не бойся, агата

— Сделка, значит? Забавно. Ты опустила палец на тонкий ободок пустой кружки, обводя помятые годами изгибы железа, вкрадчиво рассматривая растерявшуюся Ханну Уильямс. Доктор, кажется, была в шоке: она то и дело поправляла себе и без того идеальную причёску, дёргала край плотного халата, немо отвечая на мой пристальный взгляд своим — растерянным, но не теряющим раскалённую решимость. — Что же вы видите забавного в моих словах, мисс Харрис? Ты мягко, почти по-сестрински улыбнулась растерянному доктору. Тебя откровенно смешила сложившаяся ситуация: какая-то странная девушка, считавшаяся доктором, но, как оказалось, им не являющаяся, предлагает тебе — фактически невменяемому пациенту — сделку. Сделку, Господи! Ты наклонила голову набок и продолжила разделывать взглядом по кусочкам сидящую перед тобой Уильямс. Сделка — это, конечно, прекрасно, смотря что предлагают. С её помощью ты быстро забудешь тотальный ужас в виде психиатрического диспансера, куда тебя планировали отправить с самого прибытия в клинику. Деньги семьи Харрис отнюдь не вечны, и в скором времени тебе придётся платить за содержание себя из собственного кармана. А там, к слову сказать, денег хватит только на два дня полного лечения в этой клинике. Надо было действовать и действовать срочно. — Хорошо, я готова вас выслушать, доктор. — ты с невообразимым удовлетворением приняла от девушки благодарную улыбку. — Спасибо, мисс Харрис. Начну издалека, чтобы вы поняли всю суть: я была вынуждена устроиться сюда на заработки, потому что не смогла поступить в лондонский университет. Мой отец довольно влиятелен в здешних светских кругах, и ему не стоило особого труда запихнуть меня на должность доктора в неизвестной никому психушке. Опережу ваше возмущение, — Ханна подняла руки вверх, заставляя тебя выжидающе заскрипеть зубами, — Я училась в медицинском колледже, участвовала во многих проектах. Короче говоря, знала всё, что нужно знать лечащему психов врачу. Но то, что я здесь увидела, повергло меня в шок. В этом здании витает нагнетающая атмосфера, мисс Харрис… Уильямс шумно высморкалась в рукав, не прекращая шептать всякие небылицы. Её почти что животный страх заставил вздрогнуть и тебя, но ты не спешила верить девушке. Сперва надо удостовериться, не хотят ли обвести тебя вокруг пальца. Только на надёжно протоптанной почве можно сожалеть и бояться. Ты невозмутимо фыркнула и грудью легла на стол, подложив под щеку руку. Допрос продолжался. — Почему вы не бросили работу и не попросили отца… впихнуть вас куда-нибудь в другое место? — Из всех наук я успела познать только самые крохи от всей медицины — основы физиологии и психологии. Я никогда не стала бы работать, не зная того, с чем работаю. Это даже звучит глупо, а на деле и того хуже. А насчёт отца — он тоже ведь не всемогущ… — Ханна начала рассказывать о проблемах внутри своей семьи, съёжившись в кресле. Ты напряглась, потому что на какой-то момент она напомнила тебе своим видом… тебя в недалёком прошлом. Растерянная, расстроенная, обеспокоенная внезапно свалившейся на голову беременностью и ночными кошмарами, ты сидела в машине Сэма и чувствовала тепло его рук, сжимающих твои ледяные ладони. Сейчас же всё было иначе. Тебя ничего не держало на месте. Рядом никого не было. Ребёнок умер, кошмары вскоре навсегда от тебя отвяжутся. Вроде бы всё в шоколаде, но почему тогда тебе так неприятно думать об этом счастливом (или нет?..) будущем? — Мисс Харрис, вы в порядке? Кажется, будто вы меня не слушали, — охрипший от непрерывного говора голос Ханны остудил твой разум, возвращая в непрогретый кабинет. Ты встряхнулась и раскрыла рот в мощном зевке. Разговоры этой дамы о том, что ей пришлось пережить, а именно — развод родителей, несколько измен, которые «подарили» ей её многочисленные половинки, неудача при поступлении — всё это было абсолютно бессмысленно. Тебя выбешивали чужие проблемы. Зачем тебе внимать чужим бедам и разжёвывать их, если у тебя самой их выше крыши? — Рассказывайте уже о вашем предложении, доктор Уильямс. — Конечно-конечно! — Ханна откашлялась и приступила к короткому описанию. — Нам обоим что-то нужно: мне сбежать, вам… — она помолчала. — В общем, я могу подарить вам свободу, мисс Харрис. Вы сможете сбежать со мной отсюда. — При чём тут сделка? — ты была непоколебима, чем очень разочаровала девушку. Из твоей головы не вылетала подозрительная, но возможная мысль о том, что всё это — сплошное нагибалово. Ей не удастся вот так просто тебя не обдурить, нет. — Ммм… Простите, я не так выразилась. Вы следите вместе со мной, и всё. Мы составим план действий, а потом, опасаясь охраны, выскользнем из здания и разделимся. — Как… разделимся? — не поняла ты. — Ну, пойдём по разным дорогам. Я думаю, у вас есть такая дорога, ибо я ясно вижу свет моей каждый новый день, когда выхожу покурить во двор. Мне хочется встать на неё и побежать по ней, ощущая свободу и умиротворение. Глаза Ханны мечтательно покрылись, но ты быстро развеяла наваждение. — Разумеется, это романтично и круто, доктор Уильямс… — Зовите меня Ханна и на «ты». Надеюсь, вы тоже не будете против, чтобы я также обращалась к вам, мисс Харрис. Ты поддалась внезапному всплеску эндорфинов и широко улыбнулась. — Не буду, Ханна. Да, о чём я… У меня нет дороги, я хотела бы, чтобы ты взяла меня с собой. Поверь, Ханна, я могу быть полезна тебе. В твоих зелёных глазах сверкало истинное отчаяние. После всего этого, что свалилось на тебя за последние пять лет, начиная со смерти тётушки Аннет и заканчивая твоим заточением в этом месте, хотелось просто уйти восвояси. Сделать то же, что сделали все твои друзья, когда нужна была поддержка. Отвернулись. Ушли по своим делам. Ведь кто-то другой всегда поможет, правда?.. Не мы, то кто-то другой обязательно придёт к слабой и сбрендившей Агате, принесёт ей конфеток и утешит её слабое сердце своим присутствием. Кто-то другой… но не мы. Ты незаметно для Ханны сморгнула горькие скупые слёзы. Давно тебе не приходилось плакать по прошлому. Зато твою новую подругу это крайне растрогало. Она встала с кресла, по периметру обошла стол и приобняла тебя в не крепких, но согревающих душу объятиях. — Прости меня, Агата, что я несерьёзно относилась к тебе и твоему лечению. Твои проблемы гораздо более значимы, нежели мои. Обещаю, я что-нибудь придумаю и мы убежим отсюда вместе. А пока, — серые глаза пересеклись с твоими зелёными, — Иди к себе и попытайся поспать. Твоя процедура с морскими камешками через два часа. — Спасибо тебе, Ханна… — ты еле слышно прошептала. — Пока что не за что.

***

Ты прошла мимо запечатанного окна, постаралась забыть об Александре, часто приходившем к подножию клиники. Последнее, что ты планировала услышать с улицы, был женский и, о Боже, знакомый тебе голос. — Агата! Выгляни в окно, прошу! — Что? Кричит тётушка? Не-е-ет, только не это… Не опять! Но голос с улицы не торопился замолкать. Стоявшая под окнами клиники женщина, скорее всего, являющаяся твоей тётушкой, словно приросла к своему месту. Её зазывные крики хоть и были родными и благозвучными, тебе стало не по себе. Ты почувствовала истеричное биение сердца. Близкая к обмороку, ты протянула дрожащую руку к ручке далёкого окна. Под ним были колючие кусты шиповника, поэтому под ним никто не стоял. Дёрг! Окно раскрылось, впуская в коридор клиники свежий ночной воздух. Опустив взгляд вниз, ты ничего не увидела. Только спину внезапно обожгло горячее дыхание, а в нос ударил запах могильной земли… — НЕТ! Ты подскочила на месте, испуганно заозиралась по сторонам. Процедуру, да вообще весь день ты проспала, ибо через окно в палате проникали мутные лучи лунного света. На соседней кровати сидела пациентка. Именно сидела. Ты уловила волны разъедающего бедняжку страха: она жутко боялась чего-то… или кого-то. В любом случае, ты не могла остаться в стороне, поэтому слезла со своей кровати и подошла к пациентке вплотную. — Эй, ты как? Девушка медленно повернула к тебе голову. Растрёпанные волосы, дикий взгляд… — Ты тоже видишь её? Слышишь её пение? Она страшная. Я боюсь. — Не бойся, всё хорошо, — ты машинально, чтобы не передумать, сдала несчастную в объятиях. Нос унюхал еле слышный душок коньяка, смешанного с бренди. Ты в изумление отстранилась от больной девушки и откинула копну волос с её лица. — Бекки?!