Back to me

КЛАРК Не думаю, что когда-либо была такой нервной, я уже пару часов пытаюсь держать себя в руках, занимая себя чем угодно. Сначала я убрала дом, потом приняла душ, теперь обдумываю, делать или не делать торт. С момента нашего возвращения из Хьюстона прошло уже больше месяца, и мы с Лексой всегда откладывали неизбежное: разговор с нашими детьми о наших отношениях. Несмотря на сомнения и огромное чувство вины из-за постоянной лжи мы смогли продолжить нашу историю. Мы скрывались пару недель, но потом наша рациональная сторона взяла верх. Наши встречи стали все более мимолетными и быстрыми, а главное менее рискованными. Самое неприятное, что мы редко оставались одни. Нам обеим было тесно, но по той или иной причине мы так и не смогли сделать того необходимого шага, чтобы двигаться дальше. Вопреки всем моим ожиданиям кажется, что сегодня отличается от других дней. На самом деле, мы с Лексой, по взаимному согласию, решили поговорить с нашими детьми отдельно, думая, что так будет лучше… но сейчас я не знаю, была ли это хорошая идея. Я жду Эйдена, он должен быть с минуты на минуту, по крайней мере, так он сказал, когда звонил мне двадцать минут назад. Скажем так, за это время мои сомнения и мои тревоги усилились. Я подготовила речь, тысячу раз повторила ее в голове, но сейчас она кажется мне банальной. Утешает то, что я не могу думать о худшем. Я продолжаю говорить себе, что Эйден умный мальчик и что он поймет, но возможность того, что у него будет негативная реакция, пугает меня. Он мой ребенок, как я могла бы продолжить историю с Лексой, осознавая, что разочаровала его… но с другой стороны, я никогда бы не смогла отрицать свои чувства к ней только потому, что мой сын не согласен, это было бы неприемлемо для меня. О боже, я уже знаю, что это будет долгий вечер. Потерянная в своих мыслях, не замечаю его за своей спиной. — Привет, мама, я вернулся. Вздрагиваю, услышав его голос. — Милый, ты напугал меня, — говорю я, пытаясь прийти в себя. — Упс…прости, я не хотел, — оправдывается он, почесывая затылок. Смотрю на него и нежность охватывает меня. Как же ты вырос за такое короткое время, мой малыш. — Мам, ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает он. — А? Да, конечно. Почему ты спрашиваешь? — Потому что сегодня ты более странная, чем обычно. — Спасибо, умеешь ты подбодрить! — с сарказмом восклицаю я. — Ты же знаешь, я всегда готов, — смеясь, комментирует он. — Мы сегодня остроумны, да? Слушай…как все прошло с Хоуп? — Ну, мы готовились к экзаменам… — Ииии? — побуждаю его продолжать, зная, что есть что-то еще. — И что? — отвечает он, становясь красным. Приподнимаю бровь и хитро смотрю на него. — Ты же знаешь, что я не отстану, да, дорогой? — Да, знаю…хорошо, ты выиграла…я поцеловал ее, — сдаваясь, признается он. — Можно было сразу сказать мне. — Ну, ты как гестапо, хочешь знать все. Знаешь, ты иногда меня пугаешь, мама. — Немножко можно, но ты же меня за это тоже обожаешь, не так ли? — Нет, я обожаю тебя, потому что ты готовишь… — смеясь, шутит он. — Милый, тебе лучше начать бежать, потому что если я тебя поймаю, тебе конец. Он начинает бежать, крича, чтобы я остановилась, но как только я ловлю его, просто обнимаю. Думаю, хватит шутить. Он отвечает на мои объятия, словно понял что-то. — Эйден, не хочешь посидеть со мной? Мне нужно поговорить с тобой, — уже серьезно говорю я. Он кивает, напуганный моим голосом. — Звучит серьезно. Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает он. — Да, что-то случилось…но не беспокойся, ничего серьезного…ничего плохого, — мои слова успокаивают его. — Я бы сказал, что это уже что-то… — вздыхает он. — Давно хотела тебе сказать, но не было подходящего момента…и теперь…я больше не могу держать это в себе, — говорю я, пытаясь привести свои мысли в порядок. Эйден с любопытством смотрит на меня, не понимая, к чему я клоню. — Вот… видишь ли, дорогой, правда в том, что я счастлива, как никогда… — Мама, я не слепой, и тоже живу здесь, я это заметил. За исключением, может быть, сейчас, ты уже больше месяца светишься от радости…и не знаешь, как счастлив я…печальных моментов у нас, к сожалению, было слишком много, — говорит он, сжимая мою руку. — Я рада, что ты заметил, и есть причина для всего этого…я не сошла с ума…боже, может быть, немного. Видишь ли, милый, я влюбилась… — немного заикаясь, говорю я. — Влюбилась? В кого? — удивленно спрашивает он. — Я не знаю, как это произошло…я не искала это…но это произошло и теперь я в этом по самые уши. С каждым днем обходится без нее все труднее. Окей, я сделала это. — Без нее? — растерянно спрашивает он. — Я влюбилась в Лексу…а она в меня, — я пытаюсь ему все объяснить, но мой голос дрожит. Эйден замер. Он ничего не говорит, и это время кажется мне вечностью. Я почти слышу, как шумят его мысли. Его молчание сводит меня с ума. Поэтому я встаю и начинаю нервно ходить по комнате. Я собираюсь что-то сказать, но он перебивает меня. — С каких пор ты интересуешься женщинами, мама? — он ни в чем меня не обвиняет, он просто хочет знать. — Я бы сказала до моего знакомства с твоим папой…но дело не в этом. Я всегда ненавидела ярлыки, и мы с твоим отцом учили тебя делать то же самое. Любить кого-то это необязательно ставить ярлык… будь ты натуралом, геем или бисексуалом, любить человека — это самая прекрасная вещь в мире, особенно если этот человек отвечает взаимностью на твои чувства. Ты чувствуешь себя самым счастливым человеком в мире, ты чувствуешь себя солнечным, оптимистичным и полным желания жить, потому что этот человек завершает тебя, превращая вас в целое, касаясь вас до глубины души, — позволяю себе увлечься своими чувствами и снова сажусь рядом. — Милый, я понимаю, что то, что я сказала, сложно принять, но я хочу, чтобы ты понял, что я чувствую. Это чувство к ней буквально переполняет меня, когда мы не вместе, я скучаю по ней, а когда она улыбается мне, то освещает мой день. Я так люблю ее, что это пугает меня, но в то же время я зависима от нее. Я хочу, чтобы ты понял, что между нами ничего не изменится. Ты всегда будешь моим ребенком, а я твоей мамой. Моя любовь к тебе останется прежней, даже если ты не сможешь принять меня. Единственное, о чем я прошу, это не поворачиваться ко мне спиной, я не переживу, если ты сделаешь это, — мой голос постепенно превращается в шепот. Я отвожу взгляд от своего сына, слишком быстро ставшего взрослым, и поддаюсь одиноким слезам, которые стекают по моему лицу. Когда чувствую, как сын вытирает соленые капли с моих щек, снова поворачиваюсь к нему. — Мама… я бы соврал, если бы сказал, что это на меня не подействовало. Как ты говоришь, мне потребуется время, чтобы усвоить это, но, мама…я никогда не смогу отвернуться от тебя. Я всегда буду на твоей стороне. И смирись, ты так легко от меня не избавишься. Знаешь, я так рад, что ты снова влюбилась. Лекса хороший человек, и если она делает тебя счастливой, я могу только поблагодарить ее. Должен признать, что учитывая ваши отношения и тот сон, ко мне закралось подозрение, но я не придавал этому большое значение, — его слова еще больше тронули меня. — Боже…иди сюда, — говорю я и притягиваю его для крепких объятий. — А, забыл кое-что важное…я категорично отказываюсь называть Лексу мамой…для меня этот эпитет всегда будет только твоим. И потом, пожалуйста, умоляю вас, постарайтесь контролировать свои гормоны в моем присутствии, и особенно в присутствии Мэгги, это было бы ужасно неловко для меня, но для нее…она еще маленькая для таких вещей…боже, даже думать об этом…ох…нет слов, — говорит он, притворяясь недовольным. Смеюсь сквозь слезы. — Я люблю тебя, милый…спасибо за понимание, — шепчу я ему на ухо. — Я тоже тебя люблю…и это никогда не изменится. Мы сжимаем друг друга в объятиях, которые сейчас стоят тысячи слов. Я не должна была так бояться. Эйден отличный парень, он становится мужчиной, и я горжусь им.