не бойся, агата

Обратный полет прошел без приключений. Правда, на вас с Рэйчел то и дело бросали напряженные взгляды пассажиры салона и члены экипажа. Это было не очень-то и удивительно: с ваших мокрых волос капала грязь, руки были исцарапаны, глаза горели безумным огнем, сочетавшимся с дичайшей усталостью. Половину полета ты проспала на плече у Рэйч, которая тихо шмыгала носом. Тебе почему-то казалось, что она плачет. Но девушка всем своим видом показывала обратное — вон, какая я смелая! Жаль, конечно, что приходилось врать… Вы сошли с трапа на землю Швеции ранним утром. Солнце не торопилось выходить из облаков, поэтому вам было крайне неприятно в промокшей грязной одежде. До дома Рэйчел из аэропорта добрались быстро — ты заказала VIP-такси. На робкий вопрос подруги про потраченную сумму, к слову, весьма крупную, тебя не смутил. По неясной даже самой тебе причине ты хотела избавиться от денег, будто бы не видела в них нужды. Это было непохоже на твое обычное поведение, но сейчас было много и других проблем, о которых следовало беспокоиться. Например, Александр и его реакция на возвращение двух беглянок. Когда такси плавно остановилось у нужного дома, ты внимательно оглядела все незанавешенные окна. Тёплый свет от люстр освещал каждую комнату — значит, Александр успел очнуться. Выйдя на улицу и проводив уезжающую машину безразличными взглядами, вы с Рэйчел не спеша двинулись по узкой дорожке, выстланной гравием. Злополучная дверь все приближалась: ты внутренне сжалась, пытаясь представить масштабы гнева Нильсена. Интуиция не подвела. Когда блондинка достала ключи, входная дверь с мрачным скрежетом отворилась, открывая вид на залитую искусственным светом фигуру мужчины. Судя по всклокоченным волосам и сонным глазам, Александр все же долго был без сознания. Но его поза, его поведение выдавали сильнейшее беспокойство за вас обеих. — Где вы были?! Агата, Рэйчел, куда вы дернулись на этот раз? — голос Нильсена предательски дрожал. Ты даже удивилась: раньше он никогда не говорил с тобой в подобном тоне. А сейчас ты была уверена, что говорил Александр только с тобой. Рэйчел скорбно повесила голову и, осторожно обойдя мужчину, ушла в глубину дома. Тебе стало некомфортно — весь Александр стал для тебя вечным напоминанием о боли, страхе, предательстве, одиночестве… Все то, что ты пережила, было связано и с ним, и с несчастной Рэйч. Ты нутром чуяла, что долго рядом с ними не протянешь, но вслух сказала лишь короткую, ничего не прояснившую фразу: — Сначала я закончу с этой непонятной мутью, затем уеду в Лондон. Нильсен тихо вздохнул, перебивая твою безэмоциональную речь. — Почему ты так жестока ко мне?.. — Послушай… — Это ты слушай, Харрис! Я не хотел разводиться с тобой, правда! Меня вынудили. Если бы я знал хотя бы один процент от всей сотни процентов правды, то ты никогда не осталась бы в той бешеной больнице. Но ты решила промолчать, не поделилась своими тревогами со мной. Обязательно нужно было тянуть до самого конца, что ли? Чтобы мы вот так стояли друг напротив друга, озлобленные, разбитые, уничтоженные морально? — Александр, мои открытость и доверие — моя слабость, как, впрочем, и твоя. Ты уже сполна доказал мне, что я тебе нафиг не нужна. Уходи к себе, завтра утром я постараюсь подробно выложить план действий. Ты не дала ему шанса снова начать оправдываться. Прошло много лет, калейдоскоп событий вертелся и крутился перед глазами, но образ высокого статного мужчины, скрывающего под густыми слоями этикета и острой смекалки озорного мальчишку, навсегда отпечатался на сетчатке. Не получится даже убежать — он все равно будет рядом с тобой, все с той же наглой ухмылкой на губах… Ощущение конца истории длиною почти в десять лет, вкус финала на губах… Неизбежность все быстрее охватывает тебя. Так почему бы не поставить ту самую точку над последней i? — Харрис! Куда ты пошла? — ты резко остановилась, обиженно нахмурила брови. Зачем он пытается остановить тебя? — Спать. Отстань, Александр, ты уже давно перестал меня интересовать. Лгунья. Тебя выводило из себя его развязное поведение. Провоцирует в самый напряженный момент!.. — Я не думаю, Агата. Я чувствую, как сложно тебе сдерживать эмоции рядом со мной. Думаю, мы нуждаемся в серьезном разговоре. Поверь, станет легче. Ты засопела, стараясь не смотреть на его крепкую фигуру, замершую в свободной позе. Надежные руки, покрытые шрамами от работы с химическими реагентами, усталое лицо, на которое легкой сеткой легли первые морщины. Ты действительно нуждалась в Александре. Но сначала нужно было поговорить с глазу на глаз. — Ладно. Я приду к тебе в комнату через двадцать минут, идет? Он мягко кивнул, развел руки в сторону, говоря, что ты можешь делать с ним все, что угодно. Еле слышно фыркнув, ты двинулась к себе. Следовало бы помыться и переодеться в чистую одежду. Чистая и сонная, ты вышла из душевой кабины и потянулась к стопке сухих вещей. То ли сегодня был по-особенному странный день, то ли крепчал старческий маразм, но мыло казалось тебе слишком вонючим, вода — слишком горькой на вкус, а настроение не приподнялось ни на йоту. Переодевшись в бесформенный свитер и темные штаны, ты через несколько минут уже стояла около двери комнаты Нильсена и яростно стучала по ней костяшками пальцев. — Минуту! Тяжелые шаги послышались с той стороны двери. Ты замерла, прислушиваясь. Дверь отворилась, и Александр отошел в сторону, предлагая войти. Присев на краешек кровати, ты глубоко выдохнула. Нильсен сел напротив. Вы сконфуженно молчали. — Знаешь… Не виделись столько времени, встретились при самых загадочных обстоятельствах, а теперь и слова друг другу сказать не можем. — Да уж, — мужчина сцепил руки в замок и положил на них голову, так, чтобы запястья упирались в его подбородок. — Агата, признайся, куда ты потащила Рэйч? Ты вновь шумно выдохнула. Делиться с Александром своими догадками не хотелось — ты не могла ему доверять. Всюду тебе мерещились предатели, и ты постепенно ломалась из-за этого. «Я скажу ему правду… Но не всю.» — Ладно. Все равно нет смысла это скрывать. Мы ездили в Лондонский лес Хайгейт, чтобы посетить кладбище Морока. В могиле одной давно уж как почившей старухи мы нашли ответ на все свои вопросы. Нильсен подался вперед. — Какие вопросы? — Как мне избавиться от пугающих видений и, возможно, вернуть моего нерожденного ребенка. Точнее… — ты посмотрела на Александра из-под опущенных ресниц. — Нашего ребенка. Он застыл, словно изваяние, собираясь с мыслями. Ты не торопила — все-таки, это было внезапное и очень важное объявление. Наконец, Александр внимательно оглядел тебя. — Агата, прости меня. — За что? — ты удивленно похлопала глазами. — В смысле, за что? За то, что я бросил тебя одну когда-то, что развелся с тобой, а ведь мог бросить все и увезти тебя отдыхать в теплую страну. С каждым новым словом голос Нильсена приобретал более отчаянные нотки. Тебе стало не по себе. — Алекс, ну что ты такое говоришь? Я простила тебя… — Нет! Не простила и правильно сделала. Я недостоин твоего прощения. — Но… Мужчина упал перед тобой и осторожно положил теплые, даже горячие ладони на твои острые колени, чуть поджал пальцы. Ваши взгляды пересеклись: твой — обеспокоенный, но продолжающий быть тусклым, и его — убитый и пустой. Мгновение тянулось минуту, а когда прошло пять таких минут, ты почувствовала себя чрезвычайно уставшей от жизни. Куча мелких проблем, подобных этой, мешали тебе сосредоточиться на главном. Раз Александр не был готов говорить с ней, то и суда ему не было. «Пускай соберется с мыслями. Только собираться нужно быстро — я могу ненароком сдохнуть.» Не замечая его рук, пытающихся удержать, ты встала с кровати и пошла к двери. Нильсен остался один посреди холодной комнаты.

***

К своему счастью, ты встретила в коридоре вымытую и счастливую Рэйчел. Девушка сладко зевнула и вытянулась в струнку. — Как хорошо быть дома! Ты двинулась вперед, таща за собой подругу. — Хорошо-то хорошо, но ненадолго. Я чувствую приближение нового приступа. Думаю, это будут финальные аккорды проклятия. Рэйчел от испуга остановилась. — Значит, ты можешь умереть? Как Аннет и твой малыш? — Не уверена, что они до конца мертвы… — протянула ты. — Но в целом, да. Я могу умереть, и тогда все будет крайне плохо. Не для вас с Александром — с моей смертью проклятие исчезнет с лица земли… Видимо, наоборот, это даже хорошо. Но все жертвы проклятия со смертью последнего представителя рода умрут окончательно. Не будет шанса на спасение. — Их можно спасти?! Аннет, ребенка, твоих остальных родных? — лицо блондинки опасно посинело. Ты поспешила успокоить ее: — Погоди психовать. Еще неизвестно, как все пойдет. Завтра утром мы все обсудим. Иди спать. Рэйчел развернулась на пятках и двинулась в противоположную сторону. Перед тем, как исчезнуть в глубине своей комнаты, она шепнула: — Агата, с тобой все будет прекрасно, я тебе обещаю. Ты выдохнула. «Тут я могу поспорить.»