Memento mori

Тик-так, тик-так, тик-так… Сквозь синеву голубой подсветки, которая освещала мастерскую мистера Камски, просачивался ярко-розовый свет ультрафиолетовой лампы. Доктор Хаммер дрожащими руками, что является ужасным качеством для волнующегося хирурга, укладывал инструменты на стол, перебирая пальцами каждый из них много раз. Его светлые волосы спадали на лоб, но он не убирал их, потому что не хотел лишний раз поднимать руки. Закусывая собственные губы и хмурясь, он бросал чувственный взгляд на импровизированный операционный стол, на котором лежало юное женское тело в лабораторном халате. И это было не чувство природного влечения, вовсе нет, это было сочувствие и жалость, которые смешивались с аморальным азартом. — Долго ещё? — Камски сидел на стуле, уперевшись грудью в его спинку и широко расставив ноги. — Не торопи меня, — прошипел Хаммер и поднял с поверхности стола шприц с прозрачной жидкостью в нём, которая переливалась из-за освещения и напоминала северное сияние в скляночке. — Не тороплю, — Камски вытянул руку вперёд, рассматривая собственные пальцы. Эти руки тоже будут творить историю. — Если не хочешь занести инфекцию, то советую обработать руки, — Джек развернулся к Элайдже, демонстративно повертев ладонями перед своим лицом. Камски не стал закатывать глаза, а просто молча встал и размеренной походкой направился к чемодану доктора, откуда резким движением вытащил бутыль со антисептической жидкостью. На удивление, очень тщательно покрыл ею кожу рук, уделяя особое внимание зоне между пальцев. После тяжёлого вздоха компьютерный гений подошёл к телу Ванессы, которое находилось в отключке уже пару часов. Джек тоже подошёл, даже можно сказать, что он подкрался, к Ванессе с другой стороны и поднял шприц перед своими глазами. Немного надавив снизу, пустил жидкость из иглы, чтобы проверить, всё ли в порядке. Несколько прозрачных капель вылетели из острия и бесшумно исчезли. Камски смотрел на шприц в необъяснимом нетерпении. Хаммер взял руку Ванессы и ввёл иглу шприца сквозь обработанную спиртом бледную кожу девушки на месте сгиба. Специальная смесь, которая находилась в шприце, не заставила себя долго ждать. Как только Джек отвёл медленно шприц от руки и убрал его на стол с инструментами, девушка издала громкий вздох.

***

Это было очень неприятное пробуждение. Находясь своим сознанием в другой вселенной, состоящей буквально из черноты и гудящего звука, Ванесса почувствовала, как тело, до этого момента ею не ощущаемое, наполняет жгучее нечто, которое заставляет рисовать болезненные образы. Девушка подумала, что так тело прощается с душой, что она умирает, поэтому, превозмогая оглушающую головную боль, сделала глубокий вдох. Это оказалось спасательным кругом, за который она зацепилась, угодив в водоворот побочных эффектов от смеси снотворного. Она вздыхала так, будто в любую секунду её могли погрузить под воду и лишить возможности дышать на долгое время, поэтому каждый глоток воздуха был важен. Ванесса надеялась, что боль во всём теле пройдёт, но этого не произошло. Перед глазами стали всплывать обрывки произошедшего пару часов назад, но ей всё казалось страшным сном. Девушка собралась с мыслями и постаралась пошевелить рукой, но поняла для себя с ясно нарастающим ужасом, что тело онемело. Всё тело, начиная с кончиков пальцев ног до нижней части шеи. Как будто мышцы наполнили цементом и дали ему застыть. Но Ванесса чувствовала, что лежит на гладкой холодной поверхности. И отчетливо слышала, что рядом с ней шептались, но она не могла понять, кто именно, поэтому решила совершить попытку открыть глаза. Но и тут не всё пошло гладко. Как только темнота закрытых век прекратилась, в глаза ударил яркий свет. И тут же возникло болезненное ощущение, будто бы под оба века насыпали горсть железных крошек. Ванесса невольно зашипела и тут же зажмурилась, прочувствовав каждый миллиметр своих глазных яблок. Слёзы собрались в уголочках глаз, пытаясь хоть как-то уменьшить боль. Что с глазами, что произошло с моими глазами, как больно, чёрт возьми! Ванесса почти беззвучно шипела сквозь зубы, за чем наблюдал Элайджа Камски, стоящий у её головы, слегка нависнув и наблюдая с любопытством. Доктор Хаммер же продолжал стоять возле руки, в которую только-только ввёл раствор, который должен был привести Ванессу в сознание, но только головой. Это было необходимо для операции. — Как дела? — Элайджа не стал долго ждать, пока Ванесса оклемается. — Элайджа? — Ванесса замерла и физически, и морально. — У меня нет времени тебе всё объяснить сейчас, — Камски нагнулся к лицу своей пассии, чтобы она кожей лица чувствовала, как он тихо и размеренно дышит. — Но я попрошу тебя открыть свои прелестные глазки и посмотреть на меня. Пожалуйста. — Мне очень больно, — сказала Ванесса и ещё сильнее зажмурилась. — Я знаю, это нормально, — Элайджа провёл пальцем по щеке лаборантки, пытаясь отуманить её разум. — Если ты этого не сделаешь, то тебе потом будет хуже. Что происходит? Какого чёрта? Бешеный поток мыслей не прерывался в голове Ванессы ни на секунду, но остатки здравого смысла пришли к выводу, что лучше будет подчиниться. Она снова сжала зубы и открыла глаза так широко, как только могла. Камски увидел то, что и ожидал: глазные белки были налиты кровью, а по каёмочке радужной оболочки глаз проходила светло-голубая линия, словно она подсвечивала глазное яблоко изнутри. Но эти «нововведения» никак не скрывали эмоций обиды и страха. Жаль, что Камски это вовсе не трогало. — Чудно, — проговорил компьютерный гений и выпрямился. — Доктор Хаммер, тогда приступим? — Доктор Хаммер? — Ванесса шептала с тихим ужасом, ведь она знала этого человека, хоть и не была близко с ним знакома. Джек ничего не говорил. Он молча подошёл к мистеру Камски с каким-то массивным прибором в руке, который Ванесса не успела разглядеть, но ей это было во благо. — Что происходит, прошу вас… — сказала она тихо, медленно переводя взгляд с Камски на доктора и обратно. Ответа не последовало. Ванесса почувствовала, как грубые и сильные руки Элайджи перевернули её со спины на живот. За это короткое мгновение смены локации она успела увидеть стол с инструментами и в очередной раз тихо ужаснулась. Слёзы не прекращались литься потоком. Как только её лицо коснулось поверхности стола, она начала чаще моргать, чтобы снять напряжение с глаз. На белоснежную поверхность операционного стола прямо перед её носом упало несколько кровавых капель, отчего девушка хотела вскрикнуть, не имея ни малейшего понятия, что с ней сделали. Ванесса не успела ничего предпринять, только услышала странный монотонный дребезжащий звук возле самого уха и дёрнулась, ведь это было естественной попыткой организма узнать, какая угроза на него надвигается. — К сожалению, тебе нужно находиться в сознании, — это был голос доктора Хаммера, который, на удивление, говорил очень тепло и ласково. В принципе, как он всегда говорит с пациентами. — Я ничего не понимаю, — Ванесса хотела повернуть голову в сторону, чтобы взглянуть на своих мучителей, но поняла, что не в состоянии сделать даже это простое действие. — Просто делай, что тебе говорят, хорошо? Я всё обезболил тебе, ты ничего не почувствуешь… — Хаммер умел звучать успокаивающе. — Ладно, — во рту Ванессы всё пересохло, она бы душу отдала за стакан воды прямо сейчас. Хаммер наклонился со специальным режущим прибором к голове Ванессы и провёл глубоко лезвием по задней стороне шеи в месте, где заканчивался рост волос (сами волосы были собраны в высокий хвост на макушке). Камски смотрел на это максимально хладнокровно, даже когда по бледной коже побежали стремительные кровавые ручейки. Доктор Хаммер был действительно профессионалом. Хоть он и волновался, как только лезвие коснулось пациента, Джек натянулся как струна и соображал максимально быстро с серьёзной ясностью в голове. Обработал надрез, орудовал всеми инструментами с искромётной точностью, каждый раз немного наклоняя свою голову, чтобы убедиться, что Ванесса моргает. Камски стоял рядом с ним, скрестив руки на груди и гипнотизируя уже изувеченную шею Ванессы. За операцию такого рода их обоих могли бы отправить за решётку. Но у Джека Хаммера был профессиональный интерес, а у Элайджи Камски — деньги. Поэтому доктор бережно продолжал собирать сочившуюся с краёв разреза кровь и проверять жизненные показатели на небольшом переносном табло, которое стояло в ногах Ванессы. Всё было в норме. «Молодец, девочка…» — думал он и всё глубже и глубже рассекал лезвием плоть, чтобы добраться до нужного места. А конкретно до места, где спиной мозг связывается с головным. Элайджа задумчиво отвёл взгляд и прикрыл глаза. Ему не верилось, что задуманное им пару часов назад осуществлялось, да ещё с такой молниеносной скоростью. Специальный чип, содержащий в себе написанную Камски программу для первого андроида, лежал в прозрачной коробке на столе с инструментами. Он был покрыт специальной оболочкой из материала, который использовали для изготовления синтетических органов. Элайджа раньше не допускал мысли, что будет использовать этот материал в таких целях. — Ванесса, почитай от одного до десяти, пожалуйста, — доктор Хаммер наклонился к уху Ванессы, а сам принялся доставать чип из коробки. — Один, два, три… — Ванесса считала медленно, борясь с усталостью и истощением, но не ошибалась. Она действительно ничего не чувствовала, хотя происходившее на её шее было похоже на рану, не совместимую с жизнью. Джек взял очень тонкий и длинный пинцет в свои руки и, сосредоточив взгляд на чипе, поднёс к свету. «Как только материал коснётся мышечной ткани или крови, то у тебя будет пятнадцать секунд, чтобы разместить его правильно, — зазвучали в голове слова Камски. — Иначе он срастётся с той частью, где застрянет, и удалить его будет очень проблематично. И, мягко говоря, болезненно». Доктор Хаммер прищурился, отодвинул пальцами окровавленные края и, зажав чип между ножками пинцета, резко ввёл в разрез, преодолев сопротивляющиеся внешнему воздействия связки. Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать… Начал прикасаться к шее, надавливая на кожу, пытаясь понять, встал ли чип на место правильно. Девять, восемь, семь… Анатомически, конечно, всё выглядело правильно, но пинцет как будто застрял под небольшим слоем связок, что вызвало выброс адреналина в организм начавшего паниковать доктора. Ведь пинцет может остаться там, если оболочка чипа начнёт взаимодействовать со средой организма. Четыре, три, два… Хаммер плавно потянул пинцет, прикладывая больше силы. Всё. Пинцет — на свободе, чип — внутри, сердце доктора Хаммера — у него в пятках. Он не смел показать, как испугался за собственный просак, поэтому встряхнул головой и бросил злосчастный пинцет на стол. Выждав несколько минут, Камски, который наблюдал за всем этим действом надменным взглядом, соизволил подойти и наклониться над разрезом, пока Хаммер начал подготавливать иглу и медицинскую нить для наложения швов. — Безупречно, — молвил Элайджа на выдохе и вернулся на своё место на стуле. Ванесса не чувствовала ничего, но одно это слово, брошенное Камски как призыв к её волнению, заставило девушку с ещё больше силой лить слёзы. Она не имела ни малейшего понятия, что с ней сделали, не представляла, что будет происходить дальше, поэтому организм привёл в действие слёзные железы, дабы уравновесить пошатнувшуюся психику. Джек быстро зашил страшную открытую рану, оставив на задней стороне шеи Ванессы отвратительный след в виде дорожки толстых чёрных ниток, которые не позволили бы этой ране разойтись. Последний раз всё обработал и, положив использованную вату на стол, наконец позволил себе расслабить плечи. — Ванесса, посчитай от одного до десяти, пожалуйста, — сказал доктор и наклонил голову, чтобы наблюдать за лицом Ванессы. Выполняй! — Один, два, три… — Ванесса растерянно начала считать, широко открыв глаза, не зная, от удивления или от страха (а это были единственные эмоции, которые она испытывала последний час). — Возведи число двадцать восемь в четвёртую степень, — перебил её Камски. Ванесса только открыла рот, чтобы возмутиться на такую непростую задачу, но вместо недовольного возгласа из её губ вырвался ответ на поставленный вопрос. — Шестьсот четырнадцать тысяч шестьсот пятьдесят шесть, — Ванесса, превозмогая боль, открыла глаза ещё шире и была готова прикрыть рот рукой, если бы не её плачевное положение. — Невероятно, — прошептал доктор Хаммер и стал наполнять новый шприц раствором для очередного погружения Ванессы в мир грёз. Элайджа самодовольно улыбнулся и кивнул доктору Хаммеру, чтобы тот вновь усыпил Ванессу. Никак не изменив своё выражение лица, компьютерный гений молча покинул мастерскую, бесшумно закрыв дверь. — Я не понимаю… — всё, что успела сказать Ванесса по слогам перед тем, как погрузиться многочасовой сон. Джек не мог осознать тот факт, что он только что своими руками вживил чип живому человеку. Это было против человеческой природы, против всех моральных устоев и принципов порядочных людей. Это хуже убийства, ведь такой чип, заключающий в себе полный контроль над мозгом, лишает человека воли. Но ведь… Иначе не будет никаких сдвигов в направлении развития андроидов, разве не так? Только будет ли это правильно — дать власть искусственного интеллекта над человеческим? На этот вопрос должна будет ответить Ванесса, как только придёт в себя после десятичасового сна, за время которого чип окончательно соединится с её нервами в спинном и головном мозге. Свобода действия превращается в полное подчинение.