Бокал для коньяка

      Спешка всё время преследовала Казахстана, поэтому он поскорее направился в свой кабинет, понимая, что канадец будет ждать точно там, а не где-то ещё. Особенно, если дело срочное и не требует откладываний. Канада редко отрывает от своих дел, но раз сейчас так необходимо что-то обсудить, то должна быть серьёзная проблема или хотя бы причина, по которой солнечный сейчас спешит в сторону своего кабинета.       — Казахстан! Наконец-то! — парень поднялся со своего места и подошёл к возлюбленному, что пытался отдышаться, но теперь выглядел он более спокойнее, всё же разговор с немцем заставил почувствовать лёгкое облегчение во всём теле, теперь хотелось узнать, что от него хотят, ведь это может быть очень важно. — Нам необходимо поговорить! Срочно, мне это очень важно! Я надеюсь, что ты меня поймёшь.       — Давай к сути дела, листик, ты же знаешь меня. — Кленовый сразу кивнул на это, пока старший садился в своё кресло. — Так что случилось?       Рыжему было сложно сразу сообразить, как правильно сказать, поэтому он старался сформулировать фразу в голове, а всё это время вокруг была тишина. Это немного раздражало, но каждый чего-то ждал.       — Нам необходимо забрать того ребёнка из Вены! — выпалил листик, смотря прямо в глубину грустных и сочувствующих глаз, которые так и кричат, что ничего хорошего из этого разговора не будет.       Они будто играют в шахматы не на жизнь, а на смерть, выставляя свой ход поочереди каждый день, показывая свои умения и храбрость, которая будет играть страшную штуку с обоими в конце поединка. Канада сейчас очень уверенно подталкивает солнечного разозлиться, тот итак не доволен тем, что происходит, а этот разговор добивает его последние нервы и стабильное состояние.       Каждый день становиться выживанием и попыткой оказаться первее, то Казахстан хочет оттолкнуть Канаду от себя, чтобы всё было в порядке, то Канада хочет, чтобы появился кто-то третий, что будет помогать рушить, из итак висящие на ниточке, отношения, только никто не решается взять острые, наточенные до предела ножницы и обрезать пустые надежды на будущее. Но они оба продолжают идти под руку, боясь потерять друг друга, оба взрослые, но ведут себя, как дети.       — Ты ведь понимаешь, что это огромная ответственность? — сейчас Казахстан хочет отвести эту тему в безвыходный тупик. Он не хочет вновь вспоминать себя, не хочет вырисовывать у себя в голове события связанные с мальчиком, которого встретил несколько месяцев назад. Он просто начнёт разгрызать себя изнутри, но не готов видеть этого ребёнка, что будет забирать, их не только свободное, но и рабочее, время.       Этот мальчик может просто полностью забрать внимание кленового себе, заставив старшего стоять в стороне и молчать. Ревность может сыграть ужасную штуку с ним, а его состояние точно не будет приветствовать это. Его разум раскрасит страницы жизни совместного времени его и Канады, от того бара, до совместного бизнеса.       — Ты прекрасно знаешь, что он постарается принести нам как можно бо-о-о-о-ольше проблем? — Казахстан не терпел провалов или проигрышей кому-либо, он настроен на изменение решения Канады. Кардинально. Полностью.       Сейчас Казахстан вспоминал о своём детстве, конечно, оно не самое радужное, но помимо этого он помнил какие пакости делал для других, в угоду только себе любимому. Он не собирается терпеть подобное поведение от какого-то ребёнка, что даже будет понимать, что эта парочка просто опекуны и не более.       — Мне не хочется, чтобы ты, да и я, страдали из-за этого мальчишки, неужели тебе так сильно хочется забрать его? — Манипуляции для казаха не были какими-то странными, наоборот, он невольно прибегал к этому, чтобы получить желанное и потребное только для него. Хочется, чтобы этот листик был только его, он не готов делить дом с кем-то ещё, малознакомым и скорее всего пустым изнутри.       — ДА! Я всё понимаю, Кази… Казахстан, но мы обещали ему! — сразу встав со своего места, воскликнул младший, он не хочет казаться для ребёнка вруном и пустышкой, хочет показать свою любовь, выполнив своё и Казахстана обещание.       — Я НЕ ГОТОВ К ЭТОМУ! — Злость и гнев в перемешку струились в воздухе, делая его гуще и тяжелее, обоим было сложно смотреть друг на друга, поэтому предпочли отвернуться от лиц своих любимых, смотря куда-нибудь, но только не в злые и разочарованные глаза. На сердце становилось больше, а по телу младшего струилась быстропроходящая дрожь, которая каждый раз возвращалась.       — То есть чужая жизнь тебе ничего не значит, чем собственная? — зло наблюдая в сторону книжных полок, прошипел младший, а после поднялся со своего места, направляясь в сторону двери. Это реально напрягало, потому что кленовый не поверил бы, если Казахстан не показал своего эгоизма. Он не верил слухам, только своим глазам, но теперь стало понятно, кто старший по-настоящему. Это убивало в младшем желание вообще общаться с солнечным, но готов дать возможность одуматься.       — Я…       — Не говори ничего. — тихо и хрипло от переизбытка эмоций, кома в горле, протянул младший, медленно поднимая глаза на своего босса, а после, тихо усмехнувшись на грани истерики, процедил сквозь закрытые зубы. — Я дам тебе время, одумайся. Или… Всё к чему мы так долго шли сгорит в ненужный никому прах. — с красными глазами высказался младший, а после направился в сторону выхода.       Его никто не останавливал, его просто отпустили, позволив уйти, тихо и без каких-то слов на прощание. Канада не хочет быть игрушкой, он не готов просто так поддаваться на слова, хоть и любимого человека. Он не будет машиной для использования. Его уже использовали и не раз. Этого хватило по горло.

***

Черновые записи. Воспоминания Америки.

      «День. Лампа загорается в тишине и глубоком молчании комнаты молодого парня, который сейчас не очень горит желанием с кем-то говорит. Его будто предали. Хотя это так и есть, его предал собственный отец.       Ночь. Свет потух, заставляя парня расслабить свои глаза. Всё же яркость лампы била достаточно сильно по нежным глазным яблокам, а сейчас он чувствует расслабленность, будто долго сидел за чтением.       День. Свет мерцает, показывая, что лампочке осталось не так долго жить, но ребёнку как-то всё равно. Он просто хочет отдохнуть и быть в глубокой тишине, окунаясь только в свои мысли и рассуждения. Только сбыться этому не суждено, ведь сейчас придёт его новая мать, которая упорно пытается показать всю свою заботу или притвориться его той самой любимой матерью, чего просто не будет.       В комнату входит женщина, о которой только подумал молодая колония. Как бы он хотел провалить, чтобы вновь окунуться в беззаботные деньки со своей любимой, драгоценной матерью, что будет рада гонятся за ним, чтобы отобрать свой гребень, а после ребёнок будет вплетать в её прекрасные каштановые волосы цветки. Цветки, которые так она любила, прекрасные васильки или одуванчики, что прекрасно подчёркивают её такие же шоколадные зрачки глаз.       Она была для него лучиком нереальности в этом мире, но что теперь? Теперь его гладит по голове другая женщина, что отдала свою честь и достоинство его отцу.       Великобритания. Человек высокой планки и власти, порой он слишком сильно любит использовать для своего веселья и забавы Америку, своего сына, который всё ещё мечтает об Испании, той самой милой женщине, что так заботливо поглаживала обоих по головам, любила и ценила всё своё время существования.       Франция. Юная девушка, которая по нормам общества вышла в 16 лет, что заставляет закусывать губу в блаженстве старший англичанин. Тот был эстетом в пастельных делах и не посмел бы терпеть даже мелочные ранки, которыми была усыпана прошлая жена. Игры с сыном заставляли её не раз что-то себе поранить, а это не нравилось мужу, что был готов розгами разносить в кровь спину сына.       Последний раз, когда видел испанку мальчик, был слишком давно. Она спасла его от этой участи, бросившись в ноги своего мужа и моля, чтобы тот не бил их хрупкое дитя. Он исполнил эти слова, но женщина поплатилась своей жизнью, которая не дала никому должного. Пустая жизнь, эмоции. Просто жизнь в никуда.       Ненависть к собственному сводному брату горела ясным, голубым огнём жестокости. Теперь за Испанию будет отчитываться Канада, что виновен в каждой проблеме, что только возникает на пути у обоих.»

***

      Теперь канадец чувствовал себя гораздо хуже, воспоминание о своём родном брате заставляли только больше желать расплавиться на полу и сжаться в беспомощный комочек. Но какого было удивление, когда в коридоре проходил до боли знакомый силуэт. Он даже помахал своей рукой, показывая, что они знакомы.       Голова листочка совершенно не соображала, но стоило мужчине подойти поближе, слабая улыбка окрасило лицо клена. Германия. Тот решил, возможно, помочь.       — Ты чего такой уставший? Вялый такой. — последняя их встреча была в тюрьме, где они и познакомились, но до этого виделись во время «официального» ареста ОМОНом.       — Просто день не задался, а так нормально. Не переживай из-за пустяков. — усмехнулся кленовый, но кажется ещё чуть-чуть, и он заревет во все свои силы из-за пустоты и предательства. Голова отказывалась воспринимать действия любимого, как нормальное явление. — Ты вообще какими судьбами здесь? — Этот вопрос мучал канадца больше, чем состояние любимого, всё же чувства начинают слабеть от таких бросков слов и ужасных манипулирующих фраз в лицо. Это необходимо менять, но сейчас хотелось отвлечься и расслабиться.       — А? Мне Казахстан предложил помочь поработать, чтобы я получил некоторую сумму денег, потом будет проще открыть свои счета, что сейчас полностью заморожены из-за одного кретина.       — Украина? — без особых эмоций утвердил скорее, чем задал вопрос Канада, уже самому хотелось возненавидеть этого черта всем сердцем, только ничего пока не получалось. Всё же хороших воспоминаний больше. Как и с Казахстаном. Задумчивость прервалась тихим и спокойным голосом немца.       — Так точно. — медленно произнеся, тот потёр шею и волнительно смотрел на своего знакомого, которого в транс не вводи, сам готов утонуть внутри своих размышлений и не думать ни о чём другом, кроме своих дел.       — Это правильно, что ж вынужден тебя оставить, у меня ещё есть незаконченные дела. — немец не хотел отпускать грустного канадца, но делать было нечего, поэтому кивнул и сам направился в кабинет своего друга, чтобы точно узнать, что будет дальше с его маленькой душонкой в этом огромном бизнес-здании «Челябинск-Сити».       Канадец же держал свой путь в сторону выхода, а после, сев в черное такси, он направил своего временного водителя на определённый адрес.       Сейчас Канада хотел бы уехать далеко и надолго, только бы не видеть перед собой Казахстана, что будет вечером дома. Хотелось съехать, но им нужно серьёзно поговорить после несколько часового отдыха.       Просто так расторгать их отношения нельзя. Всё же делать что-то на эмоциях слишком глупо и не нужно, сейчас стоит успокоиться и взять себя в руки.       Входная, привычная и обыденная дверь, что встречает, провожает каждый день своих владельцев. Уже всё выработано до определённых действий, это доставляет неприязнь и даже отвращение. Слишком обыденно. Хочется вырваться за границу, например в те же кленовые леса, которые пропитаны приторным сладким, тягучем запахом. Так бы и валяться в листе, отдыхая ото всего.       — А может он просто сейчас не готов? Он ведь должен острее понимать, что в детском доме парню не будет сладко… Интересно, как он? — Канадец поднял глаза в потолок, скатываясь вниз по двери. Слишком сложно.       Переодевшись в домашнюю одежду, глаза кленового пали на собственный телефон, что умиротворенно лежал на столе, не призывая к себе какого-то серьёзного интереса. Только в голове Канады родилась одна картинка, которую он бы зарисовал, если бы мог. Портрет того милого мальчика, что притягивал к себе необычными, теплыми и расстроенными темно зелёными глазами, с интересными веснушками на лице, которые играли от каждого движения мускулы на лице. Кудрявые тёмно рыжие волосы, что пленили к себе, дотронуться и всё время гладить.       Канада тогда очень сильно постарался не трогать эти волосы манили. Он немного погладил по голове, она оказалась такой мягкой, как бедная ранимая душа мальчишки. Стало жаль парня на тот момент, а сейчас вообще неизвестно, как он, что с ним. Совесть играет на нервах Канады. Он заберёт этого мальчика. Чтобы ни случилось. Даже если Казахстан откажется от них двоих. Он примет это, но не остановиться.       После этих хороших и не очень воспоминаний, мыслей, он решил почитать про психологию. Это должно помочь повлиять на своего любимого. Всё же хочется, чтобы всем было комфортно. Только с каждой новой мыслью казалось это невозможным, нереальным. Но сдаваться рано.       Канада смотрит на книгу, а после на телефон, ожидая, что ему всё же напишут или позвонят, но такого не происходит. Парень встаёт со своего места, но через секунду подрывается к телефону, смотря прямо в экран и фото от Германии. Фотограф отлично запечатлел Казахстана, что откидывается в кресле на спинку и курит сигарету, пока рубашка приподнята, как и галстук. Но больше всего злила блондинистая макушка, которая торчала из-под стола.       Подобное фото заставило младшего разозлиться, но он не девушка, чтобы бросаться в горючие слёзы, которые хотели уже политься из его краснеющих от напряжения зелёных, потемневших глаз.       Телефон аккуратно был положен на тумбочку рядом, а после злость разливалась по телу, хотелось разбить вокруг всё и вся, чтобы выразить всю гамму эмоций. Возненавидеть, ударить или просто разораться. Сейчас стало интересно, как Германию не раскрыли? не попадёт ли ему за это? Всё же страшно за этого доброго и понимающего человека, что точно так не поступит никогда.       — Мне нужно с ним поговорить. — последнее, что прозвучало шепотом в доме, а после кленовый лёг спать в другой комнате, перетащив все свои вещи, чтобы потом не мешать и не напоминать о себе Казахстану.