***
Казалось, что очередная лекция была бесконечной, но не для Сычжуя. В отличии от Цзинъи, скучающе ковырявшего пергамент, А-Юань внимательно слушал Лань Сичэня, который ходил в разные стороны и что-то рассказывал. Лань Сычжуй записывал самое важное из слов Лань Хуаня и, сам не заметив, засмотрелся на нефрита клана Лань. Тот и правда был прекрасен: стройное, но в тоже время немного накачанное тело, тёмные глаза, ровный нос, красивые скулы, губы и взгляд, в котором Сычжуй точно бы утонул; а ещё то, что он любил больше всего: длинные тонкие пальцы. Лань Юань всегда ощущал мурашки по коже от прикосновения этих пальцев, когда они мягко ложились на его плечо. Он смущающе улыбался, слушая его голос недалеко от уха. И иногда Сычжуй сам забывался на лекциях. Он неожиданно для себя начал представлять, как Цзеу-Цзюнь прикасается мягкими губами к его уху, оставляет лёгкий поцелуй и перемещается ниже к щеке, как в то время его рука притягивает того за талию, спускаясь к бедру и несильно сжимая его… И тут Лань Юань резко дёрнулся, осознавая, как сильно горят его щёки. Остаток дня он всё-таки не решался больше взглянуть на Цзеу-Цзюня.***
Решив прогуляться один, как всегда, Лань Сичэнь вышел в небольшой двор, где обычно никогда никого не было. Но на этот раз в беседке мирно сидел А-Юань, читая какую-то книгу, которую он наверняка взял из библиотеки. Лань Хуань, улыбнувшись, подошёл ближе, объявляя о своём присутствии. — Лань Сычжуй. Не против, если я присоединюсь к вам? — Сычжуй вздрогнул, сразу вставая с места и делая поклон: — Цзеу Цзюнь! — но тот остановил его, придерживая за локти. И как он только успел оказаться так близко? — Что ты, не стоит, мы же здесь одни. Давай без формальностей? — он снова улыбнулся, мягко убирая руки. — Х-хорошо… Конечно я не против вашей компании, — он присел обратно, давая место для Сичэня. Рядом с Лань Хуанем Сычжую было очень даже хорошо. Они разговаривали почти до вечера. Лань Сичэнь постоянно улыбался яркой улыбке А-Юаня, а тот, порозовев, отводил взгляд. Сычжуй изо всех сил старался не вспоминать о таких вещах рядом с Цзеу-Цзюнем. Но всё-таки один раз он не сдержался и снова представил, как… — Сычжуй, ты в порядке? Ты очень красный… — Лань Сичэнь приложил руку ко лбу Лань Юаня, стараясь не задевать налобную ленту. Тот даже не пытался отпрянуть, наоборот наслаждаясь этим прикосновением. — Жара вроде нет… — Я… Я в порядке! — ответил Лань Юань. — Уже поздно… Я, наверное, потратил всё ваше время, простите… — он виновато опустил взгляд. — Ну ты чего это? Мне было очень хорошо провести с тобой время, ты его не потратил, да и я сам пришёл сюда, — Цзеу-Цзюнь слегка удивился. Положив руку на плечо Сычжуя в успокаивающем жесте, он заглянул тому в глаза. И А-Юань посмотрел в ответ, поняв, что это было ошибкой. Он не мог оторвать свой взгляд от Сичэня. Уже дольше положенного, он смотрел и смотрел на нефрита. Тот, видимо, тоже не торопился отводить свой взгляд. И Сычжуй осознал, что он приближается всё ближе и ближе, желая накрыть губы напротив своими собственными. Но что-то его остановило, и он замер в ожидании. Лань Сичэнь сам немного придвинулся, давая знать, что не против, а затем уже сам прильнул губами к губам Сычжуя. Медленно сминая их, он переместил свою руку на горящую щеку А-Юаня и начал нежно её поглаживать. Другую руку он опустил на чужую талию, прямо как в мечтах самого Сычжуя. Лань Юань охотно отвечал на поцелуй, позволяя горячему языку проникнуть в его рот, оглаживая нёбо, зубы и наконец прижимаясь к языку Лань Сичэня. В его ушах казалось слышен стук своего же сердца, а по телу разлилось возбуждение, которое быстро накатилось волной. Он старался не издавать звуков, но всё же изо рта вырвался один стон, а за ним и другой. Лань Хуань уже совсем был прижат к ученику, опершись одной рукой на стенку беседки прямо возле головы Сычжуя. — Ах, А-Юань… — он оторвался от его губ и спустился ниже к шее, оставляя на ней засосы и зализывая их. Его рука блуждала по телу Лань Сычжуя, переместившись на бедро, а затем медленно сжимая пах, от чего Сыжчуй, запрокинув голову назад, громко застонал, зажимая себе ладонью рот. — Как я давно мечтал о тебе… — между полупоцелуями-полуукусами произнёс Сичэнь, что очень удивило Лань Юаня. Он никак не мог об этом даже и подумать, — Не представляешь, как я сдерживался… — Ц-Цзеу-Цзюнь… М-м… — Сычжуй и не думал, насколько его мысли бывали извращёнными. Подвигав бёдрами, тем самым потираясь о чужую ладонь, которая накрыла его пах, он всё больше возбуждался. Сичэнь вернулся к губам Лань Юаня, снова посасывая их. Как же давно он хотел этого… — Я… Не думаю… Что здесь… Подходящее место… — приникая и снова отрываясь от губ, проговорил Лань Хуань, тяжело дыша, и чувствуя, как у Сычжуя уже нет сил терпеть, тот уже хнычет, не в силах сдерживать своё возбуждение. Лань Сичэнь тоже уже не мог сдерживаться и встал, потянув за собой Сычжуя, отправляясь по неизвестному А-Юаню пути, заставляя того ждать в предвкушении.***
Смог ли Сычжуй после той ночи смотреть в глаза Сичэню на лекции? Нет. Даже Цзинъи уже хотел спросить, что же случилось, и почему он отсутствовал всю ночь в цзинши, но тот уже и сам догадывался. Цзинъи оставалось только ждать подробностей с улыбкой на лице, умирая от любопытства.