Небеса будут синими всю жизнь

      Доктора разбудил знакомый запах. Он напоминал о детстве, о хрупкой красной траве, шелестящей словно тысячи колокольчиков, о знакомых вмятинах и изгибах деревянного верстака под её пальцами и слабой головной боли из-за длительной сосредоточенной работы. Ребёнком она не работала много — ну, много, но не над теми проектами. Её идеи были интереснее тех, что давали учителя, хоть и немного… взрывоопасными.              Она подпрыгнула, и отбросила волосы с лица, пытаясь найти источник огня.              — Что? Что горит?              К ней с поднятыми руками повернулся Мастер.              — Всё в порядке! Всё нормально. Я просто готовил эти… мини-деревья.              Её взгляд метнулся к плите. Сверху располагались четыре чёрных кругляшка, которые, как она выяснила в ходе своих экспериментов, очень быстро нагревались, когда поворачивается ручка. И на каждом из них лежало нечто, похожее на маленькие зелёные деревья.              — Думаю, они называются брокколи, — заметила Доктор.              — Ну, — вздохнул Мастер, — чем бы они ни были, я не знаю, пригодны ли они для этой печи.              Она подняла одну веточку — чуть не уронила, но затем нашла менее обжигающую часть — и оглядела её. Части овоща, что касались горячей области печи, были чёрными и дымились, но всё остальное выглядело так же.              — Они готовы? — спросила она.              Мастер наклонился, чтобы понюхать, и скривился от отвращения.              — Не думаю, что им нужно ещё готовиться.              — Отлично. Эм. И как их есть?              Он взял овощ у Доктора и, держа за стебель, с громким хрустом откусил кусок.              — Как на вкус?              Пробормотав что-то абсолютно неразборчивое, он закатил глаза и начал жевать. Каждое движение было отчётливо слышно. Чтобы проглотить, понадобилась целая минута.              — Не хоту быть поэтичным, но это похоже на твой запах после бега.              Доктор выхватила у него брокколи и сделала маленький укус. Мастер, конечно, преувеличил, потому что ничто не могло пахнуть так же плохо, как она после часа нахождения под палящим австралийским солнцем… но всё же это было довольно ужасно. Обугленные области явно не улучшали ситуацию.              — Думаю, ты где-то ошибся.              — То есть я приношу овощи, прилагаю все усилия, чтобы приготовить их, а ты говоришь, что проблема во мне?              Постучав пальцем по подбородку, Доктор сделала вид, что задумчиво рассматривает его.              — Ну… Если выразиться так… Да.              — Я оскорблён, — заявил Мастер. — Нет, более чем оскорблён. Сама основа моей чести, вся квинтэссенция моего достоинства, весь… веськостяк моего благородства был подорван.              Доктор наблюдала, как он взял другую веточку брокколи и выставил вперёд, словно рукоятку меча. У неё закралось подозрение, к чему всё шло.              — Я вызываю тебя на дуэль.              — И что я получу, когда выиграю? — усмехнулась она.              — Ха! Когда я выиграю, ты извинишься и поблагодаришь меня за тяжёлую работу.              — Идёт. Но когда я выиграю, ты сделаешь из овощей что-то вкусное.              — Я и так собирался, — проворчал он, но сделал выпад вперёд, заставив Доктора пригнуться и состроить гримасу.              — Правила? — спросила она, отступая в гостиную, чтобы иметь больше пространства.              — Один удар в шею — победа.              Энергия пробежала сквозь её тело, на кончиках пальцев скопилось предвкушение. Они начали кружить по комнате, выставив перед собой импровизированное зелёное оружие. Взгляд Мастера был напряжённым и сосредоточенным, она так сильно засмотрелась на него, что едва успела парировать удар у своего плеча.              Несколько зелёных комков упало на пол. Доктор начала сомневаться, что эти овощи были предназначены для обороны.              Несмотря на это, она тут же контратаковала, стараясь подобраться ближе, но Мастер запрыгнул на диван, снова удаляясь. Она притянула оружие обратно как раз вовремя, чтобы отбить следующий удар. Доктор попыталась сделать отчаянный ход, ударив его по колену и заставив упасть, но брокколи с недостаточно жёсткими стеблями, казалось, не подходили для этой задачи.              — Ещё не устала? — поддразнил Мастер, слегка шлёпая её по щеке.              — Если хочешь, — прошипела она, — стой смирно, чтобы я смогла ударить тебя.              Он спрыгнул с дивана, и его оружие коснулось плеча Доктора. Поражение было достаточно близко. Отскочив, чтобы потянуть время, она начала ломать голову над тем, что могло дать ей преимущество.              Внезапно живот схватило, не так сильно, как раньше, но… если Мастер мог ломать комедию, почему не могла она?              — Ох, — она со стоном упала на колени, обхватив руками живот. — Ооой.              Было слышно, что кусок брокколи Мастера с глухим стуком упал на пол, а сам он уже стоял рядом, положив руку ей на плечо.              — Доктор? Ты в порядке? Тебе нужно больше…              — Ага! — крикнула она, вскакивая и выводя его из равновесия. Он упал на пол, а Доктор нависла сверху, приставив брокколи к горлу, прежде чем он успел отреагировать.              Она слегка постучала овощем по его шее.              — Это жульничество, — возмутился Мастер.              — Это стратегия, — самодовольно ответила Доктор, — Не было правил против эмоциональных манипуляций. С тобой, по крайней мере.              Мастер выбросил дерево-брокколи, что планировалось как злой жест, но она знала его достаточно долго и знала, когда он сердился. И сейчас это было не так.              — Пусти меня, и я сделаю что-то получше, — сказал он, явно стараясь выглядеть злым, но эти слова казались искренними. Это заставило её почувствовать вину, потому что он проделал всю сегодняшнюю работу.              — Спасибо, что сходил в магазин, принёс овощи и попытался их приготовить, — протараторила она. — Знаю, что не нужно было этого говорить, но я просто подумала, что должна. И я благодарна. Тебе. Вот.              Его губы слегка приоткрылись от удивления, и Доктору не удалось оторвать взгляд.              — Спасибо, — улыбнулся он. — В самом деле, ничего сложного.              Она продолжала смотреть на него. В груди что-то приятно сжалось.              — Эм, — напомнил Мастер. — Теперь ты дашь мне подняться?              — Верно, — ошеломлённо сказала она, — Верно! Да. Конечно.              Доктор слезла с него, стараясь не смотреть в лицо. И облажалась. Не её вина, что его лицо внезапно начало так… притягивать взгляд.              — Хочешь помочь?              — Да, — моментально ответила она, не успев полностью осмыслить вопрос.              Но улыбка Мастера заставила что-то в животе сжаться (снова в хорошем смысле), так что она задумалась, не делает ли что-то не так.              ***              На следующий день споров стало только больше, на кухне разгорелись настоящие страсти. Толком не разобравшись, они попытались наперегонки съесть целую луковицу. Этот инцидент неизбежно закончился рыданиями на полу. Стало ясно, что они не справятся с приготовлением овощей без посторонней помощи.              Вот так Мастер и оказался в букинистической лавке, временно брошенный Доктором, которая отвлеклась на большую книгу о телескопах несколько проходов назад. Он пригляделся к книгам перед ним, не зная, какая из них будет более подходящей. Люди в фартуках улыбались ему с обложек, гласивших«Как накормить семью за меньшие деньги» или «Лучшая выпечка за день». Нигде не было названий вроде «Ваше первое приготовление овощей».              Он был настолько сосредоточен, что не замечал рядом стоящую женщину, пока она не кашлянула, чем заставила его подпрыгнуть и повернуться.              — Прости, дорогой, — улыбнулась она. — Но ты выглядишь немного потерянным. Нужна помощь?              — Эм, — протянул Мастер, неуверенный, как ориентироваться в данной социальной ситуации. — Я… вообще-то да.              — Новичок в кулинарии?              Он благодарно кивнул и увидел, как глаза женщины заблестели.              — Ничего из этого не поможет научиться, это займёт слишком много времени. Вам нужно что-то попроще, как… хм. Как насчёт этой?              Она протянула ему книгу, только что снятую с полки. Она называлась «Еда для льстецов».              — Я не льстец, — сказал он. По крайней мере, не думал, что являлся им. Что такое льстец?              — Не имеет значения. Здесь есть несколько неплохих простых рецептов, она создана, чтобы помочь людям, которые до этого никогда не готовили. Поможет тебе освоиться.              Она сунула книгу ему в руки.              — Спасибо, — сказал он, чувствуя облегчение. — Вы очень помогли.              — Без проблем, дорогой.              — Мастер! — раздался голос из глубины магазина. — Иди и посмотри на эти красивые картинки!              Развернувшись, он оглядел проход, но её не было в поле зрения.              — Держись за неё, — сказала женщина сзади, но, прежде чем он успел спросить, что она имела в виду, та пропала. Внезапно пробившийся солнечный луч согрел комнату, пылинки затанцевали на свету.              Мастер опустил взгляд на книгу. Никакого напыщенного человека в фартуке, лишь мультяшный человечек, растерянно заглядывающий в холодильник.              — Мастер! — Доктор позвала ещё раз.              — Иду! — крикнул он, отправляясь на её поиски.              ***              Хоть Доктор и прочла всю книгу по астрономии ещё в магазине, она снова принялась читать, как только оказалась дома. Сев на кровать, она начала разглядывать иллюстрации, как будто, если достаточно сильно сосредоточиться, звёзды соскочат со страниц, окружат её, и Доктор окажется дома. Мастер тем временем взялся за первый рецепт из книги.              К его большому облегчению, он был простым. Два кусочка хлеба. Сливочное масло, достаточно тёплое, чтобы можно было намазать. Пришлось покопаться в холодильнике поисках начинки, а именно: салата, огурцов и помидоров. Из книги он понял, что главной идеей являются овощи, нарезанные достаточно тонко, чтобы поместиться между ломтиками хлеба. И получится карманное портативное блюдо. Довольно неплохая идея.              Он достал разделочную доску и острый нож. В прошлом он использовал достаточно клинков, чтобы комфортно чувствовать себя с оружием в руке, но, как оказалось, для нарезки еды нужны другие навыки, нежели для ударов ножом. Мастер старался изо всех сил, но ломтики получались странного размера — слишком толстые, слишком тонкие, а некоторые с одного конца были шире, чем с другого.              Кусочков становилось всё больше и больше. Наконец, он достиг золотой середины, и они стали тем, чем Мастер мог гордиться. Удовольствие от их созерцания грело сердце.              Положив хлеб, он начал выкладывать сверху овощи. Сначала огурец, затем помидор, и в конце салат. Верхнюю часть бутерброда пришлось придавить, чтобы тот вышел ровным. Затем он с прищуром оглядел свою работу. Кое-чего не хватало.              Понял. Взяв большой нож, Мастер осторожно срезал корки хлеба, а затем разделил бутерброд на два аккуратных треугольника.              — Выглядит неплохо, — раздался голос Доктора.              Подняв взгляд, Мастер обнаружил, что она наблюдала за ним, отложив звёздную книгу. В её выражении было что-то непонятное. Брови были опущены, но не по-плохому. Это сделало взгляд мягким. Уголки губ слегка приподнимались, но это изменение было настолько крошечным, что нельзя было точно сказать, не привиделось ли ему. Лоб, обычно покрытый морщинами от стресса, когда она разговаривала с ним, сейчас был гладким и расслабленным.              Не знай он Доктора так хорошо, сказал бы, что она выглядит влюблённой.              — Это тебе, — выпалил Мастер, не осознавая своих слов.              А так и было. Это всегда было для Доктора. Взять книгу, найти рецепт, купить овощи — это всё было для неё. Попытка приготовить овощи. Их покупка. Внимание к пищевой пирамиде. Забота о ней.              Это было так глупо, бутерброд стал тем, что сбило его с толку. После всех этих лет, бесконечного танца туда и обратно, снова и снова. После тех длинных солнечных дней в Академии, где время, казалось, замирало, когда Тета проходил мимо. Всех заговоров, планов и уловок, лишь бы стать заметным, лишь бы привлечь внимание… После всего, через что они прошли, глупая крохотная человеческая еда с обрезанными корками принесла понимание.              Мастер влюблён в Доктора.              Тут же навалилось всё, что он подавлял до этого. То нависающее чувство, охватывающее его, обрушилось прямо на него, не давая дышать. Появилось отчётливое ощущение, что его мозг треснул как яйцо и в данный момент стекал по пальцам ног с тревожно высокой скоростью.              Он издал тихий сдавленный звук, и с учётом скорости, с которой кружилась его голова, подумал, что достаточно хорошо сумел это скрыть. Но Доктор остановилась, рука замерла на полпути к бутерброду.              — Что это было?              «Я люблю тебя, » — подумал он, и поблагодарил всё сущее за тот факт, что люди не были способны на ментальное взаимодействие, потому что иначе Доктор бы точно услышала его.              — Я… я просто. Эм. Немного… чего-то.              Доктор подняла бровь, но отвечать не стала. Взяв бутерброд, она с опаской понюхала его, пожала плечами и откусила кусочек. Глаза тут же закрылись. В это время Мастер чувствовал желание выбить бутерброд из её рук, схватить за рубашку, затащить её за стойку и целовать до беспамятства.              Раздалось тихое завывание, которое тут же прекратилось, когда Мастер понял, что был источником этого звука.              — Ты уверен, что в порядке? — спросила она с набитым ртом.              — Превосходно, — слабо ответил он.              — Кстати, он правда очень хороший, — проглотив, она откусила ещё. — Я впечатлена.              Мастер сделает тысячи миллионов таких же, если она скажет это снова.              — Впечатлена, — эхом отозвался он, словно пробуя слова на вкус. — Стой, в смысле… нет. Спасибо. Вот что я имел в виду. Думаю.              Доктор поймала языком прилипшую к губам крошку. Внезапно ему захотелось стать этой крошкой.              — Можешь показать, как сделать его? — с горящими глазами она подняла нож. — Я буду резать?              Сердце Мастера разболелось физически, сжимаясь под её весом. Она такая нелепая, очаровательная и горячая с этим ножом. И он любил её. Каждый раз, когда приходили такие мысли, создавалось впечатление, что его ударили по голове, оставив изумлённым и тупым. Его яичный мозг, разбитый и бесполезный, запросто мог поджариться на пылающих щеках.              Нужно было срочно уходить, пока он не сделал ничего, о чём пожалеет. С одной стороны, идея оставить Доктора казалась самой худшей на свете, но затем он подумал о перспективе раскрытия своих чувств. И самая худшая идея тут же опустилась до второго места. Надо уйти сейчас же.              — Погоди, — сказал он. — Думаю… прошлой ночью… сырая картошка… была не лучшей затеей. Туалет. Я вернусь через… час. Два. Ешь без меня, хорошо? Пока.              Выскакивая из дома, Мастер мог чувствовать её пристальный взгляд, но не стал останавливаться. Потому что мог сказать что-то, о чём будет жалеть, что-то, что разрушит всё. Он захлопнул за собой дверь жуткого туалета так быстро, насколько это было возможным для человека, сел, обхватил голову руками и издал тихий крик. Тот, который он сдерживал, казалось, с тех самых пор, как впервые повстречал Тету.              Это изменит всё.              Спустя пять минут паника немного отступила, и он откинул голову назад, обдумывая дальнейшие действия. Он не мог оставаться здесь вечно. Нужно было вернуться назад, и вести себя нормально, чтобы избежать подозрений. Потому что Доктор не могла… она не могла… сама возможность того, что она могла узнать об этих чувствах, выглядела угрожающе и совсем не весело. Он бы изменился в её глазах. Это перевернуло бы его мир ещё сильнее, чем есть сейчас, и Мастер не мог этого допустить.              Нужно было скрыть это.              Значит, ему нужно вспомнить, как вести себя обычно. Ментально вернуться к тому, что было всего час назад, вернуться к знакомому и расслабляющему состоянию злобного соперничества. Он мог это сделать. Должен был. Вернувшись, он скажет какую-нибудь глупость, Доктор тоже ответит глупостью, и они вернутся к нормальному состоянию. Почти нормальному.              Или, возможно, он войдёт, а Доктор прижмёт его к стене, посмотрит горящими глазами и…              Стоп. Одна единственная мысль снова вернула панику. Казалось, что он потерял контроль над мозгом, где постоянно всплывали бессвязные мысли о волосах, губах и пальто Доктора. Словно всему этому нравилось находиться в его голове, пока она оставалась в неведении.              Но он и раньше лгал Доктору. Это просто один из таких случаев. Он мог относиться к этому как к роли. Это не могло быть слишком сложно, потому что Мастеру нужно было играть себя, за исключением одной детали: он не был влюблён в Доктора. Но, оглянувшись на последние несколько недель, на то, как Мастер вёл себя с ней… Это происходило ещё тогда, просто чувства были притуплены. Так что сейчас не изменилось ровным счётом ничего, он просто наконец осознал это.              Так как же он мог строить из себя незаинтересованного человека, если любил её с незапамятных времён?              Что если он будет играть того, кто любит её, но не знает об этом? Вначале он отбросил эту мысль, потому что в этом случае ему пришлось бы играть слепого влюблённого идиота. Но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что это, возможно, единственный способ избежать обнаружения. Было просто сыграть слепого влюблённого, когда он сам был таковым. И Доктор не должна была заметить несостыковок.              Выйдя из туалета, Мастер прислонился к двери, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он сможет. Будет оставаться спокойным и последовательным.              Возможно, будет проще, если дать этой личности имя. Это всегда было его любимой частью создания нового плана. Как бы Мастер назвал себя два часа назад, идиота, который не подозревал о своих подавляемых так долго чувствах, которые теперь были готовы атаковать в ответ.              «Мистер Идиот», услужливо подсказал мозг. Нет, это слишком буквально. Не то чтобы это останавливало его раньше, но… о, оно же прицепилось, да? Мистер Идиот. Он мог стать Мистером Идиотом по крайней мере на оставшийся день. Мирный Мистер Идиот не обращал внимания на мир вокруг. Мастер приложил все силы, чтобы наполнить небрежностью каждый сустав своего тела.              Он был всего лишь Мистером Идиотом. А Мистер Идиот был достаточно хорош, чтобы дурачить Доктора.              ***              Она уже начала задумываться, почему Мастера так долго не было. Да, некоторые посещения туалета оказались… более продолжительными. Не все овощи были предназначены для употребления в таком количестве. Доктор больше никогда не прикоснётся к фасоли.              Оставалось надеяться, что он не упал в туалет.              Тем временем она копалась в куче видеокассет в поисках того, что можно было посмотреть. «Дрянные девчонки»были слишком розовыми, а «Шрек» — слишком зелёным. Но следующая кассета выглядела… интересно. На обороте говорилось что-то о будущем и настоящем, значит, речь шла о путешествиях во времени, значит, они должны его посмотреть.              Раздался звук открывшейся и закрывшейся двери.              — Привет, — сказала она. — Ты же хочешь посмотреть нечто под названием «Терминатор», да?              — Эм. Посмотреть? С тобой?              Нахмурившись, Доктор повернулась к нему, чтобы внимательно изучить. Могла ли фасоль заставлять человека вести себя странно и вызывать диарею?              — Да, конечно.              — Оу, — Мастер, старательно избегая её взгляда, теребил рукава. — Постой. Ты сказала, что он называется «Терминатор»?              — Ага.              Усмехнувшись, он наконец взглянул прямо на неё.              — Тогда я хочу его посмотреть.              — Наконец-то, — улыбнувшись, Доктор вставила кассету. — Тебе понравится. Сзади написано, что к началу фильма бо́льшая часть человечества уже мертва. Давай.              Она плюхнулась на диван, облокотившись о подлокотник и положив ноги на другую половину. Мастер, подошёл, но не стал садиться, лишь смотрел на неё.              — Ты садишься? — спросила она после небольшой паузы.              — Твои ноги мешают.              — И? — фыркнула она.              — И мне негде сидеть.              — С тобой всё нормально?              У человеческих мужчин же не было менструации, верно? Потому что поведение Мастера было реально странным, и она не могла объяснить это ничем другим, кроме странных человеческих гормонов. Обычно он сбрасывал её ноги. Нет, на самом деле он просто садился сверху, пока не становилось настолько неудобно, что ей приходилось с ворчанием их убирать.              Мастер издал странный звук, а затем кашлянул.              — Я в порядке, — ответил он, дёрнув бровью. — Я просто сяду на пол.              Он так и сделал. Сел на пол.              Возможно, это было глупо, но Доктор почувствовала себя немного обиженной.              — Садись на диван, — простонала она, взяв его за плечо. Он застыл. — Я подвинусь, смотри.              Она сдвинула ноги, освободив половину дивана. Даже больше половины. Очень щедрое предложение.              Мастер поднялся и скользнул на диван. Как только он сел, Доктор снова вытянула ноги, которые оказались у него на коленях. Каким бы коротким ни было это тело, оно хотело растягиваться. Его взгляд заметался между ней и ногами.              — Ты же сказала, что…              — Да, да, — она махнула рукой, принимая удобное положение. Прежде чем он успел сказать хоть что-нибудь, экран телевизора с рекламы переключился на мрачную картину. Появилась надпись: «Лос-Анджелес, 2029 год нашей эры».              — Можешь, пожалуйста, убрать свои…              — Шшш, началось.              Он не стал больше протестовать, и на следующие два часа Доктор позволила тёмному Лос-Анджелесу поглотить себя.              Где-то между начальными и заключительными титрами руки Мастера опустились на её ноги. Это было мило. И уютно. Несмотря на её крики на телевизор о законах пространства-времени, в груди появилась тихая и теплая искра привязанности.