Небеса будут синими всю жизнь

      Кощей замёрз. Озноб проникал в кости и пронизывал душу, а ледяные верёвки опутывали сердце холодной паутиной. Он отчаянно пытался держать голову над водой, но сильно дрожал, а волны продолжали накатывать одна за другой. Солёная вода попала в нос, вызвав приступ кашля.              Глаза лихорадочно искали сушу или то, за что можно было бы ухватиться, но вокруг была лишь пустота. Только океан.              — Кощей! — раздался чей-то крик.              Тета.              — Тета! — крикнул он в ответ, начав бороться с водой с новыми силами. — Тета, где ты?              Однако вокруг были только метровые волны, а из-за морских брызг приходилось щуриться, так что он мог видеть только узкую полоску. Больше ничего. Ему привиделось?              — Тета! — снова крикнул мальчик, но голос был хриплым от напряжения. — Тета!              Где-то вдалеке закричали чайки, но голоса больше не было. Кощей начал терять надежду.              — Тета, — слабо сказал он.              Волны захлестнули его с головой, он начал бесконечное погружение в тёмное забвение.              ***              Кощей резко сел, хватая ртом воздух. Простыни обвивали грудь, из-за чего дыхание было более затруднённым, чем обычно. Он сорвал их, открывая покрытую потом рубашку.              — Тета, — выдохнул он, наклоняясь в сторону в её поисках. Руки нащупали только пустые простыни. — Тета?              Никто не ответил. Было так тихо, что в ушах отдавалось сердцебиение. Обретя способность видеть и заметив знакомую обстановку, он немного успокоился. Во время сна он по-настоящему запутался в постельном белье, так что понадобилась целая минута на высвобождение.              — Доктор? — неуверенно позвал он, поднимаясь с кровати и заглядывая в ванную. Пусто.              Подойдя к шторам и распахнув их, он вздрогнул, когда свет ударил в лицо. В затылке послышался слабый барабанный бой, он не был похож на привычное безумие, преследовавшее его на протяжении всей жизни. Всего лишь тупой стук от похмелья. Он проигнорировал слабость в желудке. Доктор точно была где-то здесь — или же просто вышла за покупками и вернётся к полудню. Всё будет нормально.              ***              Похмелье?              О, верно. Мы пили вчера.              Мы пили, затем пришли домой и… и…              Мозг на мгновение ожил, чтобы подбросить ему воспоминание о губах Доктора на его коже. Не было подходящего слова для этого ощущения, а если бы и было, он не захотел бы его использовать из страха каким-то образом запятнать этот образ. Мастер аккуратно прикоснулся пальцами к губам, стараясь сохранить это чувство, чтобы перебить неприятные ощущения, только что рухнувшие на него.              И непонятное исчезновение Доктора внезапно стало куда более понятным.              Вот дерьмо.              Немедленная реакция Мастера — постараться не дать себя слишком сильно ранить. Боль ещё не пришла, но это обязательно произойдёт, и будет лучше начать подавлять это чувство уже сейчас.              В любом случае, она когда-нибудь вернётся, и они просто притворятся, что ничего не произошло, или… притворятся, что ничего не произошло. Отлично. Вот и всё. Ему нужно было всего лишь подождать. Сколько бы времени это ни заняло.              Спустя несколько секунд ожидания стало ясно, что подавление чувств началось недостаточно быстро, потому что начали проявляться побочные эффекты. Например, паника. Она поднималась от кончиков пальцев, цепенящая дрожь распространялась по телу гораздо быстрее, чем хотелось бы. Не было сомнений в том, что чёрная дыра в центре желудка погрузит его в холод и пустоту, поставив под сомнение всё, что он до этого знал.              Она и правда вернётся? Велика была вероятность, что это для неё слишком. Доктор всегда любила бежать, и поэтому бежала из любой ситуации, в которой не была уверена. Однако Мастеру очень хотелось, чтобы она не убегала от него.              Плюхнувшись лицом вниз на расправленную кровать и раскинув руки, он застонал в подушку. Не оставалось ничего, кроме как дать боли поглотить себя и ждать возвращения Доктора.              Так что он стал ждать.              ***              К вечеру он ничего не добился, Доктор так и не появилась. Казалось, похмелье было несовместимо с душевной болью, потому что во время попытки заснуть, он почувствовал себя хуже, чем после четырёх недель питания хлопьями и курицей из супермаркета.              ***              К концу следующего дня он регрессировал до поедания хлопьев прямо из коробки. Лучше от этого не стало.              ***              Во вторник утром позвонил Брайан. Где бы Доктор ни была, она не появлялась на работе, это заставило его чувствовать себя ещё хуже. Мастер так и не понял фразу о «семейных», которую сказал мужчина. Он положил трубку до того, как Брайан успел закончить фразу «до свидания» и принялся невидящими глазами смотреть «Звёздный путь», чем занимался до следующего утра.              ***              Он проснулся с головной болью. Мастер не был уверен, когда в последний раз пил воду, так что следующие двадцать минут пил из-под крана. После этого срочно потребовался туалет. Жизнь превратилась в сущий кошмар.              ***              Среда, четверг, пятница и суббота слились в один неразличимый день. Он спал допоздна, не хотел выходить из дома, позже выходил из дома, ещё позже оказывался в лаборатории Мэри-Энни и всю ночь работал над одним устройством, чтобы отвлечься. Мастер добавил несколько незапланированных функций в свой медицинский сканер, вдохновившись старым ЭСМ. Простой сдвиг ДНК не представлял из себя ничего сложного, и теоретически мог удалить любые опасные человеческие мутации. Теоретически. Он не был готов протестировать его.              ***              В воскресенье, снова поздно проснувшись, он сверлил взглядом потолок и чувствовал, что истратил последний запас сил. Он решил, что не встанет с постели, пока не вернётся Доктор. То есть, он никогда не встанет с постели. Итак, Мастер просто лежал, что никак не могло отвлечь его от мыслей. Неудивительно, что разум снова разогнался.              Всё закручивалось и закручивалось.              Затем он заплакал.              ***              Знакомые вспышки и давление временной воронки окружили Доктора, и она поморщилась, ожидая, когда всё закончится. Временного шкипера, пусть примитивного, было достаточно для того, чтобы её не стошнило. Вероятно. Она снова вернулась на уровень своего существования и упала на колени, задыхаясь и чувствуя невероятное облегчение.              Она не чувствовала себя хорошо после побега, но от этого стало немного лучше.              Затем кто-то сказал: «Доктор?». Она подняла взгляд и увидела дрожащее и потемневшее лицо Мастера.              — Дерьмо, — выдохнула она.              А затем…              — Я тебя ПРИКОНЧУ, — Мастер с криками бросился на неё.              Большинство животных, как на Земле, так и на других планетах, сражались, пряча когти. Доктор и Мастер обычно — не всегда, но чаще всего — следовали тому же правилу. Они не пытались убить друг друга. По крайней мере, по-настоящему. Это было демонстрацией силы, демонстрацией гнева, демонстрацией чего-угодно, чтобы доказать доминирование.              Всё расстояние между ними, давние противоречия и битвы вековой давности. И драться с ним было более естественным, верно? Так было намного проще.              Вот что она говорила себе, пока он прижимал её к земле. Доктор тут же перевернулась, сумев ненадолго взять верх, пока он не потянул её за волосы, заставляя дёрнуться. Ударив его локтем в бок, она стала давить другой рукой на грудь, пока не получила должного преимущества.              Но что-то было не так. Прижав его, Доктор не встретила сопротивления. Он перестал бороться. Грудь вздымалась нечёткими рывками. Сначала ей показалось, что он кашлял, но никаких звуков не было. Затем она подумала, что это смех, но одного взгляда в лицо хватило, чтобы развеять это предположение. Щёки были мокрыми, глаза блестели, а губы были сжаты в тонкую полоску, словно он пытался молчать. Пока…              — Ты бросила меня, — прошептал он, не сумев сдержать слёзы.              Убрав руку, удерживающую его на месте, Доктор поднялась и присела рядом на колени. Всё снова нахлынуло: паника, наполнявшая её пару секунд назад, жажда борьбы, крики: «Уходи, не смотри, не обращай внимания». Но, несмотря на её внутренний монолог о животных, Доктор была личностью и могла поставить сознательный выбор выше инстинктов. Мастеру было больно, и бегство означало бы, что она предаст его снова, ещё сильнее, чем уже это сделала.              — Прости меня, — вместо этого сказала она.              — Ты бросила меня, — повторил он, словно, произнеся это вслух, мог заставить её чувствовать себя ещё более виноватой. В желудке появилось болезненное ощущение, словно он мог взбунтоваться в любой момент, поднимая горячую кислоту по её горлу…              Минуту, это по-настоящему…              Прижав руку ко рту и вскочив с места, Доктор бросилась в ванную. Её вырвало, и это была самая мерзкая вещь, которую она когда-либо делала. Сложно было поверить, что люди не изобрели более приятные пути избавления от расстройства желудка, потому что это было похоже на то, чего каждый должен избегать любой ценой. Казалось, даже в носу были кусочки. В носу. Тела такие глупые.              Она вымыла раковину, морщась от беспорядка, и только затем заметила стоящего в дверях Мастера.              — Тебе плохо, — констатировал он, но Доктор не стала смотреть на него. Он всё равно скоро поймет.              — Я… я… ох, — она застонала, живот снова заурчал. Она склонилась над раковиной, тяжело дыша.              Он тут же оказался рядом, и во время следующей волны тёплые, нежные руки придерживали её волосы сзади. После этого желудок успокоился. Постояв несколько минут у раковины, она повернулась к Мастеру.              Понял.              — У тебя похмелье, — Он нахмурил брови. — Такое же, как и неделю назад.              Доктор состроила гримасу, не подтверждая его слова, но и не отрицая.              — Ты бросила меня, — повторил он третий раз, — и совершила скачок во времени.              — Я могу…              — Объяснить? Вперёд, — он скрестил руки на груди. Хоть его тон был спокойным, за ним чётко ощущалась закипающая буря.              Она облизнула губы и глубоко вздохнула.              — Я сделала манипулятор, — начала она, — Я не собиралась его использовать, просто… запаниковала.              — Запаниковала, — повторил Мастер, — И использовала манипулятор, который по счастливой случайности заранее собрала и положила в карман.              — Просто на крайний случай! — по его стиснутой челюсти стало ясно, что этого не стоило говорить.              — Тогда почему ты не рассказала о нём мне? — сказал он с расстановкой, словно она была дурой. Доктор понимала, что он хотел разозлить её. Это сработало.              — Я не идиотка, — огрызнулась она. — Я знаю, что ты сбежал бы давным-давно, если бы мог.              Мастер нахмурился.              — Ты так считаешь?              — А что, это не правда?              — Знаешь, ты не… ты не держишь меня здесь. Я не твой маленький пленник. Я не заключённый.              — Тогда почему ты не ушёл? У тебя была целая неделя. Почему бы просто не уйти?              — Ты хоть представляешь, как я волновался? Ни записки, ни объяснения, просто пустая кровать и миллион вопросов…              — Я не обязана говорить кому-либо, что делаю или собираюсь делать. Я оставила всё это на Галлифрее. Выбрала свободу. Если ты пытаешься указывать мне, как жить, тогда…              — Я не хочу указывать тебе, я прошу доверять мне!              — И как же мне это делать!              — Чт… Я всего лишь вёл себя образцово на протяжении недель. Знаешь, у меня есть ЭСМ. В ящике у кровати. И я не использовал его ни на одном человеке.              — О, поздравляю, ты никого не убил. Я должна поаплодировать?              — Нет, ты должна вести себя как порядочный человек. Если это делаю я, то и тебе нужно. Это значит, рассказывать мне о том, что происходит.              — Я лучше уйду, — бросила Доктор, на мгновение будучи ужасно, пугающе искренней. Этот триггер заставил её немного лучше осознать ситуацию, из-за чего на неё нахлынули волны сожаления. Они оказались на территории, которая могла нанести реальный вред.              Лицо Мастера исказилось, он снова задрожал, хоть и пытался скрыть это.              — Тогда уходи, — прошипел он. — Бери свой вихревой манипулятор и уходи.              — Мастер, — беспомощно начала она.              — Что? Разве ты не хочешь вернуться к своему временному потоку?              — Я…              — Не хочешь?              — А ты нет? — спросила она в ответ.              Он замер и, казалось, был сбит с толку.              — Что?              — Что насчёт твоего временного потока? Разве ты не хочешь вернуться к нему? Разве я тебе не надоела?              Он моргнул, глядя на неё.              — Тебе надоел я? — спросил он. И это было так уязвимо. Открыто. Она не могла заставить себя солгать.              — Нет, — ответила Доктор. — Никогда.              Они уставились друг на друга. Мастер первым разорвал контакт, развернулся и ушёл в другую сторону комнаты. Доктор молчаливо последовала за ним, не уверенная, чем всё обернётся. Голова пульсировала, и больше всего на свете ей хотелось лечь и больше не спорить.              — Я ухожу, — заявил Мастер. — Скоро вернусь. Пожалуйста, не уходи снова.              Доктор чувствовала себя немного брошенной, глядя на его удаляющуюся фигуру, но она могла предположить, что это и было его целью. И, честно говоря, она это заслужила.              Она плюхнулась на кровать, намереваясь привести мысли в порядок, но отключилась сразу же, как только тело опустилось на мягкий матрас.              ***              Мастер бродил и бродил. Мозг онемел, словно размокшее имбирное печенье. У него была целая неделя, чтобы решить, что именно он будет кричать Доктору, когда она вернётся. Но, как только она появилась, все планы вылетели в окно. Хотя такой она и была. Бурей, оставлявшей за собой один только хаос. Он тоже мог быть таким.              Мозг продолжал прокручивать её последние слова. О том, что он никогда ей не надоест. Это не было чем-то, находящимся близко к любви, переполняющей его каждую секунду каждого дня, но было похоже. Если он никогда ей не надоест, значит ли это, что Мастер мог убедить её остаться с ним?              Хотя, это было бы жалкое зрелище. Вечно тащиться за Доктором, быть беспомощно влюблённым и не иметь надежды на возвращение? Конечно, он продержится дольше, чем её человеческие спутники, но не вечно. И всё же. Это не означало, что он хотел покинуть компанию Доктора в ближайшее время.              Оказавшись в парке, Мастер забрался на широкую бетонную стену, чтобы как следует подумать. Он задавался вопросом, правда ли Доктор не хотела возвращаться к своему временному потоку? А он хотел? Кибермастера, всеобщее господство и всё такое. Он будет разочаровывать Доктора снова и снова, а она будет останавливать его, потому что она великолепна, и не станет проявлять милосердие, потому что его уже не спасти.              Убьёт ли она его в человеческом теле? Зная, что у него не будет шанса выжить?              Спрятав лицо в руках, Мастер постарался думать о чём-то ещё. Но мозг продолжал показывать ему лицо Доктора, на котором отражалась смесь из отвращения, презрения и разочарования, подготовленную специально для него. Чтобы ни означало его возвращение к своему временному потоку, оно могло отсрочить это — отсрочить любые напоминания о ней.              «Я гораздо больше тебя», — сказала она, вдолбив эти слова прямо в его чёртову голову.              Он не мог остаться. Ему нужно было пространство и время, чтобы свободно дышать. Что-то, не связанное с Доктором. И Мастер был уверен, что она тоже хочет уйти, ведь она была больше его. Лучше. И она должна была уйти и быть лучше без него.              Мастер ударил ногой стену и принял более задумчивую позу на ближайшие полчаса. После принятия решения его мозг постепенно стал возвращаться к нормальной работе, вернув возможность избегать негативных спиралей, порождаемых паникой. Он наблюдал за несколькими детьми, которые кормили плавающих в воде птиц. Интересно, птицам тоже необходимо питаться согласно пищевой пирамиде, или для поддержания здоровья им достаточно кусочков хлеба? Удачливые ублюдки.              Когда он вернулся домой, Доктор дремала, растянувшись на кровати, тихо похрапывая и прижимаясь лицом к одеялу. Мастер позволил себе улыбнуться представшей перед ним картине и сел рядом.              Спала она, видимо, не так крепко, потому что пошевелилась, как только прогнулся матрас.              — Ммм, — простонала она, открыв глаз. — Привет. Подожди. Привет. Ты всё ещё зол на меня?              Было нечестно, что Доктор имела перед ним естественное преимущество — вид её спутанных волос и заспанных глаз значительно затруднял дыхание. Он пожал плечами.              — Думаю, что должен. А ты?              Она села, потирая глаза.              — Нет. Чёрт возьми. Я же наговорила кучу дурацких вещей.              Мастер понимал, что она, вероятно, имела в виду весь свой бред по поводу личной свободы, но всем, о чём он мог думать, были слова о том, что он никогда ей не надоест. Она же говорила не об этом? Он не стал спрашивать. Это было бы слишком очевидно.              — Вроде того.              — Прости меня, — она переместилась на кровати, чтобы взять его руки в свои. Он старался не смотреть на них, на контраст его кожи с её. — Я прыгнула во времени, потому что боялась, и я правда… знаешь… не думала.              — Ты редко это делаешь, — пробубнил Мастер, и она фыркнула.              — Иногда делаю! В пятницу ночью я сажусь и решаю хорошенько подумать. Это делает меня работоспособной на целый месяц.              Мастер немного улыбнулся, ожидая продолжения.              — Так. Извинение. Да. Эм. Твои слова о том, что мне нужно делиться с тобой, — она начала теребить рукав пальто, старательно избегая его взгляда. — Ты прав.              Теперь он уже вовсю улыбался, сжимая её руки, и заставляя поднять глаза.              — Просто для протокола. Повтори-ка.              — Никогда, — отрезала она, вызывающе подняв подбородок.              — Пожалуйста? — он широко распахнул глаза, взмахнув ресницами, что давалось ему так просто в этом теле.              — Ох. Ты прав, доволен? Полностью, абсолютно прав. Я чувствую себя грязной, просто сказав это.              — Отлично, — он снова крепче сжал руки, в этот раз она повторила его движение.              — Кстати, мы пока не можем вернуться к нашим временным потокам, — она сморщила нос. — Я не могу найти миниатюрный блок питания.              О, он ждал продолжения этого разговора.              — Так ты хочешь вернуться? — спросил он как бы невзначай, но понял, что провалился.              Доктор нахмурилась.              — А ты разве не хочешь?              Нужно было определиться с ответом менее чем за полсекунды. Солгать или не солгать. Тут не было вопроса.              — Ну, хочу.              — Значит, решено.              Это не должно было причинять боль, ведь он знал, что так будет лучше для них обоих. Но было больно.              — Мы сможем сделать это, как только разберёмся с блоком питания, — заключил он. — Ты сказала, что его нужно уменьшить?              Доктор кивнула, затем её глаза загорелись. Им в голову пришла одна и та же идея.              — Твой ЭСМ работает от батареек?              — Давай выясним.