Ты проверила, надежно ли закрыт походный рюкзак, быстро заглянула в зеркало, поправила прическу. Та, конечно же, давно потеряла гармонию, но исправлять было лень. Ты глупо улыбнулась своему отражению, надеясь на счастливый исход у сей дрянной истории.
— Агата, нам пора идти, иначе Александр очнется и фиг куда нас пустит.
Голос Рэйчел заставил тебя вынырнуть из поверхностных раздумий. Ты поспешила выйти из дома, а, когда остановилась на крыльце, жадно втянула носом свежий воздух.
— Столько лет прошло… Но я так и не смогла насладиться чарующей атмосферой Швеции.
Линд с характерным щелчком провернула в скважине ржавый ключ. Затем хлопнула себя по бедрам костяшками пальцев и спросила:
— Куда мы направимся?
— В аэропорт. Нам по прямой, — ты бросила через плечо. Путь обещал быть скучным и утомительным. Собственно, так и оказалось — Рэйч часто останавливалась на отдых, ты внутренне кипела от злобы на весь мир. Иногда вы переговаривались друг между другом, но разговор быстро сходил на нет. Из еды были взяты лишь фрукты и три бутыли воды, чего хватило с головой.
Дойдя до ближайшего шведского аэропорта, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, вы с Рэйчел погрузились в первый самолет, летевший в Лондон. Полет занял несколько часов — за это время блондинка успела перебрать отчеты от всех портов, которые были под ее командованием, а ты вздремнула. Успешно приземлившись, вы с подругой уверенно шагнули в маршрутку, которая довезла вас до леса Хайгейт*, где в последний раз была замечена безымянная графиня. Нужно было полагаться на интуицию, ведь логики в происходящем не было от слова «совсем».
Привлекший ваше внимание дом по своим размерам больше походил на поместье. Одни только крыши, устремляющие воинственные пики прямо в хмурое небо, чего стоили. Ты остановилась перед заборчиком, вытянула руку. Рэйчел, привыкшая к тому, что ты не слушаешься чужих советов, затихла в сторонке.
— Рэйч, я не хочу говорить ничего заранее, но мне кажется, что мы нашли ее последнее известное поместье.
— Это же типа хорошо? — блондинка переступила с ноги на ногу, всем видом показывая, насколько ей противно.
— Милочка, это больше, чем хорошо. Я бы сказала, слишком хорошо. Графиня могла быть знакома с Аннет? Конечно, могла, — ты тут же ответила на свой вопрос и, воодушевленная, продолжила развивать мысль, — Тогда все стрелки показывают на нее.
Клац! Податливо цокнул замок, открывая расшатанные дверцы. Ты обменялась с Рэйчел короткими кивками и, мысленно перекрестившись, ступила на внутренний двор.
— Посмотрим, что прячут духи умерших…
Тебе до сих пор не верилось, что ты это делаешь. Любой нормальный человек оставил бы все, как есть, и смирился бы, но не ты. Ты не была слабой. После всех потерь и несчастий, которые выпали на твою долю, ты очерствела и… отчаянно молила о мести.
Осторожно обойдя внутренний двор, ты замерла перед входной дверью лишь на секунду, чтобы достать короткий топорик. От дичайшего хруста дерева заложило уши, но ты не моргнула и глазом. Готовая идти до самого конца, ты без колебаний шагнула в темноту полуразрушенного поместья графини.
Внутри было холодно и мрачно. Покрытая толстым слоем пыли мебель так и стояла нетронутой. Свет фонарика в твоих руках внезапно приобрел какую-то острую важность. Ты почувствовала, что если выключишь его, то случится что-то очень плохое. Сглотнув слюну, ты отвлекла себя, начав рассматривать картины на темных стенах.
Твой взор зацепился за натюрморт, изображающий плавающую в воде книгу. Страницы ее набухли, чернила размылись, нарушая целостность текста. Картина показалась тебе знакомой. Поглядев на нее внимательнее, ты заприметила мелкое колечко, издалека похожее на обручальное, которое покоилось на страницах книги. Неаккуратные мазки, складывающиеся в кольцо, выдавали тревогу рисовавшего изящный предмет художника.
— Интересно… — ты не смогла удержаться и подошла ближе, дабы лучше рассмотреть картину. Ничего любопытного на натюрморте ты не нашла, зато увидела, что за рамой было спрятано что-то плоское и длинное.
Протянув длинные пальцы, ты коснулась кончика предмета и, помявшись, потянула его на себя. В глубине поместья раздался неприятный треск, но тебе не было до него дела. Во вспотевших пальцах оказался старый конверт. Бумага ничем не пахла, но ты все равно скривилась, будто от него несло гнилью. Порвав уголок, ты опасливо выудила маленький прямоугольник картона.
— Это… фотография?!
Ты перевернула находку и вгляделась в незнакомые лица, изображенные на фотографии. Хотя, почему же
все были незнакомы?
— Бабуля Грета? Мать моей матери и тетушки Аннет… — сердце забилось в разы быстрее. Твои пальцы крепко сжали фото и внезапно интуитивно подняли его вверх, сопоставили с куском стены, располагающейся напротив. Горло сковал ужас, ты в мгновение ока осипла.
— Бабуля, что ты делала в этом жутком доме? Или же… графиня была твоей подругой?
Мелкий почерк в самом углу заставил тебя прищуриться. Ты разобрала следующее:
«Дорогие подруги мисс Грета Харрис и мисс Валентина Золотова. Одна тысяча шестьдесят четвертый год.»
Не в силах стоять на собственных ногах, ты осела в густое облако пыли. По лицу потекли слезы, хотя причины плакать особо не было.
— Бабушка… Ты дружила с этой Валентиной, значит, она не могла проклясть наш род из-за тебя. Но что тогда сотворила тетушка Аннет, что наказание стало роковым?
По телу прошлась предательская дрожь. Ты откинула голову назад, помассировала свободной рукой кожу головы. В гробовой тишине раздался твой хриплый голос:
— А почему именно Аннет должна быть виновата? Моя мать, получается, тоже была знакома с графиней… Нужно найти то самое любимое стихотворение Валентины, о котором рассказывала мне Ханна, но оно вряд ли есть в этом поместье. Сам же отец той обманщицы вряд ли согласится говорить на такую, кхм, весьма щепетильную тему. Нам с Рэйчел остается ехать на могилу к покойной?.. Или не брать ее с собой?
Ты покачала головой.
— Она мне нужна, без ее поддержки я не справлюсь. Решено.
Немного подумав, ты прислонила два пальца к своим сухим губам, а затем плотно прижала их к картине с кольцом.
— Я все исправлю. Нужно лишь найти корень всего зла… Господи, как долго оно копилось. Фамилия Харрис пропитана чистым ядом, и я, как единственная прямая наследница, избавлю ее от него.
Рэйчел неловко топталась на все том же месте. Увидев выходящую тебя, она заметно приободрилась.
— Как ты, Агата? Мы можем лететь домой? Александр, наверное, уже потерял нас.
— Александр может и должен подождать. Он сильный и, к нашему счастью, умный мужчина. Он все понимает, а я ему доверяю.
Девушка покосилась на тебя с нескрываемым подозрением.
— Доверяешь тому, кто бросил тебя? Не думай, что я наезжаю, просто спрашиваю.
— Да, я доверяю тому, кто бросил меня. После побега из психушки я часто о нем думала и в какой-то момент поняла, что Алекс не виноват. Ему запретили приходить из-за тех глупых свиданий через окно и из-за ухудшения моего ментального состояния. А то, что он собственноручно сдал меня туда…
Твои зеленые глаза засветились печальным пониманием.
— Александр всеми силами хотел помочь мне. Я поговорю с ним обо всем, но не сейчас. Сейчас мне нужно обеспечить нам безопасность.
— Я поняла, прости, — Рэйч покашляла в кулак. — Значит, мы не улетаем обратно в Швецию?
Ты выдала Линд хитрую улыбку и крепче сжала в кулаке фото двух старых подруг, судьба одной из которых была окроплена кровью.
***
В лесу Хайгейт было только кладбище. Оно славилось пугающими склепами и некачественной могильной землей. Чтобы закопать гроб, приходилось пользоваться химическими катализаторами, которые растворяли твердые комья и делали их похожими на нормальную землю.
— Кладбище Морока? Звучит как откровенная чушь!
Ты ощущала страх Рэйчел, который та усиленно прятала под маской уверенной в себе женщины, но посчитала, что ее попытки тоже стоят уважения. Тебя пронизывали лишь усталость и безразличие. Хотелось упасть лицом в мягкую подушку и отрубиться, не заботясь о кошмарах. Как жаль, что твоей подушкой, скорее всего, станет травяной мешочек, который обычно кладут под голову трупа, когда готовят его тело к погребению в земле.
— Агата, не стой столбом! Давай найдем нужную могилу.
Ведомая Рэйчел, ты на автомате пошла, еле переставляя ноги. Первый ряд, второй, пятый, седьмой… Вы прошли половину кладбища, когда блондинка вдруг громко вскрикнула:
— Вижу!
Перед твоими глазами замерла она. Белая, в темной ночной рубашке, Валентина висела над разбитым надгробием, стоящим на своей могиле, и смотрела на тебя пустыми глазницами. Половина ее лица отсутствовала, куски гниющей кожи и мяса повисли на костях рук.
— Девочка Харрис… Ты пришла орошать слезами мою могилу?
Голос звучал отовсюду, он окружал тебя. Ты быстро поглядела на Рэйчел: она не отреагировала ни на призрака, ни на слова незнакомки. Значит, ты опять осталась одна.
— Нет, я не плачу по таким пустякам, как ты и твоя могила, — твои слова, видимо, сильно задели Валентину. Старуха свела к носу оставшуюся бровь, демонстрируя недовольство.
— Зачем пришла тогда? Многие девушки, не только из семьи Харрис, приходили ко мне и молили снять чары с их фамилий. Неужели ты не такая, как остальные?
Ты в открытую улыбнулась.
— Не могу сказать, что особенная, но мне бы хотелось кое-что узнать у тебя…
