Долг

Присутствовать тут, смотреть на это почти физически больно, Леви чувствует, как теснит и давит грудь незнакомое, тяжелое чувство. Но его статус не дает ему права игнорировать столь важное событие — свадьбу главнокомандующего. “Ты сам этого хотел. Сам оттолкнул его. Все сделал для того, чтобы его судьба сложилась именно так”. Невеста — хрупкое белокурое создание — кажется почти невесомой в облаке белых кружев, смотрит на Эрвина преданно и влюбленно. Да, он чертовски хорош в своей парадной форме с аксельбантом, медалями за заслуги перед отечеством. Он улыбается гостям этой своей открытой, уверенной улыбкой, но глаза его абсолютно пустые и равнодушные. Или так только кажется Леви? Или ему просто хочется, чтобы так было. Откуда он вообще откопал эту девчонку? С его нынешним положением Смит мог себе позволить куда более выгодный брак — едва ли не каждая дворянская семья на Парадайзе почла бы за честь выдать свою дочь за Эрвина Смита. А он предпочел связать свою судьбу с дочерью какого-то фермера. Да, она юна, красива, но… только ли в этом было дело? А если это любовь? Одна только мысль об этом ржавым гвоздем рвет душу: невыносимо. Новобрачные стоят на коленях перед королем, их свадебные клятвы эхом разносятся по огромной зале, а все внутри Леви кричит и протестует против этого. И когда, лишь на миг, Эрвин бросает на него взгляд, прежде чем скрепить брачный обет поцелуем — сердце разбивается вдребезги. Род сильно сдал, за последний год постарев лет на десять, сила титана дается слишком дорогой ценой, но сегодня он особенно весел, он обожает эти бездумные балы и пирушки, ему нравится быть таким королем — щедрым и добрым. Мнимое благополучие, что вот-вот рассыплется в прах. Его срок подходит к концу, и этот праздник для него, возможно, последний, которым он может насладиться по-настоящему, не думая о завтрашнем дне. Род поздравляет молодых, принцесса тоже, теперь очередь Леви. Но он чувствует только как кружится голова и гулкий шум в ушах, на негнущихся ногах спускается к виновникам торжества. — Примите мои поздравления, — смотрит мимо Эрвина, потому что знает: не выдержит его взгляда. — Господин Аккерман, — невеста склоняется в неловком книксене, нежный свежий цветочек, как же Леви ненавидит ее в этот момент! Он слишком резко одергивает руку, спеша поскорее затеряться в толпе, потому что за ним уже тянется вереница придворных, которым не терпится поприветствовать молодоженов. Леви сделал этот выбор, сделал за них обоих. Он знал, что стоило ему хоть раз ответить Эрвину на многочисленные попытки сблизиться — все было бы как прежде. “Что было бы как прежде?” — спрашивает Леви сам себя. Тайные встречи в борделях, липкий страх быть застигнутыми врасплох, навлечь позор на весь их род и обречь Эрвина на погибель? Оно того не стоило. Для Эрвина их отношения были лишь препятствием. Разорвав их, он продвинулся еще выше, стал главнокомандующим армии, ближайшим советником короля, получил дворянский титул, угодья в пригороде Троста. Он никогда бы не решился на все это, останься он подле Аккермана. Эрвину не нужен был Леви. Всего он добился сам. Леви идет не разбирая дороги, хочется убежать, скрыться от всего этого, и в голову приходит только одна мысль — зимний сад. Влажная духота оранжереи, сладковато-пряные запахи диких цветов уносят Леви в воспоминания почти тринадцатилетней давности, когда так же, оставив шумную танцевальную залу, он прятался в тени раскидистых деревьев и ждал его… — Я отчего-то знал, что найду тебя тут. Сердце готово выпрыгнуть из груди, Леви резко оборачивается на голос, но перед ним вовсе не тот, кого он хотел бы здесь увидеть. — Каждый раз ты прячешься здесь. Тебе не положено оставлять меня одного, но ты в который раз пренебрегаешь этим правилом, Леви, — в голосе короля звучит укор. — Простите меня, Ваше Величество, — звучит отстраненно и равнодушно. — Тебе тоже страшно? — внезапно спрашивает Род, — Наше время истекает так скоро... Леви не знает, что ответить на этот вопрос. Страшно ли ему? Вовсе нет. Но в то же время ему кажется, что все это какое-то безумное варварство. И он уже думает ни о себе, ни о Роде, а о малышке Фриде, что расцвела в последние годы в прелестную женщину, он думает о Микасе, которая должна будет пойти по его стопам, и впервые в жизни он задает этот вопрос, тот самый, который прозвучал здесь тринадцать лет назад: — Вы никогда не думали о том, что можно все изменить? Вернуть Элдии былое величие и больше никогда не жить в страхе? — Нет, этот остров, наш маленький рай — лучшее, на что может рассчитывать мой народ, пускай там, за стенами, Марли, Хизуру и остальные грызут друг другу глотки. Мы останемся здесь. Под охраной стен и древнейших. — Но Марли уже осмелились атаковать нас. И осмелятся вновь. — Пока координата принадлежит королевской семье — Парадайзу нечего бояться. — Скажите об этом полуторатысячам погибшим в Шиганшине. И еще десятку тысяч, что лишились крова. — Ты забываешься, Леви. Это пустые разговоры. Пойдем, я хочу вернуться на праздник и ты обязан проводить меня. Негоже мне быть при дворе без своего Аккермана. Это звучит так унизительно, что Леви невольно дергает плечом, сбрасывая королевскую руку. Нехотя он поднимается, и все же следует за Родом, втайне проклиная себя за собственный выбор. Решись он тогда, пять лет назад поддержать Эрвина, все бы сейчас могло бы быть по-другому. Но теперь, когда у Смита есть что терять, он ни за что на это не пойдет. Музыка бьет по ушам, оркестр наигрывает очередной вальс, прекрасные дамы в нарядных платьях, юноши во фраках и военных мундирах, запах дорогих духов, шампанское, льющееся рекой, и изысканные закуски. Леви стоит подле короля, наблюдая за вальсирующими парочками. Возможно, Род прав, большинство людей счастливы в этих стенах, а значит Леви сделал правильный выбор, оставшись верен долгу и королю. В конце концов, у него никогда не было права на счастье, а Эрвин смог обрести свое и без него…