От автора
За толстым стеклом автомобиля мерцали блеклые огоньки, Сара унылым взглядом провожала пролетающие мимо деревья, пока вырисовывала рожицы на запотевшем окне. Несколько часов прошло с момента, как Себастьян вывел ее из подземелья, накричал и под угрозой жизни заставил честь у машину. С тех пор девушка в силу подросткового характера, объявила вампиру бойкот, о котором парень и не догадывался, потому что голову занимали мысли поважнее маленькой бунтарки. — Я спрошу только раз. Куда мы едем? — Сара скрестила руки на груди, не собираясь убирать с лица недовольное выражение. — Мне начало казаться, что во время бега ты прикусила язык и больше не сможешь разговаривать. Излишняя самонадеянность меня однажды погубит. — его руки плавно повернули руль направо, все вокруг погрузилось во тьму. Судя по ощущениям пятой точки, они выехали на бездорожье. — Пока ты не устроила мне сцену, отвечу. Едем в место, куда мне сказали тебя отвезти. Конкретики не дождешься. Тебе достаточно знать лишь то, что доставить тебя я должен целой и невредимой. — Сара внимательно слушает, выпрямляясь в спине. — Не советую тебе пользоваться этим положением. Я умею калечить так, что внешность останется нетронутой. — Себастьян сверкнул зубами, театрально клацнув ими. В тишине зловещий звук заставил девушку вздрогнуть, по спине скатилась капля холодного пота. Пусть она и не подавала виду, страшно было по настоящему. Кому угодно станет не по себе, оказавшись он один на один с вампиром. Несколько часов в машине изрядно выматывали, тщетные попытки уснуть оказались провальными, оставалось лишь ждать, когда они приедут на место. Сара недолюбливала долгие поездки, мама постоянно твердила, как хорошо повидать мир, разъезжая автостопом из города в город, познавать новое. Только это не так весело, когда тебя мутит, а перед глазами плывет и единственное, что ты видишь — свое зеленое лицо в отражении зеркал заднего вида. Сара тайно крала мамино снотворное и всякий раз, когда намечалась долгая поездка, выпивала таблетку, после чего благополучно засыпала. В данный момент под рукой не было ничего, кроме ремня безопасности, наглухо прижимающего ее к сиденью. Себастьян постарался сделать все, чтобы она не сбежала. — Слушай, не знаю, как там у вас, — Сара показала пальцами кавычки, — У вампиров, но у людей есть ряд потребностей. — У нас нет на это времени. Поешь, когда приедем. Или же поем я. — парень смеётся, наблюдая за реакцией девушки. — Вообще-то, я говорила не о еде. Мы в дороге часов 6. Мой мочевой пузырь взрывается. Это не очень хорошо для здоровья. Если ты понимаешь, о чем я. — Сара ненавидит себя за то, что ей приходится говорить о таких вещах и старается не показывать того, как ей стыдно. — Не обязательно так красочно рассказывать о своей нужде. Пусть я и вампир, таким я создан, а не рождён. Одного боюсь, что если я тебя выпущу, ты попытаешься сбежать. Так? — он слегка сбавляет скорость и останавливается на обочине. Себастьян поворачивается вполоборота к Саре. Девушка ерзает на месте, намекая о том, что скоро не выдержит. — Если не хочешь менять в ближайшие 2 минуты машину, открой дверь и черт возьми, дай сделать свои дела! — Боги, нет. — срабатывает щелчок и двери открывается, Сара кое-как выпутывается из ремня безопасности и как ошпаренная выскакивает наружу. — Не долго там. Не вернёшься через 5 минут, пойду следом и не посмотрю, что ты девочка. — Себастьян кричит ей в спину, нервно поглядывая в телефон. — Как же, вернусь я к тебе. Нашёл идиотку. — Сара делает вид, что ищет удобный куст и воспользовавшись ситуацией, решается бежать сломя голову. Машина остаётся позади, впереди лишь густые заросли чёрного леса и неизвестность.Кларк
В глубине здания Триады, скрытая от лишних глаз под толщами земли, есть тюрьма. Подземные ходы, похожие на катакомбы и ответвления, ведущие в любую частицу города. Чем ниже спускаешься, тем тяжелее становится дышать, температура здесь достигает 30 градусов, намного больше, чем на поверхности. Именно поэтому самую опасную нечисть держат здесь, если не знают, что с ними делать. Лифт же в эту часть здания не ходит. Дальнейшее передвижение представляет собой долгую прогулку по тоннелям с клочком бумаги – картой и компасом. Любая техника прекращает работать спустя несколько минут после спуска. Едва начав работать в Триаде, я умудрился повернуть не туда и так, как охрана находится у самого входа, провёл в одиночку пять часов. Тогда меня мало, кто знал в лицо, не то, что по имени, поэтому на чудо спасение было глупо надеяться. Не будь я с рождения упрям и уверен, что ещё не до конца познал весь спектр боли от жизни, мой скелет остался бы украшать стены здешних пещер. — Готова к разговору или продолжишь упрямиться? — я устраиваюсь поудобнее напротив клетки. Хоуп намеренно молчит уже который день, наивно полагая, что таким образом сумеет спасти жизни своих друзей. — Не будь такой глупой. Расскажи мне все. Твоя судьба так или иначе предопределена. Если у тебя хватит ума, ты сделаешь правильный выбор и тем самым смягчишь свое наказание. — улыбаюсь, намеренно глумясь над вампиршей, — Умрёшь не так болезненно, как могла бы. — в мою сторону летит злобный рык, свет флуоресцентных ламп на мгновение гаснет от его мощи. — Ты до сих пор не понял? Я без понятия, куда направляются Сальваторе. В последнее время они строили планы у меня за спиной. Неудивительно, почему я сейчас гнию здесь, а их не могут найти. — Хоуп не торопится прятать клыки или же они сами по себе не могут скрыться. — К сведению, если бы я и знала, то все равно бы не рассказала. — вампирша выходит из тени на свет, показывая мне свой внушающий ужас вид. От долгого голодания под её глазами появились круги индиго-черного оттенка, с лица и губ ушла краска, напоминая белое полотно художника. Она была похожа на привидение из самых жутких фильмов ужасов. Удивительно, но её глаза оставались гореть адским пламенем. Хоуп ненавидит меня ровно настолько, насколько я мог терпеть ее общество, вынужденный каждый день проводить обязательный допрос. Единственное, что могло нас сейчас объединять – безысходность. — Знаешь, при просмотре какого-нибудь детектива, я всегда смеюсь, когда преступник отказывается говорить, требуя адвоката. — засунув руку в карман брюк, подхожу на безопасное расстояние к решетке, оказываясь прямо напротив Хоуп. — Я искренне не понимаю, как можно быть такими тупым. Обычно, после фраз, вроде "если бы знал, все равно бы не рассказал", этот человек оказывается мёртв уже на следующий день. Удивительно, но перед своей смертью он признаётся даже в том, чего не совершал. — я отчетливо слышу тяжелое дыхание Хоуп по ту сторону решетки. Ловлю себя на мысли, что хочу спросить о её самочувствии и тут же одергиваю себя, чтобы не совершить очередную ошибку. — В большинстве цивилизованных стран запрещены пытки, если ты не знал. У вас нет законного права держать меня здесь, не предъявив доказательств. — Хоуп встаёт в позу, изображая из себя саму невинность, будто бы я не слышал её признания. — Из тебя вышла бы отличная актриса, харизматичная, с хорошо поставленной речью и главное, как в роль вживается. Браво. — я хлопаю в ладоши, поражаясь, как можно быть настолько невыносимой. — К твоему сведению, милая, людей мы в заключении не держим, лишь монстров, чем ты и являешься. — часы показывают почти обед, я должен опрашивать Хоуп до половины первого дня, но ещё ни разу не получилось провести с ней наедине не более десяти минут. Я хочу, чтобы она ответила по заслугам за то, что сделала с моими родителями, что впоследствии сделала и со мной. Но как бы я не хотел расплаты, я не смогу спокойно жить, если Хоуп умрёт. Родители наверняка посчитали бы меня слабаком. — Ты меня никогда не простишь, верно? — я ощущаю на своей коже холодное прикосновение пальцев Хоуп. — Все это, ты не такой, ты не мстительный человек. Я знаю тебя настоящего, несмотря на всю боль, которой ты до краев переполнен, ты никогда не причинишь мне боль. — я встречаюсь с ней взглядом, на мгновение уставший вид Хоуп заставляет меня проникнуться её положением и даже пожалеть, что я так с ней поступаю. Но через секунду я одергиваю руку и отхожу на шаг назад, злой на то, как на меня действует ее присутствие. — Ты никогда меня не знала. Все, что ты делала — использовала в своих целях. А то немногое, что было между нами несколько лет назад, ничто иное, как твоя выдумка. Я никогда тебя не любил. Невозможно любить убийцу своих родителей. — одарив Майклсон брезгливым взглядом, скрываюсь за ближайшим поворотом и прислонившись к стене, даю себе минуту отдышаться. Я зол до такой степени, что жажду видеть страдания Хоуп, я схожу с ума, когда представляю, что ей будет плохо. Представляю ее мучения, сродни тех, что сейчас переживаю я, когда я думаю, что мог когда-то любить эту девушку. Совладав с эмоциями, я поднимаюсь наверх, впереди встреча с Зальцманом и спокойный вечер в компании одной по настоящему хорошей девушки. Зальцман не любит незваных гостей, поэтому двери в его кабинете всегда закрыты на ключ. — Мистер Зальцман? – дверь отворяется и я вхожу в помещение, босс стоит возле стеклянной панели на стене и помечает карту крестиками. – Она так и не сказала, где её друзья? – Аларик не смотрит на меня, проводит рукой по гладкому экрану, увеличивает и на передний план выходит ближайший город возле Нового Орлеана. – Нет. Но я работаю над этим. Рано или поздно она расколется. Я в свою очередь выжму всю информацию, какой Хоуп располагает. – всматриваясь в картинку на панели, я отметил, что на ней изображены две точки, полагаю, это места, в которых были впервые замечены Сальваторе. – Нам не нужно рано или поздно. Нам нужно сейчас. – Зальцман наконец поворачивается ко мне, смотрит сквозь, будто я вторая стеклянная стена. – Неделю назад Деймона увидели здесь, – это в нескольких часах езды отсюда, но если иметь в виду особенность их вида, для него не представляет труда за пару минут преодолеть больше десятка, а то и тысячи километров. – Стефан следует за ним, его заметили чуть позже. Это было неделю назад, Кларк. А где они сейчас, одному только богу известно, с помощью программы по распознаванию лиц их найти не удалось. Полагаю, что им приходится передвигаться в ночное время суток, чтобы не быть обнаруженными. Они быстры, сильны и являются потенциально опасными убийцами. Ты понимаешь, что следующая их жертва будет на нашей совести? – я не могу возразить этим словам и более того, я согласен, Сальваторе опасны и мы должны их найти задолго до первой жертвы. Несмотря на серьезность нашего разговора, на моем языке крутился один вопрос, который я боялся задавать, но и молчать тоже не в силах. – Сэр, я бы хотел задать вам встречный вопрос. Вы знали, что Стефан вампир? Вы хоть что-нибудь о нём знали, принимая на работу? Я не могу понять, как он мог скрывать свою сущность столь долгое время и даже вы ничего не поняли. Аларик нажал на экран и все на нем содержимое скрылось. Мужчина шумно выдохнул, судорожно провел рукой по лицу и ошеломил меня своим ответом. – Я изначально знал, кто он. – казалось, что надо мной насмехаются. Язык мне не повиновался, кое-как выдавив пару слов, я с вытаращенными глазами смотрю на мужчину и не могу поверить своим ушам. – Что простите? — будто по голове ударили чем-то достаточно тяжёлым, чтобы мозги вытекли из ушей, лишь по этой причине я мог услышать подобные слуховые галлюцинации. — Да как вы могли скрывать это от всех остальных, от меня в том числе? Стефан мог в любую минуту выпотрошить каждого, кто здесь находится. Вы это понимаете? — Он не стал бы этого делать. Мы заключили сделку, он узнаёт, что замышляет его брат и их общая подружка, некогда главарь — в свою очередь я даю ему полную свободу. Я не могу знать, что Стефан объединится с Деймоном и обведет вокруг пальца всех, включая меня и свою возлюбленную. Я тоже совершаю ошибки, Кларк. Если ты не заметил, управлять огромной компанией, дело не из лёгких. У меня две дочери, одна из которых нуждается в постоянной опеке, а другая в круглосуточном присмотре, чтобы не повторился прошлый рецидив. — я впервые узнал, что у Зальцман есть дочери. Единственное, что было известно, его жена умерла несколько лет назад, после чего Аларик изменился до неузнаваемости, стал жестким, злым на весь мир человеком. Я уверен, что смог бы его понять, не будь он столь категоричен относительно меня. — У каждого, кто здесь находится, есть причина, по которой мы оказались на этой работе. Уверяю вас, никто не станет гоняться за монстрами, если в их жизни все хорошо. Мы сборище искалеченных душ, нуждающихся в приюте, чтобы набраться сил и отомстить миру за все его зло. — я никогда не говорил такого Зальцману, обычно мы и парой фраз не обмениваемся, если это не касается работы. — Я хочу отомстить не миру. Мир здесь совсем не причем. Я мщу тварям, которые портят этот мир одним своим существованием. Прежде я делал поблажки, считая, что среди них есть исключения. Но больше я так не поступлю. На карте появляются две мигающие красные точки, они двигаются на север. Их засекли. Мужчина спохватывается и подходит к своему столу, вещая в громкоговоритель. — Всем агентам. Повторяю, всем агентам. Завтра пройдет спецоперация по захвату Стефана и Деймона Сальваторе. Все координаты будут отправлены вам в ближайшее время. Будьте готовы ко всему. Ночью я провел внеочередной сбор. Жду всех в зале переговоров ровно в час. С этими словами Зальцман отключается и поворачивается в мою сторону. Его лицо не выражает никаких эмоций. — Что насчёт Майклсон. Она больше нам не понадобится. Мы без нее узнали все, что было необходимо. После собрания она будет устранена. — я тупо хлопаю глазами, смотря в упор на босса, его слова звучат в моей голове ещё секунду. — Но, сэр. — останавливаю его у двери. — Что ещё, Кларк? Мы не можем больше ждать, давно пора ее убить. Я бы поручил это дело тебе, но ты не способен даже на такое. Зато Джексон справится как никто лучше. — я пропускаю мимо ушей очередное колкое высказывание в мою сторону. — Мне некогда с тобой разговаривать. У тебя между прочим много работы. Будь готов завтра выдвигаться, нам нужен каждый агент. — Зальцман уходит. Я стою на месте и не веря самому себе, осознаю, что пребываю в ужасе из-за смертельного приговора Хоуп. Дальнейшие часы я старательно избегал нагло лезущих в мою голову мыслей насчет Хоуп. В этом мне помогала Лиззи, рассказывая, как прошел ее рабочий день. — И вот, можешь себе представить, эта женщина приходить к нам в бутик и скупает абсолютно всю коллекцию, даже не поинтересовавшись размере. Челюсти моих сотрудников и моя в том числе, до сих пор валяются на том полу. — Лиззи смеётся, пока я наверняка с тупым выражением лица изучаю её улыбку, слегка обнимая за талию. — Это смешно. Правда. Выручка наверное вышла, что надо. Я очень рад за тебя, милая. — как бы я не старался, безликий тон моих слов и едва похожий намек на улыбку, говорили все за себя. Лиззи ложится рядом, кладет свою ладонь мне на лицо, от прикосновения ее пальцев я прикрываю веки и заставляю тебя улыбнуться, потому что мне действительно приятно. Девушка пододвигается ближе, я обхватываю ее руками за талию и притягиваю ближе к себе, она в свою очередь утыкается щекой в мое плечо. — Поговори со мной. Ты несколько дней сам не свой, молчишь, замкнулся в себе. Я не хочу влезать в твои дела, но знаешь, что я всегда тебя выслушаю. — я благодарен Лиззи за то, что она оказалась рядом, когда мне больше всего было это нужно. Но именно по этой причине я никого к себе не подпускаю, не хочу впутывать в свои проблемы других людей. — Завал на работе выжимает из меня все соки. Успеваю еле доползать до дома, а потом приезжать к тебе. Не подумай, если бы я не хотел, то не стал бы приезжать. Я хочу, очень хочу и пересиливаю боль, чтобы насладиться подобными моментами. Я отвык от близости с людьми во всех пониманиях. — наступает тишина, чтобы мы оба могли переварить только что сказанные мной слов. Я буквально признался, что мчусь к Лиззи через весь город, чтобы побыть с ней. Это означало многое, но в данный момент я не мог сказать четко, что именно. — А я думала, что тебе просто нравится, что я тебя бесплатно кормлю и переодически составляю компанию в поглощении спиртных напитков. — наши тела сотрясаются от одновременного смеха. — Не знала, что могу вызывать у кого-то такие чувства. Нельзя сказать, о тех ли самых чувствах она имела ввиду, но кажется, я понимал, к чему Лиззи клонит. Ответить ей взаимностью казалось логично, потому что я ощущал то притяжение на подсознательном уровне, что я хочу быть с ней не только в сексуальных, а в настоящих отношениях. Я очень этого хотел. — Это не все чувства, что ты можешь вот не вызвать. Есть и другие, но поговорим о них потом. Просто иди ко мне. — я переворачиваю Лиззи на спину, надвисаю всем телом над ней так, чтобы уровень наших глаз оказался одинаковым и целую, полностью отключив сторонние чувства, оставив только желание прожить несколько часов с этой невероятной девушкой.***
К полуночи я возвращаюсь обратно в Триаду на запланированное собрание. Обстановка в зале накаляется, пока сотрудники обсуждают план действий предстоящейй через считанные часы спецоперации. Мне нечего им предложить, потому что по большому счёту все и так ясно. Нам стоит быть осторожными и быстрыми, если хотим поймать и обезвредить вампиров. Нам выдали оружие с недавно изготовленными деревянными и заполненными вербеной пулями. Дальше проходил инструктаж по применению и тому, как постараться попасть точно в сердце. Оставшееся время Зальцман посвятил тактике и стратегии, готовя нас к любого исходу. За несколько минут до конца я удалился из зала, чтобы подышать воздухом, когда в помещении находятся больше 30 человек, я ощущаю себя не в своей тарелке. Посмотрев на часы, пришлось отметить, что время близилось к 2 часам ночи, тому самому времени, когда Хоуп должны будут убить. Меня напрягало то, как я до сих пор реагирую на эту новость. Мозгом я понимал, что так будет правильно, она уничтожила многие жизни ради эгоистичного желания вернуть к жизни отца. Ее мотив обсуловлен причиной вернуть семью, а вот последствии мотива оставляют желать лучшего. — Ты молчишь уже несколько минут. — Не знаю, чего таким образом хочешь добиться, но это напрягает. Скажи хоть слово или уходи. Твое присутствие действует мне на нервы хуже, чем эти мигающие лампочки. — я поступил ужасно, но не сумел сдержаться и спустился вниз, чтобы в последний раз поговорить с Хоуп, точно зная, что это будет для меня значить Хоуп накачали двойной порцией вербены, она ослабла еще сильнее, чем в нашу утреннюю встречу. Ее специально отравляют, чтобы не смогла сопротивляться. Почему это заставляет меня закипать от злости? — Я только хотел сказать, что больше не приду к тебе. Не будет никаких утренних допросов. Ты никогда меня не увидишь. — Вместо тебя меня будет раздражать куда более несносный тип? Честно говоря, я рада, мне надоело просыпаться и видеть твое лицо. — Хоуп язвит, делая вид, будто не понимает к чему я клоню. Она гораздо умнее, чем кажется, но смотря на нее беспомощную, не способную устоять на ногах, в груди начинает сдавливать. — Мы не увидимся, потому что ты умрешь сегодня ночью. Стефана и Деймона нашли. Ты нам больше не нужна. — мой голос звучит холодно, безразлично, я больше не смотрю в сторону Хоуп, впечатав глаза в стену. — Я знаю. — тихо отвечает она, прислонившись к решетке. — Несколько охранников очень болтливые, а мой слух несмотря ни на что, остается очень хорош, чтобы не расслышать два слова — убийство вампирши. — Ты так спокойно об этом говоришь, будто смирилась со смертью. Это на тебя не похоже. Ты ведь Хоуп Майклсон, отважная, жаждущая смерти всем и каждому, кто откажется тебе подчиняться. — я не мог отказаться от возможности поддеть её, хотя самому было до тошноты паршиво. — Я встречусь в родными, как всегда и хотела. Я правда готова. — Хоуп закрывает глаза и опускается вниз с улыбкой, она смотрит на меня абсолютно пустыми глазами. В такие моменты ей удается пробить мою толстую броню гнева и отрицания, что мне абсолютно на нее плевать. Мне не не плевать и никогда не было. — А я не готов. Я не готов это пережить. Ты не умрешь сегодня и не таким образом. Тебе понятно? — в следующую минуту я судорожно открываю камеру, входя внутрь. — Что ты делаешь? — Хоуп поднимется на шатающиеся ноги с видом сумасшедшей, которая несколько лет не видела белого света, — Я понимаю, что это последняя возможность, но необязательно переходить грань, чтобы таким гнусным образом поиздеваться надо мной. — она забавляется, приняв мои слова за шутку. — Очень смешно. Я собираюсь вытащить тебя отсюда. Советую соображать быстрее и следовать за мной, если хочешь жить. Если Хоуп и поверит мне на слово, идти она наверняка не в состоянии, а вспоминая количество пути до ближайшего выхода — для неё это в принципе непреодолимо. — Я тебя ненавижу. — выпаливаю сквозь зубы и беру едва дышащую Майклсон на руки, крепко прижимая девушку к себе. Она окольцовывает мою шею руками, мягко укладывая голову на плечо и что-то неразборчиво шепчет. Должно быть, в моем ДНК прописано наступать на одни и те же грабли. Иначе я поступить не мог. Ненависть к этой девушке переполняет все мое существо и пусть Зальцман меня после этого уничтожит, я не мог допустить смерти Хоуп.