Волчонок

Фельетон из газеты «Глас Тироля» за 27 декабря: «Вчера наш город имел удовольствие наблюдать пышную похоронную процессию. Агенты похоронного бюро господина Фишера выполняли свой профессиональный долг в этот раз особенно старательно. Ведь им отвалили немалый куш в ценных бумагах Венского банка. По главной улице шли чёрные лошади с пышными плюмажами, позади них ехала погребальная карета с самым опытным кучером похоронного бюро в сопровождении духового оркестра, следом за ней шли несколько других карет, предназначенных для родных и близких покойного, однако почти все они были пусты. Так кого же хоронили столь пышно, спросите Вы? И будете правы, граждане города имеют право знать, чьи похороны проходят так заметно. Вы удивитесь, дорогие читатели, если узнаете, что это были похороны совершенно не известного в нашем городе лица. Этим лицом является никому не знакомый мальчик, лет десяти, не более. В Инсбруке, насколько нам стало известно, у него нет ни родителей, ни какой бы то ни было другой родни. Так кто же устроил такие дорогие похороны? Кто выкупил отличное место на городском кладбище недалеко от центральной аллеи? Мы также задались этим вопросом, дорогие наши читатели. И вот, что удалось узнать нашим специальным корреспондентам. Как вы, может быть, помните, несколько раз подряд на городском кладбище случались мрачные и загадочные происшествия. На могилах обеспеченных, высокопоставленных граждан Инсбрука вот уже несколько месяцев подряд периодически находят тела детей, по всей видимости, умерших от этой новой загадочной болезни, которая с недавнего времени получила название «испанка». Все усилия нашей доблестной полиции пролить свет на эти непонятные происшествия прошли бесплодно. Да и разве могло быть по-другому? Сейчас полиция более озабочена сохранением своей численности, чем расследованием подобных событий. Ведь в городе давно не является секретом то, что наш глубокоуважаемый инспектор Дитрих, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, вступил в бесплодные и неразумные пререкания с представителями итальянской военной администрации. К чему это привело? Как вы уже, наверное, догадались, наши уважаемые читатели, ни к чему хорошему. В данный момент инспектор Дитрих находится в городской тюрьме и ждёт решения своей участи, а в это время в городе орудует «кладбищенская шайка», которая почему-то имеет особый интерес к могилам бывших членов городского собрания и их родственников. Так всё-таки? Кто же оплатил похороны бедняги, умершего от испанки в нашем городе, и подкинутого на чужую могилу? Возможно, вы удивитесь, но сделала это несчастная мать юноши, похороненного в осквернённой могиле. Возможно, вы спросите, зачем этой женщине это было нужно? Ответ будет не так прост, как, может быть, кажется кому-то. Женщина (из этических соображений не будем называть её фамилию, которую каждый из вас может припомнить из наших публикаций за прошлые годы) не могла не знать о, мягко скажем, не слишком похвальной деятельности своего мужа, бывшего бургомистра Инсбрука. Возможно, умерший мальчик не так уж и не знаком этой почтенной фрау. Ведь каждый, имеющий уши, мог услышать о злоупотреблениях власти в тот период, когда супруг почтенной женщины управлял нашим городом, и, выходит, похороны были просто ещё одной попыткой отвлечь внимание общественности и загладить вину своего супруга?.. Все мы знаем, в каком упадке находилось нравственное воспитание подрастающего поколения и образовательные учреждения в то время. Ведь именно тогда город потрясла чудовищная история так называемой «Инсбрукской волчицы». В то время, когда в мэрии проходили пышные праздники и балы, ужасная преступница вынашивала свой план, и никто из взрослых даже не подозревал о её намерениях. Гимназию регулярно посещали представители мэрии, но это не помешало случиться такому страшному преступлению. И это случилось в лучшей женской гимназии города. А что же говорить о народных школах, ученики которых регулярно бывали пойманы за воровством, хулиганством и попрошайничеством? Могут ли одни похороны несчастного мальчика компенсировать все эти значительные упущения? Теперь же, дорогие читатели, позвольте обратить внимание на саму природу такого общественного явления, как возникновение слухов. Откуда берутся слухи? От недостаточной информированности, скажете вы, и будете правы, дорогие читатели! Так ответит любой здравомыслящий человек. Но не наша полиция. Так как вместо того, чтобы давать нашей газете достоверную информацию, полицейский инспектор Хунек и на порог не пустил нашего корреспондента! И не ответил ни на один его вопрос! Ни по поводу трупов на кладбище, ни по поводу участившихся случаев воровства в публичных местах, ни по поводу ничем не подтверждённых рассказов некоторых горожан о том, что Инсбрукская Волчица, то есть, Анна Зигель, вернулась в родной город. Что же делать нам в этом случае, уважаемые читатели? Поневоле нам только и остаётся, что пересказывать друг другу слухи! Будем надеяться, что эти слухи не подтвердятся! Потому что надеяться на действия нашей доблестной полиции, увы, не приходится. Мы будем вас информировать о дальнейшем развитии событий, а что они будут развиваться, кажется, уже никто не сомневается».

Из заметок инспектора Хунека

: Вчера неожиданно случилось следующее: В участок заявился кладбищенский сторож, который тащил за руку своего сына. Парень у него недоразвитый. Это видно с первого взгляда. К тому же, у него что-то с речью. Отец заявил, что его сына кто-то ударил ножом. К счастью, рана оказалась не слишком серьёзной. «Удача» их допрашивать выпала мне. И тут, к своей радости, я, наконец, получил ответ на многие вопросы. Благо, отец не такой идиот, как сын, и может «перевести» речь своего ребёнка. Оказывается, в подвале колокольни разрушенной кладбищенской церкви уже несколько месяцев существует притон малолетних бродяжек. Руководил всеми ими некий Бруно. Если я правильно понял имя. Впрочем, это уже не имеет значения, так как, по словам сына сторожа, Бруно этот умер, и теперь место главаря малолетней шайки вакантно. Бродяги перессорились между собой, и в драке пострадал сын сторожа, которого зовут Клаус. Не думаю, чтобы он мог претендовать на место лидера, скорее всего, ему досталось случайно. Парнишка категорически не хотел сдавать своих товарищей, и был приведён отцом насильно в полицию. Сторож был крайне возмущён нападением на своего сына. Мною тут же была послана группа патрульных для проверки этой информации. И что бы вы думали? В подвале часовни, там, где остались склады ещё со времён наполеоновских войн, действительно находились дети, около десяти человек. Причём наличие различных вещей, припасов и прочего указывало, что ночует здесь гораздо больше детей. По всей видимости, днём они уходят в город воровать и попрошайничать. Ума не приложу, куда их деть. Троих больных мы определили в городскую больницу, но что делать с остальными? Приют при итальянцах прекратил своё существование. Пока что я временно передал их на попечение настоятеля церкви святой Сусанны. Кроме одной девочки, это совсем малыши. Удивительно, что они смогли выжить в таких суровых условиях. Снимаю шляпу перед талантом человека, который сумел так наладить быт и организовать их отношения между собой. Впрочем, не всё так хорошо. Одна девочка, находясь постоянно под землёй, почти ослепла. У всех у них имеются в большей или меньшей степени хронические заболевания. Франц ходил по городу до самого позднего вечера. В его голове практически не было никаких мыслей. Он чувствовал себя безумно уставшим, ему казалось, что вся его жизнь закончилась. Где-то фоном пронеслась мысль — надо бы найти какое-то новое место для ночлега. Промелькнула и исчезла. Франц задумался о том, как и в каких обстоятельствах он пришёл в Инсбрук. Когда он шёл в этот город, он шёл со своим другом, без которого бы, наверное, не выжил, для того, чтобы найти родственников, прочь из занятого итальянцами Триеста. Однако, кажется, всё вышло совсем не так, как он хотел. Любимой собаки больше нет, родственников он не нашёл, он скитается по незнакомому городу, а итальянская армия, от которой он сбежал, настигла его и здесь. Если всё остальное практически не оказывало на него влияния, то гибель Медведя, верного друга и помощника, стала для него последней каплей. Он был готов на что угодно. Франц достаточно повидал на своём веку, чтобы в его голове никогда больше не возникали мысли о самоубийстве. Напротив, внутри него начало вызревать гнетущее и горячее желание отомстить обидчикам. Карл, Тиль и все остальные — вот кто виноват в случившемся. После гибели предыдущего «вождя» клуб превратился просто в жалкую кучку воров и бродяг. А теперь они докатились до того, что вымогают деньги у тех, кто слабее, и отравили Медведя, который так им доверял. Относительное сожаление про себя Франц испытывал лишь к бледной полуживой Эльзе, которая тогда практически не вылезала из сырого подвала, и, забыв о себе, помогала больным детям и готовила еду. Как она там сейчас? Франц решил вернуться на кладбище, подойти поближе к убежищу и посмотреть на то, когда примерно Тиль, Карл и все остальные участники «банды» покидают его, и когда возвращаются. Должно быть, сегодня вечером они должны дотемна вернуться, как это было в прежнее время. Однако, когда Франц расположился недалеко от входа в убежище, ему пришлось прождать несколько часов — и всё напрасно. Возможно, теперь эти ребята не брезгуют и ночными квартирными кражами? Эх, возможно, всё возможно. Наконец, он решил проверить, действительно ли в подвале ещё кто-то живёт. Не зря. Как выяснилось, дверь в подвал была выломана, и внизу… Внизу творился форменный беспорядок. На полу валялись какие-то смятые и порванные вещи, камин уже давно не горел, и в целом в помещении стоял удушливый запах, который, видимо, раньше не был так заметен. Франц, едва сдерживая рвотные позывы, пулей вылетел наружу. Значит, убежища больше нет. Где же теперь они скрываются? Франц, сам особо не понимая, что делает, пошёл по направлению к центру города. Именно там в последний раз он встретил Карла и Тиля. Однако, конечно, в такую позднюю пору там уже ничего и никого не было. Найдя какой-то невзрачный дворик, он забрался вовнутрь, нашёл там полузаброшенный дровяной сарай, в котором лежало две гнутые коряги, и там заночевал. Утром Франц пошёл искать еду. Не то, чтобы ему хотелось есть, просто это было привычкой. И вдруг у знакомой булочной он увидел Минку. Вильгельмина Кречмер стояла на своём обычном месте и с невинным видом просила подаяние. Только теперь она была одна. Девчонки не было в тот момент, когда Тиль, Карл и другие напали на Оскара, поэтому Франц подошёл к ней вполне доброжелательно и спросил:  — Почему ты одна? Где остальные? Девочка отшатнулась от него, как будто он хотел её ударить, и прошептала:  — Отходи от меня! Ты, наверное, заразный! Разве ты не знаешь, что все умерли?  — Как — умерли? — Франца охватил мистический страх. Он вспомнил свои недавние мысли о том, что все, кто любит его, умирают. Получается, что бывает и наоборот…  — Неужели все… — прошептал он, — и Эльза?  — Да нет, — досадливо махнула рукой Минка, — глупый Клаус навёл на убежище полицию. Малышей и Эльзу забрали в какую-то церковь, заставляют там день и ночь молиться и учат грамоте. Девочка содрогнулась.  — А Тиль, Ганс, Карл, Руди и Ричи — попали в больницу. Им стало плохо вечером на рынке. Я туда пришла и подумала, что они объелись. А сапожник сказал, что это испанка, и вызвал доктора. Приехала санитарная карета и увезла их в больницу. Я сегодня утром туда приходила, и мне сказали, что они все умерли. Минка шмыгнула носом и на всякий случай отступила от Франца на два шага назад. Мгновенность расплаты Франца ошарашила — неужели так бывает? Он чувствовал одновременно удовлетворение и разочарование. Конечно, все они получили по заслугам, но он бы предпочёл отомстить им самолично.