацанами у Фила в больнице были. – И как? – Без изменений. Мы взяли с собой бутылку шампанского, Кос огромный букет роз притаранил. Решили просто выпить за все хорошее, что ли... Хотели почувствовать, что нас снова четверо, как прежде. И вдруг ни с того ни с сего аппаратура эта зазвенела; вбежала медсестра, начала нас отчитывать – мол, че вы тут за пьянку устроили, как в кабаке! Выперла нас из палаты, короче... – И в чем причина? – Она сказала, что техника глючит. Он ведь все слышит, понимает нас всех. Он ведь живой, ё-моё... – Пчёла провел ладонью по лицу, словно хотел стереть невидимые слезы или подавить их наступление. – Вить, конечно же, живой! Валера жив и будет жить! Он просто не имеет права вот так вот нас бросить. Он обязательно вернется, – Ленка сжала его ладонь в своей и постаралась улыбнуться. – Все будет хорошо.***
Весь следующий день Пчёлкин вновь провел дома, и не было для четырехлетней Маши большего счастья. Сразу после завтрака они с папой тепло оделись и отправились гулять в снежный сад их огромного двора. Лена занималась приготовлением обеда и, отвлекаясь на пару минут, выглянула в окно. Витя и Маша гонялись по сугробам и играли в снежки; у забора красовались уже два снеговика, у одного из которых на голове была нацеплена летняя кепка мужа, что он привез из Майами. Получился такой реальный и крутой снежный пацан. Лена не могла сдержать улыбки, когда наблюдала за ними – такими счастливыми, беззаботными, радостными. Как жаль, что эти моменты безобразно редки; завтра Витя может уехать на весь день в офис, и Маша снова начнет скучать и с грустью спрашивать, когда же папа вернется домой. У Лены всегда сжимается сердце от этих детских печальных глаз, приходится отвлекать девочку какими-нибудь играми, книжками или мультиками, но так или иначе вопрос о папе снова всплывает между различными занятиями. Радости Маши нет предела, если вечером она застает возвращение Вити. Спустя некоторое время Лена вышла на веранду. На всю улицу раздавались счастливые детские крики. Эти двое катались на качелях. – Родные, пошли обедать! – крикнула девушка, и Витя поднял на неё глаза. – Ленка, немедленно зайди в дом! Простудишься же! Мы сейчас подойдем, – сообщил он и подхватил дочку на руки. – Иди в дом, иди. «Командует», – усмехнулась про себя Лена. После обеда шумные игры не прекратились, однако Витя начал хитрить: включил дочери мультики и сел якобы смотреть вместе с ней, а сам в это время перебирал какие-то скучные бумажки. Маше они бы пришлись по вкусу, если бы на них было поставлено хоть одно яркое пятнышко. Впрочем, Витя не уследил: девочка мигом принесла из комнаты карандаши и без спросу нарисовала большущее дерево на одном из банковских договоров. В такие моменты хочется отшлепать по одному месту, но Витя не был сторонником такого жестокого воспитания. – Машка, твою!.. – Вить! – тут же одернула Лена, стараясь не смеяться. – Красиво, пап? – Замечательно, радость моя... – он взял рисунок и подошел к жене. – Можно узнать, над чем ты ржешь? Я влип, ты это понимаешь? – Вить, ну... Милая береза, разве нет? – Как я эту березу завтра в банке покажу, не подскажешь? – Витенька, не злись, – она поцеловала его, а сама по-тихому смеялась. – Я не злюсь, – спокойно ответил он, – я в бешенстве. Маш, а у тебя ластика случайно не найдется? В итоге сегодня пришлось засидеться допоздна: полночи он стирал Машин рисунок с документа, а потом мог приступить наконец к остальному. Он быстро что-то печатал на ноутбуке, и глаза уже жгло от яркого экрана. «Последний лист – и спать!» – твердо сказал Пчёла самому себе. И как раз в этот момент неожиданно зазвонил телефон. – О, кто-то ещё полуночничает, – Пчёлкин глянул на часы, которые показывали ровно двенадцать ночи. – Алло! – Примерно пару секунд он молчал, а потом резко встал со стула, нечаянно уронив его. Мебель с грохотом полетела на пол, рискуя перебудить весь дом, но Витя не обратил на это никакого внимания. Он не мог поверить в слова, которые прозвучали на том конце провода. – Что? Пришел в себя?! Сань, я еду! Неужели этот день действительно настал? День, на который совсем не надеялись врачи, в котором порой сомневалась Тамара, но в который продолжали отчаянно верить братья. Витя захлопнул ноутбук и поднялся на второй этаж в спальню, чтобы убедиться, что Ленка спит. Он очень хотел разбудить её, но не стал делать этого – даже хорошая новость может её разволновать, особенно, если её сообщить в полночь. Он со спокойной душой помчался в больницу. Дороги были почти пустыми, что позволило Пчёлкину прибыть на место очень быстро. Он подъехал к больнице одновременно с Космосом. Накинув халаты, они побежали к палате друга, из которой им навстречу как раз выходил Саша. Завидев братьев, он счастливо улыбнулся, стирая с щеки скользнувшую слезу. – Ну, чего там? – в один голос спросили Кос и Витя. – Все в порядке, – на выдохе ответил Белов, и парни с ликующим криком переполняющей радости крепко обняли его, а затем рванули в палату к Валере. – Только тихо, – успел сказать им вслед Саша. Он глубоко вздохнул, с благодарностью возводя глаза к потолку. Он не умел молиться, но молился Господу Богу за жизнь брата, свято храня веру в лучшее, которого, как порой ему казалось, он вовсе не заслуживает. Тем не менее Бог милосерден к нему и его семье. Самое страшное позади.***
Лена снова встретила утро в одиночку. Потянувшись на мягких подушках, она аккуратно поднялась с постели и накинула халатик. За окном сегодня светило яркое солнце, стоял нехилый мороз, рисующий на окнах замысловатые узоры. От этого погожего зимнего утра на душе стало тепло и светло. Весь мир хотелось любить и обожать. Девушка спустилась на первый этаж и вдруг увидела спящего Витю, который расположился на диване и укрылся пледом. Удивленно вскинув брови, Лена приблизилась к нему и тронула за плечо. – Вить, ты чего тут делаешь? – Малыш, доброе утро, – он потянулся к ней и поцеловал. Эта его искрящаяся улыбка на губах восхищала Лену с первых минут знакомства, но сейчас она выглядела как-то особенно красиво. – Привет. Ты почему здесь? – Да я вчера приехал поздно, решил здесь лечь, чтобы тебя не будить. – Приехал? Куда уж смотаться-то успел ночью? Опять дела-проблемы? – Нет, Ленка. – Пчёлкин сел рядом с женой, обнял её за плечи и, посмотрев прямо в глаза, торжественно сообщил: – Фил пришел в себя. – Господи! – воскликнула Лена. – Витька, ура! – она кинулась в его объятия и готова была закричать от счастья. Она как чувствовала эту благоприятную улыбку наступившего утра. – Я же говорила! Я же говорила, что все будет хорошо! – Да, все хорошо, теперь все хорошо, – вторил он в ответ. – Ты был у него? Ну как? – Глаза открыл. Узнает. Мы с Косом к нему ночью помчались, как только Саня позвонил. – И ты даже меня не разбудил? Как ты мог? – Так, во-первых, ни тебя, а вас. Ты отдыхаешь, и мальчишка наш отдыхает. Зато сегодня едем все вместе. Так что давай иди и одевайся. – Подожди, а Машуля как же? В больнице ей делать все-таки нечего, а моя мама сегодня на дежурстве с утра. – Ну какие проблемы? К моим завезем её сейчас. Батя по ней соскучился, в гости давно ждет. – Ладно. Витька, счастье-то какое! – Лена крепко расцеловала мужа и настолько быстро, насколько могла в своем положении, помчалась одеваться.