***
Наруто почувствовал его, ещё когда Хината была на кухне. Как электрическим током пробило, и волоски на коже встали дыбом. К его появлениям невозможно было привыкнуть, как и к дикой смеси ужаса пополам с возбуждением, словно перед прыжком с обрыва. Саске – его обрыв, срыв и всё, что ждёт там внизу каменными шипами. Наруто – камикадзе с лимитом жизней в легион, пользуй, не хочу. Саске и пользовал. Дом обесточил – плохой знак. Сегодня, значит, вид далёкий от человеческого, не хочет показываться на глаза. Саске ничего не объяснял, но Наруто наблюдательный. Если форму в этом мире не держит, значит, в том потрепали его знатно, и сегодня Наруто достанется. Сначала физически, потом морально. Потому что Саске его брать как еду терпеть не мог, то ли гордость, то ли волновался, а, может, и то и другое. Сорвётся, накинется, выжрет, а потом ещё раз сорвётся, но уже на словах. Саске из тех, кто вместо извинений идёт в наступление, даже если и тошно от своих побед. – Я дома. – С возвращением, сукин соулмейт, – Наруто почувствовал, как темнота сгустилась прямо перед ним, ближе, вплотную, а затем его толкнули к столу. Налетев на столешницу, он коротко шикнул, но его тут же прижали, не дав отстраниться. – Что ещё за соул..м.ейт? – последнее слово потонуло в булькающем шипении, но Наруто распознал его, словил почти с языка в рот. Саске терял свой голос, терял себя, а с тварью, которая приходила вместо него, иметь дело не хотелось. Наруто позволил себя поцеловать, чувствуя тягучую черноту, вязнущую на языке, стекающую по губам вниз, от подбородка к шее. Саске был холодным, но темнота душила, поцелуй душил. Шею ублюдок сдавил так, что ни вдохнуть, ни отстраниться. Уже чувствовалась разливающаяся слабость – Саске пил его, не сдерживаясь. Вмазать бы под дых, протрезвить, да только бить Саске, когда он на грани, себе дороже. Наруто хотел видеть его лицо, чтобы знать наверняка, насколько всё плохо. – Свет включи. – Рано ещё. – Сейчас! – он всё-таки пробил под рёбра, ловя озлобленное шипение, не от боли. Новые болевые пороги Саске были ещё неведомы, но этот тычок уж точно не сбил бы его дыхание. Дыхание, ха, или что там у него. Саске перестал душить поцелуем, но впился в бедро намертво, и пахом вжимался так, что все мысли утекали вниз живота. Наруто не видел, но чувствовал его оценивающий взгляд, большой палец, которым он будто хотел продавить кожу и добраться до сонной артерии. Саске колебался. – Что я там не видел, – Наруто попытался разрядить атмосферу, и, судя по смешку, у него вышло. Свет затрепыхался, и перед Наруто замелькало лицо того, кого он уже несколько месяцев считал за своего парня, когда-то бывшего, затем бывшего погибшего, а теперь нынешнего, но всё ещё не очень живого. Бледная потрескавшаяся кожа, сочащаяся чернотой, такие же глаза или скорее глазницы с чёрной пропастью, стекающей по лицу грязными каплями. Свет, наконец, загорелся ровно, без нервов. Наруто и бровью не повёл под внимательными провалами темноты. Саске улыбнулся, слегка приподняв уголки губ, и от них расползлись тонкой паутинкой новые трещины. Наруто потянулся к его лицу, осторожно стёр большим пальцем одну из чёрных дорожек, и тут же облизал, под замершим, словно выпавшем в другую реальность, Учиха. – А, может, это всё-таки нефть, и мы станем богачами? – Придурок. – Я ищу плюсы. – И какие плюсы от неё наверху? А вот и опасная тема. – Дама была в беде. Разве я мог отказать? – Наруто поймал Учиха в кольцо своих рук и потянул на себя. Нужно было отвлечь. Саске не сопротивлялся, но последнее слово привык оставлять за собой. – В чём ещё ты ей не отказал? – так мягко и так опасно. – В сытном ужине, она была жутко голодна. А ты, Саске, голоден? – его имя он прошептал у самой мочки уха, вжимаясь пахом так, будто хотел провалиться в свой личный обрыв прямо сейчас. – Не про.ваци.руй. Иди.от. – голос Учиха снова сдал, превратившись в адскую трансляцию с помехами. Когда-то от этих потусторонних хрипов у Наруто сердце чуть не останавливалось, а сейчас мышцы свело в предвкушении. Кажется, он болен не меньше, чем Саске. Отличная пара: зомби-псих и адреналиновый торчок. Его резко развернули лицом к столу, свитер задрали, за ним и майку, на пояснице отпечатался жгучий поцелуй. Как так выходит, что весь Саске холодный, а поцелуи – тепловое клеймо? Саске поднимался вверх по позвоночнику, освобождая Наруто от одежды и лишних мыслей. Когда он добрался до лопаток и выше, уткнувшись носом во взмокший затылок, Наруто выгнулся и замер, замер и Саске. В тишине было слышно шумное дыхание одного, напряжённое молчание другого, и подвывание вьюги за окном. Минимализм, чтоб его. – Так кто этот соулмейт? – отстранённо. Должно быть, отвлекает себя, чтобы не сорваться. – Нашёл время… В ответ бока сдавили до синяков. – Ах ты шш… – Наруто выгнулся так, что всё, что потяжелело у Учиха, упёрлось куда надо. – Выжру и мокрого места не оставлю. Говори со мной, – а это уже был аргумент. Учиха крыло от голода, поту- и посюстороннего, а от какого больше уже и не важно. – Соулмейт – это такая сволочь, Саске, без которой жизнь не жизнь, но и вместе, то ещё удовольствие. – Жалуешься? – вверх по рёбрам прошлись, едва касаясь, а затем обняли, прижимая к себе. Наруто откинул голову на подставленное плечо и прикрыл глаза. – Сегодня только хардкор? – Прости? – ни капли сожаления. Он чувствовал, как чернота начала гибкими потоками оплетать расслабленное тело, связывая с Саске, словно близнецов в утробе. Переход будет мягким. Они успели настроиться друг на друга. – Наруто, – как сквозь толщу воды. – М? – пришлось сделать усилия над собой, чтобы вымолвить хоть что-то. – Выживи. Ради меня, - нежный шёпот где-то под черепной коробкой. Он хотел съязвить, мол, грёбаный эгоист, но тьма уже сомкнулась.***
Хината зажала рот рукой, чтобы не закричать – нечто, поглотившее Наруто на её глазах, лопнуло и растеклось чёрной грязью по доскам пола, не оставив и следа от парня с голубыми глазами.