***
— Выспались, мистер Поттер? — Встретил «ранним» утром ехидный голос декана, удобно устроившегося в гостиной Слизерина с какой-то книгой, которая была явно не для лёгкого чтения. И пусть бумажное издание ничем не выделялось, но по усталости, промелькнувшей в чужих тёмно-серых глазах, это было понятно, что книга не должна была появиться на полке в ближайшее десятилетие (хотя учитывая любовь к чтению Северуса Снейпа, верилось в это мало). На вопрос стоило ответить, как-никак, а налёт ехидства в голосе был призван скрыть волнение. Однако только Вэйленд собрался ответить, как за его спиной заговорил Нотт: — Профессор, можете не задерживать больше Поттера? А то он слишком нервным приходит... — Теперь он и ночью подушкой душить собирается, — снова перехватывает эстафету у Теодора Забини. — Так ещё и заразный.... — ... «Пожелание доброго утра» было продолжено Малфоем. В отличии от остальных жителей комнаты он встал вовремя и сейчас заглянул в общую комнату по делам. Впрочем, это не помешало ему уточнить один момент: — Если вы и впредь будете нарушать комендантский час, я буду вынужден исполнить свою угрозу. Декан Слизерина, наблюдавший эту сцену, резко выдохнул, прервав свои же мысли насчёт неправильности младшего Поттера и его влиянии на наследников известных родов, после чего сообщил, что у Вэйленда есть полчаса на завтрак и сборы. К удивлению Поттера, после этих слов Снейп не ушёл, а остался в кресле, по всей видимости, дожидаться Вэйленда. Последний же осознал, что ждут именно его, лишь по завершению всех утренних дел, которые были проделаны им на автомате, в то время как думал он о чем-то другом. — Профессор? — В этом коротком вопросе Вэй сумел уместить всё недоумение, переполнявшие его. — Что-то не так, мистер Поттер? Чужой голос был таким же насмешливым и спокойным как обычно, и, если бы кто-то другой сказал Вэйленду о вчерашнем поведении профессора, тот бы просто не поверил, что их декан решился отойти от своего обычного выражения эмоций с помощью яда в голосе. Как и сейчас. — Ничего, профессор, но... У вас разве нет других дел помимо сопровождения скромного меня? — Не выдержал Поттер-младший, после того, как его «конвой», так же как и он, повернул в сторону столовой. — Скромного, да? — Собеседник усмехнулся и покочал головой, недовольный несвоевременным приступом скромности у своего проблемного подопечного. — Что ж, для скромных и не очень умных поясню: профессорам тоже необходимо питаться. После неожиданного откровения, дальнейший путь до столовой прошёл в молчании. На финишной прямой, когда до заветной двери оставалось несколько десятков метров, Северус обогнал ученика и вошёл в столовую своим всем известным быстрым шагом, захлопнув за собой дверь. Когда Вэйленд снова открытыл её, профессор уже сидел за учительским столом и игнорировал всех и вся, кроме еды, конечно. Подобное проявление «Ужасом подземелья» заботы вызвало у Вэя усмешку. И как только можно было думать, что смысл его действий не будет раскрыт? За столом Вэйленда встретили как обычно: внимательными взглядами и лёгким шёпотом — ничего он привык, но немного неприятно, что эти действия распространились на половину столовой — «герои» с львиного факультета, подобно гиенам, особенно не спускали с него глаз. Если бы здесь был прошлый общительный и весёлый Вэй Ин, он бы не выдержал и, выбрав себе какую-нибудь жертву, подошёл бы к ней с вопросом: «Ты долго не спускал с меня глаз... Неужели так нравлюсь?» — чем сразу заставил бы большинство отвернуться, осторожно косясь и подглядывая лишь сквозь пальцы. Но, к сожалению или счастью, Вэйленд уже не был тем Вэй Ином и был не в состоянии шутить. Только не с таким настроением. Поэтому после пары кивков нескольким знакомым, юноша спокойно придвинул к себе более-менее съедобные явства. Постепенно людям надоело прожигать первокурсника взглядами, и спустя минут пять это занятие не бросили только особенно упрямые. Самым ярким представителем последних, к слову говоря, был Гарольд Поттер. Тот наметил свою цель и не хотел ни на секунду выпускать её из виду — довольно забавно было наблюдать за попытками Гарольда не моргать, чтобы не пропустить чужой выход из столовой. Но, когда Вэйленд закончил завтрак, за ним сразу последовал профессор Снейп, разом отбив желание студентов преследовать слизеринца. Вот только против успевших приобрести иммунитет преподавателей это не помогло. В почти безлюдном, за исключением успевших позавтракать и разочароваться отсутствием зрелищ студентов, коридоре, их перехватил Филиус Флитвик: — Куда же вы собрались увести нашего Поттера, Северус? — Неправильное обращение как и это притяжательное местоимение «наш» неприятно царапнуло уши. Пусть это и вписывалась в образ доброго старого профессора, эти слова напомнили присутствующим одного довольно определенного директора. — Что-то не так, профессор Флитвик? — нехотя обернулся зельевар, услышав свое имя. По голосу было понятно, что декан Слизерина предпочел бы, чтобы всё было «так». Вэйленд перевел взгляд с уставшего зельевара, на малознакомого профессора. — Профессор, — позвал Флитвика Поттер-младший, тем самым удивив карлика — это был первый раз, когда Вэйленд за эти полгода заговорил с ним. Вопреки ожиданиям Филиуса голос юноши был спокойным, приятным для слуха с обманчиво мягкими интонациями, не было ни следа от представленного старым преподавателем затравленного неуверенного в себе юноши. — Боюсь мы не настолько близки, чтобы вы могли назвать меня «вашим». В коридоре повисла неловкая тишина. — Что за молодёжь пошла, не понимает шутки старших, — укоризненно покачал головой преподаватель Чар, напрасно пытаясь скрыть свою неловкость. Как-никак, но такую реакцию на свои слова предсказать он не мог. — Так что вы планируете сделать? Отчитываться перед низким старым профессором, сующим нос не в своё дело не хотелось, но интуиция и тон, которым был задан вопрос, говорили, что он не отвяжется, пока не узнает. — Мистеру Поттеру необходим амулет, ограничивающий его восприятие, — наконец выдал Северус. — Поэтому мы отправляемся в лавку артефакторов. Этого хватит или вы хотите, чтобы я ещё и назвал её название и сумму, которую собираемся в ней потратить? Даже с остаточным действием зелья Вэйленд ощущал чужое недовольство и нежелание терять время, поэтому, когда прозвучал отрицательный ответ, он не смог не полностью скрыть облегчения от того факта, что немного такта у Флитвика сохранилось. Но счастье было недолговечным: следущие слова Филиуса были ещё хуже, чем его непонятно откуда взявшееся желание контролировать своего коллегу и его подопечного: — Зачем вам куда-то ходить, если я сам смогу зачаровать вещи? Увы, способа отказаться, не усомнившись в способностях профессора и не нарвавшись на дуэль не было. К сожалению, доброго старого профессора иногда переклинивало и он вспоминал свою молодость, защищая свою честь там, где это было излишне.***
— Проходите, — произнес Филиус, открывая дверь и в нетерпении залетая в аудиторию ещё до гостей. Карлик сразу же бросился рыться в своих вещах: — Где же оно... Единственная перемена, произошедшая в кабинете чар с момента последнего посещения Вэйлендом занятий, — отсутствие учеников, что подтверждало мысль Поттера о том, что книги, лежавшие в аудитории за кафедрой были не более чем декорацией и лестницей для профессора. В голове всплыла чужая фраза, сказанная холодным недовольным голосом: «Какой вздор!». Лёгкая дрожь пробежала по спине подростка. Филиус громким хлопком ящика ознаменовал конец поисков и с довольным видом продемонстрировал белый кулон в форме какого-то цветка. Только после того, как старый профессор пробормотал над украшением несколько предложений, вырисовывая палочкой невидимые глазу фигуры, и приблизился, Вэйленд понял, что подвеска была выполнена из белого полудрагоценного камня и должна была изображать декоративный лотос. — О! — Растянул губы в улыбке Флитвик, заметив взгляд подростка направленный на украшение. — Мне его когда-то подарили, но думаю, что он лучше прослужит тебе и поможет с твоей проблемой. После этих слов Филиус торжественно надел цепочку на шею Вэйленда.***
Через несколько часов Северус и Вэйленд стояли в лавке перед пристальным взглядом торговца, который никак не мог понимать ситуацию. — И какого дракла вы у меня забыли, если вам нужен персональный амулет? Идите к чародею и попросите его! Я не занимаюсь персональными заказами — невыгодно и профиль не тот. — Но вы знаете к кому можно обратиться? — Спросил Вэйленд, пока его временный представитель уже несколько раз порывался покинуть их общество, и успокаивал нервы измеряя шагами довольно скромных размеров лавку. — Да почему вам нужны именно рунные амулеты? У зачарованных больше эффектов и сделать их можно из любых предметов... — Начал вновь заводить свою шарманку продавец.и Северуса Снейпа всё-таки прорвало: — У нас нет возможности их использовать! Все заклинания просто уничтожаются от соприкосновения с его, — кивок на младшего Поттера, — магией. Понимаете?! В помещении на несколько мгновений повисла тишина, после чего Северус, чуть успокоившись, продолжил: Перед тем, как мы вас посетили, нам уже предлагал свои услуги мастер чар, но все его усилия просто сорвало от соприкосновения с аурой! Даже вспышки от выброса не было, а магия была стёрта. И вы предлагаете сделать амулет с этой неустойчивой магией постоянным? — Тяжёлый случай...***
Спустя ещё некоторое время уже трое человек стояли перед артефактором, с которым, как выяснилось, у их продавца был заключён договор о поставках. После присоединения к разговору знающего человека дело пошло быстрее, и уже через некоторое время Вэйленду выдали несколько амулетов на выбор. Какие-то кулоны в форме ограненных камней, перстни, серьги... Теперь проблемы были связаны с бунтующим подростком: — Никаких колец, я их не надену, — шипел будущий артефактор, стремясь сохранить свободу и подвижность своих рук. — Я не буду прокалывать свои уши, сами носите свои серьги. — Брошь? Увольте! Не с моим образом жизни В итоге, со скрипом, но сошлись на кулоне, после того, как Вэйленда сумели отговорить от ленты.***
— Хочу ленту, — проговорил Вэй, где-то выглядев алую ткань. — Ты в Слизерине, и она не подходит тебе. Вэйленду не хотелось отказываться от своей любви с первого взгляда: — Но... — Она просто не выдержит вашей магии!***
Несколько подвесок взорвались во время примерки, что только усилило мандраж взрослых. Когда очередное красивое украшение рассыпалось в руках Вэйленда, он попросил: — Можете, дать мне невзрачное украшение? Боюсь, что, если мы продолжим в том же духе, моей семье предстоит разорение. Когда Вэйленду подошёл маленький тёмно-серый камешек, покрытый вязью символов и отданный ему на растерзание следующим, артефактор как-то даже слишком спокойно назвал сумму ущерба. — С вас сто один галлеон.