Memento mori

Ванесса закрывала лаборантскую на ключ, когда Камски нарушил тишину всё тем же отвратительным скрипом двери лаборатории. Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на Элайджу, который остановился около первого рабочего стола. — Ты отлично выступил, — сказала Ванесса первое, что пришло в её уставшую голову. — Благодарю, — ответил Элайджа. И посмотрел на Ванессу так, будто она была жертвой хищника. Трудно было делать вид, что всё происходило так, будто бы подобное допускалось хотя бы одним из них. Ванесса точно не ожидала увидеть Камски сегодня ещё раз, а он точно не планировал устраивать попытки по возвращению её доверия. — Чего хотел? — Ванесса решила первая нарушить зловещую тишину. — Пригласить тебя на ужин, — выпалил он и сам удивился. Лицо Ванессы выглядело разочарованным. — Хватит с меня этих шуточек, Элайджа. Не делай мне больно и не давай мне надежды. Элайджа ожидал услышать что-то подобное, ведь это его слова два года назад ранили её сердце. — Я говорю очень серьёзно, Ванесса. Я переосмыслил некоторые вещи и принял решение исправить свою ошибку. Ванесса прищурилась, очевидно, она не верила своим ушам. Сердце её бешено заколотилась, но здравый смысл огромными буквами выводил перед глазами: «СОХРАНЯЙ РАССУДОК». — Я не совсем понимаю, о чём ты… — сказала она и закинула ключ в сумку. Её движения в секунду стали неуклюжими, а голова гудела. Элайджа стал медленно приближаться к девушке, но та стояла неподвижно около дальнего рабочего стола. Конечно, это не было чем-то сверхъестественным, но она просто не могла осознать происходящее. Этим секундным зависанием воспользовался Камски, чтобы очутиться рядом со своей целью. Когда он подошёл к ней достаточно близко, чтобы взять за руку, Ванесса начала пятиться назад, как когда-то он сделал, услышав от неё признание в чувствах. Но Элайджа успел схватить её за руку. — Я тебя прошу, Ванесса. — Ты всё время что-то просишь, Элайджа! — вскрикнула девушка, но руку не отдёрнула. — Всё время! Пользуешься мной! «Нужно быть совсем глупым человеком, чтобы этого не замечать, » — промелькнуло в голове у молодого человека, но вслух это говорить, конечно же, не стал. — Я пришёл попросить у тебя прощения, — сказал он тихо и накрыл своею второй ладонью её дрожащую руку. Ванесса вопросительно уставилась на Элайджу. Они были в лаборатории совсем одни (да и на ближайших двух этажах тоже). Ей всё ещё не хотелось верить, что происходит нечто подобное. «А разве не об этом ты мечтала два года?» — пульсировало в уставшей женской голове. — Продолжай. — Я высказался очень резко в твой адрес два года назад, да и не хотел просто так давать тебе надежды. Если тебе интересно, тогда я врал об отсутствии чувств. И сейчас не буду скрывать — ты мне действительно очень нравишься. Прошу тебя меня простить и дать мне второй шанс. На глазах Ванессы могли выступить слёзы, но этого не произошло. Слёзы радости и счастья или сожаления и отрицания? Она не знала. Внутри живота разлилось непонятное тепло, но она не позволила себе показать все свои чувства сразу. Камски прекрасно видел её насквозь, но всё равно в ней присутствовало нечто, что он не мог понять. Некая загадка, которая не давала ему покоя. Как неизвестная в уравнении, которая никак не выводится и не считается, хотя вот она, перед глазами! Он держал её руку за запястье, проводя пальцем поперёк сгиба. — Камски, если это очередная попытка… — Не смей так говорить! — сказал он достаточно громко, отчего Ванесса вздрогнула. — Я перед тобой открыт, как книга. Так прочти же, а не делай вид, что не умеешь читать! — Элайджа, ты должен понимать, что не так просто прогнать сильную обиду на тебя, копившуюся два года. Я не могу просто так… Это было последней каплей. Камски сделал резкий шаг вперёд и, вцепившись своей сильной рукой в тонкую шею, поцеловал лаборантку в губы. Конечно же, никакого сопротивления не было. Только сдавленный вздох, вырвавшийся резко и очень тихо. И запотевшие очки. Но она этого и не заметила, так как закрыла глаза. Теперь она принадлежала ему. Телом, сердцем, душой и разумом. Этот поцелуй развеял все её сомнения. Она неуверенно протянула руку к его щеке и начала нежно водить подушечками пальцев по чуть отросшей щетине. Эти действия вызвали у него секундное головокружение. Внутри началась буря. О каких-либо правилах приличия никто и не думал вспоминать. Одна рука Камски продолжала сдавливать шею Ванессы, а другая — прижала её дрожащее тело к себе. Их губы горели от внезапной страсти, которая накрыла их с такой силой, что им хотелось просто слиться друг с другом воедино. На секунду Ванесса отпрянула от желанных губ и посмотрела на Камски поверх запотевших очков с некоторым укором: — Что мы делаем? — спросила она и вся в одно мгновение поникла. Камски, лишённый на секунду того удовольствия, что испытывал в поцелуе с этой девушкой, что-то злобно прошипел и впился губами в тонкую кожу на её шее. Ванесса закрыла от удовольствия глаза и попыталась изобразить сопротивление, что только взбудоражило мужчину. Их громкое дыхание звучало в лаборатории слишком отчётливо. Ванесса запустила свои руки под его пиджак и провела ноготками по могучей спине. Её сводила с ума мысль, что он был перед нею так близко и отвечал взаимностью. Как будто не было и вовсе этих двух лет обиды, а они всё это время состояли в отношениях. Но она не была готова отдаться ему в первую же достаточно близкую встречу. Камски и сам не позволил бы себе сильно распускать руки. И хотя было велико желание сорвать с Ванессы одежду и покрыть поцелуями каждый сантиметр её тела, он лишь водил руками по спине девушки и честно боролся с нахлынувшим возбуждением. Она целовала его шею, иногда покусывая мочки уха, чтобы подразнить, а потом прижималась к нему так сильно, как могла. Их тела пылали желанием, но дальше страстного поцелуя ничего зайти не могло. В какой-то момент Райдер остановилась и продолжила тяжело дышать в шею Элайджи, что безумно заводило его, но он постарался держать себя в руках. — Теперь ты обязан проводить меня до дома, — Ванесса улыбнулась и уткнулась носом в его плечо. Камски держал девушку в своих объятиях. И не мог удержать в голове то, что отвергнул её с такой лёгкостью два года тому назад. Он прижал губы к макушке её головы и уставился в окно, которое располагалось прямо у него перед глазами. Это было самое настоящее откровение. И, конечно, своего рода открытие. Райдер смотрела на него с таким искренним восхищением в глазах, с которым на него никто и никогда не смотрел. Блёсточки в её зрачках появились и тут же исчезли, но Камски и без этого видел, как она улыбалась от внезапно нахлынувшего счастья. — Сияешь, — улыбнулся он в ответ, — прямо как Мария Кюри. Ванесса искренне рассмеялась, но, скорее, не от шутки, а просто от переизбытка эмоций, наполнивших её колотящееся с бешеной скоростью сердце. Они покинули здание университета так быстро, что забыли отметиться в журналах посещений. Сели на ближайший автобус и умчались на самую окраину города, где решили прогуляться по набережной. Они разговаривали до самого утра, любуясь алым восходом солнца и трепетно держась за руки. И не было никаких проблем. Были только он, она и сильное увлечение друг другом.