(Не)хорошие

      Долбанное оранжевое солнышко с огромными глазами, наполненными слезами, поджатыми губами и раскрасневшимися щеками. Идиотский фонарь на темной улице, слишком яркий, огненный, приманивающий взгляд и не дающий отвернуться.       Ослепляющий цветок, который с каждой секундой запускает иголочки с ядом все глубже под кожу, выворачивает тело наизнанку и сматывает сильными стеблями организм. Дышать не получается, а ощущение, что изо рта сейчас посыплются лепестки, не покидает.       Потому что кожа горит от ее редких прикосновений, а душа изнывает от жажды ее поцелуев. Он наносит ей одну обиду за другой, ищет слабое место и доводит до истерик. Рабастан своей невесте голову о стол готов расшибить, если бы только его семья так не привязалась к девчонке, постоянно защищая ее.       Уродливый птенец стал прекрасным лебедем с дрянным комплексом послушания ему. Она терпит от него все, будь то настойчивые приставания после бала под кабинетом его деда или оскорбления с утра, когда он вышвыривает ее из своей спальни. Алекто даже не задумывается о том, чтобы наслать ответное проклятие, потребовать свадьбы или стянуть с пальца кольцо.       Она была обещана ему в жены при рождении. Вторглась в мозг безумной вспышкой, подожгла волосы и заняла прочное место где-то на подкорке.       Рабастан ненавидел ее только за само существование и постоянно искал замену. Рыжие девочки сменялись одна за другой, ослабевшая тетушка поджимала губы и вновь заходилась кашлем, сплевывая кровь на белоснежные перчатки. И говорила ему прекратить позорить семью.       Рабастан ее никогда не слушал. Он никого не слушал, только сплетни об изменах Алекто дошли до него слишком быстро. Обнажили яростный клинок, которым он готов был разрезать ее на части. Убить. Уничтожить. Похоронить заживо в заколоченном гробу, утопить в ванной. Чтобы рыжие волосы потемнели, а губы посинели.       Чтобы она его испугалась.       Но Алекто в ответ на каждую его обиду заливисто смеялась и лезла целоваться, она давно отвыкла от нормального обращения и всю его ярость воспринимала, как должное. Поправляла блестящее помолвочное кольцо, оставляя отпечатки помады на его щетинистых щеках, и ворковала на ухо горячим шепотом, рассказывая, как выдрала волосы очередной грязнокровке, побывавшей в его постели недавно, разбив ее голову и запачкав кровью весь дом.       Рабастан ее ненавидел и клялся, что никогда не женится. Она в ответ улыбалась, перебирая длинными пальцами его темные волосы, заявляя, что всегда это знала.       Только на похоронах его погибшей тетушки, всего на пару лет старше их, была единственной, по-настоящему сочувствующей.       Алекто — ублюдское солнышко, которое своими горячими лучами выжигает в его душе самую настоящую пустыню.