Ты проснулась от сильного першения в горле. Времени было за полночь, земля успела охладиться. Было неохотно выходить из своей палатки, но ещё больше тебе не хотелось будить остальных громким кашлем. Быстро вылезши из незащищающего от промозглого осеннего ветра укрытия, ты отбежала от разбитого на опушке леса лагеря и громко раскашлялась. К сожалению, ты была услышана, ибо через считанные секунды около тебя замерла полусонная Ханна.
— Першит горло? Плохо. Только простуды нам не хватало, — её рука заботливо легла на твой лоб. Ты посмотрела на Ханну, чуть-чуть подняв глаза: подруга была довольно высокой.
— Брось, это не так важно, как может казаться. Дойдём до пункта назначения и… Кстати, куда мы направляемся?
Ханна отняла руку ото лба и утомлённо прикрыла глаза. Ты еле сумела расслышать её мрачный голос:
— Раз место, откуда ты приехала, может вызвать неприятные воспоминания и усугубить твоё и без того плачевное состояние, то, скорее всего, мы пойдём ко мне. Одна из ферм, принадлежащая моему отцу, в трёх часах езды от клиники. Мы прошли уже половину пути, если будем двигаться так же, дойдём завтра к обеду, — завидев вопросительный взгляд, девушка улыбнулась, — Отец когда-то давно умудрился схватить удачу за белые крылья, а именно — незнакомая никому графиня, жившая где-то в лесах Лондона, приехала в ближайшую к себе гимназию и из толпы юных гимназистов выбрала моего папу. Она переписала на него всё, что имела. Землю, имение, множество заброшенных ферм.
— Но почему она поступила подобным образом? — ты несказанно удивилась словам Ханны.
— У тётки не было наследников, и она специально поехала в ближайший пригород, чтобы выбрать счастливчика. Согласна с тобой, что графиня выбрала неясный и рискованный путь. Ох уж это слабоумие…
— Разве твой отец не посчитал поступок графини по меньшей мере странным?
— Посчитал, конечно. Но разве есть смысл искать во всех событиях логику? — пожала плечами Ханна. — Он стал невероятно богатым и забыл словосочетание «бедная жизнь». Переехал себе сюда, в Швецию, где нашёл мою маму, и от их союза родилась я. Правда, была у той старой дамы одна просьба. Графине многого было не надобно: отец должен был похоронить её на диком кладбище в тех же лондонских лесах без свидетелей и прочитать над свежей могилой её любимое стихотворение.
Слова девушки заставили тебя насторожиться. Внутренности обдало ранее знакомым холодом, кожа покрылась ледяными иголками страха. Примерно так ты чувствовала себя, когда была беременной и находилась в ставшем твоим личным кошмаром особняке. Нерождённый ребёнок и Бишоп-Мэнсон остались в прошлом, но ощущаемое чувство перенесло тебя в те времена.
Времена боли, отчаяния. Времена постоянных кошмаров, оказавшихся искажающей сознание реальностью.
— Кажется, ты совсем замёрзла, — голос Ханны раздался, будто из-под толщи воды. — Пойдём, я укрою тебя дополнительным одеялом.
Тебе пришлось пойти следом за девушкой, спотыкаясь на каждой кочке или коряге. Погода была неблагоприятной для долгих разговоров.
Вы подошли к маленькому лагерю и залезли в твою палатку. Прижавшись всем телом, Ханна моментально согрела тебя своим теплом, а затем тихо выползла обратно наружу — за обещанным одеялом. Ты сжалась в комок, пытаясь скрыться от леденящего душу младенческого крика, раздающегося в твоей голове. Он не хотел замолкать, будто бы спешил предупредить о чём-то важном… Но о чём? Та история, рассказанная Ханной, тоже не давала покоя. Если это был злой обряд, то как его негативное действие могло добраться до тебя? Ты никогда не была знакома ни с какой графиней… Возможно, проклятие легло на тётушку Аннет, но причём тогда была ты?
— Агата, милая, проснись! — истерический полушёпот мгновенно вытянул тебя из тяжёлых мрачных мыслей. Ты посмотрела на расплывающийся перед глазами силуэт подруги, изо всех сил стараясь сфокусировать взгляд.
— Я не сплю, — ты приняла из рук принесённое пуховое одеяло. — Спасибо.
— Пустяки, главное, чтобы утром ты не оказалась простывшей, — девушка ласково провела пальцами по твоей замёрзшей щеке, огладив подушечками выпирающую скуловую кость. — Придём на ферму, и я тебя выхожу. И Бекки твою тоже.
— Не моя она, я вообще не знала, что она лежит в психушке, — ты ворчливо отрезала, пряча нос под двумя одеялами. Ханна виновато улыбнулась.
— Пусть так… Агата, я хотела сказать…
Поднятые глаза, пристальный, пронзающий насквозь взгляд… Что она хотела сказать тебе? Ты неуверенно кивнула, разрешая девушке продолжить.
— Тот поцелуй… Прости меня за него. У тебя ведь муж, всё такое. Это произошло очень спонтанно, я просто…
— Почувствовала, что мне нужна поддержка, и незамедлительно оказала её. И я тебе благодарна, — ты в успокаивающем жесте накрыла руками ломающиеся от тревоги пальцы Ханны. Та тут же посветлела лицом.
— Правда? Ты не обижаешься?
— Разумеется, нет, — грустное качание головы из стороны в сторону. — Да и какой там муж… Не удивлюсь, если он давно развёлся со мной, минуя официоз, и живёт себе с другой девушкой.
Ты шумно выдохнула, широко улыбнулась, смаргивая непрошеные слёзы. Показала осунувшейся от сострадания собеседнице «палец вверх».
— Всё супер. Супер…
Через минуту кофта Ханны вымокла, полностью пропитавшись твоими слезами. Горечь потери и страх перед грядущим — в твоей душе нечего было делать оптимистам.
***
Повествование от лица Александра.
Ты сел за руль машины, Рэйчел присела рядышком. Вы были поражены. Куда могла деться Агата за сравнительно небольшой отрезок времени?
— Её могли перевести в другой корпус… — начала Рэйч, но ты грубо перебил подругу.
— Здесь нет других корпусов! Только эта клиника. Такого просто быть не может, что её тут нет. Они наверняка запомнили моё лицо и теперь не впускают внутрь. Сволочи! — окончательно разъярившись, ты привстал, высунулся из окна авто и выставил в сторону клиники руку с вытянутым средним пальцем. — Гады грёбаные, уж я-то до них доберусь!
Рэйчел влепила тебе несильную оплеуху, грозно сведя брови. Взгляд её глаз был настолько устрашающим, что ты стушевался и плюхнулся обратно, гневно дыша. Поняв, что можешь спокойно ехать, ты повернул в скважине ключ зажигания, подождал, пока разогреется двигатель. Автомобиль бесшумно тронулся с места, увозя вас подальше от странного места. Только через несколько минут, когда тебя отпустила слепящая пелена гнева, ты смог заговорить.
— Нам нечего делать в этой клинике, Рэйчел. Я вспомнил, куда могли перевести Агату. Ещё очень давно одна из её лечащих врачей заикалась о серьёзном диспансере для душевнобольных. Если Агате стало хуже после нашей последней встречи, то её силком могли приволочь туда.
— Значит, едем в диспансер? — встревоженным голосом просипела блондинка. Её руки посинели от холода, хотя печка в машине работала отлично.
— Сначала завезу тебя домой. Чтобы сидела с Фредериком и не высовывалась, поняла? — ты лавировал между деревьями, искусно выводя машину практически по бездорожью из жуткого леса.
— Нет, я тебя не оставлю! Агата, где бы сейчас не была, нуждается в поддержке и внимании, а ты знаешь, что я хорошо в этом разбираюсь.
Рэйчел схватила тебя за локоть, нервно сжимая кость. Тебя сковала боль, и ты не без труда стряхнул пальцы девушки.
— Ладно, ладно, лишь бы ты перестала меня калечить!
Под радостный визг Рэйч ты наконец-то выехал к бездорожью. В тот же момент стены покинутой Агатой клиники рухнули, словно обычные декорации. Вы и не услышали того ненормального грохота, несоответствовавшего лесным звукам — вы ехали по ровной трассе, потихоньку оттаивая после длительного нахождения в ожившем ночном кошмаре.
***
Повествование от лица Агаты.
Ты внимательно посмотрела на остающееся таким, как оно было прошлым вечером, небо, затем оглянулась за спину, хихикнув от увиденного: Бекки пыталась надеть на мокрую ногу несчастный носок.
— Подождала бы, пока ноги высохнут! — звонко крикнула ты ей, нехило пугая девушку. Та испуганно наклонила затылок, прижав руки к голове — не сразу поняла, кто и что ей кричит. После окончательного осознания Бекки рассердилась, замахнувшись на тебя носком.
— Не стоит меня пугать, я тебя предупредила!
Ты состроила невинную гримасу. Но потом, не сдержавшись, оглушительно рассмеялась, вызвав очередную порцию неодобрения у Бекки.
Вы давно встали с импровизированных постелей и активно топали за указывающей дорогу Ханной. Бекки жаловалась через каждые десять минут, а ты покорно молчала, переставляя ноги от кочки к кочке. В данный момент вы стояли на коротком привале, и уже успело произойти много странностей. Например, сколько бы вы не шли, солнце не двигалось с места, оставаясь висеть на закате. Ни разу не повстречались вам ни птицы, ни звери, ни насекомые. Зловещее шуршание густой листвы колючих деревьев пугало даже привыкшую Ханну. В общем, такой лес был не местом для детских прогулок и романтических встреч.
Из-за ближайшего дерева внезапно вынырнула Ханна, сжимающая в руках увесистый компас. На лице подруги застыло удовлетворённое и гордое выражение.
— Я поймала ту тропинку, которая ведёт к ферме. Пошли скорее, не стоит опаздывать. Лес лесом, но прошлой ночью мы сильно рисковали, оставаясь здесь на ночёвку.
Тебе стало дурно, и ты поспешила собрать вещи. Больше всего хотелось сбежать из страны и никогда не возвращаться. Но пока ты не будешь избавлена от ужасов, являющихся в твою голову, жизнь не будет иметь никакого смысла.
Бекки впопыхах натянула носки, не забыв, конечно, посетовать на ломоту в суставах, и вы двинулись вперёд, продираясь через густые заросли, раздвигая крапиву голыми руками. Конечной целью была ферма, на которой ты должна была найти своё спасение.
