Что-то дикое зовет тебя домой

— Если это сделать, у меня даже подмышки не останется. Стив мельком взглянул на хмурое лицо Баки и снова перевел взгляд на экран. Так и есть. Во время операции придется удалить все, что осталось от левой руки, включая подмышку. На этом месте будет крепление для протеза. Сегодня вторник, полдень давно остался позади. Осталось всего несколько часов до того момента, когда Баки должен будет озвучить свое решение. Сейчас они сидели рядышком на диване и уже в третий раз пересматривали присланные файлы. Стив не пошел на работу, отговорившись тем, что им с Баки нужно собираться в поездку. Пеппер запросто предоставит им вертолет от Старк Индастриз, но все равно вылетать придется сегодня. — Можно добавить это к списку вопросов для Пеппер, — Стив опустил взгляд на недописанное электронное письмо. В списке было уже больше десяти пунктов, в основном вопросы о том, как хирурги будут встраивать импланты в кошачий позвоночник. Баки высказывал свои опасения, крепко сжимая хвост и нервно ероша шерсть на нем, пока Стив переводил взгляд с ноутбука на планшет и обратно. Баки внимательно смотрел на свою культю, будто прикидывая, насколько ценна для него эта часть тела. Стив хотел было пошутить про экономию на дезодорантах, однако Баки сейчас явно было не до шуток, поэтому он просто кивнул на ноутбук. — Может, стоит перечитать описание самой операции? Там описаны этапы удаления кости, их довольно много. Вдруг заодно упомянуто удаление желез и возможные побочные эффекты? Баки согласно хмыкнул, но его правая рука невольно потянулась к изуродованному плечу. На нем была темно-красная хенли, левый рукав пристегнули, чтобы не болтался. Пальцы осторожно коснулись мягкого хлопка. — Так или иначе, после боя было хуже, — небрежно произнес он и снова посмотрел на экран. — Рубцы эти бесконечные. После боя? В принципе, ничего удивительного, что Баки именно сейчас решил поговорить о том, как потерял руку. Однако он сказал это так запросто, будто был уверен, что Стив давно в курсе. Может, ему кажется, что ЦКК и армия предоставили Стиву его личное дело со всеми подробностями? Или просто спросить наконец? Бля. — Сэр, вы можете задавать вопросы, если хотите, — тихо сказал Баки. Стив моргнул, сообразив, что тупо пялился в планшет с тех самых пор, как прозвучала последняя фраза. К списку добавился очередной маркер, курсор мигал рядом с ним, ожидая вопроса о несчастной подмышке. Баки сидел рядом, подтянув колени к груди, хвост обмотался вокруг стоп. Тишина так и висела между ними. Баки разрешил спрашивать, будет глупо упустить такой шанс. Этот кот всегда видел Стива насквозь. — Ты, ну… — почти шепотом начал Стив и смущенно прочистил горло. — Ты потерял ее в бою? — Ступеньки тянулись бесконечно, — температура в комнате сразу понизилась градусов на пятнадцать. Речь шла о совершенно конкретных ступеньках. — Одна за другой, одна за другой, а я жутко устал. В конце оказалась еще одна дверь, старая и ржавая, как та решетка, которую я открыл, чтобы провести нас через трубу. Стива передернуло. Он опустил планшет на колени и откинулся спиной на подушки. По скрещенным на груди рукам поползли мурашки, в горле встал противный липкий ком. Ему до сих пор было страшно вспоминать тот день. — Железные петли было легко сломать. Их настолько разъело ржавчиной, что дверь провалилась, считай, сама, — Баки поежился, — прямо в питомник РНС. — Ох, блядь. Из отчетов Стив потом узнал, что в бою участвовали коты РНС. Большинство погибли в бою, как тот кот, с которым Баки дрался на его глазах. Остальные были расстреляны на месте после того, как доки были взяты, а террористы-люди захвачены в плен. — Они слышали, что снаружи идет бой, но оказались заперты там. Похоже, резервный отряд, их держали в одном большом помещении. Подозреваю, что к тому времени, как наши вошли в доки, в РНС успели об этом резерве напрочь забыть. Я… гм, — Баки мрачновато улыбнулся и хмыкнул смущенно, — я сказал «привйет», но они все равно попытались надрать мне задницу. Стив спрятал ладони под мышки. Почему в квартире так холодно? Неужели полетел обогреватель? — Так это… это было… как? Баки покачал головой, потом спустил ноги с дивана, будто собрался наклониться над ноутбуком, но на полпути завис, погрузившись в воспоминания. — Они оказались безоружными. А у меня были ножи. Зато не было брони, так что драка все равно оказалась что надо. Потом пришел Страйк и положил всех без разбора. Меня не узнали, но я их не виню. Руки Стива буквально заледенели. Хвост Баки неподвижно лежал рядом с ним на диване. — Как только я увидел Брубейкера и Рамиреса, сразу сообразил, что случится дальше. Они швырнули гранату через прутья решетки и пошли дальше зачищать здание. Я успел скатиться вниз по лестнице, прикрываясь дверью от взрыва. Мне почти удалось. Другие коты даже дернуться не успели. — Ты потерял руку, попав под огонь своих же, — тупо проговорил Стив. Он помнил, как Рамирес и Брубейкер торчали на плацу, болея за играющих в бейсбол котов. Под конец игры именно Рамирес настоял, чтобы Баки признали самым ценным игроком на площадке. Он искренне гордился тогда, что болел за команду-победителя. — Ты потерял руку, просто оказавшись на пути Страйка. — Я их не виню, — повторил Баки. — К счастью, взрыв снес пару стен, и как только пыль осела, я сумел выбраться. По-моему, на тот момент рука еще болталась на месте. Я вроде и помню, но все как в тумане. Там было много снега, да, — Баки поднял лицо к потолку, будто подставляя его невидимым снежинкам. Потом втянул воздух через нос и закрыл глаза. — Вроде бы до базы нас дотащили какие-то гражданские, двое, но точно не уверен. Я отказался уходить, пока вас не достанут оттуда, и они достали, но в какой-то момент мне показалось, что вы умерли. Пока мы добирались до базы, вы ни разу не пошевелились. — Я потерял сознание. Почти сразу после того, как ты ушел, — собственный голос эхом отдавался в ушах. Стив сглотнул. — Очнулся уже на базе, в лазарете. Мне сказали, что тебя отправили в Нью-Йорк. — Человеческий доктор пыталась спасти мою руку, — тон Баки слегка оживился, и это вернуло Стива в настоящее. Но на краю сознания по-прежнему чувствовался запах соленой рыбы и снега. Тело била дрожь, хотя в квартире никак не могло быть минус десять. — Честно пыталась. Другие доктора, по-моему, считали, что стоит дать мне уже сдохнуть. Особенно специалист по кошачьим, но он вообще вел себя как редкая сволочь, — Баки фыркнул и улыбнулся Стиву. Блядь. Баки пытался его развеселить. — Блядь, — прорычал Стив вслух. Планшет пришлось отложить в сторону, чтобы ненароком не сломать его пополам. — Я даже не знаю, как просить у тебя прощения за… — Сэр, не надо. Пожалуйста, — попросил Баки, и Стив нахмурился. У него было свое мнение насчет того, как долго и старательно Соединенные Штаты должны извиняться перед Баки. — Не нужно просить у меня прощения. Я сделал это, потому что был солдатом. Гордился тем, что я — ваш охотник. Гордился своей службой. Если бы мне пришлось сделать это еще раз, заранее зная результат, я поступил бы точно так же. Я обещал, что вытащу вас из этой чертовой дыры. И могу с гордостью заявить, что выполнил это задание. Неважно, что случилось потом, я не обвиняю ни армию, ни Страйк. Стив опустил лицо в ладони. Вдохнул. Выдохнул. Ебануться можно. — Ладно, — вот и все, что он сумел выдавить из себя прежде, чем отправиться на кухню. Баки остался в гостиной. Стив не заслужил Баки. Его силы, его уверенности. Армия, черт бы ее побрал, не заслужила тем более. Спорить было бы жестоко, хотя Стив не сомневался — Рамирес и Брубейкер наверняка узнали члена своей команды. Который участвовал вместе с ними в операции «Лемурианская звезда». Такого же, блядь, американца, как они сами. Что уж говорить, швыряние гранаты в клетку с котами, пусть даже те на стороне врага — само по себе тянуло на военное преступление. Эти мысли крутились в голове Стива — по кругу, по кругу, по кругу. Он застыл у кухонной стойки со стаканом виски в руке, буквально давясь рвущейся наружу яростью. — Капитан Роджерс, — послышалось рядом, и Стив вздрогнул от неожиданности. Баки подошел совсем близко, и теперь опирался на стойку единственным локтем. Выражение его лица смягчилось, но взгляд до сих пор туманили воспоминания. — Вас я тоже не виню. Стив медленно опустил стакан на стойку, наблюдая, как колышется янтарная жидкость. Хотелось схватить Баки за плечи (в том числе и поврежденное) и хорошенько встряхнуть. Неужели он не понимает? Стив не заслужил этого… этого прощения. — Спасибо, — вместо этого сказал он и выплеснул виски в раковину. Пустой стакан звякнул о столешницу. — Но все равно я сожалею. — Я знаю, — Баки сверкнул улыбкой, демонстрируя острые зубы. — Если вам так хочется искупить свою вину, можете полировать мою новую руку после того, как ее подключат. Стив моргнул, а потом расхохотался — невозможно было не восхититься таким непринужденным нахальством. Баки рассмеялся вместе с ним, и внутренний холод вдруг начал уходить. Будто Стив все же глотнул виски, только эта радость была не искусственной, а настоящей. Голова кружилась, будто они снова летели по той трубе на Сахалине. Будто на всей планете только они двое могли понять эту дурацкую шутку. Стив решительно стряхнул с себя апатию и страдания, а потом отправился собирать вещи. Баки очевидно принял решение, пора было выдвигаться в Нью-Йорк. ___________________________________ Если бы кто-нибудь взялся сосчитать, какое слово чаще всего использовалось в сотнях статей, интервью и скандальных расследований удивительной жизни Говарда Старка, это было бы слово «чересчур». Или даже «совсем уж чересчур». Он жил как выходец из давно ушедшей эпохи, эпохи пресловутой американской изобретательности. Свою компанию он построил на коленке, с нуля, что не помешало ей быстро выбиться в мировые лидеры в таких областях, как космическая инженерия, робототехника, оборонные технологии и компьютерное моделирование. Однако, к большому сожалению его жены, членов совета директоров, а также акционеров компании, Старк вел образ жизни плейбоя — рассказы о нем могли заставить покраснеть даже репортера колонки светских сплетен. Короче говоря, в журнале Плейбой каждый месяц выходила огромная статья о его похождениях. Частный вертолет для пациента вполне соответствовал духу Говарда Старка. Мягкие кожаные кресла, панели из темного орехового дерева, вставки из углеродного волокна и всевозможные технические приспособления. Но Баки неожиданно понравилось. — Капитан, эта штука разливает водку, — сообщил он, наблюдая широко раскрытыми глазами, как кристально-чистая жидкость льется в стакан. — Водку. — Я так и понял, — с наигранным равнодушием ответил Стив и в сотый раз посмотрел на часы. Баки облазил весь салон, сунул нос в каждую консоль и понажимал все кнопки. Такие мелочи, как турбулентность, его не волновали. Лететь на вертолете оказалось тяжелее, чем Стив помнил. — Пилот только что сообщил, что мы получили разрешение на вход в воздушное пространство города. Пеппер оторвалась от планшета и вынула из уха наушник. Она сидела лицом к Баки и Стиву на мягком диване, поджав под себя ноги в чулках. Туфли-лодочки оказались на полу, как только вертолет поднялся в воздух с частного аэродрома. — Осталось минут пятнадцать или около того. Почти добрались. Стив вздохнул с облегчением — он и сам не заметил, когда устал от перелета. — Капитан! — Баки подставил стакан под очередной краник мини-бара и опустил рычажок из полированного дерева. — А тут есть сакэ! Оно теплое! Капитан, вы не хотите попробовать?.. — Нет, — отрезал Стив. — Хватит переводить напитки Пеппер. И сейчас всего четыре часа дня. — О, — Баки виновато опустил голову. Хрустальный стакан отправился на место рядом с тремя такими же, а Баки вернулся в кресло. — Кстати, в воскресенье это вас не остановило. Смех Пеппер зазвенел как колокольчик. Через секунду она спохватилась и прикрыла рот ладошкой, вежливо хихикая. Стив так обалдел, что не мог выдавить ни слова в свою защиту, оставалось только молча сидеть и обтекать. — Вас поймали, — Пеппер весело подмигнула ему. — Ничего, у каждого из нас свои тайные пороки, — дипломатично добавила она и развернула планшет, демонстрируя экран. Стиву даже как-то полегчало: на заставке медиа-плеера красовалась отвратительно-розовая обложка альбома — кошка в сборчатой юбочке, окруженная плюшевыми котятами. — У меня, например, китти поп. — Ох, блин, — Стив рассмеялся. Дурной музыкальный вкус вовсе не так страшен, как алкоголизм, но приятно было поддержать эту игру. Помощь Пеппер пришлась очень кстати. — Да уж, вам есть, чего стыдиться. Пеппер легко рассмеялась — ведь теперь она смеялась над собой, а не над гостем. — Ничего не могу с собой поделать. Я выросла на музыке студии Хикару Саншайн и не смогла избавиться от этой привычки. Поп-идолам из семейства кошачьих в Японии поклонялись в буквальном смысле. А если кошку привезли из Америки, то американцы фанатели по ней не меньше. Музыка была в основном синтетической, с чрезмерным количеством эффектов. Кошки — всегда юные самки — одевались в безвкусные наряды, которым подражали фанатки. На самом деле, с тех пор, как США и Япония стали союзниками во Второй мировой войне, культура двух стран начала переплетаться, и в результате были создано множество глубоких и серьезных произведений искусства, которые подчеркивали историческую дружбу между двумя странами. Музыка китти поп к этой категории определенно не относилась. Стив собрался уже пошутить, сколько сакэ придется выпить, чтобы слушать подобную музыку, но тут услышал голос Баки. Тот говорил тихо, будто надеясь, что люди не обратят внимания. — Я слышал, что в Японии кошкам разрешается владеть собственностью. Неко Юки-тян стала настолько известной, что ради нее изменили законы — и она смогла купить себе квартиру. Брови Пеппер поползли вверх, а Стив потерял дар речи. Баки смотрел в пространство куда-то между ними, но очевидно ждал ответа. — На самом деле, нет, — уши Баки разочарованно опустились, и Пеппер мягко улыбнулась ему. — Но они могут самостоятельно снимать жилье. Именно поэтому Тони снял виллу в Киото. — Тони? Тони Старк? — лицо Баки тут же просветлело. — Мы его увидим? Он вскочил на колени и ткнулся носом в иллюминатор, будто надеялся разглядеть Тони Старка прямо оттуда. Хвост его возбужденно мотался из стороны в сторону. Жена Говарда Старка, скучная светская леди, когда-то взяла новорожденного котенка. Говарду Старку хватило эксцентричности усыновить его. Марии Старк кот скоро надоел, и Говард начал возить его с собой по всему миру. А потом вдруг оказалось, что журналисты светской хроники следят уже за двумя Старками. Достаточно сказать, что именно благодаря Тони появилось слово «плейкэт» (по аналогии с плейбоем). Умирая, Говард Старк вписал в завещание, что Тони останется на попечении Старк Индастриз на неопределенный срок, а на его содержание будет выделяться определенный процент от прибыли компании. Так Тони оказался свободен от семьи Старков, и за одну ночь стал самым богатым котом в мире. Разумеется, случился большой скандал, но люди настолько привыкли к скандалам вокруг имени Старка, что еще один его абсурдный поступок никого не удивил. Стив вдруг понял, что хмурится. Какого хрена? Почему такой милый и спокойный кот как Баки впечатлился легкомысленным придурком вроде Тони Старка? Еще вдруг выяснилось, что он увлекается китти поп. Стив был уверен, что знает Баки довольно неплохо, но теперь обнаружил, что это далеко не так. Интересно, видел ли Баки сериал «Кошачий-1-1»? Пеппер тем временем кивнула. — Тони определенно будет нас встречать. Он хотел пообщаться с вами, так как вы станете лицом спонсированной Старк Индастриз программы протезирования для проекта помощи бывшим КСС капитана Роджерса, — она сморщила нос. — Кстати, может быть, стоит еще подумать насчет названия. Капитан, если хотите, наши маркетологи посмотрят описание проекта и предложат несколько вариантов. — Только не это, Господи, — тут же открестился Стив. — Последний список вариантов в Комитете мурыжили несколько недель, они называют это голосованием. Так и не утвердили ничего. Если в процесс добавится третья сторона, мы точно утонем в бюрократии. Пеппер усмехнулась. — Примерно то же самое я прохожу каждый раз, когда у нас появляется какая-нибудь новинка. Разумеется, мы добавляем имя Старка ко всем названиям, и все равно нужно пройти несколько этапов утверждения в совете директоров. Стив невольно рассмеялся. Пеппер каким-то образом умудрилась ослабить напряжение. Будто работа Стива была так же полезна человечеству, как протезы Старка, а не заключалась в том, чтобы врать людям, рекламируя президента, за которого он сам не голосовал. Даже Баки перестал стесняться. Они непринужденно болтали, как друзья. Словно их веселая компания не состояла из генерального директора корпорации, которая использовала ветеранов-инвалидов для заключения контракта с Министерством обороны, сотрудника Комитета начальников штабов, рискующего спиться, а также кота-калеки, до сих пор преданного стране, которая изувечила его и бросила погибать в центрифуге бюрократической системы, бессмысленной и беспощадной. А может быть, их проблемы чем-то походили друг на друга, не зря говорят, что рыбак рыбака видит издалека. ___________________________________ Баки не узнал звезду с обложки в плеере Пеппер, но все равно приятно было знать, что такому человеку тоже нравится китти поп. Пеппер казалась милой и вежливой, от нее исходил приятный запах. Каждый человек пахнет чем-то. Не просто шампунем, кремом или дезодорантом, у каждого есть собственный уникальный аромат. Люди об этом и не подозревают. От капитана пахло оружейным металлом, кедром и чем-то упрямым, неудержимым, как речной поток. Майор Уилсон пах чем-то пряным, вроде корицы, и шелковистым, как перья. Запах рядовой Лорейн, который долго держался на вещах Баки, был тонкий и острый, как цитрус, а еще холодный, твердый, как толстое стекло. Кошки прекрасно различают такие ароматы, но человеку это не объяснить, просто нет таких слов. Если Баки кто-нибудь спросит, он сможет сказать только, что капитан Роджерс пахнет капитаном Роджерсом, майор Уилсон пахнет майором Уилсоном, а рядовая Лорейн — как рядовая Лорейн. Пеппер Поттс пахла солнечным светом. Сухим. Мягким. Теплым. Баки она очень понравилась. К сожалению, как выяснилось, ему совершенно не нравился Тони Старк. Тот встречал их прямо на вертолетной площадке на крыше небоскреба. Гигантские буквы логотипа подсвечивали его силуэт. Темные волосы казались нарочито взъерошенными — то есть выглядели так, будто целая толпа людей трудилась, чтобы создать впечатление небрежности. Еще он, как человек, носил усы и бородку — их определенно подравнивали по линейке. Уши и хвост переливались приглушенными красным и золотым, с благородным оттенком сепии. Рисунок на шерсти был необычный, как у самого Баки, но она блестела как шелк — за ней ухаживали, не жалея кремов и масел. Ошейник блестел позолотой, а может, его и впрямь отлили из золота. Знак лицензии пульсировал светом в такт биению сердца. Можно было сразу догадаться, что ничем хорошим это не кончится. Но Баки слишком взволновал сам факт приземления на Башню Старка, чтобы обращать внимание на грубость («Телефон-то есть?»), нездоровое любопытство («О, айфон, надо же, какая прелесть») или пренебрежительное отношение к другим («О людях не переживай, сами как-нибудь разберутся»). Последнее прозвучало, когда Стив и Пеппер отправились в комнату для переговоров. Подумать на эту тему Баки не дали. Тони бесцеремонно взял его за хвост и слегка дернул, указывая направление. Таким образом они оказались в каком-то помещении, которое можно было определить как гостиную, а можно — как комнату для игр. Выйдя из лифта, Баки уловил только два запаха: Тони и Пеппер. Из комнаты открывался шикарный вид на Манхэттен. Панорамные окна позволяли разглядеть его во всей красе. Хотя внутри тоже было, на что посмотреть. Огромный газовый камин во всю стену, современная дорогая мебель, все блестит — хром, полированный гранит. Рядом со входом обнаружился забитый разными бутылками бар, а в центре комнаты — круглый стол с кучей электронных устройств и прозрачными дисплеями из плексигласа. Тони вспрыгнул на блестящую кожаную оттоманку рядом со столом и без всякого перехода выпалил: — Этот безмозглый человек хотя бы твой настоящий хранитель? Или они морочат тебе голову как котенку? Баки так охренел, что даже разозлиться не сразу додумался. Просто застыл с открытым ртом посреди комнаты в окружении современной электроники и шикарной мебели. Тони вскинул темные брови, напоминая, что ждет ответа, и Баки прорвало: — Капитан Роджерс не безмозглый! — прорычал он, обнажая клыки. Иди в задницу, Тони Старк! В ответ Тони только закатил глаза и причмокнул губами. — Можешь не устраивать мне тут спектакли. Комната не просматривается и не прослушивается. — Это не спектакль. Тони перескочил на край оттоманки и демонстративно отсалютовал: — Так точно, сэр! Никак нет, сэр! Большое спасибо, сэр! — пропел он высоким голосом, передразнивая Баки. Хвост его мотался из стороны в сторону. — Этот дурацкий значок у тебя на шее — явно не военный жетон, значит, кто-то кого-то наебывает. Я знаю, что наебывает человек, потому что люди иначе не умеют. Чтоб ты понимал: если они и соберут Шалтая-болтая, вовсе не обязательно, что его посадят обратно на стену. — Ты сам не представляешь, какую херню несешь, котик, блядь, домашний! — честно говоря, Баки сам толком не понял, о чем речь, но сейчас его это мало волновало. — Капитан Роджерс спас мне жизнь! Тони со стоном потянулся, будто поддерживать этот разговор стоило ему невероятных усилий. А то его, блядь, просили разговаривать. Потом он облокотился на стол и подцепил пальцем ярко-фиолетовую резиновую полоску с кнопкой посередине. — Уверен, что он спасал тебя ради тебя? Может, помог по ходу дела, вытаскивая собственную задницу? Или просто о своем оружии позаботился? Мало ли, сломается еще. — Я был в Красной комнате, — прошипел Баки. Он шагнул вперед, вторгаясь в личное пространство Тони. Тот навострил уши, но подбородок опустил, инстинктивно подчиняясь Баки, который буквально прижимал его к столу. Заткнулся наконец, да неужели! — Блядь, я был в Красной комнате, и капитан вытащил меня за пару дней до эвтаназии! — А, — Старк прочистил горло и кивнул, частично признавая свою ошибку. — Это объясняет, почему начальники штабов названивали Пеппер среди ночи. Ну ладно, хрен с ним, я готов согласиться, что немного ошибался насчет твоего бесценного Кэпа. — Капитана Роджерса. — Да какая разница? — Тони проскользнул между Баки и столом и с видимым облегчением расправил плечи. — Короче, я хотел донести до тебя, что в этой комнате можно говорить правду. Например, честно рассказать, почему ты здесь. Баки не стал его преследовать, не было смысла выяснять, кто тут главный. Интересно, если он подерется с самым богатым котом в мире, что будет потом? Кстати, с какого это перепугу Тони решил, что Баки начнет с ним откровенничать? Этот придурок, кажется, не сумеет удержать рот на замке, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Может быть, стоить просто свалить отсюда и подождать, пока капитан Роджерс не вернется на крышу? — Итак! — как по заказу, проснулся Тони. Он подошел к бару и зазвенел какими-то бутылками. — Ты уже придумал, чем займешься, когда у тебя снова будет две руки? Баки фыркнул. — Перестану шлепаться лицом в пол, когда пытаюсь прыгнуть на все четыре. — Хм, — Тони покосился на него, продолжая неторопливо кидать кубики льда в стакан. По одному за раз. — Хочешь уже посмотреть? — Посмотреть на что? — Баки невольно задумался, кому предназначается этот стакан. — На руку. Твою руку. Тестовая лаборатория прямо под нами. — Сомневаюсь, что нам разрешат. Баки покосился на лифт. Если Роджерс вернется и не обнаружит их с Тони, он явно забеспокоится. — Ты собираешься это выпить? Тони сверкнул зубами в усмешке. В стакан полилась жидкость — судя по запаху, что-то алкогольное. — Помнишь, чье имя написано на логотипе? Нам разрешено все, что угодно. — Это имя твоего хранителя, — напомнил Баки. На него махнули рукой. — У старика не было детей. Людей, я имею в виду, — Тони обогнул стойку, неся в руках два стакана. — Как ни крути, я единственный живой Старк на Восточном побережье. Ну, и чье имя там написано? Баки на автомате взял протянутый ему стакан и только потом посмотрел в него. Жидкость переливалась в свете ламп, от нее пахло карамелью, дымом, свежескошенной травой — и, разумеется, спиртом. Баки хмуро глянул на Тони. — Ты издеваешься? — Ой, да ладно тебе, — тот прищелкнул языком. — Еще скажи, что никогда не пробовал. — Нет! — выпалил Баки. — Я не совсем еще ебанулся. А ты? Тони пожал плечами и сделал глоток. Потом демонстративно закатил глаза к потолку, показывая, как ему вкусно. — Какого хуя?! — Наука, Бак, — Тони кивнул в сторону лифта, приглашая следовать за собой. — Наука! Ты идешь или как? Хотелось просто врезать по этой самодовольной роже. Один раз — за пренебрежительное упоминание капитана Роджерса. Еще один — за намек, будто Роджерс использует Баки. И третий — за то, что сунул ему в руки стакан с ядом, а потом выпил свой, нагло ухмыляясь. Однако бить Тони Старка явно не стоило, а больше заняться было нечем, поэтому Баки пошел за ним в лифт. Если Роджерс вдруг потеряет их, он вполне может позвонить. Да и пользоваться Here Kitty он прекрасно научился. Двери закрылись, и Баки поднес стакан к губам, осторожно принюхиваясь. Вблизи жидкость пахла почему-то выхлопными газами. Тони изображал крайнюю степень незаинтересованности. — Ты уверен, что это безопасно? Послышалось хихиканье. — Бля, нет, конечно. Но выпить стоит, — он хитро подмигнул. — Думаешь, это безопасно для людей? — А разве нет? Баки нахмурился. Он понимал, что такое алкогольные напитки, имел представление о том, как их употребляют. Он также знал, что Роджерс пьет слишком много и что он не может заснуть, пока не наберется до потери сознания. Однако ему в голову не приходило, что для людей это такой же яд, как для кошек. — Ой, вы гляньте на него, — Тони фыркнул. — Как долго, говоришь, ты торчал с дикими? Баки посмотрел на него сквозь стакан. — Я такого не говорил. С тем же успехом он мог положить в рот гранату. В горле что-то взорвалось, вызвав приступ неудержимого кашля. Баки выплюнул все, что не успел проглотить, и захрипел, пытаясь отдышаться. Тони обнял его за плечи. — Вот и умница. Обжигающий комок прокатился по пищеводу, по ощущениям — прямиком в кишки. — Ну и дрянь! — прохрипел Баки. У него слезились глаза. Он что, слепнет?! Побочный эффект отравления? Черт, где-то он вроде о таком читал. — Восемьсот долларов за бутылку, — как ни в чем не бывало сообщил Тони и отпил из своего стакана. — Не трать зря. Двери лифта открылись в большой зал, больше похожий на цех какого-нибудь завода, чем исследовательскую лабораторию. В нос ударил запах виски, и Баки поежился. — Смотреть тут особо не на что, — прокомментировал Тони, махнув рукой в сторону здоровенного недособранного механизма. Рядом стояли и лежали детали, а сзади возвышались ряды черных металлических ящиков. — Сверхсекретные разработки для правительства, ничего интересного, скучища. Баки заметил какую-то ракетницу с длинными крыльями, делавшими ее похожей на дрон. Скучища, как же. Баки шел следом за Тони, вертя головой по сторонам. Шок и ужас, накрывшие его после глотка виски, понемногу рассеивались. Тони то и дело останавливался: то покрутит какую-нибудь деталь, забытую на столе, то перемешает инструменты или переложит что-нибудь с места на место. Тот, кто здесь обычно работает, наверняка будет в восторге. — Ты смотришь, как они делают все эти штуки? На столе валялся странного вида шлем. Баки так загляделся на него, что остановился. — Ну, можно и так сказать, — Тони легкомысленно махнул рукой. Поставив стакан на стол, Баки потянулся к шлему. Тот был сделан из твердого черного материала и состоял из двух частей: лицевой и затылочной. Сверху обнаружились отверстия для ушей. — Это для кошек? — Это? Это вообще не трогай. Оно… как это сказать?.. нестабильно. Нестабильно, как же. Похоже, Тони Старк не просто безалаберный придурок, он еще и врет как дышит. Пришлось однако положить шлем на место — Тони успел отойти вглубь лаборатории. — А, ну вот и она, — Тони остановился перед каким-то аквариумом в ожидании, пока Баки его догонит. — Семьдесят две связанные между собой пластины на шарнирах, запатентованная подложка из микросетки, поршни из титанового сплава. Сама кожа увеличивает силу удара, но веса почти не добавляет… Тони говорил и говорил, но Баки уже перестал слушать. Сейчас рука была как бы разбита на кусочки, все семьдесят две пластины были отделены от центрального механизма. Их удерживал на месте прозрачный гель. Пластины блестели как ртуть, каждая отражала ошарашенное лицо. Она была прекрасна. — Гель там тоже не просто так — он сохраняет эту систему стерильной до того, как ее вживят в твое тело. — Я думал, в мое тело вживят только крепление, — Баки заставил себя оторваться от плексигласового аквариума. — Разумеется, — Тони кивнул. — Но интеграция должна пройти безупречно. Крепление, кстати, тоже здесь. Тони кивнул на цилиндрические резервуары, которые тянулись вдоль стены позади аквариума с протезом. Внутри — загадочные детали, каждую из которых замыкал ряд длинных проводов, которые каскадно сегментировались по всей длине резервуара, словно позвонки. Тони махнул рукой на последний. Этот, очевидно, и был предназначен для Баки. Крепление из уже знакомого блестящего металла по форме действительно напоминало левое плечо. Тонкие волоски будущих нервных окончаний лениво колыхались в воде. Баки сглотнул. В голове была абсолютная пустота. — Ты уже смотрел, как будет проходить операция? — Тони отпил из своего стакана. — Когда крепление установят, каждое из этих окончаний соединится с диодом, которые перед этим вживят в твой позвоночник. Они запрограммированы найти друг друга и подключиться, таким образом связавшись с основной нервной системой. Благодаря этому людям не придется кромсать тебе всю спину, рискуя повредить спинной мозг. — Пиздец, как мне повезло, — пробормотал Баки. Хвост нервно дергался из стороны в сторону, уши прижались в голове. Эта дрянь, похожая на морского монстра, скоро станет частью его тела. Перед глазами вспыхнуло лицо Золы — как оно распадалось на части, выпуская длинное мерзкое щупальце, и Баки невольно поежился. Рука сама потянула стакан ко рту, Баки бездумно глотнул — и с удивлением почувствовал на языке жар. Расплавленный янтарь хлынул ему в глотку и прокатился по пищеводу. Не самое приятное ощущение, но теперь, когда он знал, чего ожидать, оно казалось скорее приятным. Баки пару раз, на пробу, прищелкнул языком и покачал головой. — Классно, а? — противный голос Тони ворвался в его мысли, Баки с удивлением вспомнил, что не один. Пришлось несколько раз поморгать, возвращаясь в сознание. — Если все пройдет удачно, каждый КСС в Америке, который потерял конечность, получит одну из этих хреновин. — Если? — тут же вскинулся Баки. — Я так сказал? Имелось в виду — когда. — Спорить могу, ты имел в виду именно «если», — огрызнулся Баки, глядя на Тони поверх стакана, потом сделал еще один глоток. Во рту чувствовался вкус карамели, а привкус дыма наполнил внутренности теплом, как от костра. — Самое большое и толстое «если» в этой истории — твой человек. Он опять начинает?! — Если его проект провалится, КСС окажутся в полной заднице. Впрочем, как всегда. — Служить КСС вовсе не синоним «быть в полной заднице», — вяло возразил Баки. Жидкий огонь расползался по венам, вымывал из головы остатки сдержанности, раскланиваться с самым богатым котом в мире хотелось все меньше и меньше. — Хотя тебе куда уж такое понять, твое имя, вон, на здании написали, — бля, да шел бы он на хуй, этот самый богатый кот! — Мы на самом деле нужны людям. Ты не знаешь, что это такое, потому что на хер никому не сдался. — Зато я знаю, каково ходить по улице в Японии, думать не думая о гребанном наморднике! — рявкнул Тони в ответ. — А тебе есть, чем похвастаться? — Капитан Роджерс сделал так, что мне не пришлось его надевать, — Баки гордо выпятил грудь. — Вот, что значит быть КСС. Люди уважают те жертвы, которые мы приносим ради них! На самом деле, он не собирался хвастаться — вряд ли капитан Роджерс сумел выбить ему лицензию телохранителя, с которой разрешалось ходить без намордника где вздумается. — Ой, да прям. Он думает, что домашнюю зверушку себе завел, вот и носится с тобой, — заявил Тони, и Баки зарычал на него. — Настоящее уважение? Это когда ты чувствуешь себя таким же гражданином, как остальные. Это в Японии. Настоящее уважение, когда ты приходишь в самый популярный ресторан города безо всякого бронирования. Настоящее уважение — это провести выходные с идолом китти поп вроде Юки-тян… Кулак Баки врезался Тони Старку в его бессовестный болтливый рот ровно в тот момент, когда капитан Роджерс и Пеппер Поттс вошли в лабораторию. — Баки! — крикнул Роджерс. — Тони! — возмутилась Пеппер. «Ну бля», — подумал Баки. Пришлось отступить, хотя Тони уже оскалил клыки и вскинул уши. — Бак, какого хрена? — Роджерс бросился вперед так стремительно, что Баки рефлекторно попятился назад, подметая хвостом пол. Роджерс, похоже, так и не сумел определиться, зол он или напуган, поэтому просто навис над Баки, уперев кулаки в бока. — Что тут творится? — Ничего, вообще ничего! — Тони вскинул руки, будто сдаваясь. Судя по выражению лица Пеппер, ему было, чего бояться. — Маленькое недоразумение, правда, Бако? Обращение прозвучало так глупо, что Баки тут же захотелось во всем признаться. Да, он врезал Тони по его тупой миллиардерской роже. А что? Комната вдруг поплыла перед глазами, Баки пошатнулся. Как же он устал… Тони коснулся разбитой губы подушечками пальцев и попытался ухмыльнуться. Безуспешно. Больно ему, поди, было. — Эксперимент завершен, похоже, правая рука сильная… — он вздрогнул от боли, но упрямо растянул губы в усмешке, — достаточно. Никто не пострадал, виноватых нет. — Так и есть, — с усмешкой согласился Баки, не желая усугублять конфликт. — На том и сойдемся. — Что ты пьешь? Роджерс не сводил глаз со стакана, который Баки зачем-то схватил, как только заметил людей. Виски осталось едва ли половина, в нем сиротливо плавали два подтаявших кубика льда. Стакан самого Тони успел загадочным образом испариться. — Ну… — Тони, — в голосе Пеппер звенел самый настоящий лед, и все дружно повернулись к ней. — Он не виноват, мэм, — Баки неловко пристроил стакан на ближайшую плоскую поверхность. — Я попросил… — Ты этого не делал, — отрезала Пеппер, и Баки поспешно заткнулся. Ему было откровенно не по себе, будто кто-то стоял у него на хвосте. — Тони. Наверх. Сейчас же. Тони очень громко сглотнул. Он уходил демонстративно непринужденным шагом, однако хвост почти обвивался вокруг лодыжек, уши виновато прижимались к голове. — Я… прошу прощения, капитан Роджерс, — неуверенно начал Баки. — Нет оправданий моему… — Баки моргнул и махнул хвостом, пытаясь восстановить равновесие. Пол норовил уехать из-под ног. Баки хмуро покосился на хвост. Это он виноват, предатель, — моему… это, поведению. — Ох, Бак. Баки очень нравилось, когда капитан Роджерс обращался к нему так. — Мне нравится, когда вы меня так называете, — вырвалось помимо его воли. — Бля! Баки хлопнул себя ладонью по губам. На щеках Пеппер появился румянец, Роджерс пялился на Баки в совершенном обалдении. — Мы… мы должны найти для тебя воды. — Так точно, сэр. Большое спасибо, сэр, — ничего умнее в голову не пришло. — Бля… Баки заставил себя заткнуться и, напоследок покосившись на плавающую в аквариуме руку, пошел за капитаном Роджерсом. Капитану он верил безоговорочно, капитан отведет его, куда нужно. _________________________________ Стив привалился спиной к двери спальни Баки, пока тот полоскал рот, пытаясь смыть вкус виски. — Тебе хоть понравилось? — Нет, сэр, — послышался из ванной несчастный голос. — Похоже было, что я проглотил гранату. Пеппер поселила их в люксовом номере Башни Старка, который включал приемную, гостиную, кухню, две спальни и две ванные комнаты. В теории — почти такая же планировка была в квартире Стива, только здесь все оказалось больше раза в два. И в три раза роскошнее. Шум воды стих, и Стив сунул телефон в карман. Пеппер написала ему, что такая порция алкоголя не причинит Баки вреда. Стив так старательно изучал инструкции ЦКК, что теперь у него скручивало живот при мысли, чем это все могло закончиться. Почему Баки вообще сделал такую глупость? Легкомыслие вроде не было ему свойственно. Что такого сказал Тони Старк, убеждая его выпить? Хотя… Стив невольно улыбнулся. Забавно было думать о том, что кто-то, попробовав элитное виски тридцатипятилетней выдержки, обозвал его гранатой. Что ж, по крайней мере, в первый (и хотелось бы надеяться, что в последний) раз, когда Баки взял в рот алкоголь, он попробовал что-то стоящее. Баки тем временем вышел навстречу — хвост печально волочился по полу, одно ухо раздраженно дергалось, другое обвисло тряпочкой. Увидев Стива, он остановился. — Ты в порядке? — поинтересовался Стив. Баки кивнул, хотя до порядка ему явно было далеко. Бедняга. Он успел переодеться в мягкие пижамные штаны с логотипом Старк Индастриз и белую майку. — Может, тебе стоит лечь и отдохнуть? Взгляд Баки опустился на маленькие бумажные стаканчики, выстроенные в ряд на тумбочке. Таблетки, которые нужно принять перед сном. Первая операция назначена на завтрашнее утро. Рядом с тумбочкой уже стояла каталка, на которой лежал стерильный больничный халат. С утра Баки дадут одну таблетку — наркоз. Стив мог бы поспорить на что угодно: Баки сейчас думал именно об этом. О шести часах, которые ему придется провести под ножом. — Я разбужу тебя потом, чтобы ты принял лекарства, — пообещал Стив. — Сейчас нельзя, кровь должна очиститься от алкоголя. — Могу ли я ходить по улицам без намордника? — ни с того, ни с сего спросил Баки, не отрывая взгляда от стаканчиков. Стив удивленно выдохнул. Почему это вдруг пришло ему в голову? — Не совсем, — осторожно ответил он, и Баки кивнул, будто ждал такого ответа. — Я подал документы, чтобы занести тебя в базу как часть системы безопасности. Но это наверняка затянется, до конца месяца как минимум. Но у нас все будет хорошо. Никто не захочет связываться с Министерством обороны из-за такой ерунды. Баки чуть приподнял уголок рта — улыбка вышла грустной. На Стива он не смотрел. — Такая ерунда, — повторил он и уселся на каталку, свесив ноги. Попинал колесо пяткой одной ноги, потом второй. — Я много думал о том, что стоит отрезать себе яйца и тем решить проблему. Но тогда я не смог бы вернуться на службу даже теоретически. Хотя в конечном счете — какая разница? Баки опустил взгляд на обрубок плеча. Сейчас его закрывала темная сетчатая ткань. Медсестра надела специальный чехол, чтобы увлажнить кожу перед операцией и сохранить максимум стерильности. Стив не представлял, что на это ответить. Кастрацию выбирали многие коты, вернувшиеся из армии, зная, что обратно им все равно не попасть. Стив заранее подумал об этом — КСС, участвующие в проекте, могли сделать эту процедуру по сниженной цене. Хотя при одной мысли об удалении важной части половых органов у Стива начинало болеть буквально все тело. Он шагнул к Баки, сокращая расстояние между ними. Ужасно хотелось коснуться его подбородка, вынуждая поднять голову, но распускать руки было бы некрасиво. — Эй, Бак, — мягко позвал он. — Не позволяй никому делать с тобой то, чего тебе не хочется, слышишь? Взять хотя бы эту операцию. Если ты боишься, мы все отменим. Баки вдруг вскинул голову. — Но как же Пеппер и Старк Индастриз? Разве у вас не будет проблем? — Не стоит об этом беспокоиться. Разбираться с подрядчиками Министерства обороны — мое дело. Если тебе кажется, что эта процедура похожа на кастрацию, не стоит ее начинать. Баки фыркнул от неожиданности и рассмеялся. — И в голову не приходило. Просто задумался об этом и порадовался, что не сделал. Тони дико разозлил меня с этими намордниками, и это дало отличный повод дать ему по морде. Стив захохотал от души, и Баки присоединился к нему. Потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться. Отдышавшись, Стив все-таки поинтересовался: — Это было приятно? — Очень приятно, сэр! — Баки перестал фыркать и стер выступившие слезы. Был ли виноват алкоголь или усталость после долгого дня, но в кои-то веки Баки смеялся по-настоящему. Или Стиву просто очень хотелось в это верить. Он с удивлением понял, что быстро привык. С Баки всегда было легко. — Клянусь, я мечтал об этом весь вечер, — добавил Баки, все еще посмеиваясь. — Он на редкость надоедливый, — согласился Стив, и его накрыла очередная волна смеха: — Я думал, он тебе нравится. — Ха! — фыркнул Баки и покачал головой. Веселье понемногу сошло на нет, и взгляд Баки снова притянуло к таблеткам. Стив только вздохнул и покачал головой. — Ты уверен, что готов к этому? — Да, сэр, — немедленно откликнулся Баки, но потом прикусил клыками нижнюю губу. — Мне страшно. Но я готов. Пора было уходить, но Стив почему-то загляделся на тонкие лучики морщинок, которые появились в уголках глаз Баки, когда тот улыбнулся. Кожа была еще влажной от слез. Стиву долго казалось, что он только-только уехал с Сахалина — потому что с тех пор в его жизни не произошло ничего, о чем стоило бы помнить. А теперь вдруг выяснилось, что это было давным-давно. И пять лет бесплодных поисков друга наконец увенчались успехом — вот в этот самый момент. Пусть оба стали старше, мудрее и оказались невозможно далеки от всего, что когда-то казалось смыслом их жизней. Стив толком не думал, что делает, когда потянулся вперед, обнял Баки и изо всех сил прижал его к груди. Баки поерзал, восстанавливая равновесие — но потом его рука вдруг легла на шею Стива. Послышался довольный вздох. — Я буду там каждую минуту, — прошептал Стив ему в шею. — Клянусь, я больше тебя не потеряю. Стив грудью чувствовал, как колотится сердце Баки. Настроение в комнате неуловимо изменилось, и Стив отстранился, чтобы посмотреть Баки в лицо. Их взгляды встретились. Стив сглотнул, оба замерли, боясь пошевелиться, боясь спугнуть друг друга. Пальцы Баки вцепились в воротник рубашки, удерживая Стива на месте, ладони Стива легли на спину Баки, притягивая его ближе. Очередной комок в горле никак не сглатывался — во рту пересохло, лицо горело. Ярко-голубые глаза Баки смотрели прямо на Стива, зрачки расширились. Сейчас, так близко он выглядел почти человеком. Стив прикрыл глаза, позволяя себе фантазировать. Красные искусанные губы, квадратная челюсть, ямочка на подбородке. Сарказм, веселье, сила, красота. Будь Баки человеком, все было бы правильно, но он не человек! Все неправильно, недопустимо, но сейчас они словно в другой Вселенной, здесь Стив обнимает человека-Баки, и никакие правила больше не действуют. Баки стиснул воротник в кулаке и притянул Стива еще ближе. Его дыхание согрело щеку. Кожа пахла цельнозерновыми хлебцами и ванилью. Удивительный аромат, этой кожи хотелось касаться губами буквально везде. Баки обвил ногой бедро Стива, трение ощущалось почти болезненно. Жар между ног требовал прижаться ближе, ближе, пока не станет физически больно. Ладони Стива скользнули ниже по спине, по бокам. Оба затаили дыхание, когда пальцы пробрались под майку, коснувшись голой кожи. Стив уткнулся Баки в шею, губы коснулись нежной кожи под горлом. Баки дрожал всем телом. — К-капитан, — выдохнул он Стиву в ухо, доверчиво прогибаясь навстречу, — что мы делаем? Шепот был едва слышен, но вопрос мгновенно вернул Стива в реальность. — Ничего! — почти крикнул он, отскакивая назад. Дыхание срывалось. Стив по инерции отошел на несколько шагов и только потом решился обернуться. Баки сидел на каталке, подтянув колени к груди, будто пытаясь сохранить тепло, которое Стив унес с собой. На лице его застыло бесконечное удивление. — Ничего, — повторил Стив и уставился в пол, потому что встретиться с Баки взглядом было выше его сил. — Ничего не случилось. — Я понимаю, сэр, — ответил Баки (а что ему оставалось?), и Стив повернулся было, чтобы уйти, когда прозвучало несмелое: — Капитан Роджерс? Стив замер в дверях, но так и не обернулся — потому что, блядь, струсил. Вместо этого он сжал руку в кулак и уперся этим кулаком в дверной косяк, чтобы острый край дерева впивался в кожу. Повисло напряженное молчание, будто оба боялись издать хоть звук. Первым заговорил Баки. — Это было приятно, — негромко сказал он. — Ко мне давно никто не прикасался… — он перевел дыхание, будто с трудом подбирал слова. Как назвать то, что они делали минуту назад? — Ну, не трогал меня вот так. Это было приятно. Стив мог с чистой совестью сказать то же самое — никто не прикасался к нему давным-давно, и ему тоже было приятно, но, блядь, Баки правда не понимает, какой это пиздец на самом деле?! — Ничего не случилось, — твердо повторил Стив и наконец вышел из комнаты.