Найти Хизер

Раздосадованный Росси поджидает его у кафе. Он успел поговорить с парочкой подростков и хозяином лавки, но все твердят одно и то же: в лесу жила сумасшедшая, с которой никто не имел никаких дел. Имени её также никто не знал и знать не хотел. А ещё ему звонила Гарсия, но даже всезнайка и богиня информации не смогла помочь. Описание женщины чересчур расплывчато, а люди в Штатах пропадают с завидной регулярностью. Если везёт, пропавших находят в Вегасе, или в иных легкомысленных местах, или тюрьмах. В прочих случаях – опять же, если повезёт, - в канавах. А если не повезёт, не находят вовсе. - Есть хоть какие-то сведения? – уныло интересуется Росси. - Как считаешь, в Саннисайде можно заказать пиццу? – вместо ответа спрашивает Хотч, и Дэвид мгновенно настораживается. Судя по вопросу, Хотчу что-то известно, но он не желает делиться информацией там, где их могут подслушать. Выходит, дело дрянь! Не проронив ни слова, Росси заходит в кафе, говорит с официанткой и заказывает пиццу себе в номер. После делает Хотчу знак, и они уходят, сопровождаемые пристальными взглядами посетителей. Закрывшись в комнате Росси, Аарон открывает рот, однако его прерывает звонок Моргана. - Жертв проверили. При жизни они никак не пересекались. И у нас неприятности: похитили женщину, учительницу младшей школы. Есть подозрения, что преступник и наш субъект – одно лицо. - Он идёт по схеме, - моментально переключается Хотч. - Верно, - подхватывает Росси. – И тогда возникает вопрос: кто является его конечной целью? - Субъект определённо инфантилен и всю жизнь провёл под влиянием сильных женщин. Это подорвало его самооценку, особенно если он вынужден работать в мужском коллективе, - усевшись на край постели, рассуждает Хотч. – Теперь он самоутверждается, уничтожая образы прошлого. - А что, если субъект женат и супругу выбрал под стать матери, учительнице и прочим жертвам? – задумчиво звенит голос Рида. - И, скорее всего, не так давно она умерла, - закусывает удила Морган. – Субъект остаётся один. Если предположение Хотча о работе верно, то субъект мог оказаться под прессом мнения коллег. Мол, пора стать мужиком и прочее… - Он не старше тридцати пяти лет. Тихий, незаметный, послушный и исполнительный, - перечисляет Аарон. – Учился в колледже и потому имеет неплохой доход. - Следил за жертвами, но так, чтобы остаться незамеченным, - присоединяется Росси. – Методичен, не допускает ошибок, никакой лирики. Он техник! - Звякну Гарсии, - обещает Морган и спрашивает: - Как у вас дела? - Лучше, чем можно представить… - Росси обрывает разговор на полуслове и оборачивается на стук в дверь. – У меня эксперты на второй линии и пиццу привезли. Я перезвоню... Слушаем вас, агент Купер. – Он оставляет телефон с включённой громкой связью на постели и расплачивается с курьером. - Давненько у нас с Гэйблом не было чего-то столь занимательного, - гудит Купер. – Кралю вашу мы в лаборатории заново собрали. По состоянию костей и зубов возрастные показатели жертвы сузились. Ей было двадцать пять-тридцать пять. Рост пять футов девять дюймов. Кости анатомически не повреждены и никаких данных по заболеваниям, которыми обычно страдают бездомные. Переломов не было. Она нормально росла, хорошо питалась, регулярно посещала стоматолога, чего лично я давно не делал. Словом, уровень жизни вела никак не ниже среднего. - Как давно она была убита? – спрашивает Хотч. - С учётом анализа костей и пепла, смерть наступила около года назад. И вот ещё, на сладкое вам: в неё стреляли. Осматривая останки, я обнаружил на плечевой кости два повреждения, характерных для огнестрела. Мы с Гэйблом пораскинули: рядом с останками гильз не найдено, а мы так по вам соскучились, парни, что встречайте, завтра утречком будем в Саннисайде. Гильзы приедем искать. - Что с портретом? – Росси принюхивается к коробке – она горячая и внутри соблазнительно ароматная. - Программа запущена. Когда закончит, надеюсь увидеть свою бывшую, - непринуждённо острит Купер и сбрасывает звонок. Росси ставит коробку на стол и откидывает картонную крышку. В коробке пицца – большая, с румяной корочкой и поджаренным сыром, под которым таятся ветчина, крохотные томаты-черри, бекон и грибы. - Так и быть, - подмигивает он Хотчу. – Я с тобой поделюсь. - Премного благодарен. - Это не из милосердия. Обычное самосохранение. – Росси лукаво и насмешливо щурится. – Чего доброго, ты двинешь кони от голода, а обвинят меня. Выкладывай, что выяснил. Пицца идеальна, чего не скажешь о рассказе Хотчнера. Представление о Саннисайде, как о пряничном, уютном и радушном городе сыплется крошками. Город больше не кажется агентам сонным и добродушным. Напротив, оба остро ощущают угрозу и враждебность. - Сложим все факты. – Хотч вытирает руки салфеткой. – Весной прошлого года в Саннисайд приезжает молодая женщина. Она селится в заброшенном егерском доме. Её навещает шериф. Лето проходит, и внезапно погибают трое детей. Что дальше? Я считаю, зачинщиком смуты выступил Мэйсон. Он и его жена хотели детей, и потеря сына могла сильно повлиять на него. Но почему он обвинил именно женщину из леса? Что могло их связывать? Допустим, с Роджерсом, хозяином лавки, у неё мог быть конфликт, но, по словам миссис Хитмарш, у лесной жительницы не было проблем с законом. - Она красивая? - В смысле? – Хотч недоумённо хмурится. - Ты говорил, будто видел её во сне и убеждён, что останки именно этой женщины нашёл в лесу, - поясняет Росси. – Она красивая? - Красота – понятие индивидуальное, - напоминает Хотчнер и нехотя прибавляет: - Довольно симпатичная. – Он отодвигает коробку с пиццей и выдыхает: – Если они её изнасиловали, мы никогда этого не докажем. - Зато факт насилия объясняет, почему незадолго до гибели детей она перестала показываться в городе и почему Мэйсон обвинил её в смерти ребёнка. Я только не пойму, как ему удалось убедить в этом Картеров? - Возможно, они ни при чём. Пока всё говорит о том, что мотив имелся только у Мэйсона и Роджерса. Нужно переговорить с главным врачом клиники Саннисайда и выяснить причину смерти детей. – Хотч закрывает коробку с остатками пиццы. Больница Саннисайда – маленькое чистенькое строение, утопающее в золоте и багрянце увядающих ясеней и вязов. По коридорам тенями скользят медсёстры, шаркают пациенты и деловито снуют доктора. Никаких шума и суеты, характерных для крупных медицинских центров, в которых, увы, агентам частенько доводится бывать по долгу службы или в качестве пациентов. Росси в этом смысле счастливчик, а вот Хотчнер не так давно больше недели провалялся в палате, оправляясь от ран, что нанёс ему Фойет. Агенты без церемоний вваливаются в кабинет главного врача и предъявляют удостоверения. Просто чудо, какой эффект в маленьких городах вызывают латунный блеск жетонов и словосочетание "специальный агент"! Должно быть, всё потому, что жители таких городков намного наивнее и боязливее, нежели обитатели мегаполисов, которые сильнее опасаются грабителей и уличных бандитов, а на правоохранителей смотрят презрительно и с недоверием. Хельга Уинстон, инфекционист и главный врач клиники Саннисайда, изумлена визитом федералов. Как и все в городе, она впервые видит федеральных агентов, так сказать, вживую. Она училась в университете, а там всякое случалось, однако мисс Уинстон всегда была достаточно умна и не ввязывалась в неприятные тёмные истории, а потому прожила до пятидесяти лет, ни разу не сталкиваясь с полицией, а тем паче с ФБР. Что, кстати, не мешает ей иногда покуривать травку. - Чем могу помочь, господа? – Мисс Уинстон мнётся, прячет глаза и даже не пытается скрыть нервозность. - Мы бы хотели выяснить обстоятельства гибели детей в прошлом году, - строго отвечает Хотчнер. Сообразив, что их визит напряг доктора, он решает воспользоваться ситуацией и сыграть "агента". Как в вечерних шоу по телевизору, где агенты Бюро чаще предстают в роли этаких суровых и жестоких парней, не идущих на компромиссы. - Ах, это… Ужасная трагедия! – Мисс Уинстон слегка расслабляется, а Хотча и Росси разом посещает мысль о том, что когда всё кончится, стоит натравить на клинику коллег из министерства здравоохранения. - Так что случилось? - На самом деле всё просто – вирусный энтерит или кишечный грипп, если попроще. Дети часто болеют кишечными инфекциями. Знаете ведь, как это бывает: один ребёнок заболел и пошло-поехало. Такие инфекции в целом неопасны, если сразу обратиться к врачу. Однако в той трагедии есть доля вины родителей. Когда малыш заболевает чем-то подобным, его нужно поить, держать на горшке и вызывать скорую, а родители тех деток поступили в точности наоборот. Детей госпитализировали, но было поздно. Они впали в кому, и смерть наступила, в основном, от обезвоживания. - Как родители справились с потерей? – Почуяв замысел Хотча, Росси включает "доброго копа", и говорит мягким, успокаивающим тоном. - У Картеров четверо детей, и они худо-бедно держались, а вот Роджерсы и особенно шериф Мэйсон с ума сходили, - с печалью в голосе рассказывает мисс Уинстон. – Я как могла убеждала их, что они не виноваты, хотя это и не совсем правда. Привези они деток вовремя, трагедии можно было бы избежать. - Доктор Уинстон, Роджерс и Мэйсон не пытались переложить ответственность? – по-прежнему строго спрашивает Хотчнер. - Странно, что вы об этом заговорили, но да. Впрочем, это обычное дело. Одна из стадий принятия горя. Хотч не понаслышке знает, о чём она толкует, хоть он и не перекладывал вину за смерть Хэйли на других. Федеральный маршал, охранявший Хэйли и Джека, всё сделал правильно, однако… Порой его посещают мысли о том, что, не установи Кассмейер номер Хэйли на быстрый набор, Фойет в жизни не нашёл бы семью специального агента Хотчнера. И всё же Аарон не позволяет подобным идеям развиться в серьёзные обвинения. Виноват только он и никто больше! - Кого они винили, доктор Уинстон? - Я не в курсе, но сёстры поговаривали, будто Мэйсон вскользь упоминал женщину, которая жила в старом егерском доме. Это только глупые сплетни, - спешно спохватывается врач. – Шериф Мэйсон – достойный член общества и прекрасный человек! В принципе, картина складывается: по какой-то причине шериф затаил зло на приезжую и чуждую его городу женщину, и, если вспомнить, что некоторые жители называли её ведьмой, то мотив преступления – месть. И это в двадцать первом веке и нигде-нибудь в западной Африке, а в США! Молодую женщину огульно обвинили в колдовстве, гибели детей, приговорили к смерти и сожгли заживо, чего на территории Штатов никогда не делали, даже в жуткие годы салемских гонений на ведьм. - Впервые в моей практике я сталкиваюсь с таким чудовищным невежеством, - тихо признаётся Росси. – Гадалки, гороскопы, маги всякие и прочие шарлатаны… Но чтобы шериф верил в подобную чушь… - Его сын погиб. Он искал виноватых, - так же тихо откликается Хотч. – Легче обвинить стороннего человека, нежели признать, что виноват ты и только ты. К тому же, если твоё предположение об изнасиловании верно, Роджерс и Мэйсон заметали следы. Помнишь, что говорил о жертве Купер? Девушка наверняка есть в списках разыскиваемых лиц. - На что они надеялись? – Росси вытаскивает из кармана телефон – звонит Морган. - Если бы не мы, на следующий год следов не осталось бы вовсе. - Поправка: если бы не ты!.. Слушаю, Морган. Ты на громкой связи, и Хотч рядом. - Мы его взяли! Некто Брук Левит, тридцать четыре года, инженер в компании интернет-провайдера. Коллеги охарактеризовали его как тихого подкаблучника. Год назад у Левита умерла жена, и он окончательно расклеился, за что на работе его дразнили "тюфяком" и "нытиком". Вот тебе и нытик! Четыре трупа! Так что у вас? Росси коротко пересказывает события и подозрения. - Вы там поосторожнее, - просит Морган. – Мы с Ридом заканчиваем в Райс-Лейк и едем за вами. Будем утром. - Похоже, завтра утром в Саннисайд заявится маленькая армия федеральных агентов, - вспомнив звонок Купера, комментирует Хотч. - Никто не уйдёт голодным, - пряча телефон, соглашается Росси. За всеми визитами и расспросами агенты не замечают стремительно накатывающих на Саннисайд сумерек. Темнеет. На улицах зажигаются фонари. Матери зовут детей ужинать. Молодёжь едет в соседний город, где есть бар и можно послушать музыку и потанцевать. Обычный, ничем не примечательный вечер. Слухи о трупе в лесу ещё не успели расползтись по всему городу, а потому Саннисайд живёт своей привычной скучной жизнью. Росси зовёт Хотчнера в кафе, но тот вежливо отказывается – не из-за денег, просто не хочет. Дружески хлопнув его по плечу, Росси шагает по улице к "Ленивому медведю" в надежде, что официантка найдёт для него свободное местечко. Глядя ему вслед, Хотч решает вернуться в номер и выспаться. Он неторопливо идёт по стынущей улице, размышляя, будет ли для суда достаточной уликой гильзы, которые (в этом Аарон не сомневается) найдут эксперты. Вряд ли убийца ожидал, что кто-то отыщет место преступления и, значит, зачищать возможные улики не потрудился. Даже теперь он вряд ли насторожится. Эксперты были? Были. Уехали? Скатертью дорога! Преступнику и в голову не придёт, что они могут вернуться. Всё от ощущения собственной значимости, самонадеянности и уверенности, что в Бюро работают одни ленивые недоумки. Такое случается. Особенно с теми, кто прежде не сталкивался с федералами и судит о них по сериалам. Мысли плавно съезжают на женщину в лесу. И почему он не забил на это преступление? Только ли потому, что хочет вырваться из мерзкого дремучего Саннисайда? А может, потому что не смог бы пройти мимо, даже при условии абсолютной свободы? Зверски убита женщина, и её убийца не понёс наказания… Разве не за этим Хотч шёл в Бюро – чтобы если и не спасти жертву, то хотя бы призвать преступника к ответу? В этом были цель и смысл, которые он утратил несколько месяцев назад, когда нашёл убитую Хэйли и едва не спятил от счастья и облегчения, когда отыскал Джека невредимым. "Я определённо не сумасшедший, - мысленно говорит он себе. – Да, со мной происходят непонятные вещи. Нужно просто принять истину, что мир вокруг чуть более странный, нежели я думал…" - Агент Хотчнер! Голос грубо врывается в его мысли, выдёргивая Аарона обратно в реальность. В паре метров впереди стоит шериф Мэйсон. - Слушаю, шериф. – И тут Хотча накрывает интуитивное чувство опасности. Оно всегда у него было, это чувство, когда волоски на предплечьях встают дыбом, как от холода. - Мне тут доктор Уинстон звонила. Говорила, вы вопросы про наших детей задаёте. Мой сын мёртв. – Лицо Мэйсона искажает гримаса скорби. – При чём здесь ваше расследование? Вопрос, заданный с фальшивой небрежностью, приводит Хотча к кристально чёткому осознанию – он один и, похоже, серьёзно влип. Росси уверен, что начальник отправился спать, смартфон не подаёт признаков жизни, а Морган и Рид будут в Саннисайде лишь завтра. - Ну же, агент Хотчнер, я жду ответа. – Ладонь Мэйсона упирается в бедро аккурат над рукоятью револьвера. - У меня есть все основания подозревать, что эти два несчастья связаны. "Я не успею выстрелить! Да что там, я и вскрикнуть не успею!" - И каким же образом, позвольте спросить? Светлые глаза Мэйсона похожи на мотки колючей проволоки. Он знает, что собирается сделать, и его откровенно забавляет, как столичный агент просчитывает ситуацию, полагая, будто ему удастся выкрутиться. Не удастся! У шерифа есть план, и план отличный. Комар носу не подточит. Он лишь хочет понять, какого хрена этот федеральный гоблин в похоронном костюме суёт нос не в своё дело. Та девка была виновна. Ну да, Мэйсон в курсе, что должны быть улики, суд, присяжные и прочая срань. Вот только кто даст гарантию, что её бы непременно осудили? Скорее, наоборот. И не такие покидали зал суда с вердиктом "оправдан". А если бы и осудили, что тогда? Тюрьма? Этого недостаточно! - Что бы вы ни задумали, остановитесь, - хладнокровно говорит Хотчнер. – Не усугубляйте своё положение. - Моё что? – насмешливо переспрашивает шериф. И тут Хотч чувствует, как в спину между лопаток упирается нечто твёрдое и округлое – дуло охотничьего ружья. - Мистер Роджерс, если не ошибаюсь? - Ошибаетесь, - хрипло гудит голос миссис Роджерс, и Хотч снова понимает, что влип по самые уши, а его шансы остаться в живых только что уменьшились втрое. - Не стоило вам приезжать в Саннисайд, - замечает Мэйсон. – Теперь уж ничего не попишешь. Прогуляемся? – предлагает он, и это не приглашение. Машину ведёт Питер Роджерс – высокий, угрюмый и сломленный потерей единственного сына. Кажется, ему абсолютно всё равно, что происходит. Им движет стремление выжить, спрятать концы в воду, и он уверен в правоте их маленькой компании. Год назад они поступили правильно и просто жаждут покоя, который у них хотят отобрать чёртовы федералы. Его жена и Мэйсон сидят на заднем сидении. Агент сидит рядом, смотрит прямо, ничем не выдавая своих эмоций, и Роджерс почти готов уважать его за стойкость и самообладание. Далеко не всякий сохранит спокойствие, зная, что в спинку сидения упирается ружьё. Им троим больше нечего терять. Поездка проходит в жутком молчании. Когда джип останавливается в лесу, Хотчнер уже разгадал замысел, однако решает попытаться переиграть ситуацию. - Вы хоть понимаете, что собираетесь сделать? – спрашивает он, по знаку шерифа медленно вынимая «Глок» из кобуры и опуская на капот. – Нападение на федерального агента – тяжкое преступление. Тем более покушение на убийство. - Кто говорит об убийстве? По-вашему, мы сумасшедшие? Снимайте пиджак, - велит Мэйсон. – Разворачивайтесь и вперёд. Медленно. Иначе для вас прогулка кончится скорее, чем вы предполагаете. Трое мужчин и одна женщина идут в чащу. Уже порядочно стемнело, но в лесу достаточно света, чтобы идти не запинаясь. - Вы её изнасиловали? – Вопрос задан намеренно. Если ему повезёт, это внесёт раскол в чету Роджерсов. - Она сама напросилась. Изумлённый ответом миссис Роджерс, Хотч останавливается, едва способный поверить своим ушам. Жена всё знала и покрывала мужа. Более того, винила жертву! А потом на него снисходит понимание… - Он и вас насиловал, Энни? - Закрой рот! – Роджерс толкает его в спину и забирает у жены ружьё. - А вы не считаете, что муж не должен так поступать? Никто не имеет право посягать на ваше тело без вашего разрешения, Энни. Подумайте об этом. - Ей-богу, коли не заткнёшься, я плюну на всё и пристрелю тебя на месте! – Курки двустволки зловеще щёлкают. - Не горячись, Питер, - уговаривает Мэйсон. – Он треплет языком, чтобы тебя спровоцировать. Это его работа. Отдел анализа поведения. Верно, агент Хотчнер? Их натаскивают, чтобы в головы людям пробираться. Психологи сраные! К тому же мы уже пришли. - Уверен, что этого достаточно? – с сомнением спрашивает Роджерс. - Агент Хотчнер, ежегодно в этих лесах бесследно пропадают люди. Их, конечно, ищут, но один только Национальный лес Чиквамегон-Николь занимает более полутора миллионов акров. До Канады рукой подать, - разглагольствует Мэйсон, и Хотчу становится по-настоящему страшно. Он насквозь городской и плохо умеет ориентироваться в лесу. К тому же на календаре октябрь, и ночь на пороге. - Вы убили женщину. Хладнокровно подожгли дом, а после стреляли в неё, когда она хотела спастись, однако боитесь пристрелить меня. Странно, не находите? – Он старается держаться, доказать, что не боится, но все присутствующие понимают, что это чистой воды блеф. Тогда Хотч пытается ухватиться за соломинку и поворачивается к Энни Роджерс. – Миссис Роджерс, вы потеряли сына, и я вам сочувствую. Посочувствуйте моему мальчику. Ему только шесть, Энни, всего шесть лет, и он недавно потерял мать! Миссис Роджерс заметно теряется. - У вас есть сын? - Да, его зовут Джек. Ещё не поздно остановиться. Я верю, что вы не принимали участия в убийстве той женщины… - Не слушай его, Энни. – Обрывает агента Роджерс. – Будь его слова правдой, он сидел бы дома с сыном и не лез в чужие дела. – И прежде, чем Хотч успевает увернуться, Питер бьёт его прикладом в лицо. - Стоит забрать мобильный. – Мэйсон роется в карманах лежащего без сознания Хотчнера. Вытаскивает смартфон, который федерал, несмотря на недоступность связи, по привычке носит с собой. – Хороший телефон. - Как думаешь, сколько он протянет? – Роджерс кладёт ружьё на плечо. - Я смотрел метеосводку. Сегодня ночью обещают не выше сорока одного.* Прибавь новолуние. - Туда ему и дорога. Идём, детка. – Роджерс тянет несопротивляющуюся покорную жену к брошенной в полутора милях машине. – А что с другим? - Утром он обнаружит пропажу коллеги. Как думаешь, к кому он пойдёт? Вскоре шаги стихают в сгущающейся тьме. Лишь ветер гуляет в кронах деревьев. Холодный северо-западный осенний ветер…