Повествование от лица Александра.
Бежать. Этот приказ самому себе вьётся в твоей голове, заставляя кровь быстрее разгоняться по сосудам. Твои ноги глухо ударяются о мягкую землю, отталкиваются от неё, не сбавляя темп. Голубые глаза, напоминающие две острые, словно стекло, и холодные, будто океанские айсберги, льдинки, перемещаются с дерева на дерево. Негде укрыться… Тебя настигает нечто страшное. Непонятное, но ты начинаешь бояться. Облизываешь пересохшие от резко бьющего ветра губы и внезапно замечаешь надёжное укрытие — каменная пещера, которую заботливо заполняют ветки раскидистого дерева. Ты спасён. Судорожно вдохнув воздух, ты проснулся. Часы показывали полпятого утра, но сердце стучало так, словно ты наяву бежал по тёмному лесу, скрываясь от неизвестной опасности. Пытаясь окончательно проснуться, ты совершенно не заметил, что комнату вдруг заполнил приятный и по-своему родной запах полыни, которую любила развешивать повсюду в доме твоя Агата. Этого не могло быть… Ты протянул дрожащие руки к распечатанной на стареньком принтере в Бишоп-Мэнсоне фотографии случайно подружившихся людей. И на ней был ты, да… Улыбающаяся Агата держала тебя за руку, а свободной кистью руки соорудила для скромно улыбающейся Рэйчел банальные, но проверенные «козьи рожки». Сэмюэль, при всём своём, как ты постоянно думал, кретинизме, зачётно получался на фотографиях и в этот раз он был не обделён. Ноги бесшумно опустились с кровати. На ходу в ванную ты достал телефон и набрал номер Рэйчел. Из трубки тут же послышался сонный голос подруги: — Александр, скажи, что ты звонишь по стоящему того делу… — Не хнычь, Рэйч, готовь лучше тачку. Агата в настоящей опасности, и дело стоит того. — Агата?! — Рэйчел была удивлена не меньше самого тебя, но ты не мог иначе. Что-то говорило тебе, звало тебя сделать шаг навстречу к долгожданному сближению. Агата не может прятаться всё время, а ты не можешь всё время сидеть у закрытых ворот. Надо было действовать.Повествование от лица Агаты.
Ты куталась в жёсткий колючий плед, ожидая свою порцию крепкого чёрного чая, без сахара, разумеется. Какой сахар в середине густого леса? Вы едва смогли найти укрытие — совершенно случайно заметили трещину в камне, довольно большую и закрытую широкими листьями дерева. Ханна отпаивала слабую Бекки, не позволяя той и с места сдвинуться, пока она не выпьет положенную дозу горячего напитка, ты же отдыхала после долгой ходьбы. Прошло уже два часа с вашего совместного побега. Ты не знала, радоваться или плакать, свернуться калачиком под деревом и постараться поспать или же бессмысленно пробежаться вперёд, радуясь своему освобождению. Твои мысли разбегались, всё никак не могли соединиться в одну цепочку. Ты была свободна, но никак не могла в это поверить. — Агата, твой чай, — тёплое прикосновение к тебе Ханны согрело извне. Ты улыбнулась, принимая из суховатых рук девушки походную железную кружку со вкусно пахнущим редкими травами кипятком. — Спасибо. Горло нещадно саднило, голова шла кругом, подташнивало, но ты была абсолютно счастлива. Побег удался без проблем и заминок, никакая из вас троих не была замечена охраной клиники. Что может быть лучше?.. Наверное, только пламенные объятия Александра и его шёпот, говорящий, что всё будет хорошо. Почему он бросил тебя после пяти лет брака, после гибели вашего неродившегося ребёнка, после приключений, напрямую связанных с убийством Аннет и тобой? Сколько лет ты не переставала думать о нём: как и в тюрьме, коротая холодные мартовские ночи с облезлыми крысами, так и в клинике, жутко скучая и не отходя от окна ни на единую минуту. Вдруг он передумает… придёт к тебе снова. Но нет, не видать вашей серой машины с помятым боком, не видать высокого стального мужчины с свежесобранным букетом ромашек в руках. Тебе нравились ромашки, а ещё больше нравился пронзительный взгляд ледяных глаз, буквально раздевающий тебя на виду у всех. И ты не смела нарушить правила его игры, бесстыдно стонала, гладя себя сквозь тонкую ткань больничного халата, втягивала воздух сквозь плотно сжатые зубы, полностью намокала после всех ваших встреч, цепляясь за каждый новый подаренный Александром букет, словно за спасательный круг. А где он сейчас? Остался в Швеции или продал ваш дом?.. Уехал на заработки в Америку или Россию? Куда делся твой Александр Нильсен? Разве муж должен вести себя так с женой? Ты писала и звонила ему, но безрезультатно, да и суровые доктора в клинике решили ограничить тебе некоторые вольности. Твоё тело билось в истериках, из зелёных глаз текли солёные слёзы, но ты не остановилась ни на минуту, из последних сил тянясь к молчавшей телефонной трубке, сжатой в костистой руке лечащего врача. Ты скучала, Господи, как же ты скучала по нему. И скучаешь до сих пор. — Агата! Ты пролила весь чай в траву, — голос Ханны, осуждающе обращающийся к тебе, вывел из транса. Ты виновато улыбнулась, отставляя пустую чашку в сторону. — Прости, Ханна. Я очень, очень устала. Удивлена, что до сих пор могу спокойно сидеть на месте, а не биться в истерике. — Принести новую порцию чая? Ты метнула на подругу быстрый взгляд. Плед чуть сполз с плеч, но Ханна резво поправила его рукой, приободряюще подмигнула тебе. — Не стоит вообще беспокоиться на этот счёт. Я в порядке. Просто… Уильямс подсела к тебе и медленно, словно бы растягивая момент, убрала спутанные рыжие волосы с твоего лица. Её глаза смотрели на тебя совершенно спокойно — Ханна не подскакивала на месте от нетерпения, что же ты расскажешь дальше, не сердилась и не хныкала от сострадания. Она слушала… слышала. — Я скучаю по Александру, Ханна! — ты воскликнула. Один крик, но такой тоскливый, пробрал тебя до костей. Ты не знала, что способна кричать вот так. — Скучаю по его улыбке и шуточкам, по объятиям и, чёрт возьми, даже по сексу с ним. Я не хочу, чтобы он пропадал из моей жизни! Господи! — твой вскрик заставил Ханну подскочить. — Что такое? — Я, наверное, достала тебя своими проблемами. Как в глупом фильме про романтику. Сплошные сопли. Какое-то время вы просидели молча. Наконец Ханна вскинула голову и одарила тебя пристальным взглядом из-под опущенных ресниц. От мелкого ночного дождика её идеальный макияж потёк, открывая истинное лицо девушки. Ты невольно загляделась на Ханну. Даже с размазанной по щекам тушью она была невероятно красива. — Хочешь, я покажу тебе, как я тебя достала? Не дожидаясь от тебя ясного ответа, она положила на твои скулы ладони, повернула замеревшую тебя к себе и поцеловала. От удивления ты не знала, как реагировать на этот сумбурный поступок, но, словно по закону подлости, тебя наполнило возбуждение. Поцелуй был для тебя не простым губошлёпаньем. Это было благословение дорогого тебе человека. Стала ли Ханна дорога тебе? Нет… Но чем-то всё же зацепила, раз ты так и не разорвала ваш контакт, ещё яростнее вжавшись в неё и требуя полного успокоения.Повествование от лица Александра.
Ты накинул куртку, проверил, работает ли фонарик, и вышел на улицу. Ещё с вечера синоптики обещали хмурую до невозможности погоду и всё-таки не забыли свои обещания. Ты поплотнее запахнул осеннюю куртку, а нос поглубже сунулся в пёстрый шарф, подаренный некогда Агатой. Ты идёшь за ней, за своей мин кэра. Ты не дашь ей задержаться в том гадюшнике ни на секунду больше. — Алекс, сядь в машину. Нам некогда булки мять, — Рэйчел, как обычно, была требовательна — и это в самый разгар ночи! Александр поделился возмущёнными мыслями с той же Рэйч, которая полностью прогрела мотор и аккуратно повела машину по заледеневшей дороге. — Вообще-то, сейчас уже утро. Пять часов. — Мне всё равно. Правда, сейчас твоя бодрость сыграет мне на руку. Найти Агату будет уж точно проще, — Нильсен засмеялся, получив от подруги щекотный тычок пальцем в бок. — Алекс, ты видел фильм «Горести и прелести»? Недавно вышел, я пять раз платила за билет, чтобы ходить и пересматривать. Там актёр просто бомба! Майк Энистон, голливудский пацан, а также его возлюбленная — Эмма Уайт. Ждала их совместной работы в одном фильме дофига времени, и тут… Несмотря на всевозможные попытки Рэйчел отвлечь тебя от дум, ты вежливо отклонил её немое, но весьма говорящее предложение идти на сближение, и внимательно вглядывался в окно с пассажирского места. Вскоре Рэйч покорно замолчала, а уже через час езды они были на месте. — Иди очень осторожно, Рэйчел. Не наступи на коряги или на другую ботву, всё один хрен получится — больница, — предупредил её ты, на что она фыркнула: — Иногда ты бываешь таким заботливым, что у меня зубы сводит. — Перестань, Рэйчел. Мы должны добрести до клиники без происшествий. Надеюсь, ты сама понимаешь, почему. Ты взял девушку за руку, и вы двинулись по направлению, указанному на бумажной карте. Клиника «Светлые души» находилась к югу от проходящей около леса трассы. Вам пришлось идти недолго, но в лесу нынче стояла особенная атмосфера. В прошлые разы, продираясь сквозь ветки и перепрыгивая муравейники, ты думал о хорошем — о встрече с любимой Агатой. Сейчас, наоборот, хотелось сбежать от этого места куда подальше. Твои пальцы крепче сжали руку Рэйч, когда впереди показалась зловещая клиника. Осторожно, боясь быть замеченными кем-то подозрительным, вы подошли ко входу в здание. Стоило тебе поднести к деревянной двери кулак, Рэйчел беспокойно вклинилась со своими переживаниями: — Ты уверен? — В чём? — ты устало выдохнул. — В том, что хочу увидеть жену… бывшую жену, но это ненадолго — абсолютно уверен. — Ладно… — её рука истерично вырвалась из моей стальной хватки. Девушка отошла подальше, оставляя тебя одного, лишенного хоть последней поддержки. Бам! Бам! Соприкосновение кожи с деревянной дверью вселило в твоё тело животный страх, неимоверной, ни с чем не соизмеримый ужас. Ты старался не спешить с паникой. На удивление вас обеих, вход в клинику распахнулся. Врач — старуха, одетая в чёрный закрытый балахон, уставилась на тебя блёклым взглядом рыбьих глаз, да так, что ты с трудом сдержал рвотный позыв. — Чего вам, мистер? Разве вы не видите, сколько времени на часах? — Простите… не подскажете, когда я могу забрать у вас пациентку Агату Харрис? Я её возлюбленный, — ты незаметно для собеседницы подмигнул перепугавшейся Рэйчел, придавая вам обоим сил пережить весь творящийся вокруг ужас. Старуха пожевала губами, явно шевеля мозговыми извилинами. После трёх минут активного вспоминания врач улыбнулась, обнажая полусгнившие зубы. — Знаете, как вас там, возлюбленный… Эти стены впервые слышат имя Агата. Двинутой, обладающей таким красивым именем, здесь ещё не бывало.