Back to me

МЭГГИ С тех пор, как я с мамой прилетела в Париж, моя другая мами не отходит от меня, словно боится потерять. И теперь, когда бабушка Роза поправилась, она тоже уделяет мне слишком много внимания, и это подозрительно. Я точно знаю, что скучала по обеим, с тех пор как они переехали сюда, думаю, что это второй раз, когда мы навещаем их, но эта внезапная заболеваемость, еще одно слово, которое я недавно узнала, меня беспокоит. Открою маленькую тайну. Я обожаю свою учительницу Джози, на уроках итальянского она учит нас новым словам, точнее она их называет так, что я не понимаю…как она всегда говорит? Ах да, громкие термины…таким образом, мы можем говорить, как взрослые. Должна признать, что мне нравится удивлять людей, я маленькая, но, как говорят многие, умная. Возвращаясь к ситуации с Парижем, я хочу все выяснить… мне нравится быть со своей мамой и бабушкой, мне всегда весело с ними, только в последние дни их поведение кажется мне несколько вынужденным. Правда, я еще маленькая, но это не значит, что я не замечаю то, что меня окружает. Как, например, внезапное путешествие. Да, бабушка Роза не очень хорошо себя чувствовала, когда мы приехали, но, немного поговорив с ней, она сказала, что это просто банальная простуда. Я рада, что мы навестили их, но это заставляет меня задуматься. Больше всего меня беспокоит настроение мамы. Не знаю почему, но с каждым днем оно становится все хуже. Она, кажется, становится все более грустной, с каждой минутой, и я не понимаю почему. Она перестала быть счастливой с тех пор, как мы уехали. Она пытается скрыть это, но меня не проведешь. Она несчастна, возможно, скучает по маме Клакс и Дену, мне тоже их очень не хватает. Теперь, когда я думаю об этом…с тех пор, как мы здесь, мы ни разу не говорили с ними. Она всегда говорит мне, что по той или иной причине, мы не можем позвонить им. И пока я гуляла по всему Парижу вместе с двумя своими телохранителями, я больше ничего не могла спросить у мамы. Понятно, что что-то не так, но что? Может, я попробую спросить, мама никогда не лгала мне, и я не думаю, что сделает это прямо сейчас. Выхожу из своей комнаты и спускаюсь в гостиную. Слышу, как звонит мамин телефон. Не задумываясь, прячусь за стеной. Я знаю, что подслушивать невежливо, но я хочу понять, что происходит. — Хей, Аня, что случилось? Не пойми меня неправильно, мне нравится разговаривать с тобой, но мы созванивались всего полчаса назад… — это тетя Аня, по ней я тоже очень скучаю. Очевидно, что я не слышу, что говорит тетя. Так что просто подглядываю, стараясь не выдать себя. — Кларк… — это не тетя, а мама Клакс. Почему мама не выглядит радостной? Она чуть ли не побелела, когда поняла, что это не тетя Аня. И потом почему мама Клакс звонит с телефона тети? Что с ней случилось? Конечно, они говорят, что мы дети, но даже взрослые совершают много катастроф. — Именно это я и сделаю. Мне нечего тебе сказать, — ее слова заставляют меня дрожать, кажется, она сердится на маму Клакс, но почему? Наблюдаю, как она нервно крутит телефон у уха. Несмотря на только что сказанные слова, она слушает ее. Она не бросила телефон, как я боялась. Она молчит почти целую вечность, потом я вижу, что она плачет. Почему она плачет? Что, черт возьми, произошло? Упс, я не должна была так говорить, но ситуация чрезвычайная. Я вижу, как она глубоко вздыхает, пытаясь прийти в себя, она быстро вытирает слезы, и, наконец, я слышу ее голос. — Черт возьми, Кларк, ты не понимаешь, да? Я чувствую себя преданной. Ты предала мое доверие. После этих слов мои глаза округляются. Нет, не может быть, чтобы мама Клакс сделала что-то подобное, я в это не верю. — Сказать, что ты причинила мне боль, ничего не сказать. Я доверяла тебе, а ты знаешь, как трудно мне довериться кому-то. я полностью открылась тебе, позволила тебе зайти за мои стены, не позволяя никому и никогда этого делать, а ты сломала меня. Теперь боль слишком сильная, я не могу этого сделать, Кларк, я не смогла бы вернуться, даже если бы захотела. Когда ты говоришь, что любишь меня, я больше не могу тебе верить, я думаю только исключительно о том, что ты все еще любишь его или ту часть его, которая находится в моем теле… — ее разочарованный, грустный и гневный голос угасает. Что это значит? Я ничего не понимаю! — Кларк…я не могу. Мне нужно идти… Она прощается с ней, даже не дав мне трубку, но почему? В следующее мгновение вижу, как телефон летит на диван. Затем мама падает на пол и начинает отчаянно плакать. Мне немного страшно появляться. Я не знаю, что ей сказать, не знаю, что спросить, но я не могу видеть, как она страдает. Я отказываюсь верить, что нет решения. Я маленькая, но умная. Я вздыхаю, стараясь не поддаваться той же грусти, что и мама. Медленно приближаюсь. Она не видит меня, потому что закрыла лицо руками. Стараясь не шуметь, подхожу к ней. Не раздумывая, крепко обнимаю ее. Она вздрагивает от неожиданности, но тут же прижимает меня к себе. Она продолжает плакать довольно долго, я не знаю, сколько времени мы обнимаемся, но мне все равно. Я стараюсь быть сильной для нее и не пролить ни слезинки, но мне начинает очень трудно сдерживаться, поэтому я решаю заговорить. — Мама, что случилось? — тихо спрашиваю я. — Мэгги, милая…я не слышала, как ты вошла…давно ты здесь? — спрашивает она, не отвечая на мой вопрос. Я прекрасно понимаю, что она хочет знать, и если я хочу понять, что происходит, у меня нет другого выбора, кроме как рассказать, даже если она будет ругаться. — Хорошо, я знаю, что не должна была, но я слышала весь разговор с мамой Клакс. И теперь, мама, я хочу знать, что происходит? Вопреки моим прогнозам, она не сердится на меня. Напротив, на ее лице выражение чистого ужаса. Кажется, она боится рассказывать мне, что происходит. — Окей, милая, давай лучше присядем… — ровным голосом говорит она. Я делаю то, что она говорит, и после минутного молчания, почти раздражающего, она начинает говорить. — Мы с мамой Клакс поссорились. Мы взяли паузу… — ВЫ ЧТО? Поэтому мы здесь? — сердито перебиваю я. — Мэгги, дай мне закончить, пожалуйста… — она пытается меня успокоить, но это бесполезно. — Нет, мама, ты солгала мне! А ты никогда этого не делала. Почему ты просто не сказала мне, что вы с мамой Клакс поссорились? Зачем было выдумывать про болезнь бабушки Розы? Мама, я маленькая, но не глупая. — Милая, прости меня. Я не должна была. Все произошло так быстро, что я не могла ясно мыслить. Я не хотела лгать тебе, пожалуйста, поверь мне, Мэг… — ее слова звучат искренне, я чувствую это. — Хорошо, я прощу тебя…если ты простишь маму Клакс… — решаю немного надавить. — Ты не знаешь, о чем говоришь, Мэгги, это другое…ты не можешь понять, — отвечает она, пытаясь убедить больше себя, чем меня. Честно говоря, думаю, что я на правильном пути. Может, мама права, я не могу понять, но я не из тех, кто сдается. Так что, на этот раз я не отстану от тебя, моя дорогая мама. — Ну, может быть, я не понимаю, но если ты попытаешься объяснить мне, что ты имела в виду, говоря: «ты все еще любишь его или ту часть его, которая находится в моем теле», может быть, я пойму, — цитирую ее слова…да, у меня потрясающая память. Мои слова буквально лишают ее дара речи. Это побуждает меня продолжать допрос. Кто такая Джессика Флетчер в сравнении со мной?! Не получив ответа, я пытаюсь подать знак, чтобы побудить ее что-нибудь сказать мне. — Мама, мне нравится лишать тебя дара речи, но может лучше закроешь рот, я заметила, что здесь, в Париже, много мух, — весело говорю я. Вижу робкую улыбку на ее губах, но она так быстро исчезает, что, кажется, будто я ее себе представила. — Это не просто объяснить…но я не собираюсь увиливать. Видишь ли, милая, человек, который подарил мне сердце, был мужем Кларк и соответственно папой Эйдена… — слабым голосом отвечает она. Я замираю, услышав слова моей мамы. Мне нужно время, чтобы понять их. Я почти чувствую, как шестеренки моего мозга пытаются обработать всю информацию. Я чуть не сдалась, но, в конце концов, понимаю. — Вау, вот это новость. Эта история становится интереснее, чем мыльная опера, которую смотрит бабушка…как она там называется? Ах да, «Секрет»… — Мэгги! — она пытается упрекнуть меня, но я не даю этого сделать. — Что, мама? Я так понимаю, ты поссорилась с мамой Клакс и притащила меня сюда из-за этого? — на этот раз я разозлилась. — Мэгги…я…на самом деле…да. Я была зла, или, вернее, разочарована, она предала мое доверие. Она знала об этом с тех пор, как пришла ко мне в больницу и прочитала лекцию…и за все это время, что мы были вместе, она даже не потрудилась намекнуть на это. Теперь мне кажется очевидным, что Кларк продолжает любить его или, по крайней мере, ту часть, которая продолжает жить во мне… — говорит она, вытирая слезы. — Мама, я, может быть, и ребенок, и, может быть, я ничего не знаю о любви, но я все вижу и со слухом у меня хорошо. Я вижу, как мама Клакс смотрит на тебя, вижу, как она разговаривает с тобой и заботится о тебе. Мама, она отдала бы свою жизнь за тебя, и если это не любовь, я не знаю, что это тогда может быть. Для нее ты самый важный человек в этом мире. Чуть ли не важнее нас с Деном. Хотя здесь, моя дорогая мама, я вынуждена тебя огорчить…я и мой старший брат всегда будем на вершине рейтинга. Но уверена, что ты занимаешь почетное второе место, — на моей последней фразе на ее губах появляется улыбка, я и не мечтала об этом. — Мама, серьезно, ты не можешь думать, что она все еще люби папу Дена. Это правда, что его сердце сейчас бьется в твоей груди, но меня это совсем не злит, наоборот…я никогда не буду достаточно благодарна ему за то, что он спас тебя, мама. И я очень сильно люблю маму Клакс за то, что она сделала то же самое в той больничной палате. Я не знаю, почему она не сказала тебе, но мне и Дену она тоже не рассказала. Возможно, она боялась нашей реакции. И судя по твоей, мама, она была права… — на одном дыхании говорю я, как будто я взрослая, а она маленькая. Я даже не могу вспомнить, где слышала некоторые слова, но важно то, что теперь она знает, что я думаю. — Кто ты? И что ты сделала с моей дочерью? — спрашивает она, сжимая меня в объятиях. — Мне жаль, что ты так быстро выросла, Мэгги, но спасибо за твою прекрасную лекцию. Ты становишься прекрасной молодой женщиной, и я не могу не гордиться тобой, милая. Я люблю тебя, — шепчет она мне на ухо. Хорошо, теперь я на самом деле думаю, что пришло время вернуться домой. — Я тоже люблю тебя, мама…но я также люблю маму Клакс и своего супер старшего брата Дена, и скучаю по ним… — Мэгги, я знаю. Я тоже скучаю по ним, очень скучаю, но сейчас мне нужно время, чтобы подумать. Знаешь, твои слова помогли мне. Спасибо, милая. Думаю, скоро мы вернемся. Обещаю… — Правда, мама? — Правда… — говорит она, поглаживая меня по лицу. — Мэгги, где ты? Ты помнишь, что сегодня мы едем в Диснейленд? — голос мами прерывает нас. — Давай, чего ты ждешь, беги… Я целую маму и бегу собираться. Думаю, наш разговор был полезен нам обеим. Я поняла, что мама никого и никогда так не любила, как маму Клакс, и это, безусловно, взаимно. Это правда, я ничего не знаю о любви, но я более чем уверена, что, когда я вырасту, я захочу такую любовь, как у них, такую же сильную, что можно дотянуться пальцем до неба. Думаю, что на следующий день рождения, я знаю, какое загадать желание…кто знает, возможно, оно сбудется.