Сверхъестественное в альтернативном мире

      Импала на большой скорости въехала в город Гинеб, где находилась Эмилия. Доехав до города, Винчестеры, Кастиэль и Джек вышли из Импалы. Братья открыли багажник, чтобы вооружиться. Младший Винчестер взял пистолет, заряженный ангельскими пулями и нож, убивающий демонов. Дин решил взять пистолет, заряженный противоведьменскими пулями и Архангельский Клинок. — Так. Джек, ты сказал что, Эмилия в церкви, правильно? — Да, я видел её в церкви, — ответил Джек. — Значит, пошли искать церковь.       Винчестеры довольно быстро нашли нужную церковь, ведь её охраняли культисты. Они вышли на встречу к ним, приготовив оружие.       Сэм и Дин начали стрелять по культистам, убивая охранников, опустошив магазины. Кастиэль достал Ангельский Клинок и убивал окультистов ударами в сердце. Джек направил на противников луч энергии и они исчезли. Закончив с культистами Винчестеры пошли внутрь церкви.       В церкви.       Некоторое время спустя ее приглушëнные ощущения восстанавливаются и сознание медленно возвращается к реальности. Когда она пришла в себя, первое, что она почувствовала, это что-то мягкое, охватывающее её. Как будто её окутали в мех животного и это расслабляло. Что-то подобное она чувствовала довольно давно, когда она была маленькой; время, когда ее тело не могло следовать за феями, время, когда она боялась спать одна. Теперь, вдали от ощущения текстуры этого меха, с тех пор прошло довольно много времени. Сначала её глаза наполнились слезами от ностальгического прикосновения. Отбросив свое глупое желание продолжать чувствовать тепло, она медленно открыла глаза. Её длинные ресницы дрожали, а аметистовые ирисы безучастно отмечали мир.       Девушка была в комнате с высокими потолками и арками, которых она никогда раньше не видела. Лёжа на кровати, она оказалась в дорогом свадебном платье. Сидящая рядом с ней, незнакомка вытирала ей лицо мокрым полотенцем. Глядя на неё сверху вниз Эмилия заметила, что это была красивая женщина с белоснежной кожей. На довольно болезненном, бледном лице было приложена красивая и невыразительная маска, схожая с лицом куклы. Ее красота была такова, что она наверняка осветит комнату, если улыбнется, но ее лицо было жёсткоц, как маска которая не могла смеяться. Поднявшись женщина в черном платье сразу же покинула комнату. Эмилия попыталась позвать ее, но не зная ее имени, она не смогла этого сделать. Дверь захлопнулась. Таким образом, она оказалась одна. — Здесь… Интересно, где это я? — пробормотала Эмилия и стала осматривать комнату, в которой оказалась.       Нерешительно девушка села на кровать. Хотя она была слегка утомлена, не было никакой боли. Наверное тяжесть в том, что она использовала слишком много магии, к которой она еще не привыкла. Зайдя так далеко, она сразу вспомнила все. — Верно. Ах, в особняке я боролась со странным человеком и …       В ее голове всплыли события незадолго до того, как… — А потом, должно быть, я потеряла сознание. Но я всё ещё жива.       Возможно, кто-то пришел ей на помощь. Винчестеры, возможно, она была спасена этими двумя. — М-м-м-м, нет времени для грусти. Даже если я этого не сделаю, я уже опаздываю, поэтому у меня нет времени оставаться здесь. Но я не чувствую никакой боли, так что, может быть, опытный целитель… А?       Придя в себя, Эмилия кое-что осознала. В тот момент, когда ноги одетые в белоснежные колготы, коснулись пола, она заметила, что на ней свадебное платье. Эмилия наклонила голову и спустилась с кровати. — Я в свадебном платье.       Эмилия решила выйти из комнаты. Выйдя в коридор, девушка заметила, что это было определенно не то здание, которое она когда-либо видела прежде. Просто, по сравнению с тем, как она себе это представляла, внешняя часть комнаты производила странное бесхитростное впечатление холодного коридора. — Я думала, что это особняк, но это не так. Это просто странная комната?       Обернувшись, она увидела комнату, в которой спала. Большая кровать и маленький шкаф. Однако при ближайшем рассмотрении она не могла избежать впечатления, что тут что-то не так. Проверяя атмосферу коридора, это было определенно не то место, где люди могли жить. Это было место, где люди работали. Она сфокусировалась и услышала слабый звук воды. Пока Эмилия ломала голову над этим, там… — Ах, кажется, ты открыла глаза, какое облегчение, какое облегчение. Я рад, что ты в безопасности.       Эмилия обернулась. В этот момент в дальнем конце коридора появился молодой человек. Обнаружив Эмилию, седовласый юноша улыбнулся ей. — Тем не менее, я не чувствую себя комфортно, когда ты ходишь сразу после пробуждения. У тебя, скорее всего, болит голова. Впредь будь осторожнее, хорошо? — Тогда ты?       Эмилия моргнула и посмотрела на молодого человека, разговаривающего с ней. — Прости, прости. Я видел твое спящее лицо, но я бы сказал, что ты впервые видишь меня. Я даже ещё не назвал тебе своë имя. В каких бы отношениях мы с тобой не были, так не пойдет. Я был слишком поспешен в этом вопросе, это моя вина. Прощу прощения. Поскольку я человек, способный на такие вещи. — Д-да.       Смотря на этого молодого человека, Эмилии показалось, что она его уже где-то видела. — Маленькое счастье изо дня в день более, чем достаточно, чтобы осветить путь, известный как жизнь. Не просто быть в плохом месте, но и видеть хорошие стороны этого, это образ жизни, который хочется попробовать. Ты тоже так думаешь, Эмилия? — Я, не помню, чтобы я говорила тебе мое имя. Так ты? — Ой, извини. Когда мои чувства слишком разыгрываются, сам не зная об этом, я перестаю замечать своë окружение, это моя плохая привычка. Именно по этой причине мне иногда не нравится мой ласковый характер.       Чувствуя, как пощипывает ее кожа, Эмилия не сводила глаз с молодого человека. Она понимала, что ее собственная безопасность находится под угрозой. И причиной этой интуиции был молодой человек перед ней. — Меня зовут Регулус Корниас. Я занимаю руководящую должность в определенной группе, но что-то подобное для тебя не важно. То, что действительно важно, это только одно. Я твой муж, а ты моя семьдесят девятая жена. — Что, прости?!       Молодой человек назвал своё имя — Регулус, который является тем самым Архиепископом Жадности, который напал на Круш Карстен и похитил саму Эмилию. Эмилия разозлилась и ее красивые брови нахмурились. Но Регулус не обращал внимания на реакцию Эмилии и уставился на тело девушки, облачённое в свадебное платье. — Этот наряд радует мои глаза. Ты можешь расслабиться. Они в той же ситуации, что и вы, мои другие жены. Надеть свадебный наряд — это то, к чему они привыкли. — Называешь меня своей женой? Что ты говоришь? — Верно. Я забыл что-то важное! Для такого, как я, это было опасно.       Эмилия открыла рот, чтобы задать другой вопрос, но Регулус не слушал. Он хлопнул в ладоши и слегка схватил Эмилию за плечо, когда она собиралась спросить. Эмилия нахмурилась, почувствовав странное усилие, исходящее от этих пальцев. Подойдя достаточно близко, чтобы коснуться лба Эмилии, Регулус посмотрел ей в глаза. — Я забыл важный, важный вопрос. Эмилия, это важно, поэтому я хочу, чтобы ты слушала внимательно. Для нашего будущего это очень значительно.       Принимая еë отношение как согласие, Регулус улыбнулся. Он спросил: — Эмилия, ты девственница?       На мгновение Эмилия не поняла значения того, что ей сказали. Недолго думая, она сглотнула. Молодой человек перед ней в ответ поднял руку, улыбаясь. — Аа, извини, что сделал это так внезапно. Возможно, я немного шокировал тебя. Честно говоря, я прошу прощения. Кажется, мне постоянно приходится это говорить, но я человек, способный извиняться. В этом мире есть неприглядные люди, которые не признают свои собственные грехи и обвиняют в этом то и то. Они думают, что не ошибаются ни в чем. Я считаю, что они ошибаются. Насколько высокомерными они могут быть? Если бы они могли просто ещё немного изучить то, что у них под ногами, сравнить себя с просторами мира и по-настоящему понять, насколько малы они на самом деле, то они бы не оказались такими, просто одно извинение это то, что они называют личностью? Это отражает их характер. Тебе так не кажется? — Тогда важно извиниться? — Правильно! Это верно, извинения важны. Какое облегчение. Это очевидно и ты, кажется, понимаешь этот момент, поэтому я очень рад. В этом мире неожиданно много людей, которые не могут понять нечто столь очевидное. Это заставляет меня не любить их. Таким образом, кажется, нет проблем в вопросе корректировки понимания между супругами об извинениях. Я рад, что теперь я смогу хорошо ладить с тобой. Итак, я извинился. Проблема была в том, что я был немного нетерпеливым., — сказав это, Регулус осмотрел Эмилию с ног до головы. — Да, застенчивость важна даже между супругами. По этому вопросу, я думаю, что ты очень хороша. Ещё раз, речь идёт о заданном ранее вопросе, я бы предпочел, чтобы ты не поняла неправильно. Я, более всего, не проверял, являешься ли ты девственницей с мирской точки зрения. Я говорил это несколько раз, но я твой муж, а ты моя жена. Брак не будет нуждаться в сильной привязанности и вежливости. В связи с длинной, длинной цепью, называемой любовью, преданность партнеру очевидна. Поэтому, что ты никогда не была тронута другим человеком… Вот такая уверенность мне нужна. — Уверенность, что меня не трогали другие? — Конечно, проверять, сохраняешь ли ты свою девственность по достоверным свидетельствам — чепуха. Но как своего рода пробный камень, я думаю, что он имеет такую значительную ценность. Итак, сознательно, даже зная, что это будет опыт, который тебе не понравится, я спросил. Я хочу, чтобы ты поняла, что это связано с моей любовью к тебе. Какой-то незнакомец, которого ты не любишь, который заботится о своей девственности. Потому что я люблю тебя, поэтому проверяю.       Регулус бегло и непрерывно говорил о своих мыслях. Измученная этими волнами слов, Эмилия почувствовала что-то жуткое в хладнокровных словах Регулуса. — Итак, я хочу спросить еще раз — ты девственница? Или нет? — Хм, под девственницей, что ты имеешь в виду? Сожалею, но я не слышала этого слова раньше. — Что?       Она знала, что это что-то важное для Регулуса, но Эмилия не очень хорошо знала, что оно значит. Возможно, это относится к молодой девушке, подумала она. Спросив тихим голосом и услышав ответ Эмилии, выражение Регулуса затуманилось. Закрыв глаза, он закрыл рот. Задумавшись, его внешность вызывала беспокойство, но молчание длилось не так долго. С широко открытыми глазами Регулус протянул руку к Эмилии. — Отлично. Ты моя идеальная девушка. — Да?       Держа Эмилию за руку, на лице Регулуса появилась яркая улыбка. Это было по-настоящему счастливое лицо, в отличие от улыбки только что. У него было такое выражение лица, которое мог бы сделать сияющий ребенок, получив игрушку, которую он действительно хотел от своих любящих родителей. Регулус схватил и пожал руку Эмилии, повторив это действие много-много раз. — Да. Так должно быть. Девственность тела это, это не очень подходит для меня как пробный камень, я всегда так думал. Однако истинное чувство чистоты — это то, что лежит в вашем сердце. Что действительно важно, так это то, что твой разум тоже остается девственным. Я чувствую, как, будто я достиг истины. Удивительно. Ты принесла что-то новое для ранее довольного меня. Да, да, я понял. Будь уверена, я буду приветствовать тебя как мою жену. Кроме того, из-за этого я понял что-то важное. Впредь, приветствуя новую жену, просто недостаточно узнать ее девственность. Если она не на уровне ребенка, которому не хватает знаний о том, что такое девственность, это снижает ценность жены. Прелюбодейное сердце не подойдёт. Это не подходит моей жене.       Выпустив руку Эмилии, Регулус вышел с очень довольным видом. Смысл его замечаний все ещё был не очень хорошо понят Эмилией. Во-первых, то, что он имел в виду под мужем и женой, было для нее загадкой. По пониманию девушки, жена была частью семьи, как отец и мать, но из замечаний Регулуса на ум пришло изображение многих жëн. Таково было представление далеко от знаний Эмилии о природе супружеских пар. Возможно, он говорил о чем-то другом? — Сто восемьдесят четыре! Иди сюда.       Оставив недоумевающую Эмилию в покое, Регулус внезапно произнес число. Затем с другой стороны коридора появилась женщина, вышедшая из комнаты, в которой находилась Эмилия. Молодая женщина с длинными светлыми волосами и вежливыми манерами, она подошла к Регулусу и скромно поприветствовала его на месте. Регулус кивнул в её сторону. — Подготовь её и как только это будет готово, я проведу свадьбу. Этот ребенок находится в том же положении, что и все вы. Ладно и позаботься о ней. Да, ты больше не склонна смеяться. Хороший ребенок. Хорошая жена.       С тихо кивающей женщиной Регулус говорил так, словно был доволен. После этого, приближаясь к Эмилии, которая все ещё казалась потерянной, он провел пальцем по ее серебряным волосам и погладил ее по голове. — Тогда немного позже мы продолжим нашу беседу. — Да.       Приняв короткий ответ Эмилии, Регулус исчез на другой стороне коридора. — Сюда.       Женщина рядом с Эмилией внезапно позвала ее. Она смотрела на спину, которая давно исчезла. Услышав голос женщины впервые, он напомнил ей струнные инструменты из-за его красоты. Тем не менее Эмилия чувствовала, как, будто все эмоции в ней замерзли и ожесточились. — Эй, прости. У меня есть куча вопросов, которые я хочу задать. — Ты знаешь, где мы? Я была у себя дома.       Игнорируя Эмилию, когда она пыталась задавать вопросы, женщина сразу же ушла. Быстро следуя за ней, Эмилия продолжала задавать вопросы, пытаясь как-то пролить свет на ситуацию, но она не ответила ей. Идя за женщиной, она прибыла в комнату, в которой спала ранее. Это было также пространство, которое напоминало просто обставленную комнату, в которой мебель была силой втолкнута внутрь. — Должно быть, изначально это была немного другая комната. — Сядьте Номер семьдесят девять, муж попросил сделать вам причёску для церемонии, — сказала Номер сто восемьдесят четыре, прося сесть Эмилию на стул перед зеркалом. — Номер семьдесят девять, ты имеешь в виду меня? Просто сейчас, я думаю, Регулус тоже меня так назвал. Вы? — Я — Номер сто восемьдесят четыре. Его жена, как и вы. — Как и я.. — О слове жена я спрашивала несколько раз, но означает ли это то же самое, что и миссис? Тогда я не думаю, что стала миссис Регулус. — Даже если у вас нет такой идеи, у него есть такая идея. И если у него есть эта идея, значит, твоя не имеет значения. — Разве это не странно? Чтобы стать миссис, ты должна выйти замуж за своего хозяина, верно? Я этого не делала и не собиралась. Брак состоит между парнем и девушкой, которые говорят, что будут вместе и после этого будут любить друг друга. Я не могу дать такое обещание никому ещё. — Если вы имеете в виду свадьбу, она состоится прямо сейчас. На этом всё.       Номер сто восемьдесят четыре, похоже, не собиралась слушать Эмилию. Несмотря на то, что диалог казался установленным, на самом деле это не так и девушка всё больше и больше путалась.       Тем временем Номер сто восемьдесят четыре подошла к Эмилии и усадила её на стул перед зеркалом, чтобы сделать причёску как она и хотела. — Ах, подожди, что ты делаешь? — Делаю вам в причёску для свадебной церемонии. К счастью, ваша одежда уже готова. Когда вы были без сознания, мы сняли мерки и сделали одежду, в которую вас одели. — Ты была тем, кто раздевала меня? — Он вообще не интересуется женщинами. После того, как он удостоверился что вы девственница, он ничего больше не делал. — Ты тоже говоришь об этой девственнице? — Это удивительно. Ты правда не знаешь?       Впервые что-то похожее на эмоцию слегка мелькнуло на лице Номер сто восемьдесят четыре. При этом немного удивлëнном взгляде Эмилия широко раскрыла глаза и слегка засмеялась. — Я считаю, что улыбка тебе больше к лицу —  Мой муж не желает этого. Я также оставлю этот совет вам: мужу нравится ваш обычный образ. Разумнее не смеяться, не злиться и не менять своё выражение лица. Думаю, если будет возможно, даже не открывать рот будет лучше. — Ты говоришь не разговаривать? Зачем? — Это может ущемлять права мужа.       Номер сто восемьдесят четырепродолжала делать причёску, пока всё разъясняла Эмилии. Наблюдая за её волосами, Номер сто восемьдесят четыре внезапно глубоко вздохнула. — Что-то не так? — Нет, я просто думаю, что ты прекрасна. Твои узкие руки и ноги, белая кожа и особенно длинные серебряные волосы. — Спасибо. Даже если ты на самом деле не имеешь это в виду, я счастлива.       Номер сто восемьдесят четыре закончила делать Эмилии причёску и сказала ей, идти за ней, что девушка и сделала, не зная что ей ещё делать. — Ааа, разве это не просто замечательно? Как я и думал, белый тебе подходит. — Спасибо.       Его внешность тоже изменилась по сравнению с их встречей в коридоре. Выражение лица Эмилии подсказывало, что она заметила, и Регулус легонько хлопнул воротником в ответ. — Свадьба важна, ты знаешь. Обычно я думаю, что не стоит одеваться, но я не хотел бы смущать вас некоторым не смешным упрямством. Это идеальный вариант для супругов проявлять заботу друг о друге, не считая это неудобным. Что касается этого, я не хочу обременять тебя мыслями обо всем. Я просто хочу, чтобы вы знали, что, если это ради вас, я человек, который может принять внесение некоторых изменений. И к месту встречи, он будет готов в ближайшее время, через некоторое время. — Место. Вы имеете в виду здесь?       Одетый в белый смокинг и мантию, Регулус повернул голову, и, следуя за ним, Эмилия тоже оглядела пространство, в котором находилась. Это была церковь, в которой проводили свадебные церемонии. Эмилия впервые покинула здание и быстро поняла, что отдыхает в комнате, которую видно обустроили для неё. В церкви были суетящиеся рабочие фигуры, подготавливающие церковь к свадьбе. И бессловесно, безучастно занимаясь подготовкой места, куда бы ни смотрели, были красивые и модно одетые женщины. — Эти девушки мои жены, они в том же положении, что и вы. Всего их двести девяноста один … Грустно, но многие из этих детей умерли, вы знаете. Но всё же, для тех, кто всë ещë со мной, я думаю, что я изливаю свою любовь на них одинаково. Это очевидно. Какой-то принцип одобрения и любви только к одному человеку слишком искажен, чтобы соответствовать тому, что вы называете мужем. Я никогда не делаю такие абсурдные вещи. Фиксированная любовь, в фиксированном количестве, фиксированными способами. Здесь нет фаворитизма, неравенства, несправедливости. Я тоже так люблю тебя. — То, что ты говоришь, не так ли. — Муж. Вкратце слово, — сказала одна из девушек. — Разве это не странно? — собиралась сказать Эмилия. — Я сейчас с ней разговариваю, понимаешь? Прерывая меня сейчас, когда мы разделяем взращивание любви между нами, только мной и ней, разве ты не думаешь, что смазываешь это ядом? Или это просто не у тебя на уме? Такие маленькие вежливости между мужем и женой, я думаю, они действительно важны. Разве я не говорил тебе это? И все же, всë ещë мешая, ты загадываешь моë очень незначительное желание. Как ты думаешь, Номер сто восемьдесят четыре? — Мне очень жаль. Однако это важно. Я знаю, что это самонадеянно, но я действую только из-за заботы о муже. Я смиренно прошу вас услышать мои слова.       Ее речь становилась все более быстрой, и все тело Регулуса извергало признаки опасности. Тем не менее, даже под воздействием этого острого как бритва взгляда, Номер сто восемьдесят четыре не изменилась, как она посоветовала Эмилии. Естественно, при этом виде Регулус оторвал шипы от своей внешности. — Хорошо. Щедрость жены — щедрость мужа. Я не такой мелкий человек, что не могу даже так много делать. — Я действительно благодарна. Но один из людей снаружи сообщил нам что прибыли люди, которые убили охрану. — Видно это наши гости. Как я вижу, ты волнуешься что, если они доберутся сюда нам несдобровать. Или ты не веришь в мои силы? Тогда, как жена, ты сомневаешься в способностях своего мужа? — Нет, я верю в это. Если муж здесь, то нам не, о чем беспокоиться. Я просто надеялась, что слова мужа смоют мою тревогу, вот и все. Пожалуйста, простите недостающую жену, которая не смогла положиться на вас. — Это, я сам не думал об этом, извини. Даже если бы меня не спросили, я всë равно должен был заметить твои тревожные мысли. — Скорее, мне очень жаль. Слова мужа придали мне смелости. Я тоже немедленно отправлюсь на помощь в подготовке места. — А, пожалуйста.       Прощаясь, Номер сто восемьдесят четыре отвернулась от Регулуса. В то же время она встретилась глазами с Эмилией и подмигнула. Вероятно, это было предупреждением Эмилии о неосторожности ее слов. Было бы неправильно описать Эмилию как игнорирующую опасность, которую представляет Регулус. Когда о таких вещах стало известно, Эмилия без колебаний вынесла решение за доли секунды. — Осторожно! — А?       Когда Номер сто восемьдесят четыре пыталась сбежать, Эмилия сильно потянула её за руку. Прижав её высокое, но лёгкое тело к груди, Эмилия сделала большой шаг назад. Пространство перед ней, где несколько минут назад стояла Номер сто восемьдесят четыре, было расколото ветром. Открывая длинную борозду на полу церкви и разрушая его, ветер поразил главные ворота, превратив вход в порошок. В этот момент подавляющей разрушительной силы Эмилия, которая обнимала Номер сто восемьдесят четыре , не могла говорить. Номер сто восемьдесят четыре, также, заметив разрушение, вставая из-за неё, застыла и полностью свернулась калачиком. — Извините, извините. Я просто немного поскользнулся. Это хорошо, что с вами ничего не случилось. — Я буду в комнате ожидания, пока не настанет время, поэтому позови меня, когда все будет готово, хорошо?       Говоря так, словно то, что он уничтожил почти половину церкви, ничего не значил, Регулус, улыбаясь Эмилии, направился к двери комнаты ожидания на другой стороне церкви. Оставшись безучастно уставившись на остатки разрушения, она глубоко вздохнула. — Только что, что это было.? — Большое спасибо, что спасли меня.       Сказав это, Номер сто восемьдесят четыре оторвалась от груди Эмилии. Её шаги привели туда, где готовились другие женщины в церкви. Казалось, что эти женщины продолжали свою работу с внешностью, из которой можно было предположить, что они совершенно не связаны с разрушением, которое было до этого. Мало того, но некоторые из них собрались вокруг разрушенного пола и двери, и было видно, что они начинают каким-то образом скрывать эти следы. — Подожди! Это странно разве вы не думаете, что это странно?       При таком невозмутимом отношении Эмилия в замешательстве подняла голос. Как одна, женщины не обращали внимания на голос Эмилии и просто продолжали готовиться в тишине. «Если это так, то это будет продолжаться вечно» — подумала Эмилия, направляясь к единственному человеку, которому, казалось, дошли ее слова. К Номеру сто восемьдесят четыре. — Только что тебя почти не убили. Если бы я не потянула тебя назад, твоë тело наверняка было бы взорвано. Это было страшно. — Ну, что это? Я уже поблагодарила вас за спасение. Кроме того, что ещё ты хочешь от меня? Что-нибудь ещё, не является ли это нарушением моих прав? — Это не о правах или обязанностях! Давайте поговорим о чём-то более важном!       Эмилия указала на женщин, все ещё усердно работающих в соборе. — Регулус сказал, что они его жёны. Они все, жёны этого человека? А так как они жёны, они делают то, что он говорит? Если вы жена, то даже если вас собираются убить, вы спокойно принимаете это… Это странно. Это странно! Это слишком странно… Для меня вы, другие; никто из них не выглядит счастливым. Я ошиблась? — Да, вы ошибаетесь. Даже если вы не счастливы, брак возможен. Супруги не должны любить друг друга. Если они продолжают быть вместе, они становятся супругами. Затем, как супруги, они привыкли к этому.       Номер сто восемьдесят четыре, не отрицала, что она оставалась в положении, которое она ненавидела. Мало того, что она не опровергала это, она даже утверждала свою собственную ситуацию. Это было странно и неправильно. Брак, это для тех, кто хочет стать супругами. Это не то, к чему вы просто хотите привыкнуть. — Это бракосочетание, я не собираюсь с этим соглашаться.       Те женщины, которые не обращали внимания на слова Эмилии, подняли свои лица. Выдерживая бурю этих безэмоциональных взглядов, Эмилия расправила плечи. — У меня есть кто-то, кто беспокоится обо мне. И есть много вещей, которые я должна сделать, несмотря ни на что. Так что я не могу просто оказаться в таком месте, как это. Вместе со всеми, я сейчас сделаю то, что должна. — Такие вещи, муж не простит. — Я не помню, чтобы стала женой Регулуса. Тогда вместе со всем... Я обязательно вернусь, чтобы спасти вас всех. — Э-э. — Все вы, я знаю, что вы не останетесь с Регулусом, потому что хотите этого. Так что я поговорю с Регулусом и освобожу всех. Любой, кто все ещё хочет остаться с ним тогда, может просто оставаться его женой. Но люди, которые хотят уйти, я их освобожу. Даже если вы женаты, это бессмысленно, если вы не счастливы вместе.       Картина, которую Эмилия нарисовала у себя в голове, была изображена двумя людьми, которые любили друг друга и с нетерпением ожидали объединения. — Я знаю людей, которые любили друг друга, но не могли жениться. И поэтому, если я выйду замуж и не смогу быть счастлива после этого, мне не будут нравится такие отношения.       По заявлению Эмилии, ажиотаж распространился среди равнодушных женщин. Но Номер сто восемьдесят четыре быстро извлекла себя из этого шума. Она посмотрела прямо на Эмилию, а затем на разрушенный вход. — Если вы решили уйти, то это ваше право. Однако муж нас не простит. На месте, конечно же, мы все будем убиты. — Даже если ты его жена? — Жена, которая даже не может выполнить желания мужа, по мнению мужа, не способна удовлетворить все требования жены. Если ты уйдешь, мы умрем. Если ты все ещё уйдешь, это ты убила нас.       Еë мнение, с еë радикальным содержанием. Как будто это отражало мнение их всех, женщины в церкви стояли, чтобы окружить Эмилию, и ограничивали её движения. Конечно, там не было никого, кто мог бы бороться и остановить её. Все они были обычными женщинами. Родившиеся из обычных семей, имеющие обычные нравы, живущие в стремлении к обычному счастью, обычные женщины. Она не смогла опровергнуть хотя бы одно их решительное намерение. Эмилия видела преступления Регулуса своими глазами. Просто слегка поболтав, он просто попытался в ответ отнять их жизнь. Когда он узнает о побеге Эмилии, трудно было утверждать, что он не усмирит свой гнев. Жёны Регулуса хорошо это понимали. — Сколько здесь жён Регулуса? — Супруг мужа всего — двести девяноста одна женщина. Из них — двести тридцать восемь уже скончались, поэтому, оставшееся число, всего — пятьдесят три — Те жёны, которые скончались? — Вам нужно объяснение?       Вопрос, который она получила в ответ, вызывал чувство издевательства. — Если бы я ушла, то все вы бы понесли наказание…       Наказание, это скорее верная, неизбежная смерть. Безусловно, эти женщины были заложниками Регулуса. Она подумала, что те, о ком говорила Номер сто восемьдесят четыре за пределами церкви — это Винчестеры, Кастиэль и Джек. — Хорошо. Свадьба, давай сделаем это.       После этого подготовка объекта прошла быстрыми темпами. Хотя они и не были профессионалами, ущерб был восстановлен настолько хорошо, что он был едва заметен. Просто взглянув на хорошее мастерство, можно было понять, как часто этим женщинам приходилось убирать после истерики Регулуса. После того, как Эмилия согласилась продолжить свадьбу, Номер сто восемьдесят четыре и несколько других жён Регулуса украшали её. Глядя на свое отражение в зеркале, Эмилия восхищалась женской работой. Действительно, она выглядела совсем иначе, чем обычно. — Хорошо, поехали. Пожалуйста, будьте осторожны, чтобы не испортить настроение мужа.       Номер сто восемьдесят четыре напомнила Эмилии, когда они вышли из раздевалки. Обернувшись Эмилия увидела, что участники уже выстроились в очередь, ожидая её прибытия — все они — жёны Регулуса, вместе с самим Регулусом в белом смокинге, стоящем перед алтарем. Хотя она не знала точных процедур, Эмилия вышла на красную ковровую дорожку, проложенную у входа, и пошла к алтарю, где ждал Регулус. Регулус с удовлетворением кивнул, увидев красиво одетую Эмилию, — Я почти не узнал тебя, а украшения подняли платье на совершенно другой уровень. Я был прав, что оставил место Номер семьдесят девять свободным. — Номер семьдесят девять... Почему это число пустует? — Ну, раньше была женщина, которую я изначально считал идеально подходящей для этого числа, но, к сожалению, позже я посчитал её непригодной до свадьбы. Хотя, её взгляды были очень близки к моему идеалу, я, тем не менее, неохотно оставил это место свободным. Но, благодаря этому я встретил тебя, так что все это стоило того в конце концов.       Что это должно означать? Простой звук этого разжигал уже мутные чувства Эмилии. — Хорошо, теперь мы начнем свадебную церемонию? Я полагаю, это немного неформально, но я надеюсь, ты не против? Пока церемония проходит правильно, все остальное — лишь поверхностные детали. Я не из тех дураков, которые расставляют приоритеты только для того, чтобы упускать из виду суть. Неспособность увидеть сущность материи, таким образом, просто смешна. Как кто-то может быть доволен только внешним видом? Довольные своим невежественным, замкнутым существованием, они слишком глупы, чтобы даже заметить, что за их спинами смеются.       В то время как Регулус продолжал свою замысловатую тираду, Номер сто восемьдесят четыре подошла к другой стороне алтаря. По-видимому, она будет служить посредником этой церемонии. Действительно, она, казалось, выполняла координирующую роль среди пятидесяти трëх жён Регулуса. Хотя неясно, что это означало, когда мужчина мог убить любого из них по малейшей прихоти. Это была просто ещё одна причина, этого человека нельзя было простить. — Скажи, Регулус. Есть кое-что, что я должна сказать тебе, прежде чем я выйду за тебя замуж.       Поэтому, Эмилия хотела сделать это абсолютно ясно. Номер сто восемьдесят четыре напряглась от слов Эмилии. Но Регулус удивительно дружелюбно кивнул в ответ. — Аа, это верно. Есть несколько важных вещей, о которых я хочу рассказать, прежде чем ты станешь моей женой. Хотя я полагаю, что смогу постепенно научить тебя после того, как мы поженимся, жизненно важно, чтобы ты была подготовлена заранее. Разобраться в наших различиях здесь и там после того, как мы уже поженились, было бы трагично, не правда ли? Чтобы убедиться, чтобы что-то столь неудачное не случилось, я думаю, что крайне важно, чтобы мы открыто поделились своими мыслями друг с другом. Как только мы станем парой, мы будем связаны сердцем и душой, поэтому важно сначала разобраться с этим. — Ммм, да. Если это значит быть связанным сердцем и душой, это важно, не так ли. — Верно? Хорошо, что мы думаем одинаково. Итак, мои другие жены, должно быть, уже рассказали вам некоторые правила, но почему бы нам не пересмотреть их. Во-первых, раз ты замужем за меня, тебе запрещено улыбаться.       Нахмурившись, Эмилия, похоже, не поняла значения слов Регулуса. Но Регулус поднял палец и продолжил: — Ну… — Это очень важно, ты знаешь. Мне нравится твое лицо. Мне очень нравится твое лицо. Я выбираю своих жён, основываясь на их лицах. Красивые, очаровательные, стройные лица. Всего у меня была двести девяноста одна жена, и у всех были красивые лица. Твоё лицо тоже восхитительно. И вот, почему ты станешь моей женой. Ты понимаешь? — Вот, что я думаю. В этом мире много, много людей, гораздо более эгоистичных, чем я. Разве вы не часто слышите о парах, чья любовь начинает умирать, как только они вступают в брак? Они вступили в отношения, потому что они любили друг друга, но, как только они живут вместе, начинают возникать всевозможные проблемы. Несовместимые вкусы в еде. Несовместимые привычки. Несовместимые хобби. Существуют всевозможные эгоистичные оправдания, и когда иллюзии об их партнëре исчезают, они относятся к нему как к мусору. Я совершенно презираю таких безнадëжных людей.       Улыбаясь, Регулус радостно превозносил свои взгляды на любовь. Невинно, безоговорочно, он бредил по поводу своего негодования на тех, кто презирал любовь. — Вот почему я выбираю партнëров на основе их лиц. Если у моего партнëра есть лицо, которое мне нравится, я не разочаруюсь, какой бы человек ни стоял за ним. Потому что я люблю это лицо. Пока это лицо там, моя любовь никогда не умрет — Даже, если она маньяк-убийца, которая без разбора убивает детей. Даже, если их кулинарные навыки зверские. Даже, если они продали своего собственного брата, чтобы расплатиться с долгами. Даже, если они не разделяют белье разного цвета, оно будет сливаться друг с другом. Даже, если он психопат, который тайно убивает животных для развлечения. Даже, если у них ужасный вкус в одежде. Даже, если они добывают деньги от природы. Даже, если они не любят купаться и пахнут как бездомные. Даже, если они всерьез полагают, что приближается апокалипсис, и продолжают, говорить об этом… Я не люблю их       Один за другим Регулус кричал на присутствующих пятьдесят трëх женщин. Непонятно, какое из этих описаний, соответствует какой-либо женщине. Эмилия также не могла понять, как он может утверждать, что любит только их лица и отделить их от человека внизу. — Я бы никогда не сказал это в прошедшем времени, как я любил. Я люблю ваше лицо. Даже если вы ведьма, которая стремится убить каждого человека в этом мире в предельной мучительной агонии, я не разочаруюсь. Пока у меня есть твое лицо — Какое это имеет отношение к тому, чтобы не улыбаться? — Это очень просто. Бывают случаи, когда девушка, которая обычно милая и красивая, может внезапно стать отталкивающей в тот момент, когда она улыбаются, понимаешь? В любом случае, я не позволю, чтобы ваше милое восхитительное лицо было искажено каким-либо образом. Так что не улыбаться. Не плакать. Не дуться. Допускается только очаровательность — Вы сказали, что любите их лица и никогда не разочаровываетесь …… если так, то почему вы напали на нее? — А?       Увидев Эмилию, указывающую на Номер сто восемьдесят четыре , Регулус наклонил голову. Не опуская руку, Эмилия вырвалась из пальцев Регулуса, — Если бы я не оттащила её, она наверняка умерла бы. У нее лицо, которое ты любишь и потому воспринимаешь как свою жену, верно? Если это правда, то как ты мог так поступить? — А, это тоже просто. Это потому, что, как и я, она все же сумела меня расстроить. Я не прошу многого, не так ли? Но некоторые люди слишком невнимательны. Я, конечно, думал, что ни одна из моих жён не такая, но что ещё я могу сделать, если это бросается прямо мне в лицо? Поскольку ничего не поделаешь, у меня не было выбора, кроме как выполнить свои обязательства. — Итак, ты разочаровался? Ты противоречишь тому, что сказал прямо сейчас… — Я не разочарован. Мне все ещё нравится её лицо, я все ещё люблю её. Даже, если она мертва, это все равно не изменит мою непреходящую любовь к ней. Даже, когда умирает тот, кого ты любишь, этот человек живёт в твоём сердце, потому что твоя любовь к этому человеку вечна и не угаснет? Это очень хорошо характеризует мою любовь.       Извращëнная логика Регулуса была безупречна. Безупречная, без малейшего замешательства, его логика была полной в его уме. Без малейшей возможности для опровержения это было прекрасно, безупречно. Перед безмолвной Эмилией Регулус нахмурился. Потому что он заметил цвет недоверия в глазах молчаливой Эмилии. — Я действительно некоторое время задумывался. У тебя, может быть, есть проблема? Если так, то это действительно разочаровывает. Я уже пошел на уступки из-за тебя, но разве ты вообще не можешь оценить мои соображения? Знаете, человек не должен все говорить. Если у тебя есть хоть малейшее отношение к чувствам других людей, если бы ты могла просто поставить себя на место других людей, ты бы не стала такой, я не думаю. Если человек не может даже сделать это скромное усилие, тогда я не могу понять, как такой человек может иметь какую-либо ценность. Это неуважительно. Точнее, это неуважительно для меня. Это непростительно. — Я думаю, что брак должен быть чем-то очень красивым — А? — Это церемония, которая объединяет двух людей, которые любят друг друга и хотят быть друг с другом. Это очень важно — любить кого-то, и поэтому, найти кого-то из всех людей в этом мире и иметь такого человека, как ты… Это удивительная вещь, я думаю.       Эмилия в свадебном платье приложила руку к груди, слушая, как лицо Регулуса исказилось от недоверия. Выражения лиц присутствовавших жён, включая Номер сто восемьдесят четыре на алтаре, начали темнеть. « Они должны волноваться за меня,» — подумала Эмилия. В конце концов, это было доказательство того, что они были сострадательными, добросердечными людьми. — Почему вы называете своих жён по их номерам? — Зачем увлекаться именами? Так же как увязнуть в поверхностности, это полное недопонимание любви. Мне не нужны эти лишние украшения, чтобы быть уверенными, что моя любовь реальна. И поэтому нет необходимости унижать себя такими тщетными мелочами. Чтобы любовь была равной, нужно отпустить эти несущественные аспекты, не так ли? — Понятно. Но мне нравится, когда Дин называет меня Эмилия. — Дин?       Услышав имя, которое он не мог пропустить, на лице Регулуса поднялся цвет недовольства. Но Эмилия проигнорировала изменение в выражении Регулуса, продолжая: — Когда Дин называет меня по имени, его голос полон чувств. — Эй, ты сейчас говоришь сама, но кто такой Дин? Это имя человека, не так ли? На самом деле это мужское имя, не так ли? Девушка, которая собирается выйти замуж, упоминает имя другого мужчины перед мужчиной, за которого она собирается выйти замуж, что противоречит здравому смыслу, независимо от того, как ты на это смотришь, не так ли? Знаете, даже если это просто имя какого-то незнакомца, это все равно причиняет боль. Это вредит. Ты знаешь? — Он не случайный незнакомец. Дин — мой друг и человек, который называет меня по имени. ―Ха-ха?!       Услышав ответ Эмилии, из тела Регулуса хлынул поток душераздирающей ауры. Чувствуя это, Номер сто восемьдесят четыре и другие жëны немедленно попытались подбежать к нему, но... — Не двигаться! Если кто-нибудь посмеет двигаться, я отрублю ей голову! — Я позволю тебе объяснить. Постарайся тщательно подбирать слова, чтобы я не понял их неправильно. Я не хочу, чтобы эта свадьба превратилась в чьи-то похороны. Понимаешь?       Удержанные угрозой Регулуса, никто из присутствующих не двинулся с места. Но, не вздрогнув, Эмилия продолжила говорить. — Брак должен быть между двумя людьми, которые любят друг друга. Но я не думаю, что наш брак соответствует этим критериям.       Потому что я до сих пор не знаю, как любить мужчину. Регулус замолчал. Но Эмилия не думала о нём. — Даже если я не знаю, как любить кого-то, я уверена, что когда-нибудь я это сделаю. Однажды я полюблю кого-то. И я уже решила, кого полюбить, когда наступит этот день. Поэтому…       Вздохнув и глядя на Регулуса, Эмилия заговорила. — Я никогда не стану твоей женой — А-а-а-а, верно? Ну, я не хочу эгоистичную суку, как ты!       Лицо Регулуса вспыхнуло красным от объявления Эмилии. Перед протянутыми пальцами Регулуса все тело Эмилии вздрогнуло от манны, чтобы встретить его атаку. Чтобы противостоять его неизвестному разрушительному механизму, ее первое действие должно быть… -?!       Как раз в то время, когда их атаки должны были начаться двери в комнату, в которой проходила церемония открылись. Глаза Эмилии расширились от удивления. Регулус с презрением смотрел на двух злоумышленников. — Я не помню, чтобы приглашал гостей мужского пола, но не мог бы сказать мне, кто ты, и какие свадебные подарки ты принес?!       Встретившись с рëвом Регулуса, один из тех, кто был у входа, вышел вперёд. — Я — Дин Винчестер, а подарок, прости, не захватили, так как этой свадьбы не будет. — Дин.       Голос, который звал Дина, принадлежал Эмилии, которая стояла перед алтарем в свадебном платье. Одетая в белоснежное платье, её длинные волосы были заплетены в косу на голове, она была слишком красива; прекрасна в действительно ослепительной степени. Нетерпеливое лицо Регулуса покраснело от ярости. Он дёрнул переднюю часть своего костюма, когда его рот скривился. — Извините, хоть, я и чувствую к таким незваным гостям уважение, эта свадьба всë-равно скоро станет похоронами. Эмоциональная подготовка к такому радостному событию, чтобы стать палачëм… Ах да, тебе всë-равно не нужно думать о таких вещах. Поскольку скоро вы перейдете от тех, кто прощается, к тем, с кем нужно прощаться. — Да, ты прав, сегодня не будет свадьбы Эмилии, но будут твои похороны. Дин и направился к Регулусу с Архангельским Клинком. Старший Винчестер хотел ударить Регулуса Архангельским Клинком в живот, но когда правая рука, в которой он держал клинок, отсеклась и отлетела в сторону. Дин схватился за плечо, упал на колени и стал истекать кровью. — Дин, нет! — сказал Сэм и побежал к Дину вместе с Касом и Джеком. — Дин, держись. Кас, останови кровотечение, — сказал Сэм и Кастиэль стал исцелять Дина, чтобы хотя бы остановить кровотечение.       Джек разозлился и его глаза стали светиться жёлтым светом. Джек направил на Регулуса луч энергии из руки. — Что ты, как ты?! НЕЕТ! — начал кричать исчезающий Регулус шокированный тем, что впервые нашёлся тот, кто смог убить его. — Дин ты в порядке? — спросила Эмилия и подбежала к Дину. — Не совсем, — сказал Дин, смотря на свою руку, которая лежала недалеко от него, в которой был Архангельский Клинок. — Дин, я... Мне жаль, что это случилось, но я знаю как всё исправить. — Да? И как? — спросил Дин. — Феликс, он сможет сделать так, чтобы рука приросла обратно, — ответила Эмилия. — Что ж, тогда поехали скорее, — сказал Дин и взял руку с Архангельским Клинком.       Жены Регулуса смотрели на то место, где раньше стоял их муж. — Что с ними будем делать? — сказал Сэм, махнув головой на жён Регулуса. — Я позабочусь о них, — сказала Номер сто восемьдесят четыре. — Хорошо, удачи вам, — сказала Эмилия. — И вам спасибо большое за то что освободили нас, — поблагодарила Номер сто восемьдесят четыре.       Винчестеры, Кастиэль, Джек и Эмилия пошли к Импале. — Дин, раз ты пока не можешь водить, поведу я, — сказал Сэм. — Ладно, только осторожней, — сказал Дин и передал ключи Сэму, предварительно предупредив его, чтобы вёл хорошо. — Дин, сколько раз говорить? Я умею водить. — Да, только вот, после твоего вождения мне всё время приходилось детку восстанавливать. — Это было не из-за вождения.       Сэм и Дин сложили оружие в багажник. Сэм сел за руль Дин сел на пассажирское сидение, а Кас, Джек и Эмилия сели на сзади. — А, да, Дин, — позвала Эмилия Дина, и он повернулся к ней. — Что? — спросил Дин. — Спасибо, что спас меня ещё раз, — сказала Эмилия и мило улыбнулась. — Не за что, замуж тебе ещё рано, особенно за культистов, — сказал Дин и отвернулся.       Импала поехала в поместье Карстен. Машина приехала к этому поместью; Сэм, Дин, Кастиэль, Джек и Эмилия вышли из Импалы. Сэм постучал в дверь особняка и Вильгельм открыл её. — Господа Сэм и Дин Винчестеры рады вас видеть, — сказал Вильгельм и удивился, когда заметил, что у Дина нет руки. — Дин что случилось, почему у вас нет правой руки. — Я потерял её так что мы приехали, чтобы Феликс помог мне. — Хорошо проходите — Сказал Вильгельм и пригласил Винчестеров Каса Джека и Эмилию в особняк.       Вильгельм сообщил о проблеме Дина Круш и Феликсу. Винчестеры Кастиэль Джек Эмилия Круш Феликс и Вильгельм собрались в гостиной. — Ваша проблема мне ясна и мы поможем вам, — сказала Круш. — Хорошо спасибо. — Я просто возвращаю вам долг, за то что вы вернули мне мои воспоминания, — сказала Круш, пояснив, в чём истинная причина её помощи. — Да я думал это по доброте душевной, — сказал Дин. — Ну, что Динчик сейчас я верну тебе твою руку, — сказал Феликс и приступил к присоединению правой руки Дина обратно.       Феликс присоединил правую руку Дина обратно и его руки стали светиться через пару минут руки Феликса перестали светиться. — Всё готова можешь попробовать, на, — сказал Феликс.       Дин пару раз сжал и разжал кулак правой руки. — Надо же, спасибо, Феликс, — сказал Дин обрадовшись. — Пожалуйста. — Кстати, Круш, мы нашли тех двух Архиепископов и убили, — сказал Сэм, чем заинтересовал Круш. — Вы сделали это за такой короткий срок? — Да, правда, найти их было трудно. — Что ж, спасибо вам за это, получается, я снова оказалась у вас в долгу. — Да ладно, главное, что всё это, наконец, закончилось. — Что ж, нам пора, хочется поскорее сесть за руль моей детки, — сказал Дин воодушевившись. — Что ж надеюсь, мы с вами ещё увидимся, — сказала Круш. — Прощай Динчик, если ещё что нибудь потеряешь, я с радостью это приделаю обратно, — сказал Феликс. — Надеюсь, такого больше не повториться, — сказал Дин, схватившись за правую руку левой рукой.       Винчестеры Кастиэль Джек и Эмилия пошли к Импале. Теперь Дин сел за руль. — Ну, что, детка, скучала? Я тоже, — сказал Дин, взявшись за руль.       Импала поехала в поместье Роузваля.