не бойся, агата

Тёмные тени, скачущие перед глазами, уродливые обрубки, похожие на растения лишь своей витиеватой формой. Неестественно круглая луна в небе и неестественный волчий вой. Ты стояла в густом лесу. Босые ноги с неким остервенелым наслаждением зарылись в гнилую листву. Тело покачивалось, ведомое сухим и горьким ветром. Пришлось осознать, где ты находишься, только тогда, когда с твоих губ начали слетать незнакомые слова, напоминающие молитву. Каждый шорох находил отклик в твоей голове, словно бы эхо. Это должно прекратиться, закончиться. Прошу скажи, кто ты. Не мучай меня более. Почему же ты молчишь? Ответь же!

~the Clinic~

Ты вскрикнула и проснулась. От резких движений тела перед твоими глазами на минуту встала мутная пелена. Сердце гулко билось в грудной клетке, словно бы норовило выскочить из неё, продравшись между рёбер, а по лицу скатывались крупные капли солоноватого пота. — Мисс Харрис, всё хорошо. Вспомните меня, я ваш лечащий врач, Ханна Уильямс. Мягкий голос, напоминающий тётушкин, и отрезвляющее прикосновение лечащего врача привели тебя в сознание. Ты заозиралась, растерянно оглядываясь по сторонам. За ночь в этом скучном месте ничего не поменялось. Да какой за ночь… здесь за целый месяц ни единой перемены. Хоть бы кто-то пододвинул комод или хотя бы поднял массивную трубку пыльного телефона со стационарной станции. Самой тебе не хотелось этого делать — с таким же успехом ты могла уехать на необитаемый остров и жить на нём совершенно одной, не имея связи с обществом. Тебе хотелось, чтобы кто-то… именно кто-то подвинул этот долбанный комод, чтобы кто-то поднял до омерзения надоевшую телефонную трубку. Ты даже не помнила, когда к тебе последний раз приходили друзья, если они у тебя и были. В период, когда заголовки почти всех газет в стране газет пестрели вестями об убийстве «акулы английского бизнеса» её собственным братом. Чарльз Харрис. Ты бы никогда не подумала, что деньги могут пахнуть настолько приятно. Тебе казалось, что эти шершавые на ощупь кусочки бумаги пахли кровью. Тёмно-багровой жидкостью, имеющей металлический привкус. Тебе не хотелось думать о плохом, поэтому ты вновь перевела взгляд на доктора Уильямс. — Я в норме, — хриплый голос, бледное осунувшееся лицо, дрожащие руки и упрямый взгляд. Ты залечила на некоторое время твой душевный разлом, но физически так и осталась разбитой. — Ну да, конечно, — Уильямс пробормотала, надеясь, что ты не услышишь. Хи-хик. Даже если она начнёт пихать в тебя тонны сухих таблеток, ты уже не станешь прежней. К счастью или к сожалению, доктор не стала приступать к длительным процедурам поглощения всяческой гадости. Вильямс раскрыла тонкую папку и вслух зачитала: — Введите Ребекку Вассерман в палату. Не стоять же бедняжке скромно у двери. Ты напряглась: фамилия, да и имя, были тебе почему-то знакомы. Ты прислушалась к внутренним ощущениям и вздрогнула. Стоявшая за дверью пациентка явно боялась. Сильно боялась. Наконец-то двери в палату распахнулись, впуская внутрь двух медсестёр, держащих под мышки маленькую скрюченную девушку. Её лицо было скрыто спутанными кудрявыми волосами, а ноги едва переставлялись по начищенному до ненормального блеска полу психиатрической клиники. — Знакомься, Агата, это твоя новая соседка. Предпочитает, когда к ней употребляют обращение Бекки. Ты вытаращила глаза на жутко улыбающуюся Уильямс. Разве так можно было говорить о человеке, пусть и больном? Эта Ребекка что, животное? — Извините меня, доктор Уильямс, но вы неправы. Девушка не заслуживает такого пренебрежительного к себе обращения, — ты прикусила язык, но было поздно. Уильямс внимательно посмотрела на тебя и вдруг схватила за край короткого рукава больничной сорочки. Ты с неожиданности начала истерично вырываться, но доктор быстро зашептала тебе на ухо: — Пойдёмте ко мне, мисс Харрис. Пока здесь обустраивают мисс Вассерман, я напою вас чаем, а? — она успокаивающе улыбнулась тебе. Ты немного успокоилась, но всё равно оставалась напряжена до предела. В этой психиатрической клинике настоящие психи — не пациенты, а их лечащие врачи. — Ладно. Вы в спокойном темпе удалились из палаты. Кабинет Ханны Уильямс был через две палаты от твоей. Тебя всегда пугала чистота палат, зато коридоры ни на йоту не походили на лечебные помещения. Чаще всего ты коротала длинные часы скуки именно здесь, на старенькой лавочке у закрытого на кованый замок окна. Раньше к подножию клиники приходил Александр. Мужчина специально не ложился спать, а выбегал на улицу и нёсся к тебе, минуя всё вокруг. Прибегая к зданию, он отчаянно махал огромным букетом свежих роз, ты же неслышно открывала незапертое окно. Вы перебрасывались парой-тройкой тёплых фраз и кучей воздушных поцелуев, и весь следующий час ты пыталась поймать подброшенный в воздух букет. С того времени много воды утекло. Окна здесь навсегда закрыли и пользовались исключительно кондиционерами, потому что один из пациентов совершенно спокойно перешагнул оконную раму, а приходы Александра посчитали неблагоприятными для твоего состояния. Что ж… было больно, и грустно, и одиноко. Но кем ты будешь, если не переживёшь эти мелочи? Плеск чая вытянул тебя из накапливающейся с каждой секундой кучи невесёлых мыслей. Доктор, не снимая с лица медовую улыбку, подлила тебе в кружку молока. — Сахар вам пока не рекомендуется. Потерпите? — чуть-насмешливый взгляд рассердил тебя, но на очередную перепалку с этой чудаковатой женщиной не хватало сил. — Разумеется. О чём вы хотели поговорить со мной? — ты отпила чай с молоком. Отвратительнейшая гадость, спасибо. Уильямс откинулась на кресле, смерила сидящую напротив неё тебя оценивающим взглядом. Затем она медленно, растягивая момент, сняла с переносицы очки, протёрла толстые стёкла. Вздохнула. Слишком долго она молчала для начала обычного разговора. Это не могло не напрягать. — Мы с персоналом долго думали насчёт тебя, Агата… И мы придумали. Да неужели? Ты была приятно удивлена. После месяца твоего ровного сидения на заднице они, наконец, сообразили божественное «что-то». Класс. — Надеюсь, вы придумали нечто хорошего толка. — Мы хотим выписать вас из клиники. Твои зубы с мелодичным стуком приложились о стенку железной кружки. Охнув, ты потеряла бдительность и вдобавок ко всему обожгла дёсна. — Ау-у… — ты тихонько завыла, держась за ноющую от боли и ошпаренную кипятком челюсть. Уильямс уставилась на тебя с каким-то наслаждением в глазах. Ей что, смешно?! — Видимо, новость вас слишком покоробила. Можете пить чай более спокойнее, мисс Харрис. Вы же не хотите из психиатрической клиники перейти в пропахнувший потом и алкоголем захудалый стационар? Ты с подозрением глянула на собеседницу. Та закатила глаза. — Иными словами, я предлагаю сделку.