***
Новорожденный Леша плакал, вот уже полчаса Лена никак не могла его успокоить. Покормить удалось с трудом, а после этого ни единой спокойной минутки. А она-то радовалась, что малыш спокойный. Накаркала. Машенька, помнится, хорошо потрепала ей нервы. Неужели этот разбойник окажется в десятки раз хуже? – Ну что же ты, сынок? Тихо, тихо, мама рядом. А скоро приедет папа, и мы все вместе поедем домой, – утешающе приговаривала Лена, хотя сама была вся на нервах. Все её мысли сейчас были заняты Витей, она не находила себе места от непонятной тревоги, которая съедала её изнутри. Естественно, ребенку передавались с лихвой все переживания матери, все те переживания, в которых она себе старалась не признаваться. – Тише, тише, Лешенька, тише, – шептала она, но малыш упрямо продолжал кричать и плакать. И тут на помощь пришла Светлана – акушерка, которая принимала у Лены роды. – Что у вас тут? Почему это мы так громко плачем? – с ласковой улыбкой спросила она. – Даже не знаю, что с ним. Никак не могу успокоить. – Леночка, ты как себя чувствуешь? – у Светланы глаз был наметан, так что она в два счета разоблачила тревожную мать. – Ты чего такая взвинченная? Какой же малыш уснет у тебя на руках? – с этими словами Светлана взяла мальчика. Лена же уселась на постель и постаралась немного успокоиться. – Ну-ка, тихо, маленький. Тихо, тихо, хороший, – заговорила все тем же ласковым голосом акушерка, покачивая на руках ребенка. Тот стал постепенно умолкать. Лена внимательно следила за сыном, и на её глазах Леша моментально заснул. Он, должно быть, и сам устал визжать, но из-за волнений мамы никак не мог угомониться в её объятиях. – Ну вот, мы и спим, – акушерка положила малыша в кроватку. – Лен, что с тобой? – повернувшись к девушке, спросила она. – Не знаю... Сердце не на месте, – честно ответила Пчёлкина, положив ладонь на грудь. – Вот неспокойно, и все тут. И Лешка поэтому капризничал. Спасибо вам огромное за помощь. – Да ладно, – отмахнулась Светлана. – Ты чего переживаешь-то? У вас ведь выписка сегодня, поедите домой. Ты радоваться должна, а ты переживаешь. Успокойся, все же хорошо. – Я стараюсь. Не получается. Ещё и муж трубку не взял, когда я ему звонила... И сам не звонит. – Ну так позвони ещё раз, – женщина протянула Ленке телефон, выудив его из кармана халата. – Спасибо, – Пчёлкина схватилась за него, словно за спасательный круг в открытом море. На этот раз не было даже гудков, сразу же зазвучали привычные слова «абонент не доступен», и только после этого противный писк. – Ничего не понимаю... – голос Лены задрожал. – Теперь телефон и вовсе отключен. Так, можно я сделаю ещё один звонок? – Конечно, только пойдем в коридор, а то малыша разбудим. Они вышли из палаты, и Лена снова набрала номер, но на этот раз звонила Космосу. Однако и там оказалось глухо. Ей это что-то напоминало... Ну да, точно, так однажды уже было, когда ребят упрятали в Бутырку на сутки. Но теперь-то кто посмеет тронуть депутата Государственной Думы и его друзей? – Точно, депутат, – опомнилась Пчёлкина и начала звонить Саше. Номера друзей мужа она выучила наизусть. Она ждала минуты две, слушая все те же надоедливые гудки, и – ура! – кто-то снял трубку, однако голоса она не услышала. – Саша! Наконец-то! Это Лена Пчёлкина, ты не знаешь, где Витя? Алло, Саш! Саш, ты меня слышишь? Алло? Трубку положили, так не издав ни звука. Хотя она отчетливо слышала чье-то тяжелое дыхание на том конце провода. Неужели все до того напились, что не в состоянии даже говорить по телефону? Звонок Ольге тоже ничего не прояснил. Подруга не взяла трубку. И вот это уже начинало по-настоящему пугать. Ну ладно, парни в хлам, но уж Белова-то просто не может напиться до умопомрачения! – Отлично просто, – нервно усмехнулась Ленка и ощутила, как сердце её застучало быстрее прежнего от волнения. Да что же там за глушь такая? Они что, все издеваются? Она вернулась в палату и сразу же подошла к окну. Поскорее бы уже наступили эти два часа, тогда Витя приедет и все объяснит.***
Звонок в дверь. Катя помчалась открывать. Перед глазами все ещё стояли те ужасные кадры из репортажа в новостях, которые только что передали по телевизору. На пороге стояла Белова. – Оля! Господи, что произошло? – воскликнула Катя, и девушка со слезами бросилась к ней в объятия. – Оленька, как же так? Неужели это правда? – Катя!.. – прозвучало сквозь рыдание. – Поверить не могу!.. – Боже мой... Как же?.. – Катя застыла на месте, не в силах пошевельнуться. Глаза наполнились слезами. Она до последнего была уверена, что это ошибка, что эти репортеры что-то напутали, что это произошло где-то далеко и никак не связано с племянником и его друзьями. Но появившаяся на пороге Оля, все в слезах, разрушила её надежды. Они вдвоем сидели на кухне. Перед ними в пепельнице дымилась сигарета, недокуренная Катей. Она все ещё плакала и то и дело смахивала слезы с щек платком в то время, как Оля тупо смотрела в одну точку стеклянным и неподвижным взглядом. – Как же это произошло, Оля? – тихо спросила Екатерина. Ей все ещё с трудом давалось свыкнуться с произошедшим. – Мы уже подъехали к офису с Сашей, – начала Ольга, теребя промокшую от слез салфетку в руках, – как вдруг из двора буквально вылетела машина Макса, охранника, на полной скорости. Саша сразу же заподозрил что-то неладное... Мы нашли ребят во дворе, прямо на дороге... Потом, уже утром… позвонили из больницы и сообщили о Валере с Тамарой. – Мелкая дрожь пронеслась по телу, как только она вспомнила события прошедшей ночи. – Я поверить не могу, – отозвалась Катя шепотом, покачав головой и всхлипнув. – Он убил их... Человек, который работал с ними почти десять лет, человек, который не раз спасал им жизнь, который нас с Ваней оберегал. Как такое может уложиться в голове? – Белова беспомощно посмотрела на собеседницу. – Я не понимаю, почему он это сделал... На Сашке лица нет, в таком состоянии я его ещё ни разу не видела. Он полностью разбитый, раздавленный, Кать... Что тут можно было ответить? Как же ему не быть разбитым, когда он потерял дорогих ему с самого детства людей? Екатерина поднялась со стула и достала из шкафчика маленькую бутылочку спирта. – Будешь? – Нет... – отказалась Оля. Она терпеть не могла ни водку, ни спирт, и даже сейчас это крепкое пойло было абсолютно бесполезным для неё. Однако Катя приняла на грудь полрюмки. – Оль, как Ленке скажем? Это же просто немыслимо... – Спиртное разве что немного привело Катю в чувства и вернуло некое спокойствие и здравомыслие. – Не знаю я. Не представляю, как она это вынесет. Но сказать нужно уже сегодня, ведь она Витю ждет. Катя согласно кивнула и снова разрыдалась. Да, от Лены такое утаивать нельзя, безусловно, но есть одна проблема: она родила несколько дней назад, и последствия от такого сильнейшего стресса могут быть плачевными. – Кать, мне надо к Ленкиной маме поехать, рассказать ей все. Поехали со мной, я тебя очень прошу, я одна... не смогу... – Оля расплакалась на полуслове. – Ну, что ты! Ну конечно же, поеду, Олюшка, – Катя в ту же секунду подоспела к ней и обняла, сама заливаясь слезами. – Поеду с тобой.***
Катя вызвала такси, на котором они с Олей и добрались до Лидии Васильевны. Позвонив в дверь, они услышали топот маленьких ножек. – Папа приехал! – радостно воскликнула Маша и бросилась открывать. – Машунь, подожди, давай я, – остановила её бабушка. Каково же было удивление обеих, когда на их пороге возникли Оля и Катя. – Ой, Олюшка, здравствуй. Екатерина Николаевна, проходите, – приветливо заговорила мама Лены, пропуская их в квартиру. – Здравствуйте, – подала расстроенный голос Машенька. – А я думала, что это папа. Эти слова заставили сердце Оли вздрогнуть и замереть. Они тихо поздоровались и застыли в прихожей, ни одна из них не решалась заговорить. Бегающие глаза Оли то и дело поглядывали на Машеньку. – Что такое? Что-нибудь произошло? – обеспокоенно спросила мама Лены, вглядываясь в будто каменные лица женщин. – Лидия Васильевна, – начала Катя, поддерживая бледную Белову под руку, – нам нужно вам кое-что сказать. Их мрачный вид заставлял тревоги ожить. На их лицах явные следы от слез, причину которых, по всей видимости, сейчас и предстояло узнать. Быстро сообразив, Лидия Васильевна отправила внучку в комнату и закрыла дверь. – Что случилось? Что-то с Леной или с ребеночком? – Нет, с ними все хорошо. За них не волнуйтесь... – Катя запнулась. Она не знала, как начать. Помощь пришла от Ольги: – Теть Лид, Витю убили сегодня ночью. – Боже! – воскликнула женщина, мгновенно побледнев. Схватившись за сердце, она ошеломленно обвела взглядом горюющих гостий. – Нет! Как – убили? Оля, что ты такое говоришь? Нет, этого не может быть... Убили?.. Но... – она пребывала в шоке и почти что рухнула на стул. Катя тут же ринулась на кухню за стаканом воды. – Оленька, как же так?.. Как такое могло произойти? Господи, Витенька наш... – запричитала Лидия Васильевна. У неё в голове не укладывалось: она ведь буквально вчера видела его, а сегодня ей такое сообщают! – Выпейте, вот, – Катя добавила в воду успокоительного, которое всегда было у неё при себе. Женщина сделала пару глотков и поставила стакан на полку. – Боже мой... Это кошмар какой-то... Нет, не верится мне... Оля... Кто его убил, Оля? Где же остальные-то были в это время? Как так получилось? – Теть Лид, вместе с Витей... погибли все... – Что значит «все»? – с застывшим ужасом в глазах спросила она. – Космос, Валера и его жена Тамара. – И Космос? Крестный Маши? Боже... – Лидия Васильевна уткнулась в подол фартука, который был уже весь мокрый от слез. – А Валера? Это тот самый, который из комы вышел? Мне Лена рассказывала... Он ведь на поправку шел. Как же так? – сквозь плач говорила она как можно тише, чтобы, не дай Бог, Маша не услышала. Однако девочка вскоре появилась в прихожей. – Бабушка, а почему ты плачешь? – спросила она, и все как одна обернулись к ней. Лидия Васильевна поспешила вытереть слезы. – Нет, я не плачу, Машуля, не плачу. – А папа скоро приедет? Этот детский вопрос не мог не тронуть сердце, и слезы вновь брызнули на лицо, как фонтан. Дочка ждет отца со вчерашнего дня, он обещал за ней приехать. Как же теперь ей объяснить, что папа больше никогда не вернется? Пересилив себя, Оля подошла к девочке и присела на корточки перед ней. Она, погладив её по головке, заставила себя улыбнуться – ласково, непринужденно, лишь бы девочка не загрустила, не догадалась, в чем причина слез у взрослых. – Машунь, папа не сможет сегодня приехать, понимаешь? – начала она как можно правдоподобнее. – Но он просил передать тебе, что очень сильно тебя любит, и маму любит, и Лешку. Давай сделаем так: мы сейчас пойдем с тобой в комнату, оденемся и поедем в гости к моей бабушке; там Ваня, он по тебе очень скучает. – А если папа приедет за мной, а меня нет... Он же будет переживать. Мы с ним сегодня поедем забирать маму и братика, – напомнила девчушка. – Нет, папа будет знать, где ты. Беги, собирайся, а я сейчас подойду, – Оле кое-как удалось отправить Машу в комнату. – Теть Лид, нам нужно ехать в роддом, Лена ещё ничего не знает... – сказала Белова. Это как раз особенно пугало Лидию Ковалеву – сообщить дочери о гибели мужа. – Машу мы сейчас завезем на дачу к моей бабушке; там Ваня, она с ними побудет, отвлечется. Не нужно ей всего этого видеть и знать... по крайней мере, пока. – Да, Оленька, ты права... – согласно кивнула Лидия Васильевна. – Как же я Лене скажу об этом? – Мы скажем ей, – ответила Катя. – Не волнуйтесь. – Как же не волноваться... – прозвучал голос матери, которая снова поддалась слезам и закрыла лицо ладонями. Маша не слишком охотно собиралась с помощью Оли. Она не задавала лишних вопросов, убежденная тем, что именно папа попросил её поехать вместе с тетей Олей к её бабушке в гости. – Ну, готова? – спросила Белова, натянуто улыбнувшись девочке. – Да, только надо взять куклу. Вот, мне её Космос подарил, – Маша показала игрушечную красавицу Беловой, которая при упоминании имени погибшего Сашиного друга едва ли снова не расплакалась. При ребенке она обязана была сдержать себя. – Очень красивая, – Оля заставила себя вновь улыбнуться, на что Маша ответила тем же.***
Все на том же такси они выехали за город, в дачный поселок. Вскоре добрались до места и остановились прямо напротив дома Елизаветы Андреевны. Увидев в окно показавшуюся из машины внучку, старушка тут же поспешила к двери. Ей уже все было известно из новостей, а после звонка Ольги она получила подтверждение, но никаких четких объяснений о случившемся внучка не дала, так как просто была не в состоянии говорить. – Олюшка, – бабушка заключила Белову в свои теплые объятия. – Привет, бабуль. Это Маша, – тут же представила Ольга девочку. Та скромно поздоровалась, но раздеваться не спешила. – Здравствуй, Машенька, – радушно улыбнулась старушка, – проходи, будь как дома. Ванечка! Ваня, спустись-ка, посмотри, кто приехал. Сверху послышался топот, и вскоре на лестнице показался мальчишка и сразу же бросился в объятия к матери. – О, Машка, здорово! – весело обратился он к девочке. – Привет, – все ещё скромничала она. – Ваня, во-первых, не Машка, а Маша, а во-вторых – давай проводи Машу на кухню и угости чем-нибудь, ты сегодня побудешь у нас рыцарем и присмотришь за дамой, понял? – сказала Оля. – Хорошо, мам. Буду защищать её от всяких плохих парней, – отозвался Ваня с охотой. – Только заряжу свой «Магнум». А папа скоро приедет? – А мой скоро? – тут же подхватила Маша и с застывшим вопросом в глазах взглянула на Белову. – Так, идите на кухню, и, Ваня, никаких «Магнумов»! Лучше покажи Маше, как ты научился играть на скрипке, – она проводила детей, оставив их вопросы без ответа. – Бабуль, присмотри за Машей, хорошо? – понизив голос, сказала Оля. – Не напоминай ей о папе, на все вопросы отвечай, что все хорошо... В общем... – Оленька, я все понимаю. Не переживай, – успокоила Елизавета Андреевна. – Как же все получилось-то? – Ба, не спрашивай ничего, умоляю. Нам сейчас нужно в роддом, я с Катей и тетей Лидой. Не знаю, что будет, когда мы Ленке скажем... Если что, Машу переночует у тебя, ладно? – Ну, конечно же, даже и речи быть не может. Нечего ей с вами делать пока. Горе-то какое... У нас-то и лучше, они с Ваней вроде дружат. – Да... Я вечером все равно заеду, проведаю вас и все расскажу. Ну все, пока, бабуль, – Оля нагнулась к бабушке и поцеловала её в морщинистую теплую щеку. – Да, и ещё: ты новости не смотри, пока Маша здесь, а то мало ли, увидит чего, не дай Бог. – Не буду, конечно же. Я сейчас займу их чем-нибудь, – вновь утешила бабушка. – Ну все, мы поехали. – Хорошенько, Олюшка. Будьте осторожны.