***
Прыжок в огонь был не лучшим решением, как и поднятие ветра в замкнутом помещении. В голове промелькнула идея устроить потоп, чтобы смениться желанием посадить трио учиться. Знание школьной программы подсказывало ему, что изначально причиной пожара стал безобидный Люмос. К счастью, Финита работала и на неправильных заклинаниях, так что смерть от недостатка кислорода детям уже не грозила. Порой Вэйленд действительно сомневался в том, что его брат учил основы магии с родителями ещё до школы — слишком уж непредсказуемой и своенравной была его магия. Состояние залов подземелья после появления здесь гриффиндорцев, поражало воображение. Первокурснику, даже захотелось увидеть какими были развалины раньше. Двери были распахнуты на распашку, так и приглашая войти. Позади игриво взметнулось фиолетовое пламя. Впереди приветственно заиграли темные тени, которые так и манили к магическому пламени. Мягкое свечение, казалось, обещало тепло и покой. Наживка для мотыльков сработала — Вэй подошёл ближе , почти касаясь вытянутой рукой пламени, которое начало ластиться, подбираясь всё ближе к ладони. Но дистанция всё ещё оставалась слишком большой, что мешало им соприкоснуться. Пламя вскинулось, выплёскивая свое огорчение, из-за чего от него отделился сноп чернильных искр, устремившихся к мальчику.***
Вэйленд не был единственным, кто заметил волнения со стороны Золотого трио, но, увы, в этот день поводов для выдачи отработки никто из гриффиндорцев не дал. Даже зелье, сваренное Гарольдом Поттером и младшим Уизли на пару оказалось не таким ужасным, как обычно, и заслуживало оценки «Удовлетворительно». Если бы не внезапная просьба директора срочно пополнить запасы Больничного крыла, он бы перехватил детей ещё в коридоре. Однако просьба постепенно превращалась в приказ, к исполнению которого пришлось приступать немедленно. Подобный запрос не мог не напрягать, но возможности отказаться из-за контракта у зельевара не было. — Чертов Дамблдор, — выдохнул сквозь зубы Северус, вставая перед котлом. К перегрузкам и неоплачиваемым сверхурочным Снейп был привычен,так что в этот раз причина для злости была иная – детская безопасность: — Не лучше ли сделать так, чтобы зельем вообще пользоваться не пришлось?! Когда зелье было закончено, времени было чуть за полночь, и до ведьминова часа оставалось ещё несколько часов. Впрочем, что-то подсказывало мужчине, что дети не ждали этого времени, для нахождении неприятностей на пятую точку. Быстро накинув Стазис на котел, мужчина стремительно вышел. Если бы Невилл сейчас увидел бы его лицо, то одним заиканием не отделался бы. Ужас подземелий вышел на охоту.***
Прикосновение частиц пламени отозвалось лёгкой болью. Вэю даже показалось, что его руку и лицо начало разъедать. На местах прикосновения начали расползаться темные узоры, с пульсацией проникающие под кожу. Перемещение магического жара заставило сжать зубы и ослабить контроль над силой. Темная энергия, таившаяся где-то внутри, будто почувствовав чужую угрозу, вырвалась и начала переплетаться с вторженцом. Контакт двух энергий вырвал из подростка шипение. Вэйленд подумал, что свихнется, если к ним добавится и его магия. Через пару минут рисунок на коже начал исчезать, а перерожденец облегчённо выдохнул, после чего, выпрямившись, шагнул прямо в пламя.***
Когда Вэйленд появился в главной зале подземелья, там было уже достаточно многолюдно. Профессор Квирелл изучал, то странное зеркало, которое Вэй предпочел бы разбить, в то время, как связанный Гарри, пытался о чем-то расспросить другого. — Зачем вам похищать камень? Голос, отвечавшего мужчины, отличался от того, который был раньше, потеряв даже намек на заикание и приобретя уверенность, и некую властность. — Мальчишка, мне казалось, ты более догадлив, но, видимо, работать мозгом не по твоей части. — Отведя взгляд от зеркала, Квирелл, взглянул Гарри прямо в глаза, и с лёгким насмешкой поинтересовался: — Но я дам тебе ещё один шанс, иначе не сдашь мой предмет. Для чего используется Философский камень? Мальчик побледнел. Его пальцы заскользили по каменному полу, будто в попытке за что-то схватиться, когда он пораженно со страхом и неверием выдохнул: — Воландеморт?... Названный уже потерял к другому интерес, переключившись на вошедшего: — Не ожидал, что и ты к нам присоединишься, но так даже лучше! Вэйленд, на мгновение замерший на пороге в тщетных попытках оценить ситуацию, продолжил движение, вставая между братом и «профессором». Последний отреагировал на приближение странно: сократил расстояние ещё на пару шагов и заинтересованно наклонился к чужому лицу. — А теперь, мистер Поттер, ваши глаза ещё и светятся, забавно, не правда ли? Черты чужого лица исказились, когда мужчина попытался улыбнуться. Обычная нервная улыбка Квинтуса была искривлена ещё сильнее подрагивающими от страха уголками губ. Настоящий Квирелл, всё ещё находящийся в теле, в отличие от захватчика чувствовал только ужас, а не как не интерес, любопытство и ликование. Впрочем, мало кто был бы рад захвату своего тела. Профессор Защиты от Темных искусств всё ещё сопротивлялся — это было видно по резкости движений и напряжённости Воландеморта, однако противодействие было слабым даже для ослабевшей души. — Впервые в жизни встречаю такой вид паразитизма, — совершенно неожиданно для брата и более ожидаемо для Темного лорда заговорил слизеринец. — И тем более я никогда не встречал кого-то настолько испоганившего душу. Вы уверены, что вообще хотите жить, постепенно сходя с ума? Вэйленд шагнул назад отстраняясь от собеседника, он был готов осмотреть другого со всех сторон, однако ситуация к этому совершенно не располагала. Но даже так его красные глаза уже давно были поглощены изучением чужого состояния. — В таком случае, что случится, если я прямо сейчас использую этот камень для возрождения? — совершенно иррационально волшебник доверял мнению заинтересовавшего его студента. Вэй растянул губы в несвоевременной улыбке: — Огро-омные проблемы. — Спустя мгновение он посерьёзнел и сообщил: — Если вы хотите, остаться человеком, то я бы вам это не советовал. Расписывать недостатки было несколько неуместно, хоть вопрос и был задан, совершенно не хотелось начинать рассуждать в каком-то подземелье рядом со связанным братом и спрятанным интересным артефактом. Все эти разговоры заинтересовали и самого Вэйленда, пришедшего разгребать проблемы за братом. Да и вряд ли лишившийся тела и большей части души маг будет со всей серьёзностью слушать первокурсника, рассказывающего о нестабильности связи и предстоящих магических откатах. Глаза напротив замерцали, потом мужчина, будто услышав несказанное кивнул: — Я понял, Вэйленд Поттер. В таком случае мне он не нужен, — по щелчку пальцев веревка исчезла, доказывая отказ от первоначальных намерений. — До встречи! Тихий шелест, сильно контрастирующий с принесенным одним его существованием хаосом, ознаменовал его уход. А спустя секунду двери в зал снова распахнулись, и на пороге черным силуэтом возник профессор зельеварения. Его вид, и прежде не самый лучший, сейчас был сильно потрепан. Черная мантия, поддерживающая славу Ужаса подземелий, сейчас перекосилась и покрылась серо-буроватой пылью, химического состава которой никто точно не хотел бы знать. К счастью, грязная кайма из неравномерных пятен, так несвойственных зельевару, была единственными физическими потерями с его стороны. Вот только даже это обстоятельство не могло смягчить гнев Великого и Ужасного. — Что вы здесь устроили?! — Как показала практика рычание давалось декану Слизерина даже лучше шипения. На всю тираду хватило одного вздоха. — У вас, что, других развлечений не нашлось, кроме как... Но даже контроль дыхания и возмущение не спасли уставшего и крайне раздражённого мужчину от желания старшего из Поттеров выговориться — взрослый был беспощадно перебит: — Он был здесь! Воландеморт! Он пришел сюда за камнем! — Нервные крики отражались от стен и врезались прямо в болящую от напряжения и переработки голову профессора. — Он занял место Квирелла! «Профессора Квирелла», промелькнуло в голове, но сейчас было не до соблюдения формальностей. Северусу Снейпу ужасно хотелось приказать мальчишке помолчать, перестать нести глупости, но четко отпечатавшиеся на грязном полу следы от взрослой обуви, явственно намекали на существование третьего нарушителя. — Вы не ранены? Что произошло с камнем, и где, черт возьми, мисс Грейнджер с мистером Уизли?! — Чужой всплеск эмоций немного ошарашил и отрезвил мальчишку. Вэйленд же, определенно расслабившийся после прихода мужчины, за несколько минут разговора успел обойти зеркало и толкнуть его вперёд, на камни. Зеркало начало заваливаться бесшумно, но в последний момент из скользящей рамы вырвался жалобный стон, сменившийся громким треском. Кусочки стекла , прежде наполненные чужими мечтами, поднялись в воздух, наконец получив свободу и освобождение. Осколки сталкивались и соприкасались друг с другом — нежный перезвон заменял им прощание. — Какого Мордреда!? — Нервы и прежде были у всех напряжены, так что раздавшийся грохот заставил подскочить отчитывающегося Гарольда и Северуса, пытающегося разобраться в ситуации. Стоит заметить, что Снейп, как и полагается хорошему дуэлянту, приземлился с уже поднятой палочкой, едва сдерживая готовое сорваться проклятие. — Что ты творишь?! Зачем ты разбил это чертово зеркало? — Оно мне не нравилось, — прозвучал лаконичный ответ. Во взглядах, доставшихся подростку, так и читалось сожаление — по всей видимости, чувство стыда предпочитало Вэйленда избегать, не захаживая к нему даже на традиционные чаепития. Впрочем, объяснения всё усложнили бы. Гораздо проще и легче было промолчать и дать зельевару выплеснуть его переживания. — Это был магический артефакт, в котором хранился Философский камень! — Прежде громкий голос профессора сменился на шипение выражая его усталость. — Сэр... — Обратился к единственному взрослому в помещении Гарри, но договорить ему не дали: — Его может починить только его создатель! Но даже если получится, не известно, что произойдет с заключённым в нем камнем... — Северус! — повысил голос гриффиндорец, пытаясь дозваться. Желаемый результат был получен, если не считать дополнительно доставшегося тяжёлого взгляда. Гарри сразу исправился: — Профессор, — после чего протараторил на одном дыхании: — Камень у меня! Я забрал его, когда Воландеморт пытался до него добраться! В качестве доказательства первокурсник достал руку из своего кармана, показывая зажатый в ней невзрачный камушек. Через мгновение он уже сменил своего обладателя, скрываясь в мантии. Стоило величайшему достижению алхимиков показаться, как Вэйленд, вновь успокоившийся и ставший послушным, решил вновь проявить истинно потерровское умение самостоятельно создавать неприятности себе и своему окружению. Его глаза опасно загорелись, не скрывая намерений своего владельца. Северус Снейп, уже имевший возможность пообщаться поближе с этим отклонением природы и магии, мгновенно принял меры, не собираясь содействовать другому: — Мистер Поттер, не дайте Поттеру приблизиться к камню! — Что? Зачем?! Кого? — опешил старший из Поттеров от подобного приказа Ужаса подземелий, по всей видимости сошедшего с ума. — Вэйленда! Держи его сейчас же! Услышав ответы на свои вопросы, но всё ещё не поняв чужих намерений, Гарольд мгновенно схватил своего брата, не давая ему пошевелиться. Эта картина была забавной из-за разницы в полголовы между «близнецами»: прошедший год помог Вэйленду укрепить свое превосходство в росте и уменьшить и без того пугающе маленькое сходство между близнецами. Они всегда бросались а глаза, особенно, когда находились рядом. Высокий и изящный Вэйленд, пошедший неизвестно в кого, и более приземистый и спортивный Гарольд, сверкающий своими круглыми линзами очков. Не будь Северус знаком с их родителями, до сих пор бы сомневался являются ли они родственниками. — Хоть посмотреть дайте, — попросил Вэйленд, чей взгляд словно магнитом был притянут к карману с маленьким камешком, ставшим причиной стольким проблемам и заговорам. — Нет, нам ещё нужно что-то вернуть Фламелю, поэтому камень ты не увидишь. Тихий вздох вырвался совсем не произвольно. Не очень и хотелось.***
В коридоре их уже ждали. Вот только, по мнению декана Слизерина, остальные гриффиндорцы томились недостаточно долго, так как обратный путь занял меньше времени, чем «спасательная операция». Поэтому все авантюристы были разогнаны по комнатам досыпать, получив вместо пожелания хороших снов предупреждение о том, что их дело будет рассмотрено завтра на собрании. Наказание будет определено там же. Ночь была «веселой», но завтрашние события обещали быть ещё более утомительными.