***
Чем ближе они подходили к дому, тем сильнее он сжимал её руку. У крыльца стало невыносимо больно, но она терпела. Его напряжённое лицо беспокоило больше. Затея остаться у незнакомца уже не казалось такой замечательной. И всё же вопреки странному поведению и, пожалуй, здравому смыслу, Наруто притягивал и внушал доверие. – Всё в порядке? – Хината спросила почти шёпотом, как будто, скажи она громче, и выдала бы их затаившемуся серийному убийце. – Уговор помнишь? – он сдавил дверную ручку, ожидая ответ. Ей хотелось пошутить с налётом флирта, как остроумные героини романов, а вышел как всегда молчаливый кивок. Этого было достаточно. Он вошёл первым и замер, прислушиваясь то ли к дому, то ли к себе, а Хината слушала биение своего участившегося сердца. Отстранённый Наруто походил на сказочных принцев со страниц детских книжек. Золотистый от пушистых ресниц до кончиков взъерошенных волос, он сиял в её воображении. Она впечатлилась с первого взгляда и продолжала жадно глотать вдохновение, боясь упустить момент. Хината мысленно уже правила внешность героя своего романа и готова была заочно простить Наруто все последующие пугающие чудаковатости, когда его напряжённая спина расслабилась. Он обернулся и одарил её лёгкой улыбкой. – Голодная? Мозг скончался на месте, но, возможно, он успел послать сигнал речевому аппарату, и она ответила утвердительно, потому что Наруто отправился на кухню копошиться в холодильнике. Ками-сама! Прекрати себя вести как чокнутая фанатка! – Так почему горы? – он достал яйца, мясо и теперь ставил сковородку на огонь. – Уединение… помогает сосредоточиться, – она пододвинула к себе стакан с водой, чтобы держаться хоть за что-то. Земля грозила вот-вот уплыть из-под ног. И короткие заинтересованные взгляды Наруто не улучшали ситуацию. – Сосредоточиться на чём? – Он ловко разбил яйца и выбросил скорлупу в корзину. – Я пишу, – Хината замялась, несмотря на толпы фанатов, она до сих пор смущалась обсуждать свои произведения. – Так ты писатель! Очуметь. А в каком жанре? Я люблю фантастику, такую хитро-мозго-выносящую, где понимаешь через слово, но почему-то читаешь. А ты что любишь, то есть, что пишешь? Ох прости, унесло, – он смущённо засмеялся, взъерошивая пятернёй волосы на макушке, и Хината выпала из реальности и своего тела, осев трепыхающимися бабочками восторга на этой заалевшей коже. Бабочки восторга… на коже… серьёзно, Хината? Дно крылатых тудум-паразитов в желудке пробито… Пока сознание Хинаты делало мыслительный кульбит, Наруто справился со смущением и готовкой, достав вторую тарелку для гостьи. – Чай или кофе? – Воды, – его голос, как якорь, удержал разум под натиском волны авторской самокритики. Наруто сел напротив и принялся с аппетитом уплетать яичницу. – Ну так, о чём? Сжав вилку для храбрости, Хината почти прошептала. – О соулмейтах. – Ооо… дружба-любовь, – протянул Наруто со знанием. В ответ на него уставились с удивлением и недоверием. – Хах… моя подруга Сакура, – пояснил он, тыкая ножом вверх, как будто она сидела на втором этаже, – в общем, я был обречён стать в этом профи. Он закончил наигранно мрачно, так чтобы Хината представила весь ужас многочасовых словесных пыток. Сдержать смешок не получилось. – Вот-вот… и что твои соулмейты, метки, страдания, все дела? – Они мёртвые. Наруто так и замер с вилкой у рта. – То есть? – Ну… пока что… погиб только он, а она так сильно любит, что не даёт ему уйти, и он не может. – Он же мёртвый… – Наруто как-то стал бледнее, чем раньше. Возможно, не открой его заинтересованность шкатулку Пандоры с припиской «не спрашивать автора о его детищах ни при каких условиях», Хината бы обратила внимание на испуг собеседника, но теперь ей хотелось поделиться. – Физически да, но теперь он разрывается на два мира. Потому что его не телесная составляющая привязана к партнёру. – И что делать? – Отпустить. – Как?! Честно, Хината не ожидала такого эмоционального отклика. Вежливый интерес для поддержания беседы – да, но Наруто среагировал так, как будто от её ответа зависела чья-то жизнь. Это льстило и немного тревожило. – Я ещё не знаю, перестать любить так сильно, наверное, но это невозможно, поэтому моя героиня умрёт вслед за ним, – радостно закончила Хината, – ну то есть, у них же вечная любовь, и читателям такое нравится. Попытки сгладить свою кровожадность, судя по пепельному лицу Наруто, провалились. Это нормально так остро сопереживать вымышленным героям? – Ясно, – он как-то нервно хохотнул. – Ну так… а какой твой любимый автор? – Хината попыталась исправить ситуацию, переводя диалог в сторону интересов Наруто. Ей не успели ответить. Свет на кухне мигнул, и тема разом поблекла. Хината видела, Наруто больше не с ней. Он резко выпрямился и сосредоточился. – Хината… - голос был ровным. – Д-да? – Иди наверх, – с такой интонацией мать выпроваживает детей из-за стола, когда взрослые хотят обсудить свои важные дела. – А как же от тебя не отходить? – попыталась она пошутить. В этот раз свет задрожал, устроив короткое шоу, а затем снова загорелся, как будто ничего и не было. – Хината… сейчас, – от брошенного взгляда можно было стать заикой, а у неё и так с коммуникацией проблемы. В этот раз, уже не возражая, она поспешила вверх по лестнице. Как только дверь за ней закрылась, дом погрузился в темноту.***
– Я дома. – С возвращением, сукин соулмейт.