You will believe

Аккуратно закрыв за собой дверь, чтобы её не заклинило случайно (такое ведь бывает в старых зданиях), я взглянула на внутреннее убранство студии и смогла сказать только одно: - Вау... Как говорится, мечта идиота сбылась. И реальность, с которой я столкнулась, превзошла все мои ожидания. Создавалось ощущение, что здесь время остановилось, потому что всё, что было заперто в этой студии и скрыто от посторонних глаз, осталось в превосходном состоянии, словно люди совсем недавно покинули своё рабочее место и должны вот-вот вернуться. На столах и на полках можно было заметить банки с беконовым супом, в небольшом сундуке (не ожидала что-то подобное увидеть здесь) лежали шестеренки и еще какие-то запасные части для технических приспособлений, и даже проектор в мастерской находился в вполне рабочем состоянии, хотя непонятно, как за столько времени он не износился. Так что пока, дедушка Дрю, твои предупреждения не оправдывают себя от слова "совсем". И, раз пошло такое дело, я могу со спокойной душой облазить всю студию, изучить каждый её уголок, и никто мне не помешает это сделать. Потому вначале я повернула направо из мастерской и, нужно сказать, не ошиблась с выбранным направлением - я думала, что художественный департамент придется искать гораздо дольше, но тут уж как получилось, так получилось. Это мне только на руку - меньше времени потрачу на поиски нужных мне материалов. Выглядело это помещение довольно уютно, пускай меня не покидает ощущение, что для его создания пришлось снести пару стен - обычно подобные департаменты состояли из нескольких комнат, а тут не только само по себе помещение было большим, в нем еще было много пространства для передвижения. Это было... Непривычно. Но гораздо большее внимание привлекли художественные столы с большим количеством листов бумаги, на верхних из которых был изображен Бенди, главный герой мультфильмов студии, в различных позах и с разными выражениями лица - в первой половине XX века различными студиями, в том числе Joey Drew Studios, активно использовалась рисованная мультипликация, так что подобные листы бумаги с рисунками являются самыми настоящими сокровищами, за которые на аукционах могут заплатить огромные деньги, но они меня интересуют в другом плане. Ненадолго отвернувшись от одного из рисунков, чтобы достать фотоаппарат с целью его запечатлеть на память, я заметила, что рисунок на листе сам по себе, словно по волшебству, изменился. Ради эксперимента я прокрутилась вокруг своей оси, и рисунок на листе снова поменялся. Я не знаю, почему это происходило, но это мне показалось довольно забавным явлением, потому несколько минут я потратила на это маленькое развлечение. - Спасибо за фотосессию, приятель - сделав последнюю фотографию, где нарисованный Бенди, улыбаясь, раскрыл руки для объятий, я помахала ему на прощание рукой (когда я была маленькой, я свято верила, что все нарисованные персонажи обладают душой, и потому частенько разговаривала с ними, не обращая внимание на глупых взрослых; с возрастом эта вера никуда не делась, так что подобные жесты и фразы по отношению к рисункам - старая добрая традиция) и бодрым шагом направилась в другое крыло студии, ибо здесь больше ловить было нечего... Но ЭТО в мои планы по знакомству со студией и изучением её документов и архивов не входило. То, что предстало моим глазам, было похоже на человека, только вот было практически полностью покрыто какой-то черной густой жидкостью, а одна из его рук и вовсе состояла из неё. Но у него было абсолютно человеческое лицо, покрытое этой жидкостью лишь частично - чернила были только на его лбу и правой щеке. А еще у него были седые, практически белоснежные волосы, пребывавшие в полном беспорядке и торчавшие во все стороны, и серые тусклые глаза, почему-то вызывавшие ассоциацию с разбитым стеклом - возможно, потому что в них читались усталось и неверие в реальность происходящего, словно он тысячу лет, если не больше, не видел живого человека и считал меня за плод его больного воображения. Понятия не имею, кто он и представляет ли он для меня угрозу, как долго он здесь находится и что такого повидал, что оказался в столь странном и, надо признаться, пугающем состоянии, но теперь слова миссис Коннор о студии не казались мне далекими от жизни... Однако я идиотка, приятно познакомиться. Почему? Потому что после долгой и упорной игры в "гляделки" в гробовом молчании я достала из кармана рюкзака скомканный листок бумаги с неудачной зарисовкой одного из персонажей для моей университетской работы и со всей силы кинула его в незнакомца. Тот его, как ни странно, поймал, затем очень медленно, всё так же не веря в то, что всё это происходит с ним на самом деле, развернул листок, несколько раз перевел взгляд с листка на меня и обратно, а затем баритоном - сиплым, как будто не говорил долгое время - проговорил: - Ты хорошо рисуешь. А затем, сложив кинутый в него ранее лист бумаги в "конвертик", медленно, но верно, продолжая непонимающе смотреть на меня, подошел ко мне и осторожно дотронулся до моей руки. И тогда на его лице появилась улыбка - несмелая, но такая счастливая, что я не знала, что мне вообще делать - то ли остаться на месте и улыбнуться в ответ, то ли восстановить прежнее расстояние между нами, то ли что-то еще сделать. Вариант ударить его и помчаться на выход даже не рассматривался - пускай я никогда не оказывалась в подобной ситуации и не знала, что делать, но я не могла оттолкнуть человека, который достаточно настрадался, по нему это видно, и оставить его вот так мне совесть не позволяла. Похоже, я очень долго думала, как быть дальше, потому как потеряла связь с реальностью и не заметила, что мужчина (а это был именно мужчина, сомнений никаких не было) изучил мои ладони и принялся за изучение моего лица, словно не мог до конца принять тот факт, что я - вполне себе живая и материальная, как и он. - Меня Генриетта зовут, можно просто Генри. А Вас? - да, ничего лучше я не придумала, это и сама знаю. Но мне было так страшно и в то же время так любопытно, что никакие адекватные мысли в голову не лезли. Услышав мой вопрос, незнакомец резко убрал свои руки, полностью покрытые чернилами, за спину и виновато посмотрел на меня, понимая, что его действия были не совсем вежливыми и к тому же самую малость подпортили мой внешний вид. Он замялся, так, как это бывает, когда пытаешься что-то вспомнить, но не можешь, однако через пару секунд ответил: - Меня тоже зовут Генри. Генри Штейн. Я аж подавилась, настолько это было неожиданной новостью, но тут же тихо извинилась за этот поступок. Я помню, как дедушка Дрю рассказывал о своем деловом партнере и просто лучшем друге, о том, с кем создал студию и кто вскоре после этого ушел, так как семья для него оказалась важнее. И, по его словам, этот человек умер в 1963 году. Это же, считай, сорок лет прошло!.. Я явно чего-то в этой жизни не понимаю, так что моё удивление снова очень живописно отразилось на моем лице. За сегодняшний день у меня как-то слишком много поводов для удивления. Хотя это связано с тем, что сегодня происходит слишком много странного, непонятного и заставляющего изрядно понервничать... И тут мне в голову за всё это время пришла, наверное, самая прекрасная из всех возможных идей. - Мистер Штейн... - Можно просто Генри, - поправил он меня, давая таким образом понять, что ему самому крайне интересно, что же такого я хочу сказать. - Как Вам удобно, - кивнула я в ответ на его слова, а затем, похлопав рукой по рюкзаку, предложила, - Генри, у меня с собой термос с чаем есть, может, обсудим всё в спокойной обстановке? И снова мужчина завис на несколько секунд, после чего пожал плечами и добродушно улыбнулся: - С радостью, хоть какое-то разнообразие.