Что-то дикое зовет тебя домой

Баки мерял шагами комнату, вцепившись одной рукой в значок лицензии, другой в телефон. Что же теперь делать? Нужно сообщить кому-то? Если не сообщит — будут проблемы? А у Стива? Они уже заработали официальное предупреждение от директора Фьюри, а Стив не тот человек, которому надо повторять дважды. Баки заставил себя остановиться. Пора было спрашивать у Тони. ≫Эй. Что ты делаешь, когда приходит время Баки пожевал нижнюю губу. Как объяснить, что у них тут творится? У Тони явно больше опыта в таких делах. ≫[костер][кошачья морда с сердечками в глазах] Манеру общения Тони он вроде бы уловил. Хотелось надеяться, что смайлики объяснят достаточно. Часы показывали половину первого ночи, если очень повезет, Стив вернется домой через несколько часов, но пока нужно было куда-то девать энергию, сжигающую его изнутри. Что же теперь делать? Что делать-то теперь? Даже на месте не стоялось. Баки провел пальцами по мокрым волосам. — Да бля-а, — простонал он. Подергал себя за уши, помассировал челюсть — не помогло, конечно. После бейсбольного матча все тело ныло, в глаза будто насыпали песка. Он взмок от пота, волосы между ног слиплись от спермы. Стало очень жарко, очень неуютно и как-то тоскливо. — Блядь, блядь, блядь. Он не хотел Бруклина, вот вообще не, но получится ли как следует спариться со Стивом? Ох, вряд ли. Стив не кот, от него не пахнет так, как нужно, сколько ни трись макушкой о его шею, сколько ни вылизывай мягкую кожу, их запахи никогда не смешаются как положено. И огонь, сжигающий Баки изнутри, не утихнет. Тело требовало заставить Стива покориться ему, но Баки не должен был доминировать. Или так тоже можно? Стив может и разрешить, если попросить как следует, ну, а что дальше? Проблема никуда не денется: хоть ты удоминируйся, не превратится он в кота, блядь! Мысли пошли по третьему кругу, перед глазами все плыло. Баки зашел в ванную. Что же теперь делать? Душ. Надо принять душ. Это всегда помогает во время гона, это роскошь, к которой можно смело привыкать, раз уж у него теперь отдельная ванная комната. Вода здесь была не такой ледяной, как на Сахалине — там кровь стыла в жилах — но все равно стало легче. Баки выдохнул, сосредоточившись на том, чтобы смыть последствия своего жалкого оргазма. — Бля, — проворчал он, когда плечи наконец расслабились. Нужно просто подождать, пока не вернется Стив. Доложить, что начался гон, как можно скорее, и пусть звонит, куда положено. Случись это неделю назад, они бы просто никому не рассказали, но теперь все иначе. Баки защитил Стива от генерала Роджерса, и после этого они обязались четко соблюдать правила. Если нарваться на очередное взыскание, ЩИТ может передумать. Или что-нибудь еще помешает Баки внедриться в Движение Ваканды, следовательно, не получится узнать, какого черта вообще творится и против кого они, в конце концов, сражаются. Может, пойти в Ветеранский центр вместо ЦКК? Есть у них там программы спаривания? — Бля, — снова прошептал он. Он мог бы спариться с посторонним котом, ничего личного, только потому, что некуда деваться, но почему-то все равно казалось, что это будет предательством. Внутри червяком извивался стыд, стоило только представить острые скулы Бруклина, вспомнить, как его узкие бедра ощущались в ладонях. Перед глазами тут же развернулась картинка из сна, член дернулся и начал твердеть на глазах. — Да отъебись ты хоть на пять минут! — зарычал на него Баки. Холодная вода уже не помогала, стало жарко, пришлось обхватить рукой член и попытаться сменить фантазии о Бруклине на реальные воспоминания о Стиве. Баки мысленно уменьшил Стива процентов на тридцать — этого оказалось достаточно. Поцеловать выступающие позвонки, ткнуться носом в загривок — теперь Стив меньше его, это очень удобно. Баки не пришлось даже поднимать руку, сейчас он выше, а значит легко может провести пальцами по мягким светлым волосам, осторожно, но твердо потянуть, заставляя Стива откинуть голову назад, чтобы удобнее было лизнуть по линии челюсти. Язык Баки скользнул по нежному горлу Стива, нашел точку, в которой бился пульс — Стив задохнулся и сжался в его руках. Уши трепетали, и весь он дрожал от нетерпения, когда Баки взялся за его хвост и… Так, стоп. Какой, на хрен, хвост. Хвоста у Стива нет, и его человеческие уши вообще не шевелятся. Баки покачал головой, отбрасывая фантастические детали. Надо сосредоточиться на другом. Вспомнить потрясающий аромат Стива, его глубокий голос, длинные пальцы, которыми он зарывался в волосы Баки, выстанывая его имя. Вот, что надо делать. Бедра дернулись, и Баки уперся рукой в стенку душевой кабины, для надежности утыкаясь еще и лбом. Стив в его голове тихонько ахнул, но Баки продолжал мягко вылизывать заднюю часть его шеи, и ему позволяли. Стиву бы понравилось, так же, как во сне нравилось Бруклину. «Давай, Бак», — сказал бы он. Баки впился зубами в металлическую руку, когда оргазм накрыл его с головой. В этот раз все было по-настоящему. Он хватанул ртом воздух — и захрипел, когда понял, что воздуха недостаточно. Бедра сжались, живот скрутило так, что пальцы едва почувствовали укол шипов. Горячая сперма выплеснулась на его пальцы, стекла по стенке душевой кабины. Мысленно он продолжал сильно и размашисто трахать Стива, пока тот дрожал, извивался и стонал под ним. Кажется, прошла целая вечность прежде, чем мышцы бедер ослабли — и заодно вдруг подкосились колени. Второй оргазм подряд выжал его досуха, и жар начал спадать. Баки поежился под ледяным душем и подставил голову под воду, моргая мокрыми ресницами. В голове начало проясняться. Мысленный образ Стива понемногу таял, но Баки все еще хотел его. Загривок до сих пор покалывало от желания, заставляя злиться и нервничать. Фантазиями делу не поможешь. По крайней мере, на этот раз удалось войти в сезон естественно, не пришлось мучиться как на Сахалине, годы назад. Тогда Баки становилось легче от прикосновений Стива. Даже когда они застряли в охладителе ядерного реактора под логовом Арнима Золы. Кажется, именно тогда Стив первый раз потрепал его по ушам. Стоило вспомнить это ощущение, как внизу живота болезненно заныло, требуя чего-то. И это «что-то» было ему куда нужнее, чем обычное физическое удовлетворение. Выйдя из ванной, Баки сгреб с пола свое постельное белье и свалил на кровать одним большим комом. Потом вытащил из шкафа красный шарф Стива, обернул его вокруг головы и свалился на матрас, уткнувшись лицом в покрывало. Это не слишком помогало, но приятно было чувствовать лицом что-то мягкое и удобное. Такой родной и знакомый запах теперь окутывал Баки целиком. Все, что ему осталось — подождать, пока Стив не вернется домой. Стив обязательно придумает, что делать дальше, у него всегда найдется какой-нибудь план. ___________________________ Стив дождаться не мог, когда попадет домой. Ему еще повезло: по случаю Черной пятницы все, кто обычно застревал в утренних пробках, уже занимали очереди в магазинах. Так что можно было как следует разогнаться на полупустой дороге. Самый неловкий семейный завтрак в мире остался позади. Слишком наивно было надеяться, что генерал Роджерс перестанет отпускать саркастические комментарии о работе Стива с гуманоидными кошачьими. Да и помимо этого он пользовался каждым удобным случаем сказать гадость, нивелируя все возможное удовольствие от улыбок, смеха и хорошей еды. Стив равнодушно кивал, когда ему снова и снова намекали, что он забыл налить себе в стакан чего-нибудь алкогольного. Спокойно ответил, что да, ему нравится квартира, в которой он живёт, и принял как должное, когда генерал принялся хвастаться, что именно он подписывал договор аренды. Разумеется, речь зашла в том числе и о его личной жизни. Двоюродный брат не постеснялся задать прямой вопрос. И генерал демонстративно закатил глаза, после того как Саманта спросила о «том симпатичном майоре ВВС», которого Стив упоминал в прошлом году. Неужели целый год прошел? Хотя какая разница. Стив скучал по Сэму, но будь он проклят, если позволит генералу воспользоваться их отношениями как поводом, чтобы в очередной раз облить грязью Баки. Поэтому он твердо сказал, что не хочет обсуждать эту тему. Одного взгляда на мамино лицо хватило, чтобы понять: пора отсюда съебывать, и чем быстрее, тем лучше. Когда-нибудь, если все будет хорошо, Стив сможет рассказать ей о Баки. Если очень повезет, мама даже поймет. Ну или, по крайней мере, порадуется, что он нашел свое счастье. Уже будет неплохо. А сейчас оставалось только быстренько попрощаться и уйти. Худший День Благодарения в его жизни наконец-то закончился. По дороге Стив отправил Баки сообщение, и тот очень удивил тем, что ответил сразу. По утрам Баки обычно дрых до победного, если не нужно было отправляться по делам. Потому что ночами он обычно наворачивал круги по зданию, сбрасывал энергию в тренажерном зале или потрошил холодильник. Если он до сих пор в форте МакНейр, то наверняка изучает территорию. Помнится, в прошлый раз ему потребовалось несколько недель, чтобы перестать ежедневно проверять каждый уголок здания. Стив так до конца и не понял, что именно он пытался найти. Прошло чуть больше тридцати минут — и Стив уже въезжал в Вашингтон, положив одну руку на колено, чтобы то перестало нервно подпрыгивать. Салютовать часовому на КПП не пришлось — Стив до сих пор был в гражданской одежде, следовательно, в отпуске. Честно говоря, он даже улыбнуться парню не удосужился. Через десять минут он уже парковался возле казарм Зимнего Солдата, трамбуя колесами выпавший за ночь снег. В голове крутилось, что стоит придумать какую-никакую причину своего визита на случай, если по дороге кто-нибудь встретится — не просто так же он сюда явился, но сосредоточиться не удавалось. Так ничего и не придумав, Стив взлетел через ступеньку на второй этаж и бегом рванул по галерее. Не успел он поднять руку, чтобы постучать, как дверь с силой распахнулась. У Стива от удивления все мысли из головы вымело. Только и хватило, что задушено вскрикнуть, когда Баки — совершенно голый, к слову — ухватил его за воротник, втащил внутрь и тут же захлопнул дверь. Внутри было темно, новые занавески наглухо задернуты. В следующую секунду Стива приложило спиной об дверь. Баки бросился на него, целуя в шею так грубо и страстно, что тут же перестало хватать воздуха. — Ах! Ты… ты соскучился по мне, а? — получилось сипло и на октаву выше, чем нужно, но хоть так. Зубы Баки мягко прикусывали кожу на горле — пока примериваясь, на пробу, обещая большее. Из груди Баки вырвался рык — не животный, вполне человеческий — и Стив подпрыгнул, когда ему сильно хлопнули ладонями по плечам. Баки пригнул голову, макушкой уткнулся Стиву в грудь — и резко выдохнул. — Прости меня, — попросил Баки куда-то в пол. — Это просто… Я… я хочу… ммм… — Эй, — Стив нежно взял Баки за подбородок и приподнял, заставляя посмотреть себе в лицо. — Что случилось? Тебе нужно… Сердце камнем упало в желудок, и Стив оборвал себя на полуслове. Волосы Баки висели сосульками, мокрые от пота, огромные глаза потемнели, в них плескалась паника. Стив едва касался костяшками пальцев подбородка Баки, но даже так мог чувствовать, что его тело буквально горит. На коже блестели влажные капли. — Ты… у тебя гон, да? — Баки стыдливо кивнул, дыхание его было тяжелым. — Ты как здесь, нормально? Баки мотнул головой и с силой ввинтился макушкой Стиву под подбородок — аж зубы лязгнули. — Это будет не так-то просто, — пробормотал он. Нужно было что-то ответить, но ничего умного, как назло, не придумывалось. Хотя Стив и так знал, чего боится его страдающий кот. Он скользнул ладонями по бокам Баки, прижимая его ближе к себе. Жар тела чувствовался даже сквозь шерстяное пальто. Баки качнул бедрами, поудобнее устраиваясь в его объятиях, но хвост тревожно мотался из стороны в сторону. — В ЦКК не пойдем, — категорично заявил Стив. Этот пункт обсуждению не подлежал, без сомнения, значит можно было обещать с чистой совестью. — Ты вообще никуда не пойдешь. Мы сами справимся. — Спасибо, — вытолкнул Баки сквозь зубы. Похоже, обещания его не до конца успокоили. — Эй, — Стив подтолкнул Баки всем торсом сразу, прося взглянуть на него еще раз. — Чем закончилась встреча с другими котами? — Тьфу, — Баки скривился будто его вдруг затошнило. — К чему ты вообще это вспомнил? Стив фыркнул. — «Тьфу» в данном случае означает «хорошо» или «плохо»? — Хватит трещать! — рявкнул Баки и вскинул голову так резко, что возбуждение молнией ударило в позвоночник. Будто оголенный провод приложили. Баки на миг заколебался, словно удивляясь собственной смелости, но потом его глаза сузились. — И повернись. Ответить не получилось — во рту разом пересохло. Поэтому Стив молча кивнул и повернулся к Баки спиной, упираясь ладонями в двери, словно готовился к обыску. Стало вдруг очень интересно, что будет дальше. Зубы Баки впились ему в загривок так внезапно, что Стив вскрикнул, тело пробила дрожь. Но Баки уже врезался в него сзади. Ловкие пальцы расстегнули одну за другой пуговицы пальто, стащили его с плеч, пока Стив пытался привыкнуть к боли. Баки не был грубым, не совсем, он действовал уверенно и точно, он не сомневался, что тело Стива принадлежит ему. Эта мысль необычайно взволновала, желания уточнять даже не возникло. Это ли имел в виду Баки, когда объяснял, как коты доминируют над своими партнерами? Баки тем временем сорвал с него ремень, одним движением расстегнул ширинку, рука сжалась поверх трусов — о! — последние мысли вылетели из головы, Стив врезался лбом в дверь, и зубы на его загривке сжались сильнее. — Ёшшш… — прошипел он — как бы ни было хорошо сейчас, укус кота — это больно. Но бедра все равно дернулись вперед, пытаясь потереться о ладонь Баки, нижний мозг явно соображал быстрее верхнего. Баки немного ослабил хватку, и его горячее дыхание обожгло влажное пятно на коже. Правая рука лежала у Стива между ног, все крепче сжимая член поверх белья, левая, металлическая, упиралась в дверь, очевидно, чтобы случайно не продавить Стива через нее насквозь. Послышался сдавленный стон, лоб Баки уперся Стиву между лопаток. Его трясло. — Эт… это нормально? Хочешь, чтобы… я перестал? Баки спрашивал его разрешения. Стив открыл было рот, чтобы немедленно согласиться, но получилось только застонать. Пришлось глубоко вздохнуть, и только потом удалось выговорить: — Сделай это, Бак. Я дам знать, если будет чересчур. Баки одним движением развернул его. Стив едва успел удивиться, насколько тот сильнее — как его приподняло над полом и буквально швырнуло на стойку, отделяющую кухню от жилой зоны. Стив вцепился обеими руками в столешницу, а потом их просто подхватило и понесло неудержимым потоком. Стоило Стиву захотеть, чтобы Баки коснулся его — и Баки сделал это. Стоило захотеть, чтобы пальцы Баки сжались вокруг его члена — и это случилось. Стоило захотеть, чтобы Баки укусил его — и клыки впились в шею. Стиву оставалось только дрожать и требовать: — Сильнее! Пряжка ремня со звоном запрыгала по полу, скомканная рубашка полетела туда же, свалились трусы и брюки. Стива вдавило грудью в стойку, и ему пришлось укусить себя за запястье, когда рука Баки мягко скользнула между ног. Баки разжал челюсти, и ноющая боль в загривке разом стала острой. Шершавый язык Баки зализал след от укуса. Слышалось тяжелое дыхание, ни намека на урчание в нем не было. Металлическая рука уперлась в столешницу над плечом Стива, когти царапали лакированную поверхность. Между ног вдруг стало холодно — Баки убрал руку. Стив дернул бедрами, пытаясь догнать ее, но получилось только хрипло ахнуть, когда вес Баки вдруг исчез. Пришло время набрать в легкие побольше воздуха и лечь поудобнее, ну хоть попытаться. Это, впрочем, оказалось невозможно: стойка была слишком низкой и маленькой, ручки ящиков то и дело царапали колени. Но вставать Стив не собирался: раз Баки положил его туда, значит, так нужно. Стив закрыл глаза, мысленно посмеиваясь над собственной беспомощностью. А потом стало не до смеха — металлическая рука Баки сжала его бедро, а живая снова скользнула между ног. Скользкие, мокрые пальцы Баки обвели напряженный член, смешивая смазку с преклиром, затем двинулись ниже, чтобы помассировать яйца. — Скажешь, если я ошибусь, — приказал Баки, и Стив энергично кивнул. Скользкий палец прижался к напряженному кольцу мышц. Это было идеально. Баки был идеален. Усилием воли Стив заставил себя расслабиться. Это было несложно — оказалось, что он сам тоже хорош и подходит для Баки идеально. Стив извивался и толкался бедрами назад, пытаясь глубже насадиться на палец. — Еще… Б-бак, — выдохнул он, но из горла рвался крик, пришлось снова вцепиться зубами в руку, чтобы не орать в голос. Поэтому следующая просьба прозвучала как «Мммнф!» — Сейчас будет еще, — пообещал Баки сквозь стиснутые зубы, и скоро второй палец вдавился рядом с первым. Наконец удалось выровнять ритм: Стив покачивался взад и вперед на пальцах Баки, изо всех сил цепляясь за столешницу. А потом Баки лег на него сверху, прижимаясь всем телом. Острые зубы скользнули, едва касаясь, от плеча к шее. Стив с трудом расслышал заданный шепотом вопрос. — Да, — ответил он, и тут же содрогнулся от боли — Баки укусил снова. Стив заорал что-то нечленораздельное. Губы Баки были мягкими и горячими, но зубы впивались в кожу как ледяные копья. Ледяные молнии прошили тело Стива насквозь, заставляя кровь закипеть, зашипеть, запениться в венах, внутри все пылало, требуя еще и еще. — П-пожалуйста…ах! Прошу, трахни меня! — впервые в жизни взмолился он. — П-пожалуйста, Бак! Баки согласно замычал прямо в кожу, потом отстранился, громко причмокнув — и тут же упал обратно, зализывая следы зубов. Шершавый язык будто рассеивал боль, сглаживая остроту вспышек, размывая ощущения по всей спине. По телу побежали мурашки, все волоски на коже встали дыбом. Горячее дыхание Баки коснулось уха: — Только осторожнее, ладно? — Аах, — только и смог сказать Стив, когда пальцы Баки выскользнули из него. Теперь обе руки, живая и металлическая, легли на бедра. — Ты должен согласиться вслух, — настаивал Баки. — Пока не согласишься — не начну. И, — он судорожно сглотнул, говорить явно было тяжело. — если что-то случится, тебе нельзя двигаться. Ни в коем случае, понял? Просто замри. Тебе ясно? «Да понял я, понял», — подумал Стив, но вместо этого снова подался бедрами назад. Ему отчаянно не хватало Баки внутри, не хватало распирающей заполненности чужой плотью. Он никогда не мечтал быть снизу, не хотел подчиняться, но сейчас всё было иначе. Пальцы Баки дрожали, его потряхивало от напряжения — и вовсе не из-за того, что он держал Стива почти на весу, нет, ему все труднее было сдерживаться, терпеливо ждать внятного ответа — но он ждал. Стив никогда еще не чувствовал себя под такой надежной защитой. Это невероятно возбуждало и… и что же так долго-то, а?! — Ты меня понял? — переспросил Баки и то ли погладил, то ли шлепнул Стива по заднице. Этого оказалось достаточно — молния ударила его в живот, и Стив громко вскрикнул, пытаясь сосредоточиться на посторонних звуках и не кончить прямо сейчас. — А, бля! Д-да! — Хорошо, — сказал Баки. Кончик его члена мягко раздвинул ягодицы и надавил, несильно, на пробу, готовя к большему. — Так хорошо, — мечтательно промурлыкал Баки. — Так хорошо с тобой. От неожиданной похвалы в животе разлилось тепло, разбежалось по венам, успокаивая бурлящую кровь. Стив судорожно вздохнул от восторга. А Баки, не теряя времени, толкнулся внутрь, сразу погружаясь почти на всю длину. Это заставило Стива тихо всхлипнуть. Зубы Баки ласково прикусили ухо, утешая, а потом он навалился снова. Сначала он толкался медленно, как бы сонно, — но его стон вибрировал в шее Стива: и это, и само ощущение жаркого, влажного тела так близко создали вокруг них тесный кокон, в котором не было ничего, кроме них двоих. Хотелось остаться там навечно. — П-пожалуйста… не останавливайся… Б-бак. Сильнее. Ты можешь… сильнее. Баки вцепился ему в бедра обеими руками и выполнил пожелание. Снова и снова — кожа хлопала о кожу, потные, ослабевшие руки Стива скользили по столешнице, он упал лицом вниз, но это уже не имело значения. Баки держал его, держал крепко, он ни за что не отпустит. С каждым движением новая волна жара перекатывалась из тела Баки в его собственное. Стив чувствовал гладкий металл левой руки на своей спине, острые когти задели кожу под линией волос — и тут его заставили запрокинуть голову назад, буквально стащили с мокрой от пота столешницы. — Стой прямо, — потребовал Баки, и Стив честно постарался выпрямиться. Пришлось откинуться назад, чтобы удержаться, и уложить голову в изгиб шеи Баки. Баки не переставал двигать бедрами, но его теплая, влажная рука сдвинулась вниз, к члену Стива. Быстро огладила кончик и чуть сжала основание. Стив тоже так делал, когда дрочил себе. Но теперь он мог только хныкать и извиваться, уже почти не заботясь о том, чтобы удерживать равновесие. — Умница, — выдохнул Баки. Металлические пальцы нежно, удивительно нежно сомкнулись на горле Стива, горячие губы коснулись виска. — Ты такой красивый. Тело затряслось как в лихорадке и наконец взорвалось оргазмом. Стив кричал и кричал имя Баки, чувствуя, как пылает в груди огонь, как под веками взрываются звезды. Баки изо всех сил прижимал его к себе, но это не помогло. Очередная судорога отбросила Стива от стойки, и они вместе врезались в холодильник. — Ох ты ж, блядь! — пропыхтел Стив, крепче вцепляясь в Баки. Баки держал его, металлическая рука надежно обвилась вокруг груди. Член уже вышел из тела Стива, но встать все равно не было сил. Ноги не держали — пришлось повиснуть на Баки всем телом, благо тот не возражал. Пот заливал глаза, волосы напрочь спутались, руки тряслись, будто он только что сделал сотню отжиманий. — Устал, — из последних сил выдохнул он. — Б-бак. Я не могу… мне нужно… — Держись, — Баки влез Стиву под руку и буквально потащил его на себе. Ноги заплетались, на дороге еще некстати попалось что-то — не то ботинки, не то скомканная рубашка, но Баки держал крепко. Стива буквально донесли до кровати и свалили на нее как куль. — Ты как, уже всё? — Чего? — мысли путались, поэтому смысл вопроса дошел не сразу. Потом осенило. — Нет, вообще нет. Ну, это, в смысле. Пока ты не. Баки ухмыльнулся и сморщил нос, будто умиляясь его бессвязному бормотанию. И очевидно гордясь своим подвигом. — Я ценю, — он наклонился и быстро поцеловал Стива в губы. — Тогда переворачивайся. Осталось только подчиниться приказу. Баки подтащил его за бедра ближе к краю кровати, помог раздвинуть колени, а потом толкнул лицом прямо в матрас — деловито и уверенно. Стив вцепился в одеяло, когда Баки осторожно провел ладонью по спине. — Хмм, — задумчиво протянул Баки, скользя пальцем между ягодиц Стива. — Интересно, как получится на этот раз. — Проверь, — предложил Стив, толкаясь бедрами навстречу. Он сказал бы это в любом случае. Чувствовал ли он себя хоть когда-нибудь настолько уютно? Чувствовал ли такое безграничное доверие к другому человеку? Казалось, будто он стоит на пороге бездны и смеется — бессмертный может позволить себе смеяться смерти в лицо. Горячий, скользкий член Баки снова прижался к дырке, заставив Стива задрожать в предвкушении, но вдруг скользнул вверх, между ягодицами. Баки застонал, пьянея от удовольствия, хватка на бедрах усилилась. Это было приятно — тонкая, нежная кожица на члене Баки терлась о чувствительное место. Кончики металлических когтей почти касались толстого шрама на левом бедре. — Аааа, — мягко стонал Баки, покачиваясь взад-вперед. Все быстрее и быстрее, пока не начал буквально врезаться в ягодицы Стива. Неожиданная волна возбуждения захлестнула с головой. Стив застонал, перевел дух и застонал снова, слушая прерывистое дыхание Баки над собой. — Блин, ты такой… так хорошо-о-о… Член Стива дернулся, непонятно откуда взяв силы, затвердел наполовину, возбужденный резкими, ритмичными толчками. Но на большее его не хватило, и Стив просто плыл на волнах наслаждения, пока бедра Баки не впечатались в его задницу. Послышалось низкое, грудное рычание. Баки выплеснулся ему на спину, аж до самых плеч, и… замер. Что-то нужно было сделать… или не сделать? Не шевелиться? Задержать дыхание? Стив на всякий случай сделал и то, и другое. Баки напрягся всем телом, задрожал и с силой хватанул ртом воздух, пытаясь пережить собственный оргазм. — Ах-ха! — вдруг всхлипнул он и начал заваливаться на бок. Из горла Стива вырвался невнятный звук, а потом он наконец позволил себе растянуться на кровати, растечься по ней лужицей, лениво пытаясь сообразить, что делать дальше. Каждая мышца в его теле требовала долгожданного покоя, бедра ныли, холодно пульсировали шрамы, руки казались бесполезными тряпками. — Бля, — пробормотал он куда-то в одеяло, пытаясь вспомнить хотя бы собственное имя. — О Господи… — Чувствую себя ужасно, — Баки попытался отдышаться, но вместо этого закашлялся. — Думал, сгорю на хрен. Стив засмеялся — ну или попытался засмеяться. Поскольку он так и лежал лицом в одеяло, получилось глухое хныканье, которое по неизвестной причине отдалось болью в позвоночнике. Легкие никак не хотели расправляться, упорно казалось, что телу не хватает кислорода, но мозг медленно включался, синапс за синапсом, так загружается сайт с давно устаревшего модема. — Это… это всегда так? — Хмм, — пробормотал Баки, поворачиваясь набок. Матрас ощутимо прогнулся, когда Баки потянулся к Стиву — неуверенно, будто сомневался, нужно ли это сейчас. — Вроде бы. Типа того? Наконец его губы коснулись плеча Стива, язык скользнул между ними, пробуя капельки пота на вкус. Стив расплылся в счастливой улыбке — он услышал, почувствовал, как в горле Баки включился маленький моторчик. — Обычно это происходит быстрее, — объяснил он, подтягиваясь повыше, чтобы облизать шею Стива, там, где остались отметины от зубов. — И довольно жестко, кстати. — Я не против «жестко», если что, — признался Стив, сам удивляясь, почему понадобилось так много времени, чтобы осознать это. Впрочем, с кем-то другим и не хотелось, даже теоретически. Но Баки, доминирующий над ним по-своему, по-кошачьи — это совсем другое. Теперь казалось, что об этом мечталось всю жизнь. Баки ничего не ответил, и Стив поерзал, пытаясь поуютнее устроится на скомканной постели. Сейчас все равно было не до рассуждений, настало время обниматься. Стив нашел губами губы довольно урчащего Баки, и тот немедленно ответил на поцелуй — без языка, просто лаская ртом. А потом, все еще урча, начал вылизывать его челюсть. Доминантность стекала с Баки, как воск с догорающей свечи. Грех было не воспользоваться моментом — и целовать влажную макушку, пока уши не дернулись, пощекотав Стиву нос. Кожа Баки стала такой горячей, что пришлось слегка отодвинуться, тесные объятия сейчас были ни к чему. — Кстати. Эм. Тебе лучше? — Нет, — ответил Баки, жалобно морща нос. Его макушка опять ввинтилась Стиву под подбородок, хвост свернулся кольцом. — Не то чтобы, если честно. — Ох, — дыхание Стива замедлялось по мере того, как до него доходило. Судя по объяснениям, гон у кошачьих — это не только про секс. Нужен партнер, создание особой физиологической связи, которая возникает, когда смешиваются запахи. Один запах нейтрализует другой, это является необходимым условием появления потомства. Вот почему от программ искусственного оплодотворения не оказалось никакого толку и людям до сих пор приходилось бороться за выживание кошачьих как вида. Именно поэтому прикосновений Стива оказалось недостаточно, чтобы потушить огонь, горящий в теле Баки. — Ох… — Стив приподнялся на руках, будто пытаясь вынырнуть из воды, вдохнуть воздуха — его вдруг стало не хватать. Мысли крутились в бесконечном хороводе. — Ясно. — Мм? Хвост Баки мягко коснулся его колена, кончик свернулся, изображая вопросительный знак. Стив не удержался — потянулся погладить, даже не задумываясь особо. Он достаточно изучил Баки, чтобы догадаться — от него хотели именно этого. — Если хочешь… если тебе надо… Говорить стало трудно, приходилось бороться за каждое слово. Конечно, нельзя проецировать собственные взгляды на секс и отношения на другого, тем более, если тот относится к иному виду. Но тяжело даже представить, что… Стив заставил себя сосредоточиться на мягкой шерсти, медленно обводил пальцем каждое пятнышко. Как вообще можно такое сказать? Баки заметно напрягся, хвост выгнулся в руке Стива и стукнул его по бедру. — Если мне надо — что? — Найти партнера, — ответил Стив, не отрывая глаз от пятнышек. — Ну, другого кота. Я уверен, что несложно… В смысле, я могу помочь с организацией. Вдруг один из местных КСС подойдет, чтобы… Баки одним движением сел на кровати, вырвав хвост из руки Стива. — Что? — выплюнул он. — Почему? Почему ты так говоришь? — Все в порядке, Бак, — конечно, не в порядке, какой уж тут порядок, но у Стива не было права голоса. — Если тебе это необходимо, я пойму. — Спасибо, зато не пойму я, — огрызнулся Баки. Уши его дергались взад-вперед. — Ты что обо мне думаешь? Что я сдохну, если не потрахаюсь с кошкой? Что я не могу с собой справиться? — Что? Нет. Он сам не понял, в чем ошибся, в какой момент все пошло не так, но напряжение росло на глазах. Баки спрыгнул с кровати и принялся мерить шагами маленькую комнату. — Я помню, что тебе тяжело переносить это. Когда на Сахалине… — Не важно, что было на Сахалине, — резко оборвал Баки. — Я выбрал тебя. Хвост стоял торчком — Баки редко пугался по-настоящему, но это был именно тот случай. Уши вздрагивали — он пытался сдержать гнев. Язык тела ясно говорил, что Баки в ярости и в отчаянии. Будь он человеком, то сейчас говорил бы высоким, напряженным голосом, а то и плакал. — Я принял решение для себя. Вы, люди, моногамны, вы выбираете партнера на всю жизнь. Я понял это еще до того, как прикоснулся к тебе. — Я знаю, Бак. Нельзя было сказать «это правильно». Баки должен знать, что у него есть свобода выбора, он сам решает, как справляться с гоном. Понять, что его в любом случае не осудят. Что никто не ждет от него «правильного» решения. — Это я знаю, а еще я знаю, что с тобой все может быть по-другому. Я тоже принял решение, еще когда… — По-другому, — едко передразнил Баки. В голосе его слышалась такая боль, такое отчаяние, что Стиву тут же расхотелось спорить. — Я не хочу быть «другим». Я хочу, чтобы ты видел во мне человека — такого же, как ты. — Но… — что тут можно ответить? — Ты… хочешь, чтобы я относился к тебе как к человеку? Баки резко остановился и мотнул головой. — Да! Ладно, нет, — шерсть на хвосте Баки встала дыбом, его беспокойство волнами расходилось по комнате. Стив отчаянно хотел дать Баки то, что ему нужно. Еще бы понять наконец, что именно! — Я просто хочу быть твоим. И только твоим. К черту брачные программы, к черту котят и всех вас, людей, которые говорят мне, кого трахать, — Баки прижал уши к голове, оскалил зубы и выплюнул: — Может, мы все этого хотим. Кто бы нам еще позволил! Из комнаты будто в секунду выкачали весь воздух. Стив вздрогнул, вдруг осознав, что ему здесь не место. Кулаки сжались, комкая и без того мятую простыню. Все ошибки вдруг разом встали перед глазами: нельзя было врываться в душ на Сахалине, в кошачьи казармы, нельзя было вставать между Баки и Броком. Теперь, когда Баки был так далеко, голая кожа быстро остывала, высыхал пот. Стало ужасно холодно. — Я не это имел в виду, — отрывисто проговорил Баки. Стив моргнул, вспоминая, как дышать. Потер ладони друг об друга, согревая, — надо же было чем-то заниматься. Попытка встретиться взглядом с Баки провалилась — взгляд упорно не поднимался выше его ног, выше хвоста, который теперь обвивал лодыжки. — Я не хотел сказать… я так не думаю. Ну, о тебе точно нет. — Да чего уж там. Я понимаю. Почему бы и нет? Баки имел полное право чувствовать именно так. Выплевывать Стиву в лицо презрительное «люди», обращать свою ярость против него, пусть даже имея в виду человечество в целом. Ведь сейчас Стив делает именно это — уговаривает его переспать с другим котом из практических соображений. — Бля, — прошептал Баки, качая головой. Клыки впились в нижнюю губу, хвост качался из стороны в сторону. — Это все гон, правда. Прости. Голова толком не соображает. Ты просто помогаешь мне составить план — а я как с цепи сорвался. — Звезды с полосками потускнели, а? — проворчал Стив с горькой иронией. Хреново у него сегодня получалось. — Ха! — выкрикнул Баки и вдруг расхохотался. Стив набрал полную грудь воздуха, собираясь разозлиться, но потом выдохнул — Баки смеялся совершенно искренне. Морщил нос, мотал головой, пытаясь смахнуть выступившие слезы, и задыхался — похоже, он сам обалдел от такой странной реакции. — Да уж, а куда деваться? — выдохнул он. Ладно, это правда было смешно. Немного. Дурной пример оказался заразительным, и Стив заулыбался против воли. Он давно уже не слышал этого прозвища, и сам не знал, к чему оно вдруг всплыло. Но здоровый смех разом испарил скопившееся в комнате напряжение. Баки даже снизошел до того, чтобы ласково боднуть Стива головой в лицо прежде, чем отправиться в душ. Стив здорово удивился, когда первым делом ему принесли чистую мокрую тряпку — чтобы прибрать последствия их неистового секса, раз уж все равно пришлось ждать в очереди. Душ в этой квартирке оказался крошечным — тесная стеклянная кабинка. Утопая в мыльных парах, Стив наблюдал, как Баки бреется. И невольно задавался вопросом — кто его учил? И этому, и всему остальному. Ведь наверняка же были у них там инструкторы по математике, истории, английскому языку. Как это было в кошачьей военной академии в Форте Драм? Полные классы котят, склонившихся над учебниками? Стив, кажется, отключился от реальности, залюбовавшись отражением Баки. Тот в конце концов заметил и поинтересовался, что не так. Объяснить было бы непросто. С самого начала стало понятно, что подобные отношения с Баки — задачка не из легких. Понятно, что они никогда не смогут пожениться официально или усыновить детей. Понятно, что их союз навсегда останется тайным. Но Стив оказался не готов к тому, что место Баки в обществе — место одиночки, которому приходится воевать против всего мира. Чувство вины заставило отвести взгляд. Наверное, стоило в очередной раз попросить у Баки прощения. Его маму нужно было спасти любой ценой. С одной стороны, Стив пиарщик в КНШ: рупор президента мог объявить всему сраному миру, что люди не правы. А с другой — был шанс потратить всю жизнь, пытаясь исправить зло, которое причинили кошачьим — и ни черта не успеть. Тот случай, когда один в поле не воин от слова «совсем». — Эй, все хорошо? — Баки напоследок провел ладонью по свежевыбритому лицу и отвернулся от зеркала. Губы его были ярко красными, взгляд прояснился. Одеться он, разумеется, и не подумал — только знак лицензии поблескивал в свете лампочки. Влажный хвост свисал до самого пола. Баки выглядел расслабленным и спокойным. И неудивительно — обстановка казалась такой мирной, такой домашней. Сердце Стива в кои-то веки медленно стучало в грудной клетке, а не колотилось как сумасшедшее. Не совсем та свобода, которой бы ему хотелось, но и за такую он будет цепляться всеми силами. — Я люблю тебя, — сказал он через стекло. Рот Баки приоткрылся в удивлении — будто ему до сих пор не верилось. Он смущенно скомкал в руках полотенце, которым вытирал лицо, щеки порозовели. А потом вдруг усмехнулся во все зубы, взмахнул хвостом из стороны в сторону и гордо ответил: — Я тоже тебя люблю. ______________________________ Пока Баки прибирался и натягивал одежду, тело снова начало нагреваться. Он честно постарался не обращать на это внимание. Покидав на кровать использованные полотенца, Баки завязал все белье вместе с пледом в аккуратный узел. Кошачья прачечная на базе закрылась на праздники, так что придется воспользоваться стиральной машиной в квартире Стива. Гон всегда начинался не вовремя, но нельзя было не признать, что в этот раз им еще повезло. Случись этот бардак неделю назад, когда приходилось каждый день таскаться по интервью, было бы намного хуже. А так — Стив вернулся из поездки раньше, чем ожидалось, значит, у них будет достаточно времени, считай, все праздничные выходные. И в ближайшие три-пять дней Стив будет его единственным любовником, неважно, что он человек, неважно, что он не может стать коту полноценным партнером. К черту определения и физиологию, они справятся. Стив наконец вышел из ванной. Полотенце на талии только подчеркивало, насколько она тонкая. Баки уронил свой узел обратно на кровать и уставился во все глаза. Стив даже внимания не обратил: одной рукой он рассеяно приглаживал мокрые волосы, в другой держал телефон. По широкой груди издевательски медленно сползла капля воды, задержалась на кончике розового соска. Баки облизнулся. Хотелось подхватить ее языком, пока не упала. Внизу живота начало заметно теплеть. — Мать твою, — прошипел он, и Стив резко вскинул голову — будто его окликнули. — Все нормально? — Эм, — Баки опустил взгляд на одеяло, потому что смотреть на Стива было выше его сил. Нельзя быть таким красивым! Человеческому метаболизму далеко до его собственного, и Стив пока не был готов к очередному раунду. Точно не сейчас. Именно об этом предупредил Тони, когда наконец ответил на его отчаянное послание. >Ничего толком не выйдет. Неприятно, но факт. Будь нежным. Будь терпеливым. Баки готов был сожрать Стива живьем, но понимал, что так нечестно. — Ага, — сказал он, когда понял, что Стив все еще ждет ответа. — Ну это. Жарко. Он справится. Все будет хорошо. Вот, уже полегчало вроде, даром, что по позвоночнику стекает струйка пота. Стив задумчиво хмыкнул и — Баки, кажется, отвлекся — внезапно оказался у него за спиной. Телефон полетел на голый матрас, сильные руки обвили талию Баки, растопыренные пальцы легли на живот. Каждый волос на теле Баки поднялся дыбом, когда широкая грудь Стива прижалась к его спине. — Знаешь, мы никуда особо не торопимся, — выдохнул Стив ему в загривок, подтягивая Баки за бедра. Основание хвоста уткнулось в узел, которым Стив затянул полотенце — и через мгновение полотенце соскользнуло на пол. — Я знаю, что всё равно не поможет, но… как насчет попытаться еще раз? Хвост отреагировал быстрее хозяина, обвившись вокруг Стива так плотно, что когда пришло время развернуться, Баки пришлось дернуть его. А потом они свалились обратно на кровать. ________________________________ Они провели все выходные в квартире Стива, безудержно трахаясь. Конечно, туда в любой момент мог заявиться генерал Роджерс, но все равно там было безопаснее, чем оставаться в форте МакНейр. Баки сказал, что его запах привлечет всех КСС на базе. Стива это полностью устраивало. Им никогда еще не пытались проебать матрас (или входную дверь, или кухонную стойку, или подлокотник дивана). Выносливость Баки казалась бесконечной, а аппетиты почти чрезмерными. Создавалось впечатление, что будь у него возможность жрать и трахаться одновременно, он бы так и делал. Стив заказал еще один блендер и хороший запас протеинового порошка, чтобы Баки мог делать себе коктейли по вечерам, когда им наконец придется расстаться. Как выяснилось, до воссоединения с Баки Стив ни разу не испытывал того, что можно было в полной мере назвать «сексуальным влечением». Он неплохо провел время с Сэмом, когда они впервые перепихнулись — Сэм тогда остался на ночь (а потом еще раз, и еще). В конце концов, их отношения переросли в крепкую дружбу, и секс был отброшен за ненадобностью. Стива тогда вообще мало что интересовало, он болтался в тумане между тренажерным залом и бутылкой виски. Приходилось широко улыбаться коллегам, карьера шла в гору, но сам он тонул в депрессии. Сэм ворвался в его жизнь как яркий свет, выдернув Стива из болота, и когда они подружились, это дало силы плыть самостоятельно. После этого Стив ни к кому не подкатывал, даже не задумывался, да и вообще как-то забыл о своем члене. Но когда вернулся Баки, всё изменилось. Вдруг осенило, что можно кого-то любить — чисто и светло. Потом вдруг обнаружилось: его полюбили в ответ, хоть и не понятно, за что. После Сахалина тело словно погрузилось в кому, будто часть души осталась там, рядом с Баки, а теперь проснулось наконец. Стив упал в эту любовь как в реку, и его понесло к водопаду. Побочным эффектом стало не просто пробуждение, а усиление его либидо. Словно кто-то долго-долго растягивал резинку, а потом отпустил. Секс с Баки сам по себе был безумным и всепоглощающим, в него затягивало как в водоворот. Но ничто не могло сравниться с сексом с Баки в гон. Баки как-то сказал, что жаркий секс — это «не прикольно» — он слишком безумный, слишком горячий, слишком грубый. Стив с самого начала обратил внимание, что Баки нравится заниматься любовью медленно и нежно. Он обожал, когда Стив наваливался на него всем весом, глубоко проникая внутрь и обнимая всем собой. Но сейчас гон сводил Баки с ума, и ни о каких «медленно» и «нежно» речи не шло. Так что мечты Стива сбывались одна за другой. Баки был настойчив, почти груб, казалось, что от каждого прикосновения на коже остается ожог. Никакого тебе урчания и долгих сладких поцелуев. Металлические когти ни разу не оцарапали шрам у Стива на бедре. Пусть с большим трудом и сквозь зубы, но Баки каждый раз спрашивал разрешения, когда хотел попробовать что-то новое. Хотя чувствовалось, что ему хочется отпустить себя, хочется сорваться и разорвать все вокруг, начиная с самого Стива. Невозможно было не заметить — дрожала челюсть, когда зубы почти аккуратно сжимались на коже Стива, резко перестраивались пластины на металлической руке, когда сжимались когти. И это заводило: яростная, чудом сдерживаемая страсть Баки грозила спалить Стива дотла. Они знали, что ходят по краю пропасти. Каждый вечер Стив отвозил Баки на базу — в наморднике и все такое, хотя оба понимали, что это рискованно. Внезапно пробудившееся либидо заставляло Стива возбуждаться снова и снова, но он уже понял, что такими темпами долго не выдержит. В понедельник утром руки казались переваренными спагетти, ладони — неуклюжими и огромными. Стив уронил по очереди телефон, ключи и фуражку. Когда он спускался по лестнице, подкашивались ноги. Кожа чувствовалась как один сплошной ожог — так тщательно Баки вылизал каждый дюйм. Соски вообще пришлось заклеить пластырем — Стив так старательно уговаривал Баки лизать сильнее, что в итоге они начали кровоточить. Баки первым решил, что достаточно, хотя Стиву казалось, что прервались на самом интересном месте. Но теперь удалось в полной мере оценить великодушие Баки: соски начали заживать и жутко чесались. А тяжелая ткань мундира, как выяснилось, здорово натирала в чувствительных местах. Сегодня он поехал на работу в одиночестве. Предстояло закончить статью о военной стратегии по связям с общественностью для пиар-буклета, который будут раздавать сотрудникам аппарата президента на церемонии награждения. В голове уже крутились возможные ответы на электронные письма, которые придется сначала распределить по срочности, мысли о том, что говорить на встречах с разными департаментами, которые назначила рядовая Лорейн, планы телепередач, полученные от других членов команды. Вдобавок ко всему пришло сообщение от системы уведомлений КНШ: сегодня ожидался визит президента в Пентагон. Жаль, конечно, что его прислали так поздно, но тут уж ничего не поделаешь, эти никогда не предупреждали заранее. Неважно, что творилось у Стива в голове, для всех остальных наступил самый обычный понедельник. Поэтому пришлось бездумно улыбаться всем подряд, отвечать на салюты, интересоваться у рядовой Лорейн, как прошел праздник, и наконец зарыться с головой в работу. Время летело незаметно, Стив и оглянуться не успел, как выяснилось, что обеденный перерыв уже позади, и на носу встреча его команды с президентом Пирсом. Зато оставалось всего несколько часов до возвращения в форт МакНейр. Хотелось, конечно, надеяться, что день Баки был наполнен такой же простой рутиной. Но почему-то представлялось, как он лежит в луже собственного пота и страдает от неутолимого желания. ___________________________ К тому времени, как солнце начало садиться, Баки превратился в жалкую потную лужицу на полу своей кухни. Он успел подрочить уже три раза (тот раз, когда тело, несмотря на оргазм, не выдало ни капли спермы — не в счет). Однако легче не становилось. Окно было открыто настежь, снег падал прямо на чистое покрывало, но было уже все равно. Баки валялся, уткнувшись лицом в красный шарф Стива, время от времени зарываясь в него носом, чтобы почувствовать любимый запах. Кожа казалась воспаленной — каждое прикосновение отзывалось болью. Нет, ну какого хрена Стиву приспичило пойти на работу именно сегодня? Сраные военные… Баки изо всех сил вжимался в шарф, но кончик хвоста непонятно как оказался у него во рту. От дурной привычки давно пора было избавиться, но сейчас какая, в жопу, разница? Он валяется тут, несчастный и одинокий, мечтая только о том, чтобы все закончилось. Повезло еще, что эта ебанина случается только раз в год! Хвост дернулся, и кончик выскользнул из зубов, будто намекая, что хватит себя жалеть. Баки вздохнул и рывком поднялся с пола. Правда не до конца, потому что страдать еще не надоело. Баки положил подбородок на стойку и принялся гипнотизировать новый блендер в надежде, что протеиновый коктейль сделается сам собой. Тони предупреждал, что будет тяжело. Против природы не попрешь — людям и кошачьим спариваться не положено. Баки поначалу не сообразил, что это будет совсем не похоже на обычное спаривание. Точнее, не сообразил, что будет не похоже настолько. Стоило приблизиться к Стиву, даже подумать о Стиве, как в животе вспыхивало желание, грудь буквально распирало от любви, но удовлетворить грызущий изнутри зуд оказалось невозможно. Разочарование было жестоким. Как есть вкуснейшую еду и не чувствовать сытости. Соблазнительный аромат дразнит тебя каждую секунду — а ты только щелкаешь зубами, пытаясь ухватить пар. Стоило подумать о еде, как желудок зарычал от голода. Что ж, уже прогресс — Баки проголодался настолько, что сумел встать и наконец-то сделать коктейль. Но не успел он насыпать порошок в кувшин, как осенило, что выходные закончились — а значит, все службы на базе открылись. Можно было поесть в компании других котов или даже с помощью карточки купить себе горячий обед в человеческой столовой. Внезапно мысль смешать порошок с йогуртом перестала казаться такой уж привлекательной. Поэтому Баки скоренько принял душ, оделся и вышел на улицу. Отличная была идея прогуляться, особенно в такую погоду. Ледяной воздух наполнял легкие, охлаждая тело изнутри. Снег не шел, но по тротуарам неслась легкая поземка. На берегу, у Национальной военной академии, имелось кафе, на Потомаке — офицерский клуб (вот куда его точно никто не звал). Баки выбрал фуд-корт возле ИМ: внутри бывать не приходилось, но оттуда очень вкусно пахло, когда он проходил мимо. Дружелюбный парень в белом фартуке и маленькой пилотке рассмеялся и назвал Баки очаровательным, услышав его заказ: много-много рыбных тако, сэндвич с чернёным лососем, крабовый салат и жареная курица целиком. Но когда Баки предъявил свою базовую карту, парень нахмурился, его дружелюбие как рукой сняло. Заказ был собран в бумажные контейнеры навынос. Потом он дернул Баки за ошейник, сканируя лицензию, провел картой по терминалу, сунул чек в пакет ко всему остальному — и не прощаясь повернулся к следующему покупателю. Баки все равно сказал ему «спасибо». Ничего необычного, пора бы привыкнуть. Курьеры службы доставки, передавая заказы Стиву, весело махали Баки рукой. Но их, как и этого человека, взбесила бы идея обслуживать кота, который может заплатить за себя сам. Котам не положено иметь собственные средства, они вообще не имеют права владеть или желать чего-то своего. Считалось, что хранители или правительство предоставляют им всё, что нужно. Может быть, стоило сделать вид, что он покупает еду для своего хранителя. Демонстративно сверяться с телефоном, будто получая инструкции, что именно заказать. Но, честно говоря, эффект вышел бы тот же. Телефонов котам тоже иметь не полагалось. — Баки? Баки удивленно обернулся, не дойдя пару шагов до автоматических дверей ИМ. — Бруклин, — хмыкнул он. Рядом с дверями стояла огромная корзина с праздничными венками, от которых резко пахло сосной. Люди — и только люди — заходили в гостеприимно раздвинутые двери торгового центра, толкая перед собой тележки. В общем, вокруг царила суета, неудивительно, что Баки, погруженный в собственные мысли, не заметил своих соседей. Бруклин засунул руки в карманы огромного пальто, а Пьетро расплылся в улыбке, когда Баки пошел им навстречу. — Ты что купил? — тут же заинтересовался Пьетро, наклоняясь вперед, чтобы уловить, чем пахнет из сумки. На нем была кепка, в которой кто-то прорезал дырки для ушей. Смотрелось нелепо. — Ты купил это? Там курица? Баки переложил сумку из металлической руки в живую, подальше от любопытного носа. — У меня есть базовая платежная карта. Одно из преимуществ Зимнего Солдата. Пьетро поднял на него обалделый взгляд. — Шикарно! — восхитился он и тут же снова спросил: — Так это курица? Или лосось? Ты купил и то, и другое? Вместо ответа Баки оскалил зубы. Пьетро отступил было назад, но тут же шарахнулся от тележки и едва успел выхватить свой хвост из-под колеса. Бруклин покачал головой с таким укоризненным видом, что Пьетро вжал голову в плечи и спрятал хвост между лодыжек. Этот кот в конце концов получит премию Дарвина, можно было не сомневаться. — Короче, мы, ну, искали тебя вчера. Хотели поиграть еще раз, — сказал Бруклин, отвлекая внимание от глупости Пьетро. — Я не думал, что ты будешь работать в вос… Налетел порыв ветра, заставив Бруклина удивленно поднять уши, а затем поморщиться. — Извини, — он покачал головой. — Я сразу не почуял. Они собираются отправлять тебя в ЦКК или что? Пьетро нервно поежился и отвернулся. — Нет, — честно ответил Баки. Он так и не сподобился сочинить оправдание, бездумно надеясь, что никого не встретит по дороге. Но увы. На нем был шарф Стива поверх рубашки с длинным рукавом, джинсы и ботинки. Показалось слишком жарко, чтобы надевать куртку. Другие коты знали, что Стив его хранитель, чувствовали въевшийся запах, но этому молодняку, похоже, и в голову не пришло, что они могут еще и трахаться. Острые уши Пьетро испуганно задергались, но Бруклин саркастически фыркнул, взмахнув хвостом — человек бы на его месте пожал плечами. — Ну ладно. Удачи тебе с этим. Хвост пренебрежительно отмахнулся от Баки с его проблемами, а Бруклин уже поворачивался в сторону дверей. Для такого мелкого кота в нем было слишком много гонора. Пьетро прошел мимо Баки, догоняя товарища, но когда двери открылись, на мгновение заколебался. — День почты, — объяснил он, будто это искупало невежливое поведение Бруклина. Понятнее, прямо сказать, не стало, скорее наоборот. — Вы получаете почту? В бытность КСС он не получил ни одного письма. Ни единого. — Ну, пока не получали. Но не теряем надежды. Пьетро бросился вдогонку за Бруклином, который шел вперед, не оглядываясь. Автоматические двери закрылись, оставляя Баки снаружи, и он внезапно вздрогнул от холода. Странный вышел разговор, но обдумывать его было некогда. Живот уже возмущался, напоминая, что первым делом — еда, а потом размышления. Баки отправился домой, разложил контейнеры на стойке и ел до тех пор, пока челюсть не начала болеть от жевания. Стук в дверь раздался неожиданно. Баки вскочил с кровати, сердце колотилось. Как заснул — он не помнил. Во рту будто птицы нагадили. Угораздило же завалиться спать после еды, да еще прямо в одежде. Стиву рановато было возвращаться с работы, но если вдруг — Баки не имел ничего против. Хотелось побыстрее завернуться в этого большого и красивого идиота. Он перепрыгнул через кухонную стойку, чтобы побыстрее добраться до двери... ...а потом что-то пошло не так. Стив стоял на пороге, держа в руках намордник. Тень от козырька фуражки падала на глаза, губы были плотно сжаты. И запах. Стоило уловить запах, как сердце подскочило к самому горлу, грозя вырваться наружу. Шерсть встала дыбом, губы растянулись, открывая клыки, а из груди непроизвольно вырвалось рычание. Стив стоял на пороге, печально сутулясь — но до боли знакомый кошмар стекал с него, норовя перехлестнуть через порог. Вонь была настолько сильной, что буквально ударила Баки в ноздри — голова начала кружиться, затошнило. Когти сами собой выскочили из пальцев, зрачки расширились — тело готовилось к драке. — Извини, Бак, — негромко произнес Стив, шагая через порог. — День был ад… Баки низко, угрожающе зарычал, сначала тихо, потом громче и громче — чтобы его точно услышали. — Вон, — выплюнул он. — Пошел вон. Он готов был защитить Стива любой ценой, мог умереть за него, но эта тварь — она не была Стивом. Что это? — Поче… Баки? Баки отпрыгнул назад, падая на четыре точки и отводя уши. Приходилось буквально размахивать хвостом, чтобы удержать равновесие. Утробный рык поднимался из самых кишок. Тварь в дверном проеме пахла врагом. Точно такая же вонь шла от твари на Сахалине. Сейчас, сейчас распахнется красивое лицо — Баки почти слышал, как извиваются щупальца, как влажно они хлюпают, прорываясь сквозь ненужную оболочку. Чернильно-черные тени ползли по стенам, по полу — прямо к его ногам. — Хватит! — крикнула тварь. Тварь не решалась войти в дом, брови ее удивленно сдвинулись. Где-то в глубине, за всей этой дрянью, чувствовался запах Стива — запах человека, которого Баки любил, но тварь приближалась, и наползала тьма, и в висках билась только одна мысль: драться. — Да что с тобой такое? Чувствуешь его запах на мне? Слушай, он сам меня обнял, что я мог сделать? — Вон, — повторил Баки. Когти драли новый ковер, шерсть на загривке встала дыбом. Ужас просачивался ему в рот, обволакивал зубы как болотная грязь. Воздуха не хватало, с губ капала слюна, Баки пошире распахнул рот, пытаясь вдохнуть. — Вон отсюда, — прохрипел он. — Убирайся, или я тебя убью. Тварь заявила, что Баки блефует. Тварь сделала шаг, другой, сняла с головы фуражку, и голосом, болезненно похожим на голос Стива, сказала: — Нет.