***
Воскресенье осталось как будто никем незамеченным. Витя весь день был занят дочкой, они вдоволь нагулялись по Москве, сходили на ВДНХ и покатались на колесе обозрения, потом поехали на Воробьевы горы, а после навестили маму в роддоме, как обычно, потом на пять минут заскочили в офис – и день прошел. Зато у дочки от этого выходного осталась куча впечатлений. Да и папа осознавал, что в ближайшие дни не будет шанса вот так провести время, но ведь Машке не объяснить проблемы взрослых, которые вечно мешают детскому счастью. А вечером Витя отвез Машу к своим родителям, так как рано утром ему позарез нужно быть в офисе, а будить маленького ребенка ни свет ни заря не хотелось и было жалко. Сегодняшний день обещал раз и навсегда решить будущее бригады: на сегодня были назначены теледебаты кандидатов в депутаты. Все должно быть подготовлено по высшему разряду, поэтому в офисе с раннего утра топтались едва ли не все его сотрудники. До самих выборов оставалось два дня, и волнение у каждого из друзей заметно прибавлялось. Они снова выбрали нелегкий путь, но теперь, как казалось, куда более правильный. Витя приехал в «Фонд Реставрации» ровно в восемь, но не успел он взяться за работу, как вдруг мобильник зазвонил в кармане пиджака. – Алло! – Доброе утро, папаша, – на том конце провода зазвучал радостный женский голос. – Кать, ты? – Витя замер в ожидании, боясь произнести ещё хоть слово. – Что? – осторожно спросил он. – Не что, а кто, – засмеялась тетка. – Докладываю: Елена Пчёлкина благополучно родила мальчика полчаса назад. Четыре-сто, похож на маму. А мама чувствует себя отлично. Невозможно было передать словами то, что произошло там, внутри, в самом сердце. Осознание не пришло мгновенно, и Пчёлкин, буквально ошарашенный (в хорошем смысле слова) этой новостью, молча подошел к окну, за которым таяла очередная зимняя ночь. Небо наполнялось нежно-розовыми красками – сегодня будет солнечно. Пчёлкин никогда не считал себя чувствительным, ранимым человеком. Пробить его на слезы мог только фильм «Белый Бим, черное ухо», да и то в раннем детстве, от чего он его никогда и не пересматривал. Этот день стал вторым в его сознательной жизни, когда он не смог сдержать слез. Быстро смахнув их, он улыбнулся, все ещё глядя на розовое небо. – Спасибо, Кать, спасибо! Я уже еду. Передай Ленке, что я уже еду, – быстро сказал он и даже не заметил, как в кабинете наступила тишина – все внимание присутствующих было обращено только на него. Бедные друзья вообще не знали, чего ожидать, увидев Пчёлу в таком состоянии. Кос, Саша, Люда, Антон, Макс, Шмидт, имиджмейкеры, персонал, который шастал туда-сюда, погрязший в своих делах, – все они с неподдельным волнением смотрели на Витю. – Ну? – подал голос Холмогоров в нетерпении. – Сын, четыре-сто, – не до конца доверяя даже своим собственным словам, произнес Витя. И тут кабинет заполнили радостные вопли и аплодисменты. – Пчёла! Брат! Поздравляю! – друзья кинулись к нему, чтобы смять его в своих крепких объятиях. А тот все ещё не мог поверить. – Поздравляю! – расцеловала его Людочка. Радость за подругу просто переполняла её. И однажды она надеялась тоже испытать это счастье. – Поздравляем! – все ещё скандировали в толпе. – Папаша! – похлопал его по плечу Саня. – Поздравляю, брат. – Спасибо, Сань. Крестным быть не откажешься? – тут же предложил Витя. – Замётано, Пчёл. От такого не отказываются, – засмеялся тот и снова обнял друга. – Все, братья, я помчался в роддом. Вы тут без меня справитесь? – Да разберемся, езжай уже, – махнули рукой друзья. Витя на ходу накинул плащ и вылетел из кабинета. – Ну, Кос, теперь твоя очередь, – скосился Белов на Холмогорова и многозначительно кивнул на Люду, которая скромно отвела взгляд. – Все будет, Сань, – пообещал тот, приобняв заалевшую секретаршу и поцеловав в губы. По дороге в роддом Пчёлкин все ещё не мог прийти в себя. Если бы ему сказали в далеком 1991, что он обзаведется аж двумя детьми раньше всех, он бы в жизни не поверил в этот бред. А сегодня он торопится к своей жене, которая подарила ему второго ребенка, которая подарила ему долгожданного сына. Только сейчас Витя понял, как же сильно он изменился за эти десять лет; от того легкомысленного Пчёлы, который относился к девушкам чисто как к развлечению на ночку-другую, не осталось ничего. Это ушло как-то само по себе. Теперь он отец двоих детей, и жизнь словно только начинается. Совершенно новая, другая жизнь. А как братья за него рады, а ведь и они, наверняка, думали, что Пчёла и вовсе женится самым последним из них. Наверное, так и было бы, если бы в день Сашиной свадьбы ему не повстречалась Ленка. Теперь Вите было знакомо то ощущение, когда ты находишься в центре всеобщего триумфа и искреннего счастья. И было до боли в груди жаль, что в этот момент с ними не было Фила, что он точно так же, как и все, не имеет возможности порадоваться и прокричать в толпе «Поздравляю, брат!». Ну ничего, сегодня они с Косом поедут к нему в больницу и сообщат ему радостную новость, ему и Томке. Лену перевели в её палату. Она ужасно устала после долгих часов мучений, ей казалось, что после первых родов она чувствовала себя гораздо бодрее. Но как бы тяжело ей ни было, постаралась она все же на славу и родила на свет крепкого и здорового мальчишку, и это счастье того стоило. Лена мечтательно улыбалась, глядя куда-то в сторону, и сердце её заходилось волнительным стуком, она знала, что с минуты на минуту к ней приедет Витя. Она невыносимо скучает по нему и Маше, она готова хоть прямо сейчас уехать домой, но, к сожалению, сделать этого никто не позволит. Предстоит ещё дней шесть проваляться в роддоме, зато потом как будет здорово – вернуться в родные стены вместе с новорожденным Лешкой – это имя давно уже придумали родители Вити. Так звали брата у Валентины Степановны, который погиб на войне. Лена все мечтала, представляя их светлое будущее. Машенька уже подросла, будет помогать ей с маленьким, Витя завалит его игрушками, научит его играть в футбол, кататься на велосипеде и на машине, стрелять из пистолета. Он говорил как-то, что девочек надо чаще баловать, но Лена не всегда с ним соглашалась и была уверена, что сына он будет баловать ничуть не меньше. Строгость необходима каждому ребенку, но Витя был не способен проявить её по отношению к Маше, однако, с мальчиком это не прокатит. Ему нужно мужское воспитание и твердое отцовское плечо и слово. А совсем скоро Машуня пойдет в школу, в первый класс; Витя, кажется, говорил, что уже нашел приличную гимназию, в которой она будет учиться, ну а потом и в Америку уедет, получать достойное образование. Ну и выдумщик! Сам же ведь не отпустит одну её в чужую страну. Внезапно дверь тихонько приоткрылась, и в палату заглянула Катя. – Ленусь, не спишь? – Нет, – покачала головой недавняя роженица. – Ну, тогда встречай, – Екатерина пропустила в палату Пчёлкина, на плечи которого был накинут больничный белый халат. Взгляд его был несколько взволнованным. Он почему-то, как обычно, не подлетел к ней порывисто, а скромно встал у стены, словно не решаясь подойти. Увидев мужа, Лена присела на подушках и с трепетной улыбкой потянулась к нему. – Чего застеснялся-то? – рассмеялась Катя по-доброму. Застесняешься тут! Да перед ним сидит настоящая героиня! – Как ты, солнце? – он покрыл поцелуями её лицо и присел рядом, на постель. – Все хорошо, – с дрожащей улыбкой на губах тихо произнесла Лена. – Он прелестный. – На этот раз в тебя? – улыбнулся он, нежно целуя её в макушку. – В нас, – прошептала девушка. – Ты останешься? – Глупышка, ну конечно же, останусь. Иди ко мне, – Витя обнял её, прижимая к своей груди. – Спасибо тебе, Ленка. Спасибо. Я тебя очень люблю. Ты просто не представляешь, насколько сильно. – Представляю, – отозвалась она, ласкаясь в его объятиях. Ей не хотелось ни на секунду отрываться от него, не хотелось, чтобы он уезжал, и она боялась даже думать о скорой разлуке ещё на один день. – Ты почему сегодня без Маши? Где она? – Она у моих со вчерашнего вечера. Я к тебе из офиса рванул. Сегодня у Сани предвыборные дебаты по телеку. – Уже сегодня? – удивилась Лена. – Я совсем отстала от жизни, просто выпала. – Ничего, нагонишь ещё, – успокоил Витя. Вскоре в палату зашла акушерка с новорожденным мальчиком на руках. – Вот и мы, – ласково сообщила она, передавая малыша родителям. Лена и Витя просто затаили дыхание. Этот кроха всего несколько часов назад появился на свет и уже открыл карие глазки. Мальчик был очарователен, впрочем, как и его родители. На этот раз Витя не мог не согласиться, что ребенок пошел в маму, хотя разобрать толком пока что невозможно. Но ему казалось, словно он сейчас рассматривал Лену в детстве. Будет не удивительно, если в будущем мальчишка изъявит желание научиться играть на фортепиано. – Сыночек наш, Лешенька, – тихо приговаривала Лена. – Ленка, он на тебя больше похож, – заметил Витя, помогая придерживать головку ребенка. – Алексей Викторович. – Ну, не всем же быть в папу, – усмехнулась она в ответ. – Какой серьезный, – тихим голоском сказала Лена, поглядывая на малыша. – Нет, все-таки в нем есть что-то твое, Пчёлкин. – Не дай Бог характер, – усмехнулся он. – Если так, то я уже себе не завидую. После первого кормления мальчика унесла акушерка. Лена с Витей просидели около получаса, наслаждаясь обществом друг друга. Он скучает по ней не меньше, чем она, и будь его воля, он бы прямо сейчас забрал её с сыном домой. – Родная, мне пора ехать. Ты мне скажи, что купить нужно? – Пеленальный столик у нас есть, ванночка, вроде, тоже осталась. Значит, только кроватку и коляску. Памперсов ещё, – сказала Лена, уже предвкушая их скорое возвращение домой. – Не вопрос. Все будет, – кивнул Витя. – Я поеду, малыш. Что тебе завтра привезти? – Машу привези. Я по ней ужасно соскучилась. – Хорошо. – Пчёлкин приблизился к лицу девушки и снова поцеловал её. – Не скучайте. – Постараемся, – грустно улыбнулась Ленка, желая ещё хоть одну лишнюю секунду удержать его руку в своей ладони. – До завтра, – напоследок он снова подарил ей поцелуй и покинул палату. После ухода мужа Лена задумалась: а ведь выборы уже скоро, а она даже не сможет внести свой голос за Сашу, да ещё и дебаты сегодняшние скорее всего пропустит. Нет, так нельзя. Ей бы хоть одним глазком глянуть их. И тут в голову пришла грандиозная мысль: Катя сегодня дежурит, но она-то уж точно найдет способ полюбоваться единственным племянником по телевизору. В конце концов, Саша Ленке не чужой, муж лучшей подруги, практически брат мужа, будущий крестный Лешки, а не просто кандидат в депутаты, как для остальных жителей страны. Дело шло ближе к вечеру. – Ленусь, так и не спала? – Катя зашла в палату, чтобы проведать Лену. – Да нет, вздремнула чуть-чуть, – улыбнулась та. – Витя раза два звонил, спрашивал, как ты себя чувствуешь. Потом мама твоя звонила, а еще свекровь сказала, что завтра они приедут, ах да, ещё Оля звонила, тоже пообещала завтра приехать. – Ну, в общем, завтра целый день будем с Алешкой принимать гостей, – подытожила Лена. – Кать, слушай, а во сколько сегодня дебаты у Саши начинаются? – Я вот как раз с этим к тебе и зашла, – вспомнила Екатерина. – Начинаются ровно в шесть, прямой эфир. Ты смотреть-то будешь? – Ты ещё спрашиваешь? – удивилась Лена. – Буду, конечно! Уж проголосовать не удастся, хоть поглядеть. – Ну тогда я в кабинете тебе местечко обустрою. Ты как себя чувствуешь? – Да все нормально, Кать. Я поспала немного, все хорошо. – Ну ладно, я тогда пойду, ближе к шести вернусь, – женщина бойко направилась к выходу. Лена в Кате и не сомневалась. Все-таки такое зрелище нельзя пропускать. У Саши есть все шансы стать депутатом Государственной Думы, и его родные и близкие просто обязаны его поддерживать.***
Ближе к шести Катя, как и обещала, пришла за Леной и отвела её в кабинет, где стоял небольшой телевизор. Там ей предоставили мягкое кресло. – Ой, я так волнуюсь, как будто сама выступать буду, – причитала Катя, с нетерпением ожидая начала предвыборных дебатов. – Все будет хорошо. Я в Сашке уверена, – без сомнений заявила Лена, устраиваясь в мягком кресле. Хотя и сама немного нервничала. – Так, если вдруг я отлучусь, мне потом расскажешь все, слушай внимательно, – наказала Екатерина, и Лена кивнула. Они обе застыли в предвкушении, когда на экране появилась заставка с надписью «Центральная избирательная комиссия Российской Федерации». Сразу после неё показали ведущего, по обе стороны от которого сидели двое кандидатов в депутаты: справа – Саша, а слева – его оппонент, Владимир Каверин, которого Лена видела лишь пару раз на плакатах, что были расклеены по всему городу. – Добрый вечер, дорогие друзья. Мы начинаем нашу программу, – заговорил ведущий с приветствующей улыбкой на лице, – сегодня у нас в гостях кандидаты в депутаты Государственной Думы – Владимир Каверин и Александр Белов. Этот Сашин конкурент напоминал Ленке собой скользкого змея и вызывал не самые приятные впечатления. Улыбочка ехидная, словно её обладатель готовит что-то исподтишка. Явно, не самый чистый человечек сидит напротив Саши, но Белов ничуть не страшится своего противника – наоборот, ему очень интересно наконец в открытую сразиться с ним. – Простите, если позволите, я бы хотел передать привет своей семье – жене и сыну, которые сейчас смотрят телевизор и болеют за меня, как все мои избиратели. Спасибо вам за поддержку, – обратился Саша с экрана, и Лена с Катей умиленно заулыбались, переглядываясь друг с другом. – Спасибо, понятно, Александр Николаевич, – поблагодарил ведущий. – Владимир Евгеньевич, Ваш вопрос к оппоненту. – Вот Вы пропагандируете идею социального равенства и справедливости, – начал Каверин, – скажите: как же в таком случае это согласуется с Вашей, так называемой, коммерческой деятельностью? – Интересный вопрос, – кивнул Саша, – но все-таки немножко устарел, я так думаю. Времена Советского Союза ушли давно, сейчас наступило новое время, и в это новое время действуют свои новые законы. Вот это мне кажется на данный момент самой основной, главной задачей. Я, так исторически сложилось, отношусь к первой категории людей, и с одной стороны – не ради красного словца, не ради хвальбы добавлю, что мой фонд построил две церкви – от фундамента до крестов, – а сейчас финансирует три благотворительных проекта в стадии разработки таких областей, как спорт, отдых для малоимущих семей и так далее... – Извините, Александр Николаевич, я Вас перебиваю, – вежливо вмешался ведущий, прерывая Белова, – но мы немножко отходим от темы нашей. Пожалуйста, Ваш вопрос к оппоненту. – Хорошо, – Саша глотнул воды из стакана. – Ну, у меня будет личный вопрос. Скажите, пожалуйста: по какой причине Вы покинули службу в органах? – М-да... – несколько нервно хмыкнул Каверин. – Безусловно, за восемь лет мне многое довелось успеть сделать, но не все, не все... Многие из тех, кто должен сидеть за решеткой, остались на свободе и процветают, даже процветают, как мы видим. – И все-таки, Вы не ответили на мой поставленный вопрос. Почему Вы покинули службу в органах и как у Вас обстоят отношения с законом? – Хорошо, вот Вы говорите о законе, да? – Владимир, кажется, вместо того, чтобы отвечать на вопросы оппонента, начал скорее отбиваться от них, а затем и нападать – неплохая тактика. – Ну, может быть, вы нам осветите ту часть Вашей деятельности, которая не попадает не под гражданское право, не под уголовное право... – Господа, господа, – решил остановить пыл кандидатов ведущий, но голос его был заглушен голосом Саши: – Я с удовольствием поделюсь с Вами информацией в обмен на другую информацию: как Вы оказались в Чечне и на какой стороне Вы принимали участие в боевых действиях? – Господа, господа... – Я думаю, избирателям это тоже будет интересно, – безобидно Саша указал рукой на камеру, имея ввиду зрителей. – Господа, я попрошу соблюдать корректный тон беседы, – ведущему удалось все же вставить свою реплику утешения. – В отличии от господина Белова я готов аргументировать каждое свое слово. Каждое свое слово, – заверил Владимир Евгеньевич. – Я утверждаю, что господин Белов является руководителем организованного преступного сообщества, многие из членов которого сейчас находятся в студии, – заявил он, что заставило Сашу лишь вызывающе ухмыльнуться. – Более того, господин Белов сам находился под следствием, по подозрению в убийстве, и совершенно случайно – случайно, повторяю! – ушел от справедливого, так сказать, возмездия. – Хорошо, – не мог сдержать улыбки Саша, – я просто хочу сейчас пояснить для Вас, Максим, и для всех избирателей, что сейчас господин Каверин просто цитирует листовку – как она там называлась, «Братва рвется к власти», по-моему, да? – которую вы сами же изготовили, а потом в качестве провокации сожгли. Владимир Евгеньевич снова нервно рассмеялся. – Максим, скажите: могу я в качестве следующего своего вопроса продемонстрировать некоторую видеопленку, которая, я надеюсь, рассеет все сомнения и иллюзии по поводу личности моего визави? – Да, пожалуйста, это не противоречит нашему регламенту, – натянуто улыбнулся ведущий. – Будьте добры, пленочку, – обратился Каверин к кому-то из студии. Сразу после этого на экране вновь появилась заставка. – Обалдеть!.. – вздохнула Екатерина. – Чего-то я разволновалась совсем. – Да перестань. Смотри, как Сашка уверенно держится, все будет хорошо, – убеждала Лена, скрывая свои собственные переживания. Ну не нравился ей этот Каверин, совсем не нравился. Через несколько секунд заставка исчезла и вместо неё замелькали знакомые кадры из фильма «Крестный отец». «– Будьте моим другом, крестный отец, – произнес Бонасера, поклонившись Корлионе.» – Это ещё что? – прыснула Ленка. – Че это за фигня? – Не поняла, – возмутилась Катя. – Это я канал переключила или ты? – Это, по-моему, они, – указала Ленка на телевизор. Кадры из известного кинофильма длились от силы минут пять; все это время Лена и Катя непонимающе хлопали глазами и пытались вникнуть в ситуацию. Вскоре фильм прервала заставка, после которой на экране вновь появился ведущий. – Уважаемые телезрители, приносим свои извинения, – начал он со своей приторной улыбкой, – как говорят, прямой эфир – он и в Африке прямой эфир... – Максим, извините, – отсмеявшись, сказал Саша. – Я очень сожалею, что Владимиру Евгеньевичу так и не удалось раз и навсегда заклеймить меня позором. Можно, я это сделаю сам? Я надеюсь, это не противоречит вашему регламенту? – Нет, не противоречит, – ответил ведущий, слегка растеряно поглядывая на оппонентов. – Я вижу, наши дебаты принимают все более сенсационный характер. Пожалуйста. Сделав очередной глоток из своего стакана, Саша словно собрался с мыслями за эти несколько секунд. Облокотившись о стол, он обвел взглядом камеры. – В какую мне лучше смотреть? В эту? – спросил он. – Ну, давайте в эту. Уважаемые дамы и господа, дорогие друзья, дорогие избиратели, оппоненты, соратники, вам должны были показать оперативную съемку спецслужб. Вполне возможно, что покажут, может, прямо сейчас, я не знаю... По сути, там нет ничего криминального, потому что в противном случае, я бы сейчас сидел в тюрьме, а не разговаривал бы с вами, правильно? И тем не менее, я буду откровенен с вами, потому что с уважением отношусь к вам. Да, я вел и веду дела с представителями разных миров, да, в своей жизни я не раз попадал в экстремальные ситуации, и были моменты, когда я вынужден был преступить закон. Но, согласитесь, редкий человек в современной России избежал этого, да? Если мы не лицемеры, если мы не будем обманывать самих себя – вопрос не в этом. Вопрос в том, что ты за человек и чего ты хочешь добиться, чего ты хочешь. Мы все хотим нормально жить в своей стране, гордиться ею, растить детей, думать о будущем и так далее, и тому подобное... Другое дело, что один человек попадает в водоворот, а другой бабочек коллекционирует – и так будет всегда, потому что это жизнь. Теперь далее, что касается беззакония в России: вы все прекрасно знаете, что беззаконие в России, свидетелями которого мы с вами являемся, началось сверху, с власти. Потому что если власть продажная, если она не может отвечать за свои слова, то в конце концов в стране начинается хаос. Так вот, я, как кандидат, считаю своей основной задачей – этот хаос прекратить. Естественно, у вас возникает вполне нормальный вопрос: а кто ты такой, Александр Белов? почему ты так уверенно говоришь о том, что ты способен на это? Я вам отвечу... За эти дни вы посмотрели по телевизору не мало роликов, где люди говорили обо мне – сколько их там было, восемь, девять? Этих роликов можно было снять тысячи. И вот в каждом из них люди бы сказали, что можно по-разному относиться к Александру Белову – плохо ли, хорошо ли, но одного у него не отнять – он никогда не поступал против справедливости и всегда отвечал за свои слова. Так вот: я отвечаю за свои слова. Дальше выбор за вами. Все, благодарю за внимание. После его тирады наступила тишина, несколько секунд народ по всей стране приходил в себя после услышанного, и только потом начало бурным аплодисментам положил ведущий Максим, и вся студия вскоре последовала его примеру, даже Каверин чисто из вежливости, но с огромнейшей неприязнью напряг свои ладони, одна из которых была облачена в кожаную перчатку. Катя, видимо, настолько расчувствовалась, что не смогла сдержать слез. – Вот это Саша дал им прикурить, – проговорила Лена, до сих пор тараща глаза в экран телевизора, где уже показывали заставку. Она слушала его, затаив дыхание, и боялась пошевельнуться. Наверное, даже президента с новогодним обращением она не слушала так, как сейчас Белова, который сказал правду не только о самом себе, но и о ситуации в целом, и пусть все это было только в общих чертах, но каждый для себя все понял правильно. – Пусть теперь только попробуют его не выбрать. – Ой, молодец племяш мой, – отозвалась Катя, подбирая со столика салфетку и вытирая слезы. – Кать, да полно тебе реветь, все же отлично, – Лена поднялась с кресла, и они обнялись. Однако гордость за единственного племянника брала верх, и этому стоило найти выход.***
Было уже около восьми вечера. Пчёла и Космос сидели в офисе и ждали приезда Белова. Естественно, ожидание скрашивалось бутылкой водки, которая была почата уже на половину, и легкой закуской, которую Люда набросала им на скорую руку, как и просили. – Ну чего, послезавтра итоги. Давай завтра в «Балчуге» пересечемся? – серьезный Космос говорил с кем-то по телефону. – Ну там, кое-какие детали надо обговорить. Да... Ну, давай, счастливо, – положив трубку, он несколько удрученно вздохнул. – Саня дал сегодня батальонам огня. Я аж заслушался, – сказал Витя, затягиваясь сигаретой. В отличии от своего друга, он был спокойным, по крайней мере, внешне никак не показывал ни своих тревог, ни своих волнений. За один день произошли два важных события: рождение Лешки и Сашина премьера на дебатах, по которым народ и будет судить и выбирать будущего депутата в Думу. Поэтому сейчас было просто необходимо расслабиться, принять на грудь грамм сто, а то и больше, закурить сигаретку-другую и поразмышлять над счастливым будущим, которое ждет в любом случае. Впрочем, совсем рано ещё было говорить об успехе выборов, но уже совершенно точно можно было кричать о семейном счастье. – Неизвестно только, как все это аукнется. Поймет ли народ, – угнетающе проговорил Кос. Он не держал в себе откровенную тревогу и заметно волновался, а результатов ждать фактически ещё два дня. – П-пацаны, конкуренты ваши – п-полные лохи, – в кабинет забежал счастливый Антон, – специалист по электронике – вертя в руках кассету с записью спецслужб, которую он грамотно и успешно подменил на «Крестного отца». – Молодец, Антоха. ФАПСИ по тебе плачет, – расслабленно проговорил Кос, откинувшись на спинку кресла. – А п-по тебе Бутырка, – решил сострить в ответ электроник. – Базар фильтруй, – встрял Пчёлкин, поднимая на Антона серьезный взгляд. – П-пацаны, я же в хорошем смысле, – голос того зазвучал несколько испуганно, на что Витя и Космос усмехнулись и заполнили три рюмки. – Ну, за удачу не пьют, – сказал Холмогоров, и ребята чокнулись рюмками, вмиг осушая их. – Девять доходит... Где там наш кандидат? Закругляться пора, у меня завтра дел выше крыши, – Витя посмотрел на часы. – Чего, Пчёл, завтра опять по детским магазинам? Помощь нужна? – спросил Космос. – Да не, Кос, спасибо. Мы завтра с Машей сгоняем, купим что надо, и домой. – Ну смотри. Звони, если что. – О, кстати, п-поздравляю ещё раз с рождением сына, – опомнился Антон и протянул руку Вите, которую тот с улыбкой пожал. Электроник на самом деле в этой суете забыл об ещё одном счастливом событии. – За него надо выпить, – сказал он и принялся наполнять свою рюмку. – Так всем наливай, или ты в одно лицо выпьешь? – усмехнулся Витя. Забавный у них все же ботаник-электроник, где только Кос его раздобыл? Снова все три рюмки были полными. – Ну, давай, Пчёл, за вашего пацана, пусть растет правильным и порядочным, – произнес Космос такой маленький и простой тост.