Memento mori

— Сколько ты выпил? — очень неуверенно спросила Ванесса, поставив изрядно затекшие ноги на пол. Камски пил нечасто, но обычно это событие сопровождалось какими-то происшествиями в виде падения мимо кровати или врезания в стену и дальнейших ругательств. Камски сжал зубы и прошипел сквозь них: — Предостаточно. — Тебе стоит пойти лечь спать, милый, — Ванесса поднялась со стула и стала складывать тетрадь и ноутбук на подоконник, поглядывая на Элайджу через плечо. — Я сам решу, что мне стоит делать, а что — нет, — голос Элайджи хоть и был давно окрепшим, но эти слова прозвучали так, будто подросток ругается с матерью. — Я тебя не заставляю, просто советую, — Ванесса по-доброму улыбнулась и подошла к своему мужчине с некоторой осторожностью. — Ты выглядишь очень уставшим. — Сердцебиение не в норме, — механизированный голос «Ванессы» прозвучал как что-то постороннее. — Элайджа? — Ванесса подошла к Камски и положила свою ладонь ему на щёку, которую давно покрывала щетина. — С тобой всё в порядке? Левую часть лица Ванессы внезапно и молниеносно словно облили кипятком. Девушка зажмурилась и попятилась куда-то назад, схватившись за голову и закричав. Было больно. Это, конечно, не было сотрясением, но мозг в своей черепной коробке будто бы совершил очень резкое путешествие. Камски дал своей тяжёлой рукой пощёчину, выбив Райдер из равновесия. — Элайджа! — Ванессу тут же сковало шоковое состояние, перед глазами забегали белые искорки. Всё окружающее её пространство расплылось, но одной из причин были улетевшие в сторону очки. Она сообразила чересчур быстро для такой напряжённой ситуации и бросилась к ящику со столовыми приборами. Что творилось в ту секунду в голове компьютерного гения? Она не догадывалась. Инстинкт самосохранения пересилил её любовные чувства к предмету своего обожания, и она судорожно дёрнула ящик на себя, чтобы найти там нож или вообще что угодно, чем можно было бы защититься. Но Камски только ринулся на неё всем своим грузным телом. И он бы вжал Ванессу в столешницу, если бы не… — Мистер Камски, вам плохо, вам нужно срочно пройти в спальню, — «Ванесса» не понимала, что у неё на глазах происходит настоящее преступление, она лишь беспокоилась о своём хозяине. — Ещё одно движение — и вы упадёте в обморок. Видимо, вы перебрали со спиртным. Позвольте мне… «Ванесса» остановила Камски одним движением своей руки. Он, опешив, уставился на собственное творение. Её лицо всё так же не выражало ни единого намёка на эмоцию, а пальцы сжимали его предплечье с силой, которая по умолчанию была гораздо больше, чем у самого Элайджи. Но эта задержка длилась ровно пару мгновений, потому что Элайджа быстрым и проворным для пьяного состояния движением протянул свою руку к кнопке выключения. Он не испытал никакого чувства сожаления, когда веки андроида опустились. Камски был несказанно рад, что эта его неудачная попытка сделать копию человека подошла к концу так быстро: без метаний и сомнений. Эти несколько секунд Ванесса использовала с лихвой, ведь успела добраться до ножа и дрожащими руками направить его на Камски. — Не подходи ко мне! — крикнула она, когда Элайджа отвернулся от выключившегося андроида и посмотрел на неё исподлобья. Это был не тот Камски, что ушёл в кабинет вечером, поцеловав её в лоб и пожелав удачной работы. Перед Ванессой стоял совсем другой человек. С безумным взглядом и безжалостным оскалом. И пьяный дух, вселившийся в него, руководил каждым мускулом его тела. — Что ты себе позволяешь, Ванесса? — сказал Камски спокойно. — Ты должна слушаться меня. — Ты с ума сошёл, что ты несёшь? — Райдер вжималась в столешницу уже сама, держа нож двумя руками перед собой. — Отойди от меня! — Опусти нож, Ванесса, — голос Элайджи принял приказной тон, каким он обычно говорил с андроидом. — Нет! Уходи в спальню! И не трогай меня! — глаза Ванессы бешено забегали по пространству кухни в поисках спасения. — Уходи! Уходи! Уходи! Эти эмоции, эти неповторимые эмоции! Этот страх, эта злость, эта дрожь, учащённое дыхание и пунцовые щёки, естественная обороняющаяся поза, страх за жизнь, всё так неповторимо, так прекрасно, так совершенно. — Я тебе ничего не сделаю! — выдохнул Камски. — Ты ударил меня! — Ванесса буквально вопила и, как только Камски приближался к ней хоть на миллиметр, она вытягивала руки ещё сильнее, чтобы нож был ближе к нападавшему. — Не подходи ко мне! Давал слова так никогда не делать, как ты мог, Элайджа… Не надо было лезть не в своё дело. — Ванесса, прошу, опусти нож, — Камски поднял руки вверх, как бы показывая, что он сдаётся и признаёт ошибку. — Нет! — Ванесса была напугана до смерти, её шея заныла от излишнего напряжения, как будто напоминая, какой болью в прошлый раз кончился взрыв эмоций Элайджи. Такая упрямая, своевольная и чертовски капризная! Каждый быстрый вздох, каждое движение отпечатается в памяти навсегда. — Я перепутал тебя с андроидом, — соврал Элайджа, хотя сам до конца ни в чём не был уверен. — Я тебе не верю! — Райдер была готова визжать, но успела взять себя в руки, пока на неё не надвигался компьютерный гений. Он стоял в непринуждённой позе и держал руки в согнутом положении, как будто бы уже тысячу раз сдался. Камски по-театральному приложил тыльную сторону ладони к своему лбу и закрыл глаза на мгновение: — Я перебрал сегодня, мне очень жаль, — он даже не пытался играть виноватого, он с откровенной издёвкой делал вид, что его поведение должно таким быть. И неясно, говорил в нём это пьяный дух или он сам. — Элайджа! — Ванесса перестала понимать, что происходит, все нервы были натянуты до предела, что до их разрыва оставались считанные миллисекунды. — Что ты орёшь?! — Камски повысил голос. Шея онемела, ноги не слушались. Ванесса сделала шаг в сторону, в бесконечном вихре мыслей она представила, как проскальзывает через Камски боком и убегает прочь из кухни, перед этим плотно закрыв дверь за собой. Но Элайджа был хоть и пьян, но не так глуп, поэтому сделал ещё шаг вперёд и преградил Ванессе любой возможный путь отступления. — Просто скажи, что тебе нужно, Элайджа, — Ванесса говорила натянутым голосом. — Зачем ты меня ударил? Почему людей создали именно такими? Эмоциональными? Почему наши движения так идеально продуманы, что мы столько тысяч лет вообще существуем? И взаимодействуем друг с другом? Что нам мешает так же взаимодействовать с нашими копиями? — Я не буду отвечать на этот вопрос, — отрезал Камски и сделал ещё один уверенный шаг. Теперь нож был прямо напротив его груди, и Ванесса с лёгкостью могла пустить в ход оружие, но Камски знал, что она на такое не способна. — Я ведь уже сказал. Райдер перевела взгляд на свою копию, которая стояла за спиной Камски и не подавала признаков того, что она вообще когда-то работала. — Совсем спятил со своими андроидами! — выкрикнула Ванесса на эмоциях. И попала. В больное место. В его самолюбие. Как будто случайно попала рукой по самый локоть в осиное гнездо. И теперь не так просто будет эту руку вытащить. Камски почувствовал, что его эти слова задели. Пошатнули веру в себя. Он спятил? Да он самый лучший в своём деле! И неважно, какая за это будет цена. Он умён и способен думать, значит, разум в полном порядке. — Что ты сказала? — он был в своём лучшем состоянии, даже дал Ванессе шанс на исправление, жаль, что она этот шанс упустила из-за своей недальновидности! — Я сказала, Элайджа, что ты сошёл с ума со своими андроидами! — сказала Райдер излишне уверенно и немного опустила нож, потому что у неё стали неметь руки от излишнего напряжения. Искал, искал, искал ключ к разгадке тайны, да, это сводит его с ума!!! Как перепрыгнуть через зловещую долину? Как наделить робота тем, что ему несвойственно? Да так, чтобы эта человечность не вызывала страх и отторжение. Как? Как?! КАК?! — Да как ты можешь так говорить? — обида говорила за самого Камски. Он нахмурился и сжал руки в кулаки. — Элайджа, прошу, — Ванесса знала, она была уверенна, что как только выберется из кухни, больше ни секунды не проведёт в этой квартире. Камски замахнулся рукой и резким движением ударил по руке Ванессы. Нож со звоном упал на пол, а девушка в ужасе вскрикнула и хотела прыжком переместиться хоть куда-то, но Элайджа Камски оказался быстрее и резче. Он одним движением поднял с пола нож, рывком притянул к себе Ванессу и, развернув к себе спиной, поймал и вторую её руку. Райдер зашипела от боли и неприятного ощущения в плечах, ведь Камски не жалел её и со всей своей мужской силой тянул руки к себе, отчего у неё прогибалась спина. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Оскал исчез. Как и безумие в глазах. Теперь компьютерный гений смотрел холодно и безразлично, сжимая одной рукой оба запястья Ванессы, а второй — перенося нож так, чтобы он оказался перед Ванессой. Чтобы она обязательно увидела его. И замерла. — Я ничего не собираюсь делать, Ванесса, — сказал Камски очень медленно, приближая нож к шее девушки. Тело Райдер напряглось, что Камски через прикосновение чувствовал, как её нервы струной натягиваются больше и больше с каждой секундой. И вот тут была дилемма для девушки: сопротивляться или быть в полном подчинении. Но блеск лезвия совсем рядом с глазами предполагал второе как само собой разумеющееся. — Твои эмоции вдохновили меня на создание андроида таким, каким он был в самом начале, — заговорил Камски Ванессе в самое ухо. — Но тебя он напугал. Я его переделал. И теперь он ничем не отличается от манекена! — Элайджа, прошу, — Райдер старалась дышать размеренно, но она не понимала, к чему клонит Элайджа. В её голове стояла лишь одна мысль, что больше она не хочет иметь с ним ничего общего, хоть и продолжала испытывать любовные чувства даже в такой ужасный момент. — Почему так вышло? — этот вопрос был направлен скорее к самому Камски, чем к Райдер. — Элайджа, я не знаю, — Ванесса зажмурилась, потому что ей стало сводить руки. — Я старался дать машине то, что есть у нас, и всё равно из этого ничего не получилось. Очеловечить машину, видимо, невозможно, — Камски дышал в шею Ванессы, а нож по-прежнему был направлен на девушку. Райдер в очередной раз собрала остатки смелости в себе и заговорила: — Элайджа, я не знаю, зачем ты срываешься на меня, зачем ты меня пугаешь и зачем делаешь мне больно, — Ванесса смотрела на нож с острой внимательностью. — Мне кажется, что это не очень помогает продвигаться к твоей великой цели. Ты пьян и не соображаешь, что делаешь. И ты об этом пожалеешь… — Я тоже должен как-то выпускать пар, — теперь голос Камски звучал трезво и здраво, что заставило мурашки на спине Ванессы совершить массовый забег. — Почему именно так? Неужели нет никакого другого способа? Ты же не собираешься меня убить? Я же люблю тебя, — Ванесса была близка к тому, чтобы начать шёпотом молиться. Рука Камски дрогнула. Любовь. То, во что он никогда не верил. Ванесса неоднократно признавалась ему в своих чувствах, но теперь этот дрожащий голос тронул его за самые глубинные струны души. Конечно, он не собирался её убивать. И делать ей больно намеренно не хотел. Все под высоким градусом совершают ошибки, и компьютерный гений — не исключение (скорее, доказательство подобного утверждения). Он опустил нож на ключицу Ванессы и уставился на тонкую кожу. Потом поднял голову и уставился на выключенного андроида. — Чем ты отличаешься от этого робота, Ванесса? — спросил Камски холодно. — Ты серьёзно? — Ванесса краем глаза смотрела на лезвие, которое лежало на её ключице и пыталась придумать, как увернуться в случае внезапного удара. — А что, похоже, что я шучу? — усмехнулся Элайджа. — Отвечай. Раз уж такая умная, попробуй разберись. — Я живая, Элайджа! — сказала обречённо Ванесса, а потом начала сбивчиво договаривать свою мысль. — У меня есть душа, есть сознание, есть какие-то жизненные принципы. Я человек, а она андроид. Как бы ты ни старался полностью скопировать меня, у тебя не получится сделать из андроида нормального человека. Это против природы. И с имитацией всё обстоит гораздо сложнее. Дело уж точно не во мне! Камски надавил на рукоятку ножа, и лезвие нарушило целостность кожи на ключице. Тут же последовал вскрик и шипение Ванессы. На месте пореза мгновенно выступили ярко-красные капли крови, которые стали стекать вниз тонкой стёжкой. В голове Ванессы смешались нецензурная брань, молитвы и проклятия, но она побоялась произнести хоть какой-то звук. Горячая, жгучая кровь, которая даёт людям возможность дышать и в принципе существовать при помощи постоянной циркуляции. Может дело в ней? Она делает нас живыми? Это ключ к тому, что я ищу? — Элайджа, прошу тебя, прекрати, — Райдер начала всхлипывать. Слёзы. Эмоции, да. За них отвечает человеческий мозг. Огромный комок нервов, в котором прячется наше сознание, наше понимание самих себя. Всё то, что мы называем «собой». А в каком органе находится человеческая душа? Возможно ли вообще ответить на этот вопрос? — Элайджа, почему ты молчишь? — Ванесса с большим трудом держалась на ногах. Едкая боль пронзала ключицу, глаза были мокрые от накатившихся слёз. — Мне очень больно! Может, это и есть ключ к разгадке? Если не получается понять человеческую природу при помощи компьютера и не удаётся превратить машину хотя бы в нормальное подобие человека… нужно пойти от обратного и превратить человека в машину? Конечно. Эта мысль страшила его уже не первый день и даже не первую неделю. И только эмоциональный накал между ним и его пассией позволил мозгу выпустить эту задумку из чертогов разума, как выпускают чудовище из клетки. Это бесчеловечная идея. Но она была путеводной нитью, подсказкой, которая помогла бы Элайдже решить своеобразный внутренний конфликт между пониманием людского рода со всем его обширным спектром эмоций, чувств и ощущений (например, той же боли) и понимаем искусственного интеллекта с его безграничными возможностями и отсутствием какого-либо сознания себя. Кровь, пот, слёзы — всё это покрывало кожу Ванессы в момент, когда он опустил глаза на неё, ведь всё это время Камски ненамеренно гипнотизировал андроида. Кровь всё ещё сочилась из ключицы, а лезвие оставалось в резаной ране. Камски медленно убрал нож и бросил его резким движением на столешницу. Какая-то часть его надеялась, что Ванесса выдохнет с облегчением, но по большому счёту ему было абсолютно на это плевать. Удовлетворение собственного интереса уничтожило в нём все задатки ярости. Но Камски в то же время понимал, что своими действиями он не то, что оттолкнул Ванессу от себя в их взаимоотношениях, он просто стёр всё её доверие и развеял, словно прах. Она уйдёт от него. А если и не уйдёт, то никогда не будет к нему так близка, как была до этого. Камски не стерпел бы подобное отношение к себе. Что-то ведь и в нём сломалось в ту секунду. А любил ли он её? Вряд ли подобные чувства можно назвать любовью, это было бы оскорбительно по отношению к такому высоком чувству. Ванесса была приятным дополнением его жизни, но никогда не была её полноценной частью. Но Камски не хотел её отпускать. К тому же, она могла быть самым близким и теперь самым главным помощником в его жизненной миссии. Она умна, красива и податлива. Лучшие качества для женщины. Хотелось бы сохранить их навсегда, чтобы они никогда не менялись. Элайджа быстрым движением скользнул рукой по столешнице и схватил пустую стеклянную вазу. Рассечь воздух этой тяжёлой вещью Камски не составило труда. Удар пришёлся в голову Ванессы Райдер, которая уже была готова отдать богу душу. Ванесса замерла на мгновение, а потом её тело обмякло, и она стала медленно опускаться на пол. В её пострадавшей голове в эту секунду словно выключили свет, а сознание осталось наедине со своими мыслями. Камски подхватил её на руки и понёс тело в спальню. Он уже знал, что будет делать. Продумал этот план буквально за минуту до мелочей. Сначала он уложит её на кровать, потом пойдёт в ванную и достанет все возможные препараты седативного действия. На кухне приготовит гремучую смесь, после принятия которой человек будет спать непробудным сном в течение пятнадцати-шестнадцати часов. Даст эту смесь Ванессе и будет звонить доктору Хаммеру. Если ничего не сорвётся. Практически бездыханное тело девушки упало на кровать. Она была жива, просто сознание выскользнуло при сильном ударе из-под её контроля, как в каком-то неудачном фокусе.

***

Ванесса не помнила, как оказалась в спальне. Её дрожащие руки сжимали одеяло, а голова так гудела, будто каждую секунду об неё разбивали кирпич. Ей с большим трудом удалось сфокусировать взгляд на собственной руке, которой она решила протереть хотя бы один свой глаз. Снова всё тело пронизывала неприятная боль. Райдер попыталась встать, но тут же увидела Элайджу, который протягивал ей стакан с водой. — Что?.. — Ванесса выговаривала каждую букву, устало вздыхая. — Ты упала, — Камски говорил обычно, как и всегда говорил ей по утрам или перед сном, своим успокаивающим тоном. — Я? — пульсация в голове тормозила любую попытку что-то вспомнить и быстро сообразить. — Я принёс тебе обезболивающее, — сказал Элайджа медленно и заботливо и протянул ей стакан, в котором Ванесса наконец смогла разглядеть белёсую муть, будто перед ней был коллоидный раствор. — Пей до дна. Скоро приедет доктор. А что ей оставалось делать? Эти слова звучали успокаивающе. Она залпом выпила целый стакан горьковато-сладкой жидкости с едким ароматом, только бы скорее утихомирить боль в голове. С каждым глотком её рассудок будто вздрагивал: его пытались обмануть. Ванесса с размаху поставила стакан на тумбочку, потому что поняла, что ей дали не просто обезболивающее, а самую настоящую смесь снотворного, которую она сама когда-то готовила на лабораторных работах. И имела неосторожность поделиться этим рецептом с Камски за одной из бесед много-много дней назад. Райдер падала без сил на подушки и думала, что больше никогда не проснётся. Элайджа стоял в дверях спальни, смотря на всё это жалкое зрелище свысока, как будто не имел никакого отношения к тому, что сейчас происходило. Этот взгляд принёс Ванессе гораздо больше боли, чем порез на ключице или удар по голове. Но она не нашла в себе сил хоть что-то сказать, поэтому глубоко вздохнула, как будто последний раз, и отключилась. Элайджа прошёл на кухню и стал набирать номер доктора Хаммера, параллельно убирая следы преступления со столешницы. Андроид по-прежнему стоял выключенный. У неё не было порезов. У неё не было шишки на голове. Она не стала бы плакать и кричать, если бы я начал делать ей больно. Она бы была всё такой же холодной и абсолютно покорной. Но разве это имеет хоть какой-то смысл, если… — Добрый вечер, Элайджа, — голос Хаммера был сонным и немного недовольным. — Что заставило тебя звонить мне в такое позднее время? Камски начал очень размеренно объяснять то, что он хотел от доктора, а сам всматривался в безразличное лицо выключенного андроида. На той стороне телефона воцарилось молчание, полное ужаса.