Что-то дикое зовет тебя домой

Баки героически терпел намордник всю вторую половину дня, но к тому времени, когда ушел последний журналист, в голове осталась единственная мысль — содрать эту дрянь к чертовой матери. По дороге от здания пресс-службы Пентагона до форта МакНейр он вообще чуть не задохнулся. И вовсе не потому, что Стиву пришлось закрыть окна машины и включить антиобледенитель. Снова пошел снег, дворники методично смахивали со стекла белые хлопья. Говорить не хотелось, пусть даже они наконец остались вдвоем, в интимной тесноте машины. Когда Стив приветствовал часовых на въезде, поддельная улыбка на его лице смотрелась особенно мрачно. Часовые молча проверили его удостоверение и просканировали лицензию Баки. Это был долгий день. Трое из четверых журналистов так и не задали Баки ни одного вопроса. Все как один сначала косились на свои записи, потом утыкались взглядом в намордник, закрывающий половину лица, — и словно теряли дар речи. В конце концов они решали обращаться только к Стиву и задавали ему вопросы о президенте и предстоящей церемонии вручения Нобелевской премии. А потом и вовсе сбежали, завершив интервью раньше положенного срока. Баки совершенно не волновало, что его игнорируют, но он устал от «слепоты». Запахи плохо проходили через фильтр-ловушку намордника, а еще в этой штуке было ужасно трудно разговаривать. Собственный голос неприятно отдавался вибрацией на горле. Не получалось даже толком открыть рот, поэтому приходилось говорить сквозь зубы. Выходило невнятное рычание, как у животного. В общем, легче было не разговаривать вообще. Машина повернула с асфальтированной дороги, идущей через весь форт, на грунтовую — в сторону казарм. Хотелось печально вздохнуть, но воздуха не хватало. Баки честно старался не выглядеть слишком уж несчастным, пока Стив парковался в темноте. Тут же вспомнилось, как они приехали сюда впервые — тогда Стив только-только забрал Баки из ЦКК. Баки тогда совершенно растерялся и запутался. Только и думал о том, что сейчас его снова бросят. Стив отстегнул ремень безопасности и протянул руку между сидениями, чтобы достать свое тяжелое пальто. Баки смотрел, как он выгибается, чтобы дотянуться, слушал недовольное ворчание. Глядя, как бьется на шее синяя жилка, он вдруг понял, что придется расстаться со Стивом на целую ночь, и мысль эта привела его в ужас. Церемония награждения президента состоится только в середине декабря, аж через три недели. Хотелось надеяться, что к тому времени он привыкнет к одиночеству. Но только не этой ночью. Сегодня ему нужно… Стив вздрогнул было, когда Баки вдруг уткнулся лицом ему в шею, но потом большая ладонь опустилась на спину. — Я знаю, — шепнул он, приподнимая подбородок, чтобы Баки было удобнее. Баки то ли захныкал, то ли заурчал и прижал уши, втискиваясь в уютные, надежные объятия. Стив — не кот, он не способен толком почувствовать все оттенки запаха Баки, но это не имело значения. Стоило только подумать, что они могут принюхаться друг к другу, как разъедающий изнутри страх отступил на задний план. Вроде даже дышать стало легче, хотя намордник никуда не делся. Пальцы Стива скользнули по затылку Баки, нашаривая застежки. — Тссс, — прошептал он, — сейчас я это уберу. Потом застежки вдруг поддались и намордник тут же отвалился. Баки со свистом втянул воздух, до отказа заполняя легкие, чувствуя, как благодарно расширяется грудная клетка. Запахи хлынули волной. Кожаная обивка сидений, масло и бензин, пластик панелей и наконец, глубоко въевшийся во все это запах самого Стива. Этого оказалось даже слишком много, нос невыносимо зачесался, требуя скорее чихнуть. Стив взял лицо Баки в свои огромные теплые ладони, большими пальцами обводя красные линии, которые намордник оставил на его щеках. — Все позади, — прозвучало мягко, убаюкивающе, хотя напряженная челюсть говорила о том, что Стив по-прежнему готов броситься на защиту Баки в любой момент. — Правда? — голос срывался, выдавая с головой, но сейчас можно было позволить себе такую слабость. Можно было посмотреть на Стива сверху вниз, ища утешения и защиты. Стив наклонился ближе, но салон машины вдруг затопило ярко-белым ослепительным светом — и он отпрыгнул так, что аж локтем в дверцу врезался. Бросив взгляд в окно, Баки увидел хаммер, который как раз проезжал мимо них по главной дороге. Поворачивать он не собирался. Все-таки Стив шарахнулся не зря — угроза того, что их увидят так близко друг от друга в темной машине, казалась более чем реальной. Хотя все равно стало обидно. — Тьфу ты, — сказал Стив, потирая ушибленный локоть. — Черт бы их побрал. Давай что ли… давай уже пойдем внутрь. При этом он не сводил глаз с зеркала заднего вида, будто подозревал, что водитель Хаммера решит проследить за ними. Но потом обернулся к Баки, и лицо его просветлело — наверное, решил подбодрить. — Я тут прихватил кое-что. Подарок на новоселье. Комната Баки находилась на втором этаже — налево и до конца по галерее. Замок открылся почти сразу, он заедал, но не сильно. Стив заглянул внутрь и нахмурился. Губы сжались в тонкую линию — что-то ему очень не понравилось, и было б неплохо понять, что именно. На первый взгляд смотрелось очень даже ничего. Конечно, не так роскошно, как большая квартира Стива, но стоило Баки шагнуть через крошечную кухню в область спальни, его как громом поразила мысль: эта маленькая квартирка — его. Не гнилой деревянный поддон в углу общаги, не свободная гостевая комната, которую ему предоставили, не чужое кресло, которое он старался пропитать собственным запахом, чтобы сделать своим. — Это… это все моё? Только для меня? Баки с силой провел ладонью по пледу, которым была застелена узкая койка. Тот оказался мягким и настолько новым, что до сих пор виднелись линии сгиба — его достали из упаковки совсем недавно. Доводилось ли Баки спать под новым пледом хотя бы раз в жизни? Этот даже пластиком немного пах. Баки отступил от кровати и обвел взглядом комнату прежде, чем повернуться к Стиву, который так и застрял в дверях. — Мне не придется жить вместе с кем-то? — Нет, Бак, — глаза Стива ласково щурились, но в целом особой радости его лицо не выражало. — Это все твоё. Баки втянул воздух через нос, вдыхая запах нового ковра, свежего дерева и холодного, неиспользованного металла. Все вместе придавало воздуху химический, слегка тошнотворный привкус, но сам факт того, что он — первый кот, который будет здесь жить, искупал все возможные недостатки. — Моё, — прошептал сам себе Баки и повернулся было к Стиву, чтобы поделиться своим восторгом, но тот особо счастливым не выглядел. Хмурый взгляд был устремлен на кухонное окно. В правом нижнем углу стекла до сих пор осталась фабричная наклейка. Радость Баки как-то поутихла. — В моих воспоминаниях тут было вроде как побольше места, — признался Стив. — По крайней мере, хоть стекла нашли и обратно вставили. — Это здорово, — возразил Баки, и Стив поднял на него удивленный взгляд. Он явно не ожидал, что с ним начнут спорить. — То есть, как бы это сказать? Это все моё, правильно? А вон моя сумка. Большая спортивная сумка с вещами Баки стояла на полу. Должно быть, ее принесла сюда рядовая Лорейн, которой Стив передал эту сумку сегодня днем. На столике рядом с раковиной громоздились картонные коробки со всякой домашней утварью. — И это тоже? — Ага, — подтвердил Стив, тяжело сутулясь. — Да, Бак, тут правда здорово. А в шкаф ты смотрел? Тут есть шкаф? Баки развернулся и обнаружил дверцы в одной из стен. Конечно, он тут же открыл их и сунул нос внутрь. Увиденное заставило его ошарашенно моргнуть: его одежда была аккуратно развешана на вешалках. В горле вдруг вырос болезненный ком, но вовсе не потому, что ему не понравилось. Слова удалось подобрать не сразу. — До сих пор мне приходилось жить только в кошачьих казармах. Там были койки, десяток или больше. И еще тумбочки. Тут даже место осталось, и еще сверху пустая полка. В голове не укладывалось: у него столько одежды, что можно заполнить целый шкаф. Хотя стоило догадаться, учитывая, что вещи не поместились в одну сумку. У Баки никогда в жизни не было столько вещей. И скопились они как-то незаметно: пока не пришлось переезжать, не замечал. Он кивнул сам себе и принялся вспоминать, на чем остановился. — Или, знаешь, та засранная общага в Бруклине, — он открыл еще одну пластиковую дверь-гармошку, рассчитывая найти там какую-нибудь кладовку, и удивленно выдохнул: — Тут ванная комната. Комнатенка была метр на метр, помещались в нее только унитаз, раковина и душевая кабинка, но какая разница? Это был собственный туалет Баки. Раковина Баки. И душевая кабина тоже принадлежала Баки. Осталось только купить полотенце. Или даже два полотенца. О! И туалетную бумагу тоже. Баки ни разу в жизни не приходилось покупать туалетную бумагу. — Ни хрена себе, — сказал он вслух. Перспектива похода в магазин за туалетной бумагой так ошарашила его, что на минуту удалось забыть о самом главном недостатке этого уютного уголка. Баки оглянулся на Стива — тот стоял, засунув руки в карманы брюк, и криво улыбался. — Полагаю, тут поуютнее, чем в казармах Вест-Пойнта, — у Стива вырвался смешок. Он так и не решился зайти в свежеприобретенное личное пространство Баки, просто наблюдал, как тот слоняется по квартирке, и иногда смотрел в пол. — Нас там была толпа подростков на одну ванную комнату. Чтобы принять душ, приходилось надевать сандалии, иначе грибок сожрал бы мои ноги заживо. Стив улыбался — очевидно, воспоминания вызывали у него ностальгию, но Баки всегда чувствовал, когда его человек несчастлив. Тут и думать особо не приходилось. Стиву предстояло уйти домой без Баки — и это казалось ему самым страшным. Он не пытался сознательно испортить Баки радостный момент, не собирался гасить его внезапно вспыхнувший азарт. Как можно утешить такого большого человека, Баки не имел понятия. Он в принципе не очень хорошо разбирался в «отношениях». Вон, Стив умудрился затащить его в постель за пять минут, просто встав на колени. Баки подошел к Стиву и опустил голову ему на грудь, пробуя расслабить горло. Урчать, по большому счету, не было никакого настроения, но ради Стива стоило постараться. Дыхание Стива сбилось на миг. Какое-то время он стоял неподвижно, а потом большая ладонь наконец-то легла Баки на затылок, и урчание вырвалось из горла само собой. Так они и стояли, прижимаясь друг к другу. Баки старательно урчал, и звук этот заполнял крошечное помещение. — Всё хорошо, — прошептал Баки несколько минут спустя. — Я справлюсь с этим. — Ага, — Стив вздохнул и поцеловал его в макушку. — Я знаю. Просто мне упорно кажется: мы упускаем что-то очень важное. — Может быть, это очередная битва в нашей войне. Губы Стива коснулись его ушей — обоих по очереди. Но потом он все же отстранился, глядя в окно позади них. — Господи. Нам стоит быть поосторожнее. На этих окнах ни занавесок, ни жалюзи. А ведь должны были повесить. — Да здесь туалетной бумаги нет, — фыркнул Баки. — Боюсь, мне придется отправляться в ИМ за кучей разного барахла. — О, кстати, — лицо Стива просветлело. Он открыл подвесной шкафчик, в котором обнаружилась стопка тарелок, а также синяя пластиковая сумка для покупок. — Натали определенно стоит направить на повышение, — хмыкнул он и передал сумку Баки. Сумка казалась тяжелой, внутри были квадратные коробки — острые углы опасно натянули желтый логотип он-лайн магазина Бест Бай, грозя порвать его. — Это обувь? — в шутку спросил Баки, вспомнив первый подарок, который сделал ему Стив. Хотелось хоть немного разбавить сгустившуюся вокруг тоску, но шутка не удалась. Стив послушно растянул губы в улыбке, но глаза оставались серьезными. Тогда Баки открыл сумку и достал самую большую коробку. — Динамик? — он покрутил его в руках, ища этикетку. — Динамик с блютусом? — Можешь включать через него музыку со своего телефона, — Стив взял коробку у него из рук, поставил на столешницу и показал картинку на крышке. — Или можешь поставить в него диск, вот тут сверху. Я, честно говоря, не ожидал, что наушники для кошачьих ушей до сих пор не изобрели. А жаль — они бы очень пригодились всем КСС на службе. Вам не помешала бы собственная радиосвязь. Черта с два б им позволили такую использовать. С радиосвязью КСС могли бы действовать автономно, кто из офицеров согласился бы на такое? Но развивать эту тему было себе дороже. — Я нечасто слушаю… — Баки осекся, наткнувшись взглядом на стопку компакт-дисков. Три альбома Неко Юки-тян. Один из них с концерта в Лондоне, о котором он даже не слышал. Между блестящими квадратными коробочками обнаружилась открытка, к которой была приклеена подарочная карта АйТюнс. — На дисках есть коды для выкупа электронных версий, — объяснил Стив. — Честно говоря, купить фирменные компакт-диски сейчас не так-то легко, но я подумал, что тебе понравятся, ну, вкладыши. А подарочная карта для того, чтобы ты мог найти еще что-нибудь. Мало ли, чего я упустил, — Стив постучал ребром пластиковой карточки по столу, пока Баки медленно перебирал коробочки. Руки вдруг стали ужасно неуклюжими, металлические пальцы скользили по пластмассе. — Думаю, на сайте есть музыкальные клипы и интервью. На тот случай, если ты захочешь, я не знаю… посмотреть на нее. Баки брал компакт-диски один за другим и выстраивал их в ряд на столешнице — чтобы можно было видеть все одновременно. С каждой обложки на него смотрела Неко Юки-тян, одетая в плиссированные юбочки и маечки нежных цветов, белоснежная ухоженная шерсть так и блестела. Все диски были совершенно новые, в пакетиках, они сверкали, как драгоценности. Смотреть на них вдруг стало больно. Стив спас ему жизнь. Стив дал ему свободу, цель и новые ботинки. Но почему-то именно на этот подарок — такой глупый и бесполезный с виду — Баки смотрел, чувствуя, как в груди проворачивается нож. — Это… — он не услышал собственного голоса, пришлось сглотнуть и начать заново. — Это очень здорово. Спасибо. Повисло неловкое молчание. Стив явно не представлял, куда девать руки — в крошечной кухне для него было слишком мало места. Дело было вовсе не в интимном подарке. Да и осмотр собственного маленького дома, конечно, взволновал Баки, но не настолько, чтобы потерять дар речи. С тех пор, как они приняли знаковое решение не покидать поля боя, их собственные отношения дали трещину. Внешне все было в порядке, но что-то мешало — как сломанный зубец шестеренки, стопорящий работу всего механизма. В течение дня они были слишком заняты, чтобы обратить на это внимание. — Боюсь, я не могу… не смогу остаться, — наконец выговорил Стив. Что ж, одному из них полагалось это сказать. Прозвучало даже слишком дипломатично. — Звучит хреново, — пожаловался Баки. — Я теперь вообще не представляю, что нам друг с другом делать. — Быть осторожными, — с горечью в голосе сказал Стив. — Нам стоит быть как можно осторожнее. — В общем, как на Сахалине, я понял. Там они вели себя осторожнее некуда, годами вращаясь друг вокруг друга как две планеты и никогда не соприкасаясь. Однако понимая друг друга с полуслова. Вот только на Сахалине Баки не так сильно хотелось коснуться губами шеи своего капитана. — Все нормально, сэр. Я справлюсь самостоятельно. Меня воспитали на военной базе, помнишь? Стив не выглядел особо убежденным, поэтому Баки обошел мизерную столешницу и протянул было руку… но замер, даже не коснувшись. Окно в его кухне было совсем маленьким, но теперь оно казалось огромной лупой, через которую на них пялился весь мир. Пришлось отвести взгляд и пожать плечами. — По крайней мере, сейчас у меня одежда получше. Не то, чтобы он специально пытался пошутить, но из горла вырвался нервный смешок. А Стив вдруг задушено вскрикнул, сгреб Баки в объятия и поцеловал его в щеку, после чего сразу же отпустил. Так глупо. Если хоть кто-то увидит, уже не будет иметь значения, как долго длился поцелуй. Рука Стива нашарила руку Баки — на уровне бедра, так, чтобы этого не было видно из окна. Большой палец выводил круги на левой ладони Баки, и тот невольно задался вопросом: понимает ли Стив, что гладит металлическую ладонь. — Ты уверен, что сможешь разобраться, как тут все устроено? Я мог бы сходить с тобой в ИМ, убедиться, что местная платежная карта работает как следует. — Если что-то пойдет не так, я напишу рядовой Лорейн. Раз Стиву нужно уйти, придется доказать, что без него тут вполне обойдутся. В первую очередь — самому себе. В последний раз ему приходилось жить на военной базе, по ощущениям, в прошлой жизни. — На этой базе есть действующие КСС. Мне нужно обследовать все самостоятельно, чтобы, ну, познакомиться с ними, — Баки не собирался даже намекать, как хреново оказаться на чужой территории, если ты пахнешь как домашняя зверушка. — Я должен, как это сказать? Представиться. Такое объяснение Стива устроило. Наверняка он подумал, что Баки хочет с кем-нибудь подружиться. На самом же деле, можно было не сомневаться, что искать никого не придется. Его найдут сами. Но Стиву об этом знать не стоило. Уж с чем, с чем, а с этим Баки как-нибудь справится. Раньше ж как-то справлялся. Кроме того, если местные коты бросят ему вызов, Стив наверняка захочет вмешаться, а это уже выйдет как-то совсем неловко. Стив честно шагнул в сторону входной двери, но потом обернулся. — Не могу избавиться от ощущения, что оставляю позади что-то важное. Руку, например. Стив вытянул руку, будто представляя, каково это. Забавный выбор, учитывая то, что сам Баки как раз мог оставить свою руку где-нибудь, если очень понадобится. Но по сути он прав, конечно. Трудно расставаться с тем, что так долго считал своим. Это Баки понимал прекрасно. Когда с него впервые сняли солдатский ошейник, пальцы то и дело тянулись потереть непривычно голую шею. А когда Стив надел на него новый, красный ошейник, под ним здорово чесалось. — Пора тебе перестать думать обо мне как о своем домашнем питомце, — Баки заставил себя улыбнуться. Улыбка вышла кривой. Он ни на что не намекал, честно говоря, но глаза Стива расширились в ужасе. — Я не! — ну да, как же. — Не думаю! — думаешь. — Я просто… не могу представить, как… — бессвязная речь оборвалась прерывистым вздохом. Потом он собрался с силами и признался: — Пусть. Может быть. Немного. Ты уверен, что больше ничего не нужно? — Я со всем справлюсь, — заявил Баки, поразившись тому, как уверенно это прозвучало. Герой просто. — Это я защищаю тебя, помнишь? На этом темы для разговора закончились. Они неловко попрощались, после чего Стив все-таки ушел. Баки прокрался по тропинкам вокруг пустых казарм Зимнего Солдата, внимательно осматривая территорию, а потом отправился в ИМ. Пришлось купить не только занавески и туалетную бумагу, но и кучу всего другого. Вышел целый мешок барахла, которым он привык пользоваться, пока жил в квартире Стива. Кассир отсканировал его лицензию и провел платеж. Заодно Баки снял немного наличных. Упаковщик слегка обалдел, получив от кота чаевые. Вернувшись в свою новую, странно пахнущую квартирку, Баки повесил шторы на все три окна, а потом завалился на кровать в обнимку с новым динамиком. Он долго лежал в темноте, слушая, как нежный, грустный голос его сестры поет о самых простых вещах. И страдал. ____________________________________ Стив поежился, посильнее прижимая к груди дополнительную подушку и еще раз зевнул. Он так и не удосужился переустановить термостат на нормальную температуру и теперь, естественно, мерз, как собака. Возможно, имело бы смысл встать и надеть носки, но почему-то казалось, что это потребует слишком много усилий. Да еще приходилось все время ворочаться с боку на бок — что на левом, что на правом было одинаково неудобно. Вскоре он начинал ерзать, потом переворачивался, потом снова ерзал… Да пошло оно все на хуй! Стив выпрыгнул из кровати, схватил по дороге первые попавшиеся носки из ящика и пошел в туалет, громко топая ногами — непредвзятый свидетель наверняка назвал бы это истерикой. Опустошив мочевой пузырь, он задумался было о том, чтобы вернуться под одеяло, но в горле некстати запершило. Раз уж все равно встал — стоило заодно заглянуть на кухню, хоть стакан воды выпить. Горло он освежил, но в целом легче не стало. Проходя через гостиную, Стив наткнулся взглядом на пустое кресло Баки и застыл. Как ему всё осточертело. Он старательно работал до глубокой ночи, подбирая все хвосты, которые успели накопиться с начала кампании Зимнего Солдата. По-прежнему требовалось комментировать в положительном ключе решения президента касательно боевых действий в России. РНС наконец-то оставили Сахалин в покое, зато на остальной территории страны творилось черт знает что — с тех самых пор, как оттуда ушла американская армия. Япония за спиной США заключила несколько торговых договоров с независимым националистическим государством Гуам. Работа неплохо отвлекала от посторонних мыслей, но только пока он работал. Стоило оказаться в тишине спальни, как одиночество накрыло с головой. И при виде пустого кресла лучше явно не стало. Следовало повернуться к нему спиной, снова пойти в постель и попытаться поспать хоть немного. Но вместо этого Стив обогнул журнальный столик и уселся прямо на пол. Белый свет луны проникал через высокие окна, и от всех предметов в комнате протянулись длинные тени. Стив провел ладонью по подлокотнику — там, куда Баки обычно пристраивал хвост. На ладони остались длинные серые шерстинки. Помнится, Баки был в шоке, когда Стив предположил, что из его хвоста лезет шерсть. А потом Стив обнаружил его в спальне. Баки сидел на кровати и с ужасом глядел на щетку, которой обычно расчесывал хвост. В щетине явно застряли волоски. Хвост печально лежал рядом на покрывале, как ребенок, наказанный за плохое поведение. Стив повернул ладонь, позволяя шерстинкам упасть на пол, и вздохнул. Поправил под головой подушку. Глотнул еще воды из стакана, потом поставил его на журнальный столик. Пора было вставать и возвращаться в постель. Но Стив продолжал сидеть, тупо глядя на свои колени. Все оказалось хуже, чем он надеялся. Он уже скучал по Баки: глупо, сентиментально, безнадежно. Если посильнее прижаться щекой к подушке, можно было почувствовать запах цельнозерновых хлебцев. На глаза тут же навернулись слезы. Как он вообще умудрялся засыпать до того, как появился Баки? А, ну да. Напиваясь до потери сознания. Стив бросил взгляд на диван, на котором провел столько бурных ночей. Сколько же он пил! Слона можно с ног свалить. И хоть бы что — не страдал от похмелья, не заработал белую горячку, на работу — и то всегда являлся вовремя. А теперь что? Не прикасался к бутылке целых несколько недель, а в итоге сидит на полу и ревет, как дитя малое. Жалкое зрелище. — Тьфу, блин. Стив вытер лицо об подушку — грубая ткань, как выяснилось, отлично впитывала влагу. Нет уж. Надо быть полным идиотом, чтобы теперь искать спасения в алкоголе. Отец пил, и это разрушило его семью. И что, Стиву собственную жизнь теперь рушить? Мало ему проблем, стоит ли добавлять еще? Куда приятнее было вспоминать звонкий смех Баки, пушистую шерсть под кончиками пальцев, обещание защитить — оно казалось надежнее любой клятвы, когда-либо данной самим Стивом. Кресло пахло Баки, и это немного помогало. Свет утреннего солнца бил в окна. Стив невольно зажмурился и помотал головой, еще толком не проснувшись. Несколько секунд он позволил себе плавать в блаженной дреме, лениво размышляя о том, что стоит, наверное, вернуться в постель и нормально доспать. А потом мозг вдруг включился — в голове заорал сигнал тревоги, сообщая, что в шесть утра солнце не может быть так высоко. Стива аж подбросило. — Твою мать, — он провел рукой по лицу, пытаясь проснуться. Где-то далеко звонил телефон — похоже, он остался в спальне. Наконец Стив сообразил посмотреть на часы, которые висели над плитой. Те показывали 10:30. Он опоздал на работу на полтора часа. — Мать твою! __________________________________ Брился Стив уже в машине — чего никогда раньше не делал. Галстук никак не завязывался, несмотря на все старания, может быть, потому что Стив то и дело отвлекался, чтобы перескочить с эскалатора на эскалатор в вестибюле Пентагона. Пришлось даже попотеть в лифте — времени бегать по лестницам не осталось совсем, а до зоны Джей-5 было еще далеко. Проходя бесконечные проверки безопасности, Стив не отрывал взгляд от экрана телефона. Баки с утра успел написать больше дюжины сообщений, а в конце добавил, что сам доберется «на работу», что бы это ни значило. На 11:00 назначили очередной брифинг, но теперь Баки не отвечал на сообщения. Теплилась слабая надежда, что он уже приехал и находится в зоне без связи. — Блядь, — выплюнул Стив, швыряя телефон в экранированный сейф, и почти бегом бросился на главный этаж. Он затормозил в дверях так резко, что подошвы ботинок проскрипели по ламинату. Люди начали оборачиваться на звук. Баки сидел на столе рядовой Лорейн: одно ухо торчком, вид удивленный. Лорейн тут же отдернула руку от ушей Баки и прижала планшет к груди. — Доброе утро, капитан Роджерс, — поздоровалась она с ослепительной улыбкой. Драматическое появление Стива в дверях ее удивило, но не смутило ни капли. Баки, по крайней мере, удосужился слегка покраснеть, когда встретился взглядом со Стивом. Стив же пытался отдышаться — шутка ли, носиться по коридорам в тяжелом шерстяном пальто — и хоть как-то успокоиться. Ну почесали Баки за ухом, и что в этом такого? Женщины любят гладить котов: трогать мягкие уши, восхищаться расцветкой шерсти. Просто Баки это до сих пор не касалось — не всякая женщина решится приблизиться к огромному КСС вроде него. Но с Лорейн они уже познакомились. Кстати, ей-то как раз подобное поведение позволялось. В отличие от Стива, например. Оставалось надеяться, что она хотя бы спросила разрешения. — Прошу прощения за опоздание, — наконец выдавил он. — А вы как, приехали вместе, да? Предполагалось, что это прозвучит легко и по-дружески, но вышло как-то невнятно. Может, потому, что никак не удавалось восстановить дыхание. Или потому, что приходилось тщательно следить за тоном — чтобы не прорвались обида и ревность. Бля, а как они могут не прорваться? — Так точно, сэр, — согласилась рядовая Лорейн, рассеянно глядя в планшет. — Хорошо, что этот парень написал мне, когда у вас в последнюю минуту появились срочные дела. Надеюсь, не случилось ничего плохого? — Эээ, — так с ходу даже соврать не получилось, слишком ошарашивал тот факт, что Баки прикрыл его. — Ага. Спасибо, что подобрали его, рядовая. В этот момент распахнулась дверь кабинета директора Фьюри. На этаже было двенадцать рабочих зон. Секунду назад любопытные головы выглядывали из-за компьютеров, но стоило Фьюри появиться в дверях, как дружно застрекотали клавиатуры. — Капитан, — рявкнул Фьюри, едва выглянув из кабинета, — вы опаздываете на пять минут. — Так точно, сэр! — уши Стива запылали от стыда. — Прошу прощения, сэр! — Ладно, ладно, — Фьюри только отмахнулся. — Мы с вами не в учебном лагере, капитан, не перебарщивайте. В мой кабинет, быстро. ____________________________ Баки чуть не подпрыгнул на столе, когда Стив ворвался в зону Джей-5. Стив, правда, и сам растерялся, увидев Баки, который сидел и мирно ждал его. С утра было непонятно, как долго придется скрывать исчезновение капитана Роджерса от рядовой Лорейн. К счастью, решение подождать оказалось верным. Судя по всему, этой ночью Стиву было не веселее, чем Баки — раз это даже по мундиру заметно. Стив где-то посеял синий пехотный шнур и забыл принять душ. Похоже, ему пришлось нелегко. Баки, в отличие от него, хоть побрился как следует. Рядовая Лорейн очень здорово чесала за ушами, скрашивая долгое ожидание. По сути (если не считать Стива) только ее Баки и мог подпустить к себе так близко, позволить дотронуться, чтобы на несколько минут представить себя не пугающим охотником, а домашним котом. Но когда у Стива при виде этого зрелища отвисла челюсть, Баки сообразил, что допустил ошибку. Похоже, теперь у них другие правила. Баки вдруг подумал, что Стив — тот еще собственник, и щеки его запылали. Хорошо еще, объяснять ничего не пришлось. Стив неуклюже извинился за опоздание и пошел им навстречу. Директор Фьюри появился очень вовремя, избавив всех троих от возможного неловкого разговора. Стив на глазах превратился обратно в дисциплинированного солдата — плечи его тут же распрямились, подбородок вздернулся. В кабинет они зашли все вместе. Баки маячил у самой двери, пока директор рассказывал Стиву и рядовой Лорейн о предстоящей церемонии вручения Нобелевской премии. Точнее, перечислял этапы подготовки. Составить заявления для прессы по поводу военной политики президента, несколько подходящих «экспромтов», в общем, всё, о чем начальству Джей-5 придется говорить на конференции, включая последнее нападение РНС на буровую площадку, построенную ради нового нефтепровода. Линия Восточная Сибирь-Тихий океан (ВСТО) строилась Россией совместно с США много лет. И дело было не только в линии Сковородино-Китай, которая предназначалась для транспортировки топлива через континент. Этот проект называли еще одним достижением президента Пирса: он помог независимой России установить отношения с другой большой страной, дал возможность начать серьезную торговлю между Россией и Китаем — впервые со времен Первой мировой войны. Лично Баки сомневался, что Россия захочет договариваться с Китаем, но он не мог назвать себя большим специалистом в политике. Главное, что удалось понять из разговора: трубопровод ВСТО стал одной из главных причин, по которой Стиву было трудно думать о Пирсе как о воплощении Золы. Похоже, этот человек считался не просто героем, а настоящим геополитическим гением: он сумел обеспечить финансовую независимость России после того как Соединенные Штаты передали управление страной правительству, созданному из местных чиновников. Вспомнился почему-то Черная Пантера, и Баки резко вскинул голову — очень вовремя, судя по всему, поскольку директор Фьюри только что задал ему вопрос. Обеспокоенный взгляд Стива только подтверждал это. Потом Стив кивнул, и Баки решился переспросить: — Прошу прощения, сэр? Удивительно, но Фьюри был так любезен, что повторил: — На этом мероприятии будет достаточно охраны. У Секретной службы есть свои КСС, но им никто не сообщит о вашем задании. Это полностью засекречено: в рамках ЩИТа и присутствующих здесь сотрудников Джей-5. Вы это понимаете? А, ну да. Церемония вручения Нобелевской премии. Черная Пантера. Шпионить для ЩИТа в Движении Ваканды. Тайная война, на которой им придется сражаться плечом к плечу со Стивом. — Да. Так точно, сэр. Я понял. Фьюри кивнул, довольный однозначным ответом. — Хорошо. Итак, рядовая Лорейн, мне понадобится ваша помощь, чтобы добавить нескольких агентов ЩИТа в список приглашенных как сотрудников департамента Джей-5. Директор Коулсон, а также агенты Мэй, Уорд, Джонсон, Романофф и ее… — Грант Уорд? — выпалил Баки и тут же пожалел об этом. Директор Фьюри бросил осуждающий взгляд на Стива, будто тот был виноват в плохом воспитании Баки, но потом всё-таки снизошел посмотреть на непосредственного виновника и даже кивнул. — Грант Уорд, бывший капитан Армии Соединенных Штатов, возглавлявший команду Страйк во время операции «Лемурианская звезда» на Сахалине. Ваш бывший сослуживец, насколько я понимаю, — Фьюри, видимо, считал, что терпеливо улыбается. Будь он котом, это можно было бы назвать угрожающей демонстрацией клыков. Рядовая Лорейн задавала уточняющие вопросы, отмечая что-то у себя в планшете, Стив то и дело сверялся с файлом, который скачал на свой ноутбук. Обычная деловая встреча, и Баки стоило бы слушать повнимательнее, но он только и мог, что пялиться на свою левую руку. Словно правда зудела где-то под металлическими пластинами. Он был рад, что остался, рад, что нашел в себе достаточно смелости, чтобы помогать Стиву, но теперь не мог не думать о том, что церемония обязательно полетит ко всем чертям и потащит его за собой. — О, так и есть, — сказал вдруг Стив совсем другим тоном, и это выдернуло Баки из печальных размышлений. Директор Фьюри поднял брови. — Мне предстоит провести День Благодарения в Орландо на Конференции по межотраслевому обучению, моделированию и образованию, — выговорил он с таким вкусом, будто всю жизнь мечтал туда попасть. — Хотите поменяться местами? Стив вскинул обе руки, сдаваясь. — Никак нет, сэр. — Отлично. Тогда вы знаете, что делать. Капитан, рядовая, приятных выходных. Фьюри повернулся было к своему компьютеру, когда рядовая Лорейн и Стив поднялись со стульев, но потом вдруг бросил взгляд на Баки. На мгновение Баки подумал, что его сейчас тоже упомянут, но в итоге послышалось только невнятное хмыканье. Директор принял решение его игнорировать. _____________________________ Стоило директору Фьюри упомянуть предстоящие выходные, как Стив почувствовал себя стопроцентным мудаком. Над левым глазом запульсировала мигрень. Мать пыталась дозвониться до него уже несколько недель, если не месяцев, но Стив игнорировал ее звонки, а на текстовые сообщения отвечал через раз. С самого начала было ясно, что она хочет обсудить как раз-таки День Благодарения. Но Стив был занят Баки и их дурацкой жизнью, на разговоры с матерью сил уже не оставалось. — Рядовая, у нас на сегодня ещё назначены интервью? — поинтересовался Стив, пока они с Лорейн шли в его кабинет. Баки следовал за ними по пятам. — Нет, — тут же ответила та, но на всякий случай открыла календарь в планшете. Кивнула сама себе и закрыла обратно. — Хотя вам все равно придется ответить на вопросы, которые прислал представитель Национально-демократического комитета. Впрочем, вряд ли они заинтересуются ответами до понедельника, — Лорейн присела на стул, губы ее растянулись в улыбке. — Вы забыли позвонить своей маме? И как только догадалась? Хотя именно рядовая Лорейн переслала ему три электронных письма, отправленных матерью на рабочий адрес. Сара Роджерс больше половины своей жизни была женой военного, и пользоваться армейскими каналами связи ей было не впервой. Стиву еще повезло, что она не явилась в Пентагон, чтобы устроить ему выволочку на глазах у всех. Вряд ли она до сих пор не выяснила, как получить гостевой пропуск. Представив эту кошмарную ситуацию, Стив поежился. — Я даже умудрился забыть, что наступил ноябрь, — попытался отшутиться Стив. Баки, однако, уже догадался, что ему не по себе, и не отводил напряженного взгляда. Больше всего сейчас хотелось рискнуть — запереться в кабинете, спрятаться в его объятьях и захныкать. — День Благодарения завтра? Это означает, что нам не придется давать интервью? — не успели они зайти в кабинет, как Баки взял быка за рога. Стив положил свой ноутбук на стол и огляделся. Жалюзи были открыты — кабинет прекрасно просматривался из коридора. Стол Лорейн прямо напротив, хотя сейчас она сосредоточилась на работе — длинные золотистые волосы закрывали ей обзор. Стив потер пальцами ноющие виски, оперся бедром о стол и тяжело вздохнул. — Это означает, что мне придется ехать в Вирджинию, в гости к своей маме. Сегодня вечером, я думаю. Я… гм. Я не могу взять тебя с собой. То есть, взять-то могу, но сомневаюсь, что это хорошая идея. Уши Баки опустились. Стив почувствовал себя последней сволочью. Что сын из него никудышный, что бойфренд. Бойфренд? Эта мысль его окончательно добила. И когда Баки неловко переступил с ноги на ногу и сказал: — Ну ладно. Стиву нечего было добавить. Вместо этого он позволил паузе затянуться, надеясь, что Баки сам догадается: в Пентагоне такие разговоры лучше не вести, а то Стив сказал бы ему больше. Телепата из него не вышло. Стив тяжело опустился на стул, а Баки прислонился к стене возле двери — будто ему было удобнее вернуться в образ бдительного защитника. Или он подсознательно чувствовал, что сейчас лучше держаться на расстоянии. — Извини, пожалуйста, — начал Стив, потому что попросить прощения — беспроигрышный вариант начала разговора. — Может быть, в следующем году, когда закончится эта свистопляска. Металлическая рука чуть слышно скрипнула, когда Баки скрестил руки на груди и мягко фыркнул. Хвост его изобразил букву s, а уши дернулись, посылая волну скепсиса. — Ты хочешь познакомить меня со своей мамой? — Я же с твоей познакомился, — не подумав, выпалил Стив, и Баки застыл. — А, — только и сказал он, качая головой, будто пытаясь физически отогнать эту мысль. — Верно. Эм. Ты думаешь… ну, это самое… может быть, когда все это закончится... Как считаешь, тогда я смогу вернуться домой? Стив сглотнул такой огромный ком, что стало больно дышать. — Я, эм. Подозреваю, что нам не стоит обсуждать это здесь. — Прости, — сказал Баки, опуская взгляд в пол, оставляя Стива любоваться его макушкой. У Баки был довольно сложный язык тела, но Стив читал его так ясно, будто они продолжали говорить вслух. Баки очень смутился своей ошибки и расстроился, что подвел командира. На глаза попался ноутбук, который уже успел перейти в режим ожидания и выключиться. Стив вдруг понял, что сейчас не сможет вспомнить пароль, даже если от этого будет зависеть его жизнь. — Я могу никуда не ехать. — День Благодарения — очень важный праздник для людей, — тихо возразил Баки, хотя сердце его было явно не на месте. Потом он все-таки взглянул на Стива. — Даже на Сахалине нам устраивали праздничный обед в этот день. С индейкой и всем таким. Между прочим, было очень вкусно. Снова воцарилась тишина. Стив уже не пытался тянуться к Баки мысленно через свой стол, свой кабинет и чертову пропасть, которая лежала между людьми и кошачьими. Безумно хотелось просто подойти и коснуться его. В этот раз молчание нарушил Баки. — Тебе правда стоит поехать. Со мной все будет хорошо. Это же всего на пару дней, да? Стив покачал головой. — Я не хочу оставлять тебя одного. — Я не твой домашний питомец, помнишь? — в этой фразе слышался явный намек. Ну ладно, может быть в последнее время Стив стал немного… навязчивым. Оставалось только признать свое поражение и согласиться. — Тогда я сейчас позвоню кое-куда. Если что, ты можешь подождать снаружи, с рядовой Лорейн, — предложил он, поднимая трубку кабинетного телефона. — Зачем? — Потому что сейчас меня будут убивать. __________________________ Баки готов был разорваться надвое. Одна его часть хотела спрятаться под стол рядовой Лорейн, другая — броситься на помощь Стиву. Настолько злые люди ему еще не попадались. Кажется, террористы из РНС, готовые перегрызть глотку любому за мечту о свободной России, обращались с американскими солдатами милосерднее, чем Сара Роджерс со своим сыном. Стив, судя по всему, умудрился ни разу не ответить на звонок за целых три месяца. Баки не очень хорошо разбирался в том, как людям положено обращаться со своими родителями или со своими взрослыми детьми, поэтому на всякий случай остался там, где его чесали за ушами. Ухоженные ногти Лорейн дотягивались до таких мест, которые даже Стив еще не нашел. Одной рукой она гладила Баки, а другой щелкала мышкой, не сводя глаз с экрана своего компьютера. До этого дня общение Баки с рядовой Лорейн сводилось к вещам сугубо практическим. Обсудить, где и когда ему положено быть, разъяснение, как получить доступ к той или иной услуге, назначить встречу с доктором Симмонс, если ему вдруг понадобится. Лорейн казалась намного приятнее других людей, которых Баки встречал за время своей службы в армии; она много улыбалась, пахла сливочным кремом и огурцами. Под ее нежными пальцами Баки начало клонить в сон. Только поэтому у него вдруг вырвался глупый вопрос: — А взрослых людей часто вот так наказывают родители? — Ммм? — Лорейн несколько раз щелкнула мышкой, дважды сверилась с экраном планшета, в котором постоянно обновлялись разные показатели из социальных сетей, потом перевела взгляд на компьютер и что-то там исправила. — Ты имеешь в виду капитана Роджерса? Баки сидел на полу рядом с ее стулом, обняв колени руками и для надежности обвившись хвостом. Когда Лорейн убрала руку, Баки поднял на нее взгляд. — Его мама так жутко злится. — О, — губы Лорейн превратились в идеальный розовый круг. — Знаешь, у нее есть на то причины. Я искренне сочувствую этому большому мальчику, но в данном случае он заслужил, поверь, милый. Милый? Это что-то новенькое. Баки улыбнулся, а Лорейн рассмеялась и продолжила говорить — будто сама с собой, не отрываясь от компьютера. — Мамы столько делают для нас, почти ничего не требуя взамен. Будь жива моя мама, я бы каждый день звонила ей, чтобы поблагодарить за всё. — Сочувствую вашей потере, мэм, — вежливо сказал Баки, потому что это было правильно. Но Лорейн вдруг оторвалась от работы, чтобы посмотреть на него — будто удивилась сочувствию. Её глаза были ярко-голубыми, почти как у Стива, а губы ассиметрично изгибались, отчего казалось, что она все время загадочно улыбается. — А как насчет тебя? Ты ведешь себя так же плохо, как наш капитан? Баки поначалу даже не понял, что она имеет в виду, потом догадался, что речь о его матери. — У меня нет семьи, — быстро ответил он. — Кошачьим в этом смысле проще. — Ах да, — Лорейн понимающе кивнула, хотя, судя по всему, до конца не поверила. — Конечно. Мне следовало бы догадаться. У моей сестры есть кот, — это объясняло, где она научилась так хорошо чесать за ушами. — Она живет в Квинсе. Увидела, как этот несчастный роется в мусорном баке в поисках еды, и подманила его. В ЦКК еще и бонус дали за поимку уличного кота. Как раз хватило, чтобы выкупить его лицензию, — да, повезло коту. — Осталось только кастрировать, и через неделю он переехал к ней домой. Баки сглотнул ком в горле. Если вдуматься, так себе везение. Стив продолжал извиняться перед матерью. На очередной фразе голос его неожиданно дрогнул, и Баки выглянул из-под стола, навостряя уши. Неужели плачет? — Тяжко приходится, а? — заметила рядовая Лорейн, и Баки со смешком плюхнулся обратно. — Капитану сейчас нелегко, — отозвался он. Хотя кто его разберет, на самом деле? Наказывала ли мама его самого? Теперь и не вспомнить. Фредди держала всех котят вместе, называя это большой семьей, но какая разница — каждый из них все равно узнавал родителей по запаху. Мама вылизывала Баки уши. Отец позволял куснуть его за хвост и признавал себя побежденным: падал на землю, будто получил тяжелую травму. Может, стоит поблагодарить мироздание за то, что с тех времен запомнилось только хорошее. Наверняка, всё было далеко не так радужно. — Э, я имела в виду, гм, — голос рядовой Лорейн выдернул Баки из воспоминаний. Она заправила за ухо прядь светлых волос и уточнила: — Я про кошачью жизнь в целом. «Тяжко»? Можно ли этим словом описать его жизнь? У людей тоже всякое случается. Среди них есть бездомные, нищие, да просто больные. Их тоже могут избить, убить или похитить. Кошачьим, конечно, достается, но система лицензирования, которая разлучает семьи, на самом деле создана для того, чтобы уберечь их вид от вымирания. Это компромисс, за который платят как коты, так и люди. Почему-то вспомнились уколы доктора Лукина и Красная комната. Баки невольно поежился. — Понемногу становится лучше, — уклончиво ответил он, посылая рядовой Лорейн осторожную улыбку. — Президент Пирс хочет сделать нас более самостоятельными в награду за верное служение в рядах Армии Соединенных Штатов. — О да, я знаю, — рядовая Лорейн рассмеялась и подмигнула. А потом наклонилась и прошептала тихо-тихо, чтобы услышал только Баки: — Я сама написала эту строчку. С этого момента рядовая Лорейн была официально добавлена в короткий список людей, которые нравились Баки. До сих пор он включал только Стива, Пеппер, доктора Симмонс и продавца хот-догов в Центральном парке, благодаря которому Баки не умер с голоду в первые недели на улице. Дверь кабинета наконец открылась. — Ооо, — протянула рядовая Лорейн, — похоже, к нам пришел покойник. Баки встал на колени так, что из-за стола виднелась только его голова. Стив, тем временем, вывалился из дверей своего кабинета. Галстук развязался, половина волос на голове стояла дыбом — как шерсть на взъерошенном хвосте. — Сэр, вам нужно было позвать меня в качестве подкрепления, — печально сказал Баки, опуская подбородок и позволяя ушам траурно обвиснуть. — Я ваш КСС, я провалил свое задание. — Для меня было честью служить с вами, сэр, — добавила рядовая Лорейн, вставая по струнке и очень натурально всхлипывая. — Должна ли я уведомить ваших ближайших родственников? Потому что сами вы, кажется, с этим не справляетесь. У Стива отвалилась челюсть. Он ошарашенно переводил взгляд с одного на другого, соображая, когда это они успели сговориться и предать его. — Да у вас тут просто цирк ходячий, — наконец заявил он, прислоняясь плечом к дверному косяку. А потом посмотрел Баки в глаза. — Спорить могу, кое-кто здесь слышал каждое слово. — Нет, сэр, как бы я посмел! — воскликнул Баки, выпрямляя спину. Его охватил необычайный азарт. Но тем важнее было сказать как можно серьезнее: — Особенно в тот момент, когда она назвала вас Стиви Грант Роджерс. Рядовая Лорейн расхохоталась так, что ей пришлось согнуться пополам, держась за живот. Стив закрыл лицо ладонями. — Этот кот только и умеет, что врать. Не слушайте его, рядовая. Заявление вызвало новый взрыв хохота — рядовая Лорейн любила и умела посмеяться. Стив наконец вспомнил, что он тоже умеет, и улыбнулся. — Ладно, ладно, — он закатил глаза, заставив рассмеяться уже Баки. Защищать сердце Стива было даже приятнее, чем защищать его тело. Баки выполнил свою работу хорошо и в награду позволил себе поймать взгляд Стива на целых две секунды, пока рядовая Лорейн пыталась отдышаться. К сожалению, она пришла в себя очень быстро, и им со Стивом пришлось отвернуться друг от друга. — Ну что, бунт окончен? — Стив пошел было к столу рядовой Лорейн, за которым его ждал Баки, но застыл на полпути. Все трое разом обернулись на звук открывшихся дверей лифта — кто-то приехал на этаж. — Бунт? — послышался хриплый голос, знакомый Баки даже слишком хорошо. — Натали, мой сын обходится с тобой чересчур сурово? Генерал Роджерс покрыл расстояние от лифта до стола несколькими шагами. Фуражка его была аккуратно заправлена под мышку, мундир выглядел безупречно свежим. Волосы на голове казались жидковатыми, зато лицо не красное и не опухшее. И от него не пахло алкоголем как тогда, когда Баки видел его в последний раз. Ясные голубые глаза аж засверкали, когда он улыбнулся рядовой Лорейн. — Генерал Роджерс, — при нахождении внутри зоны салютовать не полагалось, но рядовая Лорейн все равно вытянулась в струнку. — Никак нет, сэр! Я имею в виду, это была шутка, сэр. — Уж простите, рядовая, я не собирался ругать вас, — генерал смеялся всем собой, точно как Стив, но Баки не сомневался — это ложь. Он просто притворялся, желая создать в глазах малознакомых людей образ добродушного человека. — Мои стариковские шутки слегка устарели. Рядовая Лорейн видимо расслабилась — комментарий генерала ее успокоил. А Баки еще сильнее возненавидел его — за то, что обманывает такого хорошего человека. Лицо генерала Роджерса такая же иллюзия, как лицо Арнима Золы. Стоило подумать об этом, как шерсть на хвосте встала дыбом. Стиву, похоже, было не привыкать. Он улыбнулся, довольно натянуто, и официально поприветствовал генерала Роджерса в Департаменте Джей-5. И тут же пригласил его к себе в кабинет. Баки успел поймать взгляд Стива, надеясь, что тот прочитает его намерение по отведенным назад ушам. Но в ответ получил однозначный взмах рукой: оставайся там, где был. А потом Стив закрыл за собой дверь — считай, загнал сам себя в ловушку. Такая маленькая комната, а он там наедине с отцом. — Я слышала, генерал Роджерс очень помог, когда шли переговоры о трубопроводе ВСТО, — заметила рядовая Лорейн. Одно ухо Баки повернулось к ней, но второе внимательно слушало, что происходит в кабинете Стива. — Он заставил Стандарт Ойл пойти на уступки, иначе ничего бы не вышло. Изменил само представление о том, как военные ведут дела. — Угу, — Баки кивнул, но тут же стиснул зубы, когда увидел, что генерал опускает жалюзи. Одно дело подождать снаружи, пока на Стива кричит его мама, и совсем другое — вот так. Рядовая Лорейн уже погрузилась в свою работу, даже не задумываясь о том, как будут беседовать генерал с капитаном. Она не сомневалась, что это дружеский визит. Что генерал — порядочный человек, более того, он достоин восхищения. Не из тех уродов, которые могут ударить собственного взрослого сына за то, что тот посмел с ними не согласиться. ______________________________ — Чего тебе надо? — выплюнул Стив, как только генерал закрыл за собой дверь. Он остановился возле стола, опираясь бедром. Да будь он проклят, если сядет или предложит сесть. Это не официальная встреча. Если его отец решил пообщаться с ним в рабочее время — пусть заранее уведомит о своем визите рядовую Лорейн, как делают остальные. А Стив, в свою очередь, приложит все усилия, чтобы смыться до того, как он появится. Генерал стоял позади стула для посетителей, небрежно перекатываясь с пятки на носок и обратно. — Завел новую манеру общаться со своим стариком, а, Стиви? — сам тон разговора вызвал у него недовольную гримасу. — Я всего лишь хотел убедиться, что ты пообщался со своей матерью. Она волновалась. Да что ты, блядь, говоришь. — Я уже позвонил ей, — коротко ответил Стив, хотя генерал наверняка знал об этом. — Я поеду к ней сегодня, сразу после того, как отвечу на все вопросы Национального демократического комитета. Генерал Роджерс фыркнул, втянув воздух сквозь зубы, а потом протянул руку и дернул за шнур — жалюзи послушно закрылись. — Этих безвольных трусов? Резкая смена темы сбила с толку. Стив нахмурился. Он, честно говоря, до сих пор не понял, за что его отец не любит демократов. Между прочим, президент Пирс тоже из них, и генерал Роджерс голосовал за него. Сейчас полагалось печально вздохнуть и завести по сотому кругу старый спор, но было уже глубоко похрен. У него нет времени на эту ерунду. — Я могу тебе чем-то помочь? — только что не прорычал он. Генерал Роджерс сдвинул брови, поправил под мышкой фуражку. — Послушай, сынок, — начал он и закашлялся хриплым кашлем курильщика. — Я знаю, что ты злишься на меня. Поэтому и пришел к тебе. Хотел, знаешь ли, извиниться, — кашель снова прервал его, — за тот вечер. — Я… ох, — Стив закрыл рот, потому что сказать ему было нечего. В груди что-то зашевелилось, чувство, на которое он давным-давно махнул рукой. Джозеф Роджерс вдруг перестал выглядеть таким пугающим. Стоило ли вообще принимать эти странные, совершенно нежданные извинения? Блин, ему вообще-то по морде врезали. Да, на тот момент генерал был пьян, но оправдывает ли это его? С другой стороны, не Стиву жаловаться на пьяные выходки — сам он в таком состоянии чего только не творил. И генерал, кстати, спас его от последствий. Теоретически Стив понимал, что это вполне может оказаться ловушкой. Теоретически он знал, что его отец уже делал так раньше: а именно приходил трезвым и демонстративно раскаивался за то, что, будучи пьяным, распускал кулаки. Стив прекрасно знал тактику своего отца и понимал его стратегию. Но одно дело знать, и совсем другое — верить. Самые объективные доказательства не могли погасить маленький огонек надежды в груди Стива. Может быть до генерала Роджерса наконец-то дошло, что он несчастный старик, который не умеет нормально поговорить со своим сыном, несчастный старик, который любит его, хоть и по-своему. Стив посмотрел генералу в глаза, пытаясь подобрать слова. — Ну что ж, спасибо. За то, что не рассказал Фьюри о… другом деле. Прозвучало чертовски неловко, но это было правдой. Расскажи генерал все подробности, да предъяви видео в качестве доказательства — и Стиву, и Баки настал бы конец. Всегда может быть хуже, и это как раз тот случай. Стива до звезд перед глазами бесило, что он должен своему отцу за хранение секрета. Будто Стив обязан стыдиться этого. — Уже лучше, — генерал негромко хмыкнул. — Да, не рассказал. Еще не хватало, чтобы моего сына посадили в тюрьму за жестокое обращение с животными. Стива аж подбросило, через мгновение гостевой стул врезался в стену. — Он не животное! — прошипел Стив, тут же понимая, что именно такой реакции от него и добивались. Генерал даже не вздрогнул. На его лице появилась довольная ухмылка. — Именно так ты себе говоришь, когда сажаешь его на колени и гладишь, как комнатную собачку? — А что ты говорил себе, когда однажды вывел меня на улицу и как собаку избил? — прозвучало внезапно для него самого. Генерал стрельнул в него взглядом, но слова уже вылетели. Они смотрели друг на друга в упор с расстояния в несколько дюймов. Пошло все на хуй, больше Стив не позволит себя запугать. Не здесь, в его собственном кабинете. Он работает в Пентагоне, он член Комитета начальников штабов, он взрослый, блядь, мужик, в конце-то концов. Но генерал Роджерс занес кулак, и Стив сам не понял, как врезался в стол позади себя. Стол опасно пошатнулся. Табличка с именем свалилась на пол с глухим стуком. Генерал не сдвинулся с места, не улыбнулся, как будто вообще ничего не делал. Как будто ему и не надо было делать ничего. — Давай, сынок, скажи еще что-нибудь умное. Стив проглотил вертящиеся на языке слова. Погоны на плечах мундира притягивали взгляд. Если он ударит генерала с тремя звездами, да еще и на территории Пентагона, тюрьмы не избежать. — Вот, я так и думал. Генерал неглубоко вздохнул, одернул полу кителя и надел на голову фуражку. Каждое движение выверенное, четкое, отработанное до автоматизма — будто он напоминал Стиву, как ведут себя настоящие солдаты. — Ничего страшного, Стивен. Нам просто нужно договориться о некоторых понятиях. Но я рад, что ты ценишь мою помощь. Грудь вдруг расперло от глупой храбрости, и не успел генерал дойти до двери, как в спину ему прилетело: — Однажды мы столкнемся без мундиров. Генерал Роджерс рассмеялся и снова натянул на лицо улыбку — будто та никуда не исчезала. — Мне никогда не требовался мундир, чтобы преподать урок сыну. Увидимся за ужином. ______________________________ Конечно, можно было снова сесть у стола рядовой Лорейн и позволить чесать себя за ушами. Наверное, стоило учиться отпускать Стива без присмотра дольше, чем на пять минут. Но Баки ходил туда-сюда под дверью кабинета, не в силах справиться с волнением. Он слышал каждое слово из разговора Стива с генералом, тут же уловил угрозу в словах генерала, ярость Стива, когда речь зашла об их отношениях. Стив защищал Баки — очень трогательно, но глупо. Генерал Роджерс всегда будет рассматривать котов как имущество, в лучшем случае — как еще один способ «изменить представление о том, как военные ведут дела». Потом Стив врезался в стол, медная табличка с грохотом свалилась на ламинат — и Баки едва удержался от того, чтобы выбить дверь. — Все хорошо, милый? — рядовая Лорейн подняла взгляд. Баки сглотнул и кивнул, не сводя глаз с двери. Разумеется, со стороны ничего не заметно: в этих кабинетах сделали хорошую звукоизоляцию, а жалюзи были опущены. Ее вообще не слишком интересовало, что происходит внутри. Все внимание было поглощено документами на экране компьютера и вездесущим планшетом. Раздался стрекот клавиатуры, однако Баки не спускал глаз с двери кабинета, ожидая, пока она откроется, или Стив подаст знак, что пора зайти внутрь. Увы, ему не дали права вмешиваться. Защита командира всегда приоритетна, но сейчас надо думать о будущем. У них и так куча неприятностей из-за того, что Баки слишком хорошо выполнял свою работу, защищая Стива от этих странных, горьких отношений. Дверь распахнулась, и Баки оказался лицом к лицу с генералом Роджерсом. И даже не вздрогнул, когда кулак генерала полетел ему навстречу. Цепкие пальцы ухватились за ошейник, потянув его так сильно, что Баки пришлось наклонить голову. Генерал дернул за значок лицензии. — Отец! — возмущенно крикнул Стив, но ему пренебрежительно махнули рукой. — Красивая у тебя бирка, приятель, — он весело улыбнулся, глядя Баки прямо в глаза, и только потом разжал пальцы. — Держись подальше от неприятностей. Баки вздрогнул, когда тяжелая ладонь опустилась ему на голову, сминая уши, будто пытаясь вдавить его в пол. Со стороны было похоже, что его просто потрепали по голове, стандартное поведение хранителя по отношению к домашнему любимцу. Однако двумя пальцами генерал умудрился выкрутить ухо так, что у Баки чуть слезы из глаз не брызнули. Было пиздецки больно. Генерал уже отошел, а Баки так и стоял, покачиваясь и пытаясь проморгаться. — Рядовая, всегда рад вас видеть, — бросил на прощание генерал, и Лорейн вскочила, радостно заулыбавшись ему вслед. — Ладно, — сказал Стив. Он еще не успел восстановить дыхание, но очень старался, чтобы этого не заметили. — Теперь, когда на меня наорали оба родителя, я могу с чистой совестью отправиться домой. Будет удобнее отвечать на вопросы в тишине. Баки, ты не мог бы мне помочь? Потом я сам отвезу тебя в форт МакНейр. Чтобы ответить, сначала нужно было разжать стиснутые челюсти. Стив придумал отличный повод сбежать отсюда побыстрее. Однако сейчас в первую очередь хотелось подойти и спросить, как он себя чувствует после неприятного разговора. — Да, сэр, — наконец выдавил он. — Да, сэр, отличная идея. Когда вы хотите уйти? Стиву немного полегчало, но сосредоточиться он по-прежнему не мог. Внутри у него наверняка кипело от невысказанных слов, но сейчас важнее было вести себя как обычно. И он не сводил взгляда с примятого уха Баки. — Сейчас, только возьму свое… это… свое… — Ваше пальто, сэр? — подсказал Баки и потянулся, чтоб поправить волосы. Пусть Стив видит, что не так все плохо. Ухо, правда, не открывалось, но по крайней мере уже не приходилось щуриться от боли. — И фуражку. — Верно, — Стив кивнул, благодаря Баки за поддержку, и вернулся в кабинет, чтобы забрать вещи. Баки последовал за ним, но только для того, чтобы открыть жалюзи. Стив ненавидел свой кабинет — в нем не было внешних окон, спасибо дурацким протоколам безопасности, окна в коридор давали возможность хоть немного видеть мир. Когда жалюзи были опущены, Стив чувствовал себя запертым, замурованным, как в том же лифте. Просто сейчас ему было не до того, чтобы разбираться с этим. — Давай уйдем наконец отсюда, — негромко сказал Стив, проходя мимо Баки с охапкой вещей в руках. — Рядовая, а вы, пожалуйста, не стесняйтесь уйти домой пораньше. — Сэр? Стив остановился на пару секунд, посылая ей искреннюю улыбку. — Завтра День Благодарения, — объяснил он. — Нет смысла задерживаться допоздна. Я только отвечу на вопросы, больше ничего делать не собираюсь. Уверен, что ваша сестра только обрадуется, если вы вернетесь рано. Лорейн удивленно моргнула один раз, другой, потом покосилась на Баки и рассмеялась. — Слушаюсь, сэр! Приятного вам Дня Благодарения! ________________________________ — Гребаный сукин сын! — прорычал Стив, как только они проехали последние ворота Пентагона. Повернув в сторону моста 14-й улицы, он вдавил педаль газа — нужно было срочно съебываться из этого крысятника куда подальше. — Блядь! — Так точно, сэр, — вздохнул Баки, соглашаясь. Краем глаза Стив заметил, что тот потирает ухо. — С тобой все будет хорошо? Он сделал тебе больно? — хотелось просто сорвать руль и затолкать его в горло этой сволочи, его папаше. — Блядь, прости, пожалуйста. Он не имел права! Я должен был просто… Должен был… Да ёб твою мать! Баки только загадочно хмыкнул. — Не в первый раз меня наказывают, — он сказал это почти с гордостью. — Ничего страшного. У тебя самого-то все нормально? — Что? А, ну да, мне-то что сделается. Я просто очень… пиздец как зол! — Тоже мне, новость, — Баки закатил глаза. Его сарказм показался неуместным. Серьезно, Стива осуждают за то, что его тошнит от мудацкого поведения генерала Роджерса?! — Да что ты несешь?! — рявкнул Стив так, что Баки аж пригнулся. — Я… прошу прощения, сэр. Я не хотел вас оскорбить. Стив мельком глянул на него сразу после того, как перестроился. До вечерних пробок оставалась куча времени, так что на мосту было достаточно свободно, но Стив выбрал крайний левый ряд, чтобы разогнаться как следует и наконец обогнать всех этих идиотов, плетущихся со скоростью дохлой черепахи! Баки пожевал нижнюю губу, но не стал покаянно опускать голову. Вместо этого он продолжил: — Просто твой отец делает это нарочно. Подозреваю, ты и сам это прекрасно знаешь. В каком-то смысле это похоже на то, когда над тобой доминируют против твоего желания. Ты понимаешь, почему он так себя ведет, но все равно злишься — а ему только это и подавай. И твоя злость оборачивается против тебя. Может быть, на самом деле тебя бесит что-то другое? Просто охуенная наглость! Стив крепко стиснул руль. Все мышцы были как каменные, челюсть так вообще заклинило от злости и обиды, и блядь, чтоб его черти забрали, если Баки не прав на все сто процентов! Он с силой выдохнул, и напряжение вдруг покинуло его плечи, аж кончики пальцев закололо, будто вся ярость вышла через них. — Да уж, — чтобы признаться в этом, пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть еще раз. — Я знаю. Прости, Бак. Зря я на тебя вызверился. Понимаешь, в чем херня — я просто не знаю, что с этим делать. Всю жизнь он был… — Стив покачал головой. — В его присутствии я чувствую себя мелким и беспомощным. Это бесит, конечно, но дело даже не в этом. Знаешь, от чего мне так тошно? Он сделал тебе больно — а я не смог остановить его. Стоял как дурак и смотрел. Как раньше… — Стив замолчал, пытаясь сосредоточиться на дороге. Баки терпеливо ждал продолжения. — Короче, я просто не знаю, что делать. — А ты позволь мне укусить его, — Баки так мечтательно ухмыльнулся, что из горла против воли вырвался смешок. — Вот прямо за шею. Гррр! Стива буквально затрясло от смеха, пришлось сбросить скорость, чтобы случайно не врезаться во что-нибудь, и стереть выступившие на глазах слезы. Он правда не заслуживает Баки. Этот кот — воистину сокровище. __________________________ Добравшись до дома, они заказали столько еды, что даже в Баки за один раз не влезло. Хотя они приложили все усилия. А потом Баки свернулся клубком на диване, прижимаясь к Стиву, пока тот заканчивал работу. Стив печатал одной рукой, а второй осторожно поглаживал ноющее ухо Баки у самого основания. Хрящ там был довольно плотным, но чувствительным, и учитывая, как грубо его выкрутили, такой вот массаж пришелся как нельзя кстати. Однако за удовольствие пришлось платить. Стив все время дергал Баки, требуя ответить на какие-то вопросы, подумать о том, что могло измениться для КСС после того как Пирс стал президентом, потом выдал совершенно дурацкую идею: пофантазировать о том, за кого бы проголосовали коты, если бы им дали такое право. Баки лениво отвечал, но чем дальше, тем скучнее ему становилось. В конце концов удалось выжить ноутбук с теплых колен Стива. Тот переместился на подлокотник дивана, а Баки устроился на нагретом месте и довольно заурчал. Больше часа Стиву пришлось отвечать на письма, изогнувшись под неудобным углом. Потом он наконец-то выключил компьютер, позволил себе откинуться на спинку дивана и вытянуть ноги. Даже говорить было лень. Они просто расслабились. Пальцы Стива скользили по волосам Баки, поглаживали его уши, почесывали под челюстью, Баки только и оставалось, что цепляться за футболку Стива и счастливо урчать. Глупо было так долго валяться без дела, но украденный кусочек времени казался настолько ценным, что хотелось растянуть его как можно дальше. Рука Стива двигалась все медленнее и медленнее и наконец остановилась совсем — он задремал. Баки тут же последовал его примеру. Хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно, но в какой-то момент Стив подпрыгнул, судорожно завертев головой в поисках часов — видимо, спросонок перепугался, что опять опоздал на работу. Но потом заметил Баки у себя на коленях, и лицо его прояснилось, вернулась теплая, счастливая улыбка. — Ну мать твою, — Стив проверил время на телефоне и положил его обратно на столик. Потом закинул руки за голову, потягиваясь — подпихнув Баки бедрами, но позволив свалиться обратно. — У нас было целых полдня, а я умудрился все проспать. Теперь нужно завезти тебя в форт МакНейр, а потом отправляться к маме. Баки перекатился на живот и приподнял бедра, чтоб потянуться всем телом, до самого кончика хвоста. Потом широко зевнул. — Что тебе нужно, так это душ принять, — заявил он. — А потом да, отвезешь меня в форт МакНейр и к маме отправишься. Стив моргнул, брови его поползли вверх. — Прозрачно намекаешь, что от меня воняет? Баки плюхнулся обратно на диван и довольно хмыкнул. — Намекаю, что, судя по запаху, кто-то забыл принять душ сегодня утром. Стив так заржал, что пришлось убраться с дивана вообще — слишком сильно трясло. Баки перескочил на свое любимое кресло и потянулся там еще раз. Стив тем временем поднялся — ему пришлось покрутить головой под разными углами, разминая затекшую шею, однако плечи были расслаблены. Баки прямо загордился собой: несколько часов совместного лежания стерли все напряжение, которое накопилось за день. Стив обратил внимание, что за ним наблюдают, и его маленькие человеческие уши порозовели. — Ты, эм... Ты как, не желаешь ко мне присоединиться? Баки выгнулся, чтобы потереться ушами о спинку кресла. — Нафига? — лениво поинтересовался он, а потом вдруг дошло. Стив приглашал его заняться сексом. Первым побуждением было спрыгнуть с кресла и рвануть в ванную, но Баки заставил себя остаться на месте. Еще и ухмыльнулся нагло. — Вот как раз я успел с утра помыться. Стив прищелкнул языком и буркнул себе под нос «придурок», сделав вид, что обиделся. Но Баки знал, что ему нравятся такие игры. Кроме того, все равно придется ехать в форт МакНейр вместе. Зря, что ли, Баки занавески покупал.