Волчонок

В кои-то веки у Биргит был выходной. Сегодня она решила хотя бы немного побыть с Каспером. К сожалению, им редко выпадала такая возможность: у обоих неудобный график, и времени всегда в обрез. Каспер после смены отсыпался весь день, его из пушки не разбудишь, а Биргит заканчивала работу всегда поздним вечером, и чувствовала себя жутко измотанной. — Ну, — начала девушка, — что нового? — Ну как? Смена прошла спокойно, я даже поспать успел, — улыбнулся Каспер. — А ты, я слышал, снова была в деле? — Конечно: в этот раз Хунек меня подговорил. Надо было одного жуликоватого лавочника на чистую воду вывести… — Это что же? Хунек даже начальству ничего не сказал? — удивился Каспер. — Его же за это уволить могли! Биргит лишь пожала плечами. Видимо, тогда у неё остался неприятный осадок в душе, когда отец выговаривал ей, что ввязалась в столь опасное предприятие и даже ругался на Дитриха, и когда сам Дитрих как-то скупо поблагодарил её, даже не оценив толком её актёрского таланта. Да что там, Каспер в шутку предложил сыграть прилюдно Гамлета! — Настоящий актёр должен уметь играть хоть девушку, хоть дедушку, — подзуживал Каспер свою невесту. — А для тебя роль как бы сумасшедшего теперь такой пустяк, что и говорить не стоит. Ну-ну, давай! Или людей боишься? Так ты никогда на сцену не выйдешь. А слова если забыла — импровизируй! Всего-то! Я тебе даже томик принесу. Хочешь? Биргит тогда на него обиделась, но в следующий раз Каспер заскочил в кафе, и, ни слова не говоря, протянул девушке книгу Шекспира. Биргит хотя и считала слова своего жениха дурацкой шуткой, всё же прочла «Гамлета» и потом подолгу репетировала перед зеркалом его знаменитый монолог. Жаль только, черепушки не было — так бы она и сцену с Йориком обыграла. — Ну, он хотел побыстрее раскрыть дело, ну и… Ну и пришлось ему немного… Э… Рискнуть, — беспечно ответила она. Рискнуть? Слабо сказано! Хунек мог вылететь со службы, невзирая на все былые заслуги — он ведь лично передал драгоценность, числящуюся вещдоком! Изделие штучное, такого нигде не найти. И вот, Биргит снова пришлось немного себя подретушировать: уж слишком запоминающейся казалась её внешность. — Ну, понесла я эту серьгу в лавочку… И сказала: так и так, копалась в пожитках, нашла занятную вещицу и подумала, она может оказаться ценной. И знаешь, что? Клюнул! Точнее, засуетился. Видно же, что рыльце в пушку. Понял, что вещица ворованная и давай отнекиваться, что не может ничего сказать о ней. И это Зепп, ничего не знает о драгоценностях?! — с нотками экзальтации воскликнула Биргит. — Ну, такие пройдохи обычно на мелочах спотыкаются. Они просто не предполагают, что их попытаются именно на этом подловить, — объяснил Каспер. — Именно! Слабость, которая слишком долго сходила ему с рук, привела его за решётку, — блаженно улыбнулась Биргит. — Мы сразу поняли: он наш. Потом уже шаг за шагом, и наш красавчик попался. Недурно, а? Каспер лишь покачал головой. Он нисколько не сомневался в способностях Биргит и вполне искренне хотел помочь. Но знал ли он, что шутку о Гамлете девушка воспримет настолько буквально? — Ах, да! Монолог Гамлета… Это я помню! Может, я, конечно, слишком трезва для этого… Но… Быть, или не быть — вот, в чём вопрос! — резко изменилась в лице Биргит. Она вскочила из-за стола и принялась активно жестикулировать, изображая мнимого безумца. Монолог она выучила здорово, и в образ как попала! Конечно, Гамлет — не женская роль, но теперь-то перед ней все двери открыты! — Знаешь, что? — с восхищением сказал Каспер, не обращая внимания на странные взгляды посетителей, — а может, сыграешь на бис? — А вот для таких вещей, милый, я точно ещё слишком трезва, — полушёпотом ответила девушка, подвинув стул поближе к Касперу. В этот момент с улицы послышался шум. Каспер заметил полицейскую машину и толпы зевак, что шли следом. Опять какая-то чертовщина случилась, не иначе. А вдруг опять… — Так, Биргит, вот тебе на оплату счёта, я пойду гляну только, что там происходит и мигом! «Если опять Франц вляпался»… Каспер сам не знал, почему ему в голову в тот момент пришёл именно Франц. Моля всех известных богов, чтобы тревога оказалась ложной, парень ускорил шаг, и через несколько минут оказался у заграждения. Дальше полиция уже никого не пропускала. — Не может быть… — Маттс, сделай с ними что-нибудь! Они нам тут все улики затопчут! Это был голос Хунека. Инспектора пока было не разглядеть. Впрочем, в скором времени он сам подошёл к заграждению. — Отойдите, пожалуйста! — настойчиво просил он зевак. — Уходите! Здесь не на что смотреть!.. А, Каспер! — он резко сменил тон, столкнувшись лицом к лицу с сыном своего начальника. — Нам бы сюда Морица. Сам я уйти не могу, а пока закончим… — Морица привести? Это, в принципе, нетрудно… Ну… Только пёс меня может не признать. Пойду тогда Франца поищу. — Да некого уже искать… Каспер не расслышал слов Хунека. Они тонули в гуле толпы. С трудом скрывая волнение, он поспешил к приюту. Да, он знал, что этот мальчик — ходячая катастрофа, но сейчас мужчина надеялся, что всё обошлось. Наверняка следит за живым уголком, а может, в гостях у лесничего. С Морицем… Чёрт, это бы было некстати. Там уже ищи-свищи. Не меньше Каспера волновало то, что его свидание безнадёжно испорчено. Биргит наверняка в обиде. И почему он так легко согласился исполнить поручение Хунека? Он ему что, мальчик на побегушках? Пусть бы сам пришёл и забрал пса. Волнение сменилось фрустрацией, и Каспер почувствовал, как его лицо наливается кровью. Уши его горели, а руки дрожали. Путь к приюту показался ему вечностью. Во дворе, как ни в чём не бывало, гуляли дети. За ними присматривала Тина. — Извините, фрау, можно вас на минутку? — обратился Каспер к воспитательнице. — Что-то случилось? — участливо спросила Тина, отвлёкшись от детей. — А вы кто? — Слишком долго объяснять… Мне нужен Франц Нойманн. Точнее, не он, а его пёс. — Ах, вам Мориц нужен… Он там, в загоне. Франц пока не пришёл. «Он что, ушёл бы, оставив Морица? Не похоже на него», — думал Каспер. — Слушайте, не проводите меня к Морицу? Он нужен полиции. Тина что-то проворчала, но всё-таки согласилась. Вечно с этим Францем и его делами всё не слава Богу. — Алекс, Ирен! — крикнула она детям постарше, — присмотрите за остальными! Сама же молча пошла вперёд. Каспер плёлся за ней, с каждой секундой ощущая всё большую тревогу. Дурное предчувствие не отпускало его с самого момента, когда он решил пойти проверить, что же творится у того злополучного дома. — Ну, вот он. Пёс лежал, обмякнув, в тени. Миска с водой была почти пуста. Франца нет, как минимум, с утра. — Мориц! Мориц, ко мне! — позвал Каспер, приоткрывая калитку. Пёс в ответ зарычал. Чёрт, не слушается… А Франца нет, Хунека тоже нет, может… Берта! Точно! Её он должен признать. Каспер выскочил обратно за ворота приюта и перешёл на бег. Будет трудно вообще куда-нибудь вытащить Берту. Она, если уж решила устроить себе хороший выходной, то отсыпается за всю неделю, а потом просиживает за книгами или всякими журналами. Как и ожидалось, Берта была дома. — Каспер, в чём дело? Поссорились что ли? — зевнула девушка. — Долго объяснять, — уклончиво ответил парень. — Пошли со мной, дело есть. — С какой радости я с тобой должна куда-то идти? — с недоумением спросила Берта, покосившись на чучело совы, подаренное Францем на день рождения. — Слушай, потом всё объясню! Это очень важно! Пошли! — Ну хватит, Каспер…- Берта всем своим видом показывала, что никуда идти не собирается. — Ну сделай это! — повысил голос Каспер, глядя на сестру умоляющими глазами. Такая настойчивость испугала Берту. В свои дела брат, обычно, никого не впутывал. На кой чёрт потребовалось её вмешательство? Берта собралась на удивление быстро, и вскоре оба отправились в приют. — Так вот оно что! С Францем что-то случилось! Ты почему молчал раньше? — набросилась Берта на брата с упрёками. — За мной, — спокойно ответил Каспер, пропустив возмущённый ответ сестры мимо ушей. Он провёл её к вольеру с псом и, кивнув сестре на дверь, встал рядом. — Мориц, ко мне! — скомандовала Берта. Пёс живо метнулся к ней и стал на радостях ласкаться. Быстро, однако, он к ней привык. — Зачем нам Мориц? — спросила девушка, почёсывая собаку за ухом. Опять нет ответа. Что-то брат сегодня немногословен. И скоро Берте стало понятно всё: ну конечно! Опять этот злополучный дом! Вот, кому нужен Мориц — полиции! — Инспектор Хунек ещё не ушёл? — спросил Каспер у постового, — скажите, что Мориц здесь. Хунек появился буквально через минуту. Он ещё не успел снять маску и перчатки. — Так, Морица привели, значит… Отлично… Здесь сейчас работают эксперты, придётся немного подождать. Можете идти. — А где Франц? Вы его, случайно, не видели? — с тревогой спросил Каспер. Хунек замялся. Он прекрасно видел, сколь напряжены и Каспер, и Берта. Может, надо было сразу карты на стол выложить? — Куда делся Франц? — с нетерпением спрашивала уже и Берта, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Он вот здесь, — мрачно ответил Роберт, кивнув на дом. Берта с трудом сдержалась, чтобы не закричать. От напряжения у неё заболела голова, а мысли путались. Хунек смотрел на неё, почти равнодушно, словно бы рассказывал о походе на рыбалку. — Что случилось с Францем? Его убили? — решил спросить в лоб Каспер. — Нет, он жив. Но он, возможно, видел убийцу. Успокойтесь, пожалуйста, ничего с ним не… — Да, Берта, пойдём, — Каспер дёрнул за руку сестру, хотя она и сама понимала, что смотреть там не на что, а гражданских никто за линию не пропустит. Оставалось только идти домой и постараться дождаться завтрашнего дня. Может, отец прояснит картину. Каспер же вернулся в ресторан, где его по-прежнему ждала терпеливая Биргит. — Что случилось? — с беспокойством спросила она. — Я слышала, что кого-то убили! С тобой всё хорошо? — Ну, лучше, чем ему… Или ей… — сквозь зубы ответил Каспер, а в памяти всплывала неприятная встреча с Романом Эльфманном, главой семейства, который в лицо сказал Касперу, что он запросто подставит под удар других, и потому он не даст своего согласия на брак. Всё это было совсем давно, как будто в другой жизни, но неприятный осадок от тех слов периодически вспоминался. Может, и правда от него все беды? Сестра из-за него однажды работу потеряла, мать чуть с ума не сошла, да и сам он чуть не спился. А Биргит уже дважды рисковала жизнью. А сколько раз на войне солдаты его спасали ценой собственных жизней? — Каспер! — Биргит выдернула его из воспоминаний. — Что случилось вообще? Ты можешь объяснить? — Я расскажу тебе завтра, хорошо? Настроение Биргит было на нуле: свидание безнадёжно испорчено, хотя Каспер вряд ли виноват в этом. Словно бы сама судьба регулярно подставляла им подножку.

***

Маркус понимал, что в этот день он должен прийти домой пораньше. Ссора с Яной накануне вовсе не оставила его таким уж равнодушным, как могло бы показаться. Он совсем не был бесчувственным человеком, просто, как свойственно многим мужчинам, смотрел на реальность без всякого налёта романтизма и сентиментальности. Сидеть рядом с Яной и держать её за руку, когда она восстанавливалась после родов, ему бы ни за что не пришло бы в голову, так же, как и часами любоваться новорожденным сыном, но предан своей семье он был всей душой. Маркус знал, как ждёт Яна приезда своих родителей, как важно для неё, чтобы он в этот момент был дома. Или хотя бы пришёл вскоре после их приезда. Поэтому он с утра предупредил начальника отделения о том, что в этот день уйдёт со службы пораньше. Дитрих раздражённо хмыкнул, но ничего не сказал, и Маркус счёл это молчание знаком согласия. Запирая ящик письменного стола в своём рабочем кабинете, Маркус испытывал лёгкие уколы совести, ведь работы оставалось достаточно, но в конце концов — может же он уделить хоть какое-то время своей семье! Дома Яну он не застал, что его немного расстроило. Хотелось бы объясниться с ней по поводу вчерашней размолвки без посторонних. Но, с другой стороны, он почувствовал облегчение. Полицейский терпеть не мог извиняться. А в этой ситуации без извинений бы не обошлось. Ведь, что ни говори, он действительно был с Яной слишком груб. Она ждала вчера от него совсем других слов — поддержки и сочувствия, а он вёл себя, как чурбан. Яна совсем не изнеженная дурочка, просто ей нужно минимальное внимание. Пришла Диана с Алексом и тут же начала накрывать праздничный стол, командуя Минкой, как прислугой. — А почему Алекс нам не помогает, почему я должна? — по обыкновению ныла Минка. — Потому что ты девочка, надо приучаться к хозяйству, — твёрдо объяснила Диана, — на-ка, разложи цветную капусту на вот этом блюде. «Надо будет всё же сказать Диане, чтоб она не слишком командовала Минкой, — подумал Маркус, — уж слишком она к ней строга. Будь её отношение к собственному сыну более строгим, всё было бы нормально, но на фоне оправдания безобразного поведения Алекса, это выглядит просто отвратительно» Маркус обернулся к сестре, но тут раздался стук в дверь. — Приехали! — радостно взвизгнула Минка и рванулась открывать дверь, бросив блюдо с ненавистной цветной капустой на краю стола. На пороге, вместо ожидаемой Яны и её родителей, стоял инспектор Хунек с отнюдь не праздничным выражением лица. Сзади топтались ещё какие-то люди, соседи со двора и несколько незнакомых. — Ну-ка, марш в комнату, — резко оттолкнул он Минку. Девчонка, опешив, попыталась что-то возразить, но Маркус, почувствовав, что случилось что-то серьёзное, без лишних разговоров вытащил её за руку в комнату и закрыл дверь. — Что?.. — Яну убили. Зарезали в доме Зигелей. Тебе надо подойти туда для опознания. Что он говорит? Маркус смотрел на коллегу с недоумением. — Кого убили? — спросил он почти весело. Он хотел объяснить Роберту, что Яну никак не могли убить в доме Зигелей, потому что она находится совсем в другом месте, она сейчас на вокзале, встречает своих родителей, и вообще, у них сегодня праздник, в честь рождения сына, сейчас начнут собираться гости и… — Кого убили?! — прокричал вопрос кто-то другой, а он как будто бы наблюдал за этой сценой со стороны. — Что случилось? — подскочила к ним Диана. Какие у неё смешные выпученные глаза. Как это он раньше не замечал, что у неё такие глаза странные… — Пойдём, пойдём со мной, ты там нужен, — потянул его за рукав Хунек. Он обернулся к Диане и, отводя глаза, попросил: — Посмотрите, пожалуйста, за детьми, Яну убили, Маркусу надо идти. — Да куда я пойду!!! — Маркус резко выдернул рукав, — я жду Яну! Она придёт сейчас. Её не могли убить! Не могли! У нас ребёнок только что родился, понимаешь, ты?! И снова, как будто бы со стороны, он увидел, как поднимается его сжатая в кулак рука и ловко бьёт Хунека в челюсть. Реакция Роберта была мгновенной. Он поймал руку Маркуса и завёл её за спину, тут же налетели свидетели, которые тольпились в проёме двери. Их растащили. — Это неправда. Неправда, слышишь! — крикнул Маркус Диане, уходя, — не верь, это неправда, я скоро вернусь с Яной. Он шёл впереди небольшой группы сопровождающих, не замечая, что волосы его растрёпаны, а мундир застёгнут криво. Он почти бежал к злополучному дому Зигелей, повторяя про себя «это неправда» К сожалению, Хунек сказал правду. Его можно было обвинить только в нетактичности. О нетактичности Хунека ходили легенды, и конечно, лучше бы ужасное известие Маркусу сообщил кто-то другой, но сути дела это не меняло. То, что на месте преступления находился Франц Нойманн, Маркуса даже не удивило. Разве не этот парень оказывается хоть как-то связан почти со всеми преступлениями последних лет? — Кто это сделал? — спросил он у Франца почти спокойно, глядя на него сверху вниз. «Почему он молчит? Почему этот паршивец не отвечает?!» Маркус резко схватил Франца за отвороты куртки и рывком поставил на ноги: — Отвечай! Кто? К его удивлению, мальчик не только не ответил. Он просто упал снова на колени. К груди он прижимал котёнка, тощего, грязного и окровавленного. Ярость охватила полицейского, он попытался было вытрясти правду из Франца, но Хунек с помощью подоспевшего Тима, скрутили его и повели к полицейскому автомобилю. И тут, наконец, подъехала санитарная карета. Франц безропотно дал себя усадить в неё, только котёнка не отдавал, так их и отправили вместе в больницу для душевнобольных. Роберту, который забирал окровавленную одежду Франца для исследования, врач оптимистично пообещал, что с мальчиком всё будет в порядке. Правда вот когда… Возможно уже завтра, после укола успокоительного. В самом худшем случае — через несколько недель. Эта информация полицейского не порадовала. Несколько недель у них не было. Франц должен был дать показания как можно раньше. — А нельзя ли как-то ускорить его выздоровление? — поинтересовался Роберт, — дать лекарств каких-нибудь, или холодный душ, или что там вы ещё применяете? — Молодой человек, вы разговариваете со специалистом по душевным болезням, — неодобрительно покачал головой пожилой врач, — позвольте мне самому решать, как лечить моих пациентов. Поверьте, это у меня не первый больной в состоянии глубокого шока. За время войны мы их повидали достаточно. А сейчас идите и занимайтесь своим делом, а я займусь своим.