now we walk

- Нам стоит перестать вот так натыкаться друг на друга. Это нехорошо для нас обеих. Тело Евы моментально реагирует и удерживает её на месте, как статую, которая едва дрожит от голоса, исходящего из телефона в её ладони. Ее сердцебиение превращается в быстрые трепетания, которые абсолютно бесполезны для её кровотока, но не то чтобы это имело значение. Вилланель всегда была лучше, чем кислород. - Я не думаю, что это считается «столкновением»*, если мы активно ищем друг друга». - А мы ищем? - Ты пристала ко мне в автобусе. - Ты поцеловала меня. Смущение вспыхивает, горячо и быстро. Это не имеет абсолютно ничего общего с глубокой дрожью в животе, когда она слышит, как Вилланель произносит «ты поцеловала меня» хриплым, блаженным голосом. - Почему ты ищешь меня? - Почему ты ищешь меня? Я подстрелила тебя. - Правда? Я забыла. - Ты не ответила на мой вопрос. - А ты на мой. Она слышит это, чувствует чертову улыбку в голосе Вилланель, и категорически отказывается участвовать. Она слишком устала от этого сейчас. Слишком устала, слишком стара и слишком зла. - Я пытаюсь выяснить, кто убил Кенни. - Не я. - Я знаю, - Ева вздыхает. - Но ты могла бы выяснить. - Это ... невозможно сейчас. Всё притворство исчезло из её голоса, оставив после себя нечто зловещее. Для кого-то, кто мучительно связан с яростью, это не правильно. - В чем дело? – спрашивает Ева. Она находит точку опоры и делает шаг вперёд, затем другой, по одной белой плитке за раз, направляясь к выходу со станции. Каждую секунду она чувствует себя на шаг ближе к голосу в её ухе, словно Вилланель ждет прямо за углом. Разве она не всегда так делает? Поджидает где-то рядом? Вилланель не отвечает, пока Ева не выходит на улицу, безвольно останавливается перед линией такси и закрывает глаза, ожидая. - Я так много хочу тебе рассказать. Боль в её голосе пронзает хрупкие стены в голове Евы, и все её тело растворяется. - Ты встретишься со мной, Ева? - Да, - отвечает Ева, потому что то, как она произносит её имя, может заставить Еву согласиться на что угодно. Разве это не то, как они попали в этот горячий грёбаный беспорядок с самого начала? - Я тебе напишу. - Ладно. На мгновение Ева думает, что она повесила трубку, но затем, из ниоткуда раздаётся: - Так приятно слышать твой голос. Сломанные звуки, словно признание застряли у неё в горле, и там и остались. К своему же разочарованию Ева не произносит этого. Ты сама виновата в том, что не слышала его раньше, но Ева не говорит ей это. В твоих руках был мой голос, моё сердце, моя жизнь, и ты все испортила, Ева не говорит ей. Дело не в том, что это неправда. Дело в том, что существует много, много истин, и Ева выбирает другую: - Твой тоже.

***

- Здравствуй, Ева. Одетая как всегда - брюки, свитер и плащ - и выглядящая на удивление намного бодрее, чем Ева, Кэролин стоит напротив. - Я не вовремя? - Эм. Дверь ванной резко распахивается и отскакивает от резиновой пробки у плинтуса. Вилланель укуталась в толстый, огромный белый халат с эмблемой отеля на кармане, из-за чего выглядит ещё меньше, а её глаза широко раскрыты. - Меня не было только тридцать секунд, а ты уже приводишь в комнату других женщин. Ева прикусывает губу и отступает, приземляясь на кровать и молясь о смерти. - Я могу вернуться позже, - предлагает Кэролин. Вилланель немного думает, а затем жестом показывает ей в комнату, внимательно следя за её движениями и опираясь на комод со скрещенными руками и лодыжками. Кэролин смотрит на нее спокойно. - Риан твоих рук дело, да? Вилланель сглатывает, но ничего не говорит. - Кто? – осмеливается спросить Ева. - Ещё одна из Двенадцати. Скинута на рельсы в метро. Ева смотрит на Вилланель, которая погружается в себя и пожимает плечами. - Она была угрозой. - Не волнуйся, - бодро продолжает Кэролин. - Она убила моего помощника, поэтому мы дали понять Двенадцати, что её смерть была способом МИ-6… ударить в ответ. - Почему? - Вилланель скептически изучает ее. - Зачем тебе это делать? Кэролин поджимает губы. - Я хотела бы пересмотреть твоё предложение. - Почему? - Потому что других вариантов у меня нет. Ева смотрит, не зная, что сказать. - Что случилось с холодной индейкой? Кэролин вздыхает. - Боюсь, я чувствовала себя довольно… опустошённой в тот момент. Теперь, когда у меня была подходящая ночь, чтобы обдумать всё, я очень разозлилась. Косвенно или нет, Двенадцать несут ответственность за смерть моего сына, и я планирую, по крайней мере, раскрыть, кто ему угрожал, и уничтожить всё, что им небезразлично. Вилланель безумно улыбается. - Это горячо. Ева поднимает бровь, и улыбка исчезает. - Должна признать, твоя работа с Призраком и Пилом была впечатляющей. Навыки социальной манипуляции такого уровня удивительно трудны, если не сказать больше. - Я больше не хочу убивать, - твердо говорит Вилланель. - Я и не прошу. Однако то, о чем просят Двенадцать, я не могу контролировать. - Так что ты хочешь, чтобы я делала? - Встреться с Хелен. Скажи ей, что я предложила тебе работу, и сообщи, что ты согласилась - конечно, обещая ей, что ты будешь использовать свою новую должность, чтобы принести пользу Двенадцати. - За исключением того, что всё будет ровно наоборот - Именно. Ева моргает, и начинает возмущаться: - Ты хочешь, чтобы она работала двойным агентом? Кэролин поворачивается. - Это проблема? - Я имею в виду ... - Ева взмахивает руками. - У них точно не самая высокая продолжительность жизни, не так ли? - Ты же понимаешь, что женщина, с которой ты провела ночь, - настоящая убийца, не так ли? Ева закатывает глаза. - Как мы убедим их, что я всё ещё на их стороне? – спрашивает Вилланель. - Информацией, конечно. Информация это… - Все, - мрачно заканчивает Вилланель. На мгновение они обе смотрят на стену с одинаковым затуманенным выражением лица. Между ними прошло мгновение, которое совершенно потеряно для Евы, но если бы она рискнула догадаться – это было что-то похожее на общую грусть. - Да, - наконец, тихо говорит Кэролин. - Я дам вам некоторые лакомые кусочки, которые могут быть им интересны, и ты передашь их, тем самым укрепляя свою предполагаемую лояльность. - Ой. - Глаза Вилланель расширяются. - Боже мой, я Снейп. - Что? - Я имею в виду, я слизеринка. Но, по крайней мере, я не присоединилась к тёмной стороне, потому что меня френдзонили. Кэролин моргает: - Ева, о чем она говорит? Ева прикусывает ладонь и смотрит на пол. Смех жжет ей глаза, угрожая вырваться на свободу, когда раздаётся стук в дверь. - Я открою. Ева спрыгивает с кровати. Мгновение спустя тележка с подносами закатывается внутрь номера. Все кивают в знак приветствия, Ева бесцельно шарит в складках жёлтого одеяния Ви, пока не находит в кармане две смятых купюры, чтобы сунуть руку юноше. - Ты дала ему двести евро, - говорит ей Вилланель с улыбкой, когда он ушел. Ева тихо опускается на кровать. - Ну и ладно, - Вилланель делает шаг вперед. – Зачем это МИ-6? Что это значит для тебя? - Что ж, чтобы оправдать наши жертвы, тебе придется постепенно извлекать из них информацию, не вызывая подозрений. Вилланель ухмыляется: - Проще простого, верно? - Не совсем. Крайне важно, чтобы ты убедила её в своей преданности. - Как? - Ты только что получила повышение. Используй это. Девушка фыркает. - Это просто название. Я - менеджер среднего звена, и все, кого они мне дают, это чёртовы придурки**. Кэролин отвечает по-русски что-то, что звучит как согласие, и Вилланель ухмыляется. - Ты невероятно умна, Оксана. Осталось только заставить их полюбить тебя. Вилланель смотрит на нее обиженно. Кэролин пожимает плечами. - Если твои дни убийств позади, это в буквальном смысле твой единственный вариант, если ты не хочешь присоединиться к Константину и его социопатической дочери в Америке или рискнуть в бегах. - А как же Ева? Затем она смотрит на Еву, её лицо мгновенно смягчается, и едва заметно улыбается, только для неё, как бы говоря «доверься мне». - А что с ней? – спрашивает Кэролин. - Хочешь быть моей сексуальной помощницей? – спрашивает её Ви, игриво приподняв брови. - У тебя нет помощника. Кроме того, Ева больше не работает на МИ-6 и совершенно ясно дала понять, что она не заинтересована в возвращении. - Ну… Они обе оборачиваются. - Я хочу сказать, - Ева робко пожимает плечами, - если она в деле, то… Вилланель улыбается. - Очень хорошо, - говорит Кэролин. - Если вы готовы отложить свои скрупулезные оговорки, ваши навыки расследования будут очень кстати. - Разве ваши руководители не запретили вам заниматься подобными операциями? - Мм. Это могло случиться, но мне удалось извлечь некоторые доказательства, которые Мо не обнаружил о причастности Пола. Выставив его в качестве предателя, я, кажется, вернулась в игру. Теперь, когда их собственный сотрудник оказался предателем, их интерес к Двенадцати стал ... скажем так, личным. - Так что это будет… Это безопасно? – спрашивает Ева. - Было ли это когда-нибудь безопасным? Ева и Вилланель печально смотрят друг на друга. - Тем не менее, операция будет очень скрытной, поэтому вы будете работать в безопасном доме за городом. - Мне нужна команда, - объявляет Ева. - Мне нужны Медведь и Джейми. Кэролин поднимает бровь. - Они так же хороши, как Кенни? - Никто не хорош так, как Кенни. Кэролин смотрит на неё долгое время. Что-то проходит по её лицу, приближается к поверхности и возвращается назад. Горло Евы сжимается, и ее глаза начинают слезиться. - Но они тоже неплохи, - тихо добавляет она. - И нам понадобится безопасность. Кэролин поворачивается к Вилланель: - Я предполагала, что это подпадает под ваши обязанности. - Кибер-безопасность. Ева вздыхает: - Это не помогло Кенни. - Кенни был хорош, но он был неаккуратен. Небезопасное мобильное устройство – никаких больше Андроидов. Вероятно, использовал Tor для загрузки данных, как малое дитя - узлы выхода видят все. Нам необходимо использовать публичные сети, оставаться мобильными, создавать собственные инструменты и вести наблюдение на любых зашифрованных дисках. Двенадцать пять секунд потребуются для дублирования одного и перезаписи ОЗЗ. Кэролин и Ева просто тупо пялятся на неё. - Что? – рискует уточнить Ева. - Основная загрузочная запись, - пожимает плечами Вилланель, как будто это очевидно. - Единственная часть, которая не зашифрована, вот почему вы должны следить за всем этим. Если бы кто-то из Двенадцати получил к нему доступ, он мог бы скопировать точную копию на диск и записать новые данные для установки вредоносного программного обеспечения, которое начнет отслеживать его активность, когда он подключит его к своему ноутбуку - возможно, даже перехватить ключи шифрования, чтобы начать расшифровку данных. Ева медленно поворачивается к Кэролин. - Я думаю, что вы только что наняли мистера Робота. - Мне приходилось делать многое по работе. Кэролин изучает её с сильным любопытством. - Почему ты никогда не упоминала об этом? - Ты сказала мне, что я бесполезна, если не хочу убивать для тебя. Горечь в её голосе заставляет Еву гордиться. - Кажется, я ошиблась, - просто говорит Кэролин. - Эм. - Ева прочищает горло. - Я думаю, что Медведь может помочь настроить нас. Должным образом. - Верно. Вы также должны знать, что новые личности в порядке. Если вам нужно определенное имя, я посмотрю, что я могу сделать. Ева теряет голос. Это больше не настольная работа. Это начало и конец. Конец Евы Поластри. Буквально. - Ну, я буду на связи, - бодро говорит Кэролин. - Наслаждайся своим пост-коитальным праздником. Ева смотрит, как дверь закрывается за ней. Её аппетит уже испарился. Вилланель по-прежнему высоко и торжественно сидит на комоде, пристально глядя на Еву. Ева сужает глаза. - Ты когда-нибудь взламывала меня? - Ева, - Вилланель пытается выглядеть шокированной. - Как ты можешь спрашивать о подобном? - Боже мой, ты змеюка. - Сказала женщина, которая ворвалась в мою квартиру. Ева улыбается и подходит ближе, Вилланель интуитивно тянется к ней. Странно, как естественно наклоняться вперед в пространство между её ногами, позволяя их бедрам врезаться, когда руки Вилланель обвивают её талию. Они пытаются максимально продлить этот момент, но в полной тишине, звенящей тишине, вес реальности начинает давить. - Ты уверена насчёт этого? Ты же хотела уйти – типа, совсем уйти. - Я хотела, - она берёт Еву за руки, подводит к кровати и садится. – Но ты не можешь просто… уйти от Двенадцати. Не живым. - Итак… каков план? Это ... двойной агент - это твоя стратегия выхода? - Я не знаю. -...Ладно. - Ева, просто потому, что я больше не хочу убивать, не значит, что мне никогда не придётся. Я не могу просто подать заявление об отставке. Однажды они поймут, что они мне больше не нужны, или что я являюсь обузой, или что я их предала, и когда это произойдет, мой единственный вариант - бежать. - Как Константин. - Его ошибка заключалась в краже денег. Он мог бы спокойно сбежать, но он стал жадным. - Почему мы не можем просто бежать сейчас? Вилланель слабо улыбается. - Тропический остров? - Да. - Мы бы сошли с ума. - Мы уже сумасшедшие. - Правильнее сказать – сошли с ума со скуки. - Боже, ты права. - Бег - это всегда крайний вариант. Поверь мне. Ева смотрит на их соединенные руки. Большой палец Вилланель касается её кожи, когда их пальцы движутся вместе, поглаживая всё, чего они могут достичь. - Это только вопрос времени? Когда тебе придется бежать? - До тех пор, пока я не хочу убивать и быть убитой? Да. - Ты когда-нибудь будешь в безопасности? - Мы все умираем, Ева. И мы не можем выбирать, как и когда. Их глаза встречаются. Глаза Вилланель начинают становиться блестящими и темными. Вес выбора Евы приближается к ней, и она это ощущает. Вилланель глотает, её дыхание прерывисто обрывается. - Тебе не нужно этого делать. Ты всё ещё можешь выйти за дверь, и я не буду преследовать тебя… Ева целует её. Пытается выцеловать жизнь из неё. Целует её языком и зубами, волосами и руками, цепляющимися за ткань. Целует её снова и снова. Её голова кружится. Ева закрывает глаза. - Что теперь? Вилланель рвано выдыхает. Её глаза поднимаются. Слезы исчезли, не оставив ничего, кроме жестокого, безжалостного убеждения. Она сжимает руку Евы. - Теперь мы дадим отпор.