Что-то дикое зовет тебя домой

Стив отменил визит в ЦКК, когда часы показали тринадцать сорок ровно. Он согласился с рядовой Лорейн, что отменять встречу за двадцать минут до начала, разумеется, невежливо, что он понимает, была специальная договоренность. Нет, он не хочет посмотреть анкеты кандидатов, которые ему прислали — прямо сейчас у него совершенно нет времени. Лорейн поняла намек и больше не задавала вопросов. Встречу передвинули на следующий день — и Стив заработал хмурый взгляд, когда Лорейн обнаружила, что эта встреча тоже отменена. На самом деле, Стив разработал целую стратегию, чтобы этот вопрос не поднимался в ближайшее время. Полдня проговорил с Председателем КНШ насчет возможных медиа-событий, включая выступление президента, созвонился с медицинским архивом ЦКК. Майор Уилсон послал ему список услуг, которые Ветеранский центр может предоставить кошачьим, и отдельно — рекомендации для помощи КСС, которые вернулись из Японии. Стив на мгновение замер, когда прочитал последнюю строчку письма: Стив, мы давно не виделись. Не хочешь выпить после работы? Пальцы зависли над клавиатурой — ответить было не так-то просто. Майор Уилсон — Сэм — первый друг, который появился у Стива после переезда в Вашингтон. Они встретились в тренажерном зале Пентагона. Просто оказались на соседних беговых дорожках и бежали с одинаковой скоростью — будто спасались от того, что осталось в прошлом. Потом они начали соревноваться, как-то раз выпили кофе, однажды переспали — но в конце концов просто подружились. Дружить с Сэмом было удивительно легко. Он никогда не спрашивал о шраме Стива. У Сэма наверняка хватало собственных, не особо заметных на бархатистой темной коже. Обсуждать проблемы вообще не входило в их привычки, тем подозрительнее выглядело предложение. Больше похоже на «Хочешь поговорить об этом?», чем на привычное «Давай забудем обо всем хотя бы на вечер». Странно, что это всплыло именно сейчас. Стив совершенно точно не рассказывал Сэму о Сахалине. Поэтому он старательно ответил на официальную часть письма, добавив пару вопросов о доступе Ветеранских центров к личным делам и секретным материалам. И только потом на приглашение, так же нейтрально. Спасибо, что позвал. Собираюсь сегодня лечь пораньше. Работы невпроворот! Внимательно изучив свое послание, Стив недовольно нахмурился. Сэм наверняка прочитает между строк правду: «Лучше сразу пойду домой и напьюсь в гордом одиночестве». — Капитан Роджерс, — голос Лорейн ворвался в его мысли, и он нажал кнопку «Отправить», чтобы поскорее забыть о своем неуклюжем оправдании. Сэм в любом случае поймет. — Хотела напомнить вам, что сегодня ухожу пораньше. Встречаюсь с сестрой. — Да, я помню, — взгляд Стива скользнул по светлым локонам, которые выбились из-под фуражки. На плече Лорейн уже висела сумка с ноутбуком. — Значит, хорошего вам вечера. Планшет никак не влезал в сумку, и Лорейн остановилась в дверях. — Кстати, сэр, ЦКК ЛП будет открыт еще три часа. — М-да? — переспросил Стив как можно небрежнее, с деловым видом уставившись в монитор.  — Так точно, сэр. Может быть, вы сами выберете время для посещения? Похоже, Аутлук в последнее время работает с ошибками — куда-то пропадают записи о встречах, которые я вам организую. Упс. Разумеется, она заметила саботаж. Намек был более, чем прозрачен. — Благодарю, — вежливо произнес Стив. — Что-нибудь еще? — Постарайтесь отдохнуть, сэр. Хотя бы сегодня вечером, — в ее взгляде светилось искреннее сочувствие. Лорейн отсалютовала ему на прощание и вышла раньше, чем Стив поднял руку в ответ. Она без сомнения видела Стива насквозь. Часы показывали всего четырнадцать тридцать — Стив дважды проверил это прежде, чем одну за другой закрыть все вкладки с почти готовыми заявлениями и статьями о проекте. Это можно прочитать позже. Поврежденное колено нервно дернулось. Если отправиться в ЦКК прямо сейчас, можно вернуться домой пораньше. Спроси его кто-нибудь, почему это так сложно, Стив не смог бы ответить. По сути, ему нет нужды знакомиться с бывшими КСС, которых отобрали для участия в программе. У каждого из них одинаково грустная история: всю жизнь на службе, отправлены в отставку на пике формы — военные базы в России закрывали одну за другой. Не приспособлены к мирной жизни, отрезать себе яйца нет ни денег, ни желания. Можно с чистой совестью закрыть глаза и ткнуть наугад. Стив в очередной раз взглянул на часы — двадцати минут как не бывало. «На хрен всё», — решил он. Столько времени ушло впустую, времени, которое он мог бы потратить на более важные дела. Уж если даже рядовая Лорейн намекает, что он саботирует свои обязанности — другие заметят и подавно. Стив подхватил со стола фуражку и поднялся. Выйдя из кабинета, он оставил мысли о Сахалине позади. — Роджерс, — голос за спиной раздался так внезапно, что Стив едва не вскрикнул. Пришлось перевести дыхание, чтобы унять бешено колотящееся сердце — и только потом обернуться. Хрупкая женщина в кожаной куртке оттолкнулась от стены возле входа в кабинет, которую, видимо, подпирала в ожидании Стива. — Наташа, — хрипло поздоровался Стив и резким движением натянул фуражку на голову. — Не делай так больше. — Я не виновата, что ты такой нервный, — на ее лице заиграла знакомая полуулыбка. Стив отвел взгляд, скрывая смущение. Наташа Романофф казалась могущественной, как сама природа. Не гроза и не землетрясение, скорее темнота или скользкий лед — не так опасно само по себе, при условии, что вы успели подготовиться к встрече. Она не особенно изменилась со времени их последней встречи. Рыжие волосы стали короче и слегка вились на концах, как у Лорейн. А глаза казались ярче, чем помнилось. Хотя, возможно, он просто успел забыть. Наташа чуть скривила губы и жестом предложила Стиву идти вперед. В коридорах Пентагона женщина в гражданской одежде смотрелась бы неуместно — если бы Наташу можно было принять за гражданское лицо. Она была рождена, чтобы командовать, офицер по самой своей сути. Порой в самых нейтральных фразах Стиву слышался приказ, не подлежащий обсуждению. — Не рановато ли для конца рабочего дня? Тем более для трудоголиков. Наташа говорила совершенно нейтральным тоном, ни намека на сарказм. Она всегда была убийственно вежлива — но при этом смотрела так, будто видела все мысли Стива как на ладони. — Я еду в ЦКК, выбрать первого участника для своего проекта. — Ах да, точно. Слышала, президент одобрил твой кошачий проект, — Наташа шла рядом со Стивом, каким-то образом умудрившись подстроиться под его шаг, несмотря на разницу в росте. — Я голосую за «Лучший друг солдата», если вы все еще не выбрали название. Стив невольно поежился. — Звучит так, будто речь о служебных собаках. Я почти уверен, именно так называется программа для бывших армейских псов в Аризоне. Их аккаунт собрал кучу подписчиков в Инстаграме. — Что поделаешь, люди любят собак, — сообщила Наташа, пока Стив обменивался салютами с охраной на выходе из секции Д. — Во всяком случае, больше, чем гуманоидных кошачьих. Стив нажал кнопку вызова лифта. — Ну… с этим сложно поспорить, — согласился он, подавляя вспыхнувшее раздражение. Как всегда при входе в лифт возникло противное ощущение страха — от лодыжек вверх побежали мурашки. — Прими как факт, Роджерс, — скрытая насмешка в голосе Наташи намекнула, что лучше сдаться сразу. Отправив лифт на нижний уровень парковки, она легко подтолкнула Стива локтем в бок. — Возьми меня с собой, я тебе пригожусь. Выберу самую грустную историю. — Там не будет веселых историй, Нат, — возразил Стив, не отрывая взгляда от вентиляционных отверстий под потолком. Обычно это помогало ему справиться с подступающей паникой, когда лифт опускался под землю. Ощущение, будто держишь лицо над водой. — В этом суть проекта. Но в общем и целом — флаг тебе в руки, пойдем вместе, если хочешь. — Ты наивно думаешь, что я спрашиваю разрешения? Стив улыбнулся. Он толком не представлял себе, чем именно Наташа занимается в Пентагоне (кроме того, что это «совершенно секретно»), но иногда подозревал, генерал Роджерс поручил ей следить за непутевым сыном. Они познакомились год назад, и с того самого дня Наташа крутилась где-то поблизости. Точнее, внезапно появлялась время от времени — наверное, проверяла, как идут дела. У Стива был адрес ее электронной почты — ни звания, ни личного номера, ни даже обязательного для всех военных .mil на конце. Вместо подписи — значок, похожий на песочные часы: два треугольника, соприкасающихся вершинами. Наташа единственная, кто видел его пьяным в хлам. Однажды вечером она просто появилась из ниоткуда, аккурат когда Стив обнаружил, что не в состоянии вспомнить даже адрес, не то, что путь к своему дому. Он был почти уверен, что ей пришлось выбросить свитер, после того, как Стив больше часа рыдал в него, рассказывая о том, о чем ни с кем не говорил ни до, ни после. Монстры в темноте, лифты, которые спускаются в ад. Его отец ни разу не упомянул об этом инциденте, и в конце концов Стив позволил себе надеяться, что Наташа не его шпион. Или просто не всё ему докладывает. В каком-то смысле даже приятно было думать, что хоть кто-то в Вашингтоне видит в нем не только образцового офицера в отутюженной форме, с неизменно сверкающим значком КНШ. С одной стороны — почти коллега, как рядовая Лорейн, с другой — почти друг, как майор Уилсон, но на самом деле ни то, ни другое. Хотя при случае примеряет то одну маску, то другую. Ну и пусть, Стив все равно ценил ее общество, даром, что никогда не признавал этого вслух. Вскоре они уже выезжали из гаража Пентагона в Вашингтон. И не просто в Вашингтон, а в Центр контроля кошачьих, который Стив обходил по большой дуге с самого дня переезда в столицу. ________________________________ Оказалось, выбрать подходящего кандидата — это не просто закрыть глаза и ткнуть пальцем. Для начала Стиву выдали толстенную папку с инструкциями: следовало ознакомиться с ними и подписать формальное согласие. Он не просмотрел и половины к тому времени, когда единственным его желанием осталось пойти и напиться. Наташа быстро заскучала и ушла куда-то, оставив Стива в одиночестве. Невольно возникал вопрос: кто же в Пентагоне берет на работу таких нетерпеливых? С другой стороны, кажется, ни одна должность там не требовала перебирания такого количества бумажек, включая его собственную. Жирная черта внизу страницы ждала его подписи. Стив с ненавистью уставился на эту черту. В армии он принимал куда более важные решения, и ради них не нужно было читать столько бумажек. В голове крутились обрывки воспоминаний: приказы, которые он отдавал или не отдавал на поле боя. Одни привели к победам, другие — к поражениям, иногда удавалось спасти жизни, иногда — только потерять. Теоретически Стив знал, что на войне потери неизбежны, быть командиром означает нести ответственность в том числе и за возможную неудачу. Но одно дело знать, и совсем другое — позволить себе забыть. Как всегда, стоило только представить, сколько солдат погибло по его вине, стало трудно дышать. Грудь сдавило в тисках, тело не слушалось. Если бы только он смотрел внимательнее, планировал лучше… В отчаянной попытке вырваться из замкнутого круга, Стив вгляделся в документ, который предстояло подписать: очередной выбор между жизнью и смертью для кого-то другого. Не здесь, не в Вашингтоне, в дикой стране, невозможно далекой от Пентагона, четких инструкций и орденских планок, развешанных с точностью до миллиметра. Мысли неслись по кругу: если бы, если бы, если бы… Его накрыло с головой, а потом вдруг выбросило в знакомое место — будто притянуло туда магнитом. Будто он так хотел вернуться домой, что кто-то наверху выполнил его желание. Пронизывающий холод. Вонь селедки и метель за окном. Купол звезд над горой. Клочья тумана сдувает упрямый ветер. Игра в бейсбол на плацу. Шелест раздираемой бумаги вернул Стива в настоящее. Он успел смять в кулаке так и не подписанный лист и наполовину оторвал его от зажима. Бородатый секретарь поднял было голову из-за стойки, но Стив уже разглаживал бумагу, делая вид, что ничего не случилось. В итоге он подписал бумажку, не читая, и перевернул страницу. Пришлось вдохнуть и медленно выдохнуть, чтобы восстановить сердечный ритм. Ей-богу, нашел время для ностальгии. Холл ЦКК ЛП сверкал чистотой. Можно было легко представить, что находишься в автосалоне класса люкс или сервисном центре Эппл. Плакаты на стенах не столько помогали сориентироваться, сколько рекламировали. На плексигласовых панелях с подсветкой: ошейники от ведущих дизайнеров, списки вариантов лицензий, описание налоговых льгот для тех, кто примет сразу пару. Куда ни глянь — фотографии счастливых хранителей рядом с милыми кошками, которые с гордой улыбкой демонстрируют бирки с лицензиями на ошейниках. Дети обнимают своих очаровательных сверстников с пушистыми хвостами, молодая кошка подает чай пожилой хранительнице. Следующей весной Kate Spade выпустит лимитированную коллекцию ошейников. На первый взгляд — странных и неудобных, но кошка на плакате счастливо улыбалась, вскидывая руку в попытке поймать такси. Рядом хохотала над чем-то ее хранительница. Обе в одинаковых ярких платьях, каблуки на туфлях настолько высокие и острые, что ими можно кого-нибудь проткнуть. Воплощенные мечты о том, что значит быть хранителем. Неудивительно, что боевым котам не было места в этой бизнес-модели. — У вас есть вопросы, сэр? Ээ, капитан? — окликнул секретарь, и Стив поймал себя на том, что смотрит в никуда. — Прошу прощения, пока нет, — вежливо отозвался он. — И зовите меня просто Стив. — Так точно, сэр! Стив. Сэр, — секретарь виновато кашлянул, и Стив снова опустил взгляд на документы, чтобы прервать этот неловкий разговор. Секретарь был высоким и широкоплечим, длинные волосы стянуты в хвост, пышная борода до груди. Поверх красной футболки был надет белоснежный халат. Казалось, с тем же успехом он мог работать в психиатрической больнице — санитар для особо тяжелых пациентов. Издалека он мог бы сойти за викинга, но манера разговора и восторженный взгляд на форму Стива портили весь образ. Почему-то Стиву казалось, что в ЦКК в основном приходят высокопоставленные правительственные чиновники и военные, чтобы набрать лицензированных работников-кошачьих. Может быть, им нравились именно такие секретари. Хотя ЦКК много работал с армией и правительством, на самом деле это была частная компания, бюджет которой можно было сравнить с ВВП небольшой страны или доходами нефтяного магната. Отличная система: непомерные сборы за лицензирование уходят в карманы совета директоров, а забота о кошках, перемолотых системой, ложится на плечи налогоплательщиков. Даже бумажные документы смотрелись неуместно рядом с белым кожаным диваном и хромированным столиком. Куда больше бы подошел планшет со стилусом. С другой стороны, если бы не любовь этой организации к бумажкам, они бы уже обнаружили, что Стиву давно запретили приближаться к отделениям ЦКК вообще. На следующей странице обнаружился длинный список вещей, потенциально опасных для кошачьих. На самом верху — Стив почувствовал себя слегка неуютно — красовалась надпись «Алкоголь». Потребление алкоголя в больших количествах представляет для гуманоидных кошачьих несомненную опасность. Взрослому гуманоидному кошачьему достаточно выпить 25 мл крепостью 4,5% (например, пива), чтобы опьянеть. Признаки опьянения: затуманенность сознания, неподчинение выученным ранее командам, рвота, нарушение моторики, потеря ориентации в пространстве, невозможность передвигаться на двух ногах. Употребление большого количества алкоголя приводит к нарушению работы почек, потере контроля над мочевым пузырем, а впоследствии к необратимой потере зрения, отказу печени, перебоям сердечного ритма… Список побочных эффектов казался бесконечным. …если стоимость лечения гуманоидного кошачьего превышает возможности хранителя, гуманоидный кошачий может быть отправлен в ЦКК для гуманной эвтаназии. Из-за низкого порога чувствительности к алкоголю и повреждения органов, к которому приводит алкогольное отравление, алкоголь считается одной из самых распространенных причин смерти и эвтаназии гуманоидных кошачьих. Стив нахмурился. Он не слышал ни о чем подобном, хотя прошел подробный инструктаж прежде, чем принять под командование подразделение кошачьих. Разумеется, армия строжайше ограничивала доступ кошачьих к алкоголю, но армейская дисциплина для них вообще была очень строгой. Стиву в голову не приходило, что бутылка пива может убить здорового взрослого кота. Стив бездумно скользил взглядом по странице, пока не добрался до абзаца про кофеин. Охренеть можно. — Секретариат, — негромко произнес секретарь, пальцами прижимая гарнитуру в ухе. Стив разглядел его имя на бейдже — Аарон. — Ясно, — добавил он через несколько секунд и вдруг поднял взгляд на Стива. — Да, сию минуту. Упс. — Все в порядке? — как ни в чем не бывало поинтересовался Стив, откладывая в сторону бумаги, пока Аарон выбирался из-за стойки-куба. — Капитан Роджерс, та женщина, с которой вы пришли… — Аарон неуверенно кашлянул, подбирая слова, — кажется, ей требуется помощь. В питомнике, — он вскинул руки в беспомощном жесте, отступая к дверям спиной назад. — О, не беспокойтесь! Вы можете продолжить самостоятельно — пока заполните анкету и подпишите все документы. Это займет всего несколько минут. Когда Аарон наконец повернулся к двери, Стив заметил под халатом тактический пояс. Газовый балончик, шокер, электрическая дубинка. Стеклянные двери, над которыми висела табличка «Размещение кошачьих», раздвинулись перед ним. «Нат, какого хрена?» — мысленно простонал Стив, поняв, что остался в гордом одиночестве. При мысли, что придется зайти внутрь, в животе появилась неприятная тяжесть. Почему-то это казалось самым страшным. Когда Наташа предложила выбрать за него, Стив вознес хвалу небесам, но как выяснилось, радоваться было рано. Мог бы догадаться, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Стоило опустить взгляд на документы, колено нервно дернулось, и Стив раздраженно сжал его рукой. А потом заставил себя встать. Виски стали мокрыми от пота (с чего вдруг? кондиционеры старательно гоняли вокруг холодный воздух). Стив неуверенно потоптался возле столика, но в конце концов отвесил себе мысленный пинок и решительно направился к дверям. За стеклом виднелся длинный узкий коридор, который заканчивался такой же стеклянной дверью. Как шлюз в научно-фантастическом фильме — такими коридорами отделяют от мира что-то очень опасное. Однако двери легко открылись, возможно, они были заперты только на выход. Вторая дверь открывала путь в огромный зал, похожий на вестибюль гостиницы. Полукруглые диваны были художественно расставлены вокруг низких столиков. На диванах сидели те самые «гуманоидные кошачьи», о которых он только что читал. Стив отчаянно сглотнул и огляделся в поисках Наташи, стараясь не встречаться взглядами с местными обитателями. Кошки, напротив, не скрывали своего интереса: над спинками диванов поднимались все новые и новые головы. Уши стояли торчком, хвосты дергались из стороны в сторону. Это определенно была выставка для потенциальных хранителей, но почему-то именно Стив чувствовал себя выставленным на продажу. Он бывал в подобных местах раньше — а точнее, объехал все приюты в штате Нью-Йорк. Кошки в таких местах всегда выглядели ухоженными, с лоснящейся шерстью и пушистыми хвостами. В дальнем углу возились котята, не меньше полудюжины, все разной масти. Ничего общего с солдатами, которых помнил Стив. У боевых котов были шрамы, неухоженная шерсть, мускулы перекачаны от постоянных тренировок. Кожа на лицах трескалась от ледяного ветра, а глаза сверкали от постоянного возбуждения. Таких держали на других этажах, в помещениях, больше похожих на тюремные камеры, чем на роскошный отель. Здешние кошки выглядели здоровыми, ухоженными и довольными жизнью, но Стив прекрасно видел суть. В вестибюль выпускают только тех, кому еще не исполнилось двадцать пять лет. За дружелюбными улыбками и изящными позами — тщательно скрытая нервозность. Уши в непрестанном движении — их обладатели оценивают незнакомого человека. Внешняя заинтересованность скрывает противоречивые чувства: страх, что человек пройдет мимо, и панику: «А вдруг он выберет меня?». Впрочем, кошки быстро поняли, что Стива они не интересуют, он ищет кого-то конкретного. Многие тут же отвернулись, доброжелательность будто выключили. Так выключают демонстрационную модель, снимая ее с витрины. Наташа не могла не пройти через них после того, как оставила Стива воевать с бюрократией. Наверняка она отправилась в ту секцию, где держали ветеранов. — Вы не видели женщину с рыжими волосами? Такую, маленького роста? Она проходила здесь недавно? Стив обращался ко всем сразу. Некоторые кошки отвели взгляд. Пара кошек в углу комнаты сдвинула головы и зашушукалась. Когда Стив повторил свой вопрос, многие спрятались за спинками диванов. Одна из кошек, с ярко-рыжими ушами, подалась было вперед, чтобы ответить, но подруга пихнула ее под локоть — и через мгновение обе равнодушно смотрели в окно. Стив обратил внимание на кошку рядом с ним: платиновая блондинка с фантастически нежной кожей махнула белоснежным хвостом и улыбнулась так, будто собиралась съесть незваного гостя на обед. Она единственная была одета по-настоящему роскошно: в длинное вечернее платье, усыпанное мелкими кристаллами. На плечах небрежно лежала накидка из белого меха. Кошка очевидно была породистой. — Такой большой мужчина ищет такую маленькую женщину, — лениво протянула она. — Может быть, вам нужен другой компаньон? — Я думаю, что она в каком-то смысле… — Капитан Роджерс! — Аарон выскочил из боковой двери. В одной руке он держал рацию, а второй спешно запихивал дубинку за пояс. — Я не видел, как вы вошли. Боюсь, ваша подруга заблудилась, поиск займет некоторое время, возможно, вам стоит подождать в холле. — Ничего страшного, благодарю за беспокойство, — мягко ответил Стив. — Сэр, простите, я вынужден настаивать… — Сколько стоит получить лицензию на нее? — Стив знал ответ: больше, чем он может себе позволить. Однако сейчас ему позарез нужно было отвлечь Аарона. Кошка приподняла светлую, идеальной формы бровь, выражая сдержанный интерес, но не меняя позы. Правая рука ее по-прежнему изящно покоилась на спинке красного бархатного дивана. Разумеется, она уже поняла, что не интересует Стива, но теперь ей было интересно, почему он лжет. Похоже ситуация доставляла ей удовольствие. — Фрост не ветеран войны, — беспомощно пробормотал Аарон. — Ах, вы имеете в виду — лично для вас? Да, разумеется. Ладно, эээ… — не успел он переключиться на образ доброжелательного продавца, как зашипела рация. — Она в коридоре Восток-Запад, минус третий этаж, — прохрипел незнакомый голос сквозь помехи. — Иду туда, — отозвался Аарон и, наспех извинившись перед Стивом, развернулся обратно к двери. Послышалось недовольное бурчание: «Блин, да как же ж она туда пролезла?» — Похоже, вы торопитесь, — Фрост говорила плавно и лениво, вызывая в памяти образ плавящейся свечи. — Если пройдешь через общежитие, сразу за медицинским отделением будет экспресс-лифт, который люди используют для них. Ярко-красные двери, мимо не пройдете. — Спасибо, — Стив пошел было вперед, но через пару шагов замер. — Для кого — них? Фрост устало вздохнула — будто знала больше, чем хотела рассказывать. — Я не такая, как эти животные. Вы, люди, не зря называете меня Белой Королевой, — серебряные ноготки скользнули по бархатной обивке, что должно было показать: их обладательнице было невыносимо скучно. — И к слову сказать, — добавила она, распахивая потемневшие глаза, — вам никогда не накопить на то, чтобы лицензировать меня, капитан. Щеки Стива запылали, он поймал себя на том, что смущенно поправляет воротник. Когда он выходил из зала, вслед струился теплый смех Белой Королевы. Черт, неловко-то как… Он быстро прошел мимо пронумерованных спален, сдерживаясь, чтобы не бежать. Коридоры вскоре вывели его к медцентру, за которым действительно оказался лифт с тревожно-алыми дверями. Но стоило потянуться к кнопке «-3», как пальцы предательски дрогнули. Придется спуститься на целых три этажа под землю. Стив стиснул кулак и ударил по кнопке изо всех сил. А затем привычно поднял лицо к потолку и даже не задумался о Сахалине. На выходе из лифта оказался небольшой холл. Стив просто пошел вперед. За углом оказалась стойка ресепшена. Напоминала она скорее барьер: тяжелая длинная тумба перекрывала зал, будто отделяя то, что находится за ней, от остального мира. Стив толкнул дверцу и на всякий случай пригнулся — но ему повезло. Никто из персонала мимо не проходил. Вдалеке послышался раздраженный голос: — Мисс, я уже говорил вам, в этой части здания запрещено находиться посторонним. Мисс! Наташа была в своем репертуаре. Стив пересек холл и направился дальше по коридору. Голоса доносились из-за двери в его конце. Таких дверей Стиву в ЦКК еще не попадалось, даже на подвальных этажах: толстая металлическая плита без окошка, выкрашенная в ярко-красный. И надпись большими буквами на всю ширину: КРАСНАЯ КОМНАТА: ДОСТУП ОГРАНИЧЕН Очень в духе Наташи, кто бы сомневался. Дверь легко открылась, но стоило шагнуть внутрь, как в нос ударила невыносимая вонь: запах мочи и крови, и еще чего-то, похожего на озон. Будто неподалеку горела проводка или что-то недавно взорвалось. Темная комната освещалась одной-единственной тревожной красной лампой, поэтому бетонные стены казались плохо отмытыми от крови. Наташа с равнодушным видом не слушала человека в белом халате, который продолжал громко возмущаться ее присутствием. Услышав шаги Стива, человек обернулся и на мгновение замолчал. Похоже, второй подряд нарушитель запретной зоны окончательно выбил его из колеи. Ненадолго, к сожалению: набрав в грудь побольше воздуха, человек снова завопил. Стиву его слова показались бессмысленным шумом. Справа от него находился ряд клеток, в каждой — кошачье тело, единственная одежда на котором — намордник. У Стива перед глазами еще стояли ухоженные кошки из вестибюля, и тем страшнее казался контраст. Здешним обитателям не было дела до гостей, им уже ни до чего не было дела. Тела свернулись в разных позах на полу тесных клетушек, все — спинами к дверцам, будто в бетонной стене напротив было что-то интересное. В центре комнаты стояло кресло, похожее на стоматологическое, только с креплениями для рук и ног. Стену слева занимали грубые железные дверцы в два ряда, между ними виднелись датчики температуры и давления. Стив медленно перевел взгляд с левой стены обратно на кошек. Как удобно — крематорий прямо в комнате для эвтаназии. Неудивительно, что кошки не хотят смотреть на дверь собственной клетки — это будет последняя дверь, через которую они пройдут. Удивляться тут вообще было нечему, но к горлу тут же подкатила тошнота. Стив шагнул к Наташе, которая по-прежнему задумчиво смотрела на клетки, игнорируя человека в лабораторном халате. — Сэр, вы пришли вместе? Я настойчиво требую, чтобы вы покинули помещение! Немедленно! Это… Он говорил и говорил, Стив даже не пытался вслушиваться. Больше всего хотелось врезать ему по лицу, потом схватить Наташу в охапку и сбежать отсюда к чертовой матери. Но он был отвратительно трезв и потому не настолько нагл, чтобы пытаться, поэтому всего лишь положил руку на тонкое Наташино плечо. И даже не заметил, что его запястье перехватили — пока не задохнулся от боли. Наташа обернулась к нему одним плавным движением, в яростном взгляде не было и проблеска узнавания. Стив вздрогнул, приготовившись защищаться и тут же понял, что никакая защита ему не поможет. — Я позвоню в службу безопасности! — пролаял человек в белом халате и наконец выскочил из комнаты. — Прости, — резко сказала Наташа, однако на лице ее не читалось ни малейшего раскаяния. Будто срывала засохшую повязку с раны. — Я понимаю, — вежливо отозвался Стив, бездумно потирая запястье через манжету форменной рубашки. Хватка у миниатюрной с виду Наташи была железная.— Мне в голову не приходило, что такое может быть. Всегда казалось, что питомник — это просто убежище, не более того, но… Стив невольно оглянулся на кресло. Перед глазами стояла картина: кота усаживают туда, застегивают ремни и делают смертельный укол. А потом пихают тело в один из ящиков на стене. Как разумно, блядь, всё устроено! И как жестоко. — Полицейский департамент направляет сюда тех, кто признан «не подлежащим исправлению», — процедила Наташа сквозь зубы и снова перевела взгляд на клетку перед ней. Стив невольно проследил за ее взглядом. Этого кота, похоже, тренировали или он занимался тяжелой физической работой, но с недавних пор он хронически недоедал. Мышцы обтягивали худое тело как канаты, на согнутой спине можно было легко сосчитать позвонки. Кот лежал на левом боку, подложив правую ладонь под намордник. Дыхание было прерывистым, ребра вздрагивали на каждом вздохе. Был ли он вообще в сознании? Стив вдруг задумался: могут ли вынести приговор «не подлежит исправлению» Белой Королеве? Не могут. И неважно, какое преступление она совершит. Тусклый красный свет заставил Стива прищуриться, когда он шагнул вперед, присматриваясь к хвосту кота, который тряпочкой лежал на полу. Шерсть казалась грязно-серой, на ней едва проступали черные пятна. Похоже, изначально она была леопардовой расцветки. Уши, торчащие из темной сальной копны, подтверждали эту теорию. Лицо частично скрывал намордник, частично — волосы, упавшие на глаза. Сердце Стива бешено стучало в висках, настойчиво подсказывая, что вовсе не обязательно раздвигать завесу волос и снимать намордник, чтобы догадаться, кто перед ним. — …Баки? Сердце остановилось, и вместе с ним замер весь мир.