Волчонок

Вечер был для Франца по-настоящему жарким. Он никогда не чувствовал себя настолько вымотанным. Только что приютские отметили прибытие нового гостя на четырёх лапах. Для него нашлось место на заднем дворе, неподалёку от котельной. Место это было неухоженное, потому пристроить пса там показалось ребятам хорошей идеей. Хайнц, этот долговязый нескладный мальчик, довольно быстро смастерил ему будку из деревянного ящика. подручных материалов было хоть отбавляй, и даже строительный мусор в этом деле пригодился. Сама фрау Вернер пришла посмотреть, как устроился Мориц. Она не выглядела озадаченной, напротив — она как будто уже знала, что Франц притащил с собой пса. С этим он явился к ней днём. Прямо домой. Женщина в тот день никого не ждала, потому очень удивилась звонку и решила открыть сама. — Здравствуйте, фрау, — Франц старался говорить как можно вежливее. — Я хочу вас кое-о-чём попросить. — О чём это? — нахмурилась начальница. Сейчас она была с Францем ласковее. После того, как тайна его происхождения раскрылась, у неё как будто свалилась гора с плеч. Неизвестность больше не мучила её, и Симона даже приободрилась. Перед ней теперь был просто мальчишка, не лучше и не хуже других. — Я хочу взять Морица. Он домашний, но остался без хозяина. Я не могу его бросить, — он умоляюще смотрел на фрау Вернер, в то же время, в этих глазах читалось: «не позволите — убегу вместе с ним». Да, чего ждать от бродяги со стажем. — Франц, я сожалею, но… — Нет-нет! Пёс дрессированный и домашний! Я ему сделаю загон и кормить буду сам, и гулять с ним! Я не могу его бросить! А хотите, он вам найдёт что-нибудь? — Хм… Ну ладно… — Вон, дайте мне ту куртку — он найдёт хозяина! Фрау Вернер и самой стало интересно. Она сняла куртку своего мужа с крючка и протянула Францу. — Ну-ка, Мориц, ищи, — скомандовал мальчик, дав псу понюхать куртку. — Ищи! — повторил он, и пёс, повертевшись на месте, пошёл куда-то на задний двор. Какое-то время он обнюхивал землю, оглядывался, и вдруг подбежал к дремавшему на скамейке мужчине и громко гавкнул. — Ч-что?.. Кто здесь? — от неожиданности мужчина аж подскочил. — Браво, Мориц! — воскликнул Франц. Он заметил, что фрау Вернер сама улыбнулась. — Всё в порядке, Фред, — заверила начальница. — Мы тут учения проводим, если можно так сказать. — Тогда можно хотя бы без меня? — заворчал мужчина. — Да будет тебе! Ну подумаешь — разбудили, — улыбалась фрау Вернер. — по-моему, ты слишком много позволяешь своим подопечным, — буркнул Вернер и удалился. Начальница какое-то время молчала, затем сказала Францу: — Не обращай внимания — он тот ещё ворчун. Ты можешь оставить Морица себе, но с условием: сделаешь ему загон, будешь его кормить и выгуливать. Сам. Франц воодушевлённо устремился обратно в приют. Да! Он знал, знал, что фрау Вернер разрешит! А не разрешила бы, всё равно бы устроил ему где-то жилище. Собаки быстро привыкают к местам своего обитания. А Мориц умный пёс, вряд ли просто так бросит Франца. Как только мальчик в сопровождении пса вошёл на территорию приюта, все гуляющие во дворе дети уставились на него с нескрываемым любопытством. — Мориц, поздоровайся с ними, — Франц мотнул головой, и пёс тут же побежал к толпе ребятишек, обнюхивая каждого. — Нет, не так. Лапу, дай лапу! Мориц послушно сел и приподнял правую лапу. — Вот так. А он теперь будет жить с нами, — объявил Франц и тут же двор огласили восторженные крики и визги. — Ну, давай, поиграй с ребятами. Пёс убежал вслед за детьми, а Франц решил отправиться в мастерскую. Возможно, там можно разжиться досками, кольями, или чем там ещё? Для построения загона сгодится что угодно. Дверь была не заперта, но самого мастерового там не было. Зато был Хайнц — долговязый коротко стриженный парень с веснушками на лице. Он, как и Франц, когда-то сам был бродягой. И тоже попался «собирателю мелочи». Вот только в отличие от Франца, Хайнц был родом из неблагополучной семьи. Отец его занимался грабежами и кражами, и хвастал сыну каждым удачным делом, рассказывая ещё, как он уходил от преследования, не будучи пойманным. Его поймали аккурат в восемнадцатом, но суда земного отец так и не дождался — испанка убила его раньше. А мальчик, оказавшийся один, сам стал воровать. Действовал нагло и уверенно, убеждаясь, что не подвёл своего горячо любимого папу, пусть он и зарабатывал на жизнь таким сомнительным способом. А потом он попал к Маркусу. Да, Хайнц был не первым потомственным вором, но каждый раз у Маркуса возникало какое-то неприятное чувство, что таким детям лучше было бы не рождаться, чем прожить жизнь так же бесславно, как и их родители. Но раз они здесь, надо как-то им внушить правильные ценности, чтобы не возвращались сюда. Но они возвращались. Хайнц только за первый месяц своего пребывания в приюте набрал аж восемь приводов. При том Маркус как бы случайно однажды заметил, что у мальчика есть способности к столярному делу. Он явно знает толк в рабочих инструментах, и ему можно доверить починку мебели. Что, если подлить воду на эту мельницу? — Слушай, Хайнц, у тебя, я смотрю, руки растут, откуда надо. Сколько возьмёшь за починку скамейки? Она совсем расшаталась. Мальчик чуть со стула не рухнул. Что этот бык задумал? Вот так влёгкую предлагает деньги? Шутит что ли? — Э… Я не понимаю… — Поймёшь скоро, — кивнул Маркус. — Сколько было в том кошельке, что ты украл? Ты можешь получить те же деньги, даже больше, если отремонтируешь мне скамейку. Мне недосуг заняться этим. Хайнц был смущён до предела, однако согласился. Он довольно быстро справился со своей задачей, за что Маркус честно выплатил ему обещанную сумму. — Ну, что скажешь? — спросил тогда он, с удовлетворением глядя на подопечного. — Не пришлось рисковать здоровьем и свободой за такую мелочь? Хайнц снова покраснел от смущения. Разумеется, он был не против такого способа заработка, только кто ж ему доверит чинить мебель? Маркус будто прочитал его мысли и со смешком добавил: — В следующий раз всё, что можно, переломаю. А пока знаешь, у вас есть мастеровой? Думаю, он тебя научит этому делу. Может, сувенир какой сделаешь, или кукольный домик. С той поры Хайнц стал часы напролёт проводить в мастерской, осваивая всё более сложные ремёсла. Сегодня он неспешно наводил порядок, и даже не обратил внимание на Франца, когда он вошёл. — Привет! Слушай, у нас тут есть доски, или ещё что-нибудь? Собаке надо загон и будку сделать. — Какой такой собаке? — без энтузиазма спросил Хайнц. — Моей. Морицу нужен загон. — Да ну, дадут тебе собаку держать, — буркнул Хайнц и отошёл в сторону, волоча за собой ведро. — А вот дали! — с некоторой обидой ответил Франц. — Я позову его, если хочешь. Вон он, на площадке играет. Действительно — Мориц охотно играл с детьми, ловя мячики, что они ему кидали. Глаза Хайнца загорелись. Он бы сам хотел иметь собаку. Вообще, в приюте было как-то пусто без животных. Вот только кот есть, но Хвостик жил за кухней, и почти не заходил в сам приют. — Хм… Я посмотрю, что можно сделать! — заметно повеселел Хайнц. — Только ты тоже не бездельничай. — Само собой, — кивнул Франц. А в этот момент фрау Вернер, вдохновлённая встречей со столь необычным псом, торопливо накидывала пальто. — Так, Фред, я пока схожу к Хельге. Надо нам открыть живой уголок! — Нашла время, — отмахивался муж. Кажется, всё, что его волновало, это только то, что его так не вовремя разбудили этим трюком с курткой. — Созову совещание, решим вопрос. Ты ведь не против? — Отстань и дай поспать, — пролепетал мужчина, плотно закрывая дверь в комнату, впрочем, фрау Вернер не слишком расстроилась, решив, что остальные не будут возражать против такого соседства. Напротив — дети тянутся к животным. Они вообще могут здорово помочь людям, как когда-то её соседу собака помогла пережить смерть матери. А этим детям теперь будет, о ком заботиться, будет, кому посвятить время. «Ладно, Фред, чёрт с тобой», — мелахнолично решила фрау Вернер и отправилась к подруге детства. Как и ожидалось, фрау Танненбергер отнеслась к идее настороженно. — Ты уверена? Вот сейчас, когда у нас крыша протекает, ты хочешь живой уголок завести? — Да, — смутилась отчего-то фрау Вернер. — Часть материалов уже есть, должно хватить на самые… Хм… проблемные участки. — Что ни говори, а связи — далеко не всё, — великанша многозначительно подняла указательный палец. Да, они с Симоной за годы своего пребывания во всевозможных комитетах, обросли множеством полезных связей. Фрау Вернер отчасти обязана была таковым ещё и своему отцу, тому самому Кауффельдту, владельцу известного в городе ресторана. Кауффельдт был известным филантропом, причём пафосные вечера по этому поводу не устраивал, обычно ограничиваясь проведением собрания у себя дома. Неудивительно, что далеко не всем нравился этот самоуверенный ресторатор. Злые языки говорили, что таким образом он стремится отмыть свою репутацию, припоминая тёмную историю о том, как простой повар вдруг стал полноценным владельцем ресторана. — Знаешь, Хельга, — задумчиво произнесла фрау Вернер, сев в кресло. — Я. Ну, я разрешила Францу оставить собаку. — Ещё лучше, — обречённо вздохнула великанша. — А что мне было делать? Он бы сбежал вместе с ним, — торопливо оправдывалась фрау Вернер. — А пёс, к тому же, домашний и… — Ладно, потом разберёмся. Мне, конечно, идея нравится… Я посмотрю, что можно сделать. Я думаю, к птицам меньше всего вопросов. На первых порах можно их завести, даже без соответствующих документов. Синицы там… Да всё, что хочешь. Если продавим эту инициативу, считай, что самое сложное позади. Уж если птиц можно, то почему других зверюшек нельзя? — А на одну собаку всё равно никто внимания не обратит, — негромко произнесла Симона. Уже темнело, и когда Франц, наконец, убрал инструменты обратно в мастерскую, он заметил на улице две фигуры. Это была фрау Вернер в сопровождении великанши, на фоне которой она сама казалась совсем уж миниатюрной. — Значит, здесь будет жить Мориц, — буднично произнесла фрау Танненбергер, осматривая этот импровизированный загон. — Так… Ну посмотрим, что за пёс. Хлопотное дело, конечно — собаку содержать… Фрау Вернер бросила в сторону великанши осуждающий взгляд. но та и ухом не повела. — Что ж, думаю, это будет надёжный сторож. А ты, Франц, где его взял? Вероятно, она думала, что раз пса привёл Франц, то выглядеть он будет замызганным и диким. Но нет — абсолютно домашний с виду зверь. Сидит и спокойно смотрит на женщин, обсуждающих его. — В Зальцбурге, — ответил мальчик, решив не вдаваться в подробности своей поездки. — Мне ещё фрау Земанн дала семян немного. Можно же их потом на клумбе посадить? — Да пожалуйста, — ответила великанша, не дав фрау Вернер даже слова вставить. — Что ж ты аж из Зальцбурга пса привёз? В нашем городе их и так полно… Так а чем кормить-то собаку будем, а? — Я найду, — неожиданно холодно ответил Франц. Фрау Вернер только вздохнула. Великанша верна себе: дотошная донельзя. Не зря занимается сугубо административными вопросами. — Он нас не объест, — торопливо вмешалась начальница — Кот вот никак не мешает нам. — Кота повар прикормил, во-первых, а во-вторых, кошки едят меньше, — продолжала спор великанша. — А я рыбы могу наловить, или, если вам будет угодно, выменять еду на что-то! — вновь повысил голос Франц. — А вот попрошайничеством заниматься я тебе не позволю! — резко повысила голос великанша. — Хельга, я тебя прошу! — фрау Вернер дёрнула великаншу за рукав, чем, наконец, угомонила её. — А ты, Франц, иди пока, скоро отбой. Мальчик нехотя ушёл, а фрау Вернер, убедившись, что её подруга успокоилась, принялась живо раздавать указания: — Так… Хельга, завтра же напомни бухгалтеру, чтоб посчитал, во сколько нам обойдётся живой уголок. Я думаю, никто не возразит, если у нас будет небольшое подсобное хозяйство. Куры, например. Или… Хм… Свиньи… Нет, не то. Короче, соберём совещание и всё решим. Великанша лишь пожала плечами. Когда фрау Вернер в ударе, её никак и ничем не остановить. Ладно, придётся, видимо, решать вопрос.