«На следующее утро».
Сегодняшний завтрак был просто прекрасен. Мама приготовила рулет из омлета, и это было неимоверно вкусно! Ну, конечно, для человека который всю жизнь питался лишь одним раменом, всё будет вкусно, но… Мама готовила это всё с любовью и заботой, так что для меня он неимоверно ценен! Но как бы не была вкусна еда, чувствовал я себя всё ровно ужасно.«Вчера вечером».
Зайдя домой и закрыв дверь, я стал разуваться. Я был настолько погружен в себя, что не заметил, как из-за угла вышла немного взволнованная, но счастливая мама. Подойдя ко мне, она спросила: — Ну, как, Изуку, ей понравился пирог? — она смотрела на меня такими по-детски счастливыми глазами, в которых нельзя найти ни конца ни края. Я хотел что-то сказать, но осёкся. «Я не могу сказать ей правду. Она… она будет подавленна. Я знаю, что лгать — плохо. Но я просто не могу заставить, этот её радостный взгляд пропасть… Прости, мам, что твой сын в последнее время лжёт», — выдохнув, я отвёл пустой взгляд и смотрел в пол. «Я могу сказать правду, но не всю. Это будет лучше, чем лгать всё время», — натянув на своё лицо улыбку, я посмотрел маме в глаза. — Она не смогла взять пирог, так как её не было в магазине, — мамин взгляд на мгновение потух. — Н-но там была её внучка, так что я отдал его ей! — беспокойно пролепетал я. После моих слов, на её лице появилась мягкая улыбка. — Надеюсь, она сможет попробовать мой пирог, — сказала она, с огромным счастьем. Мне стало невыносимо больно от такого. Глаза немного сузились, а в груди защемило. — Да. Я тоже на это надеюсь, даттебайо.«Конец воспоминания».
«Мне надо стать сильнее…» — воткнув вилку в рулет, я остановился. «Да, меня будет учить Всемогущий, но я почти уверен, что это будет просто прокачка мышц. До того, как я и Всемогущий разошлись, он дал мне свой номер телефона, так что он скажет во сколько послезавтра приходить», — подняв вилку с закуской, я закинул её в рот. «К тому же я уже говорил себе, что мне надо заняться своими личными тренировками. А это значит, что я должен максимально удобно распределить время на тренировку со Всемогущим и на тренировки без него. К примеру, я буду вставать в четыре-шесть часов утра, потом пойду на этот пляж заниматься там до семи часов утра, затем школа, учёба и снова тренировка. Но нужно будет тогда заканчивать где-то к четырём часам дня и идти на место другой тренировки. А ещё надо не забывать про школьные задания и медитацию. Так же нужно учитывать, что моё тело от таких нагрузок-» — Изуку! — прокричала мама, держа меня за плечи. Широко распахнув глаза, я посмотрел на обеспокоенный взгляд матери. — Милый, ты не отвечал мне, когда я тебя звала, я перепугалась… — выдохнув с облегчением, сказала она. — А, мам, прости я опять бубнил… — посмеялся я и почесал затылок. — Ничего, ты давай лучше собирайся в школу, — сказала мама, взяв мою тарелку и отвернувшись от меня. —Хорошо! И да, мам, я буду сегодня немного позже, хочу прогуляться после школы, даттебайо, — говорил я, вставая с нагретого места. Мама остановилась. — А куда ты пойдёшь? — спросила она, поворачивая в мою сторону свою голову и вопросительно смотря на меня. — Тут не далеко, около леса, просто освежиться хочу… — отводя взгляд, говорил я. — Что же, хорошо, но не задерживайся позже восьми часов. И возьми тогда печенье, чтобы перекусить, — сказала она с улыбкой на лице. — Конечно!***
«Школа до сих пор скучная», — идя по улице, думал я. «На каждом уроке мне приходится лишь записывать сказанное и отвечать на дурацкие вопросы. Да ещё и этот Бакуго… Он вообще знает, что такое личное пространство?» — закинув руки за голову, я посмотрел на небо. «Всё время ко мне прилипал, со своим «безДАРный», «Тупой Деку» и так далее», — на моём лице появилась озорная улыбка. «Ну, ничего! Я ему ещё покажу «БезДАРного»!» — поправив портфель на своих плечах, я побежал по направлению к лесу. Добежав до него, я притормозил и уже шёл поспокойней. Передо мной расцветал густой лес. Хоть листья на дереве и были густыми, свет всё равно проходил сквозь листву, красиво освещая глубь чащи. От туда доносился мелодичный лепет птиц, а шорох листьев будто зазывал зайти дальше. Эти ощущения были такими знакомыми и убаюкивающими. Они грели моё сердце изнутри. Зайдя в лес, меня накрыла прохладная тень, но иногда, до меня касались лучи света, что проскальзывали мимо листьев. Было очень приятно, я будто вернулся в деревню, к тем денькам, когда я беззаботно шатался по лесу. Пройдя глубже в лес, моему взору пала просторная местность. Это было своеобразное кольцо из деревьев, а по середине полянки, росло дерево, по размеру больше остальных и имело оно, более красочные изгибы. Листва густо заслоняло небо, было чувство, что здесь можно было даже от дождя спрятаться и не намокнуть. Корни дерева, вылезали из земли и сплетались. Они были такими большими, что на них можно было сидеть. Подойдя к дереву, я положил свою руку на ствол. «Дерево довольно старое… Его кора уже осыпается…» — подумал я, когда увидел, как маленькие частички коры отваливаются. Отстранившись, я походил по поляне ещё чуть-чуть, и ничего интересного не найдя, вернулся обратно к тому дереву. «Это будет просто прекрасное место для тренировок! Нужно будет нарисовать на деревьях мишени, а так же, найти тут самое прочное дерево! Я как-никак буду тренировать тайдзюцу, а для этого, мне нужна цель», — сняв рюкзак и положив его на траву возле большого дерева, я пошёл к деревцу, что было меньше старого, но довольно-таки большим, чем другие. Подойдя к нему практически в плотную, я занёс руку для удара. Встав поудобней, я приготовился и сделал удар. — Ай-ай-ай-ай-ай! — тут по всему моему телу прошла лёгкая боль. Схватившись за руку, я попрыгал на месте. — Оно довольно прочное. Подойдёт, — побежав к старому дереву, я взял из рюкзака тряпочку. Вернувшись обратно к дереву и забравшись на него, я намотал на ветку эту ткань. — Чтобы не забыть какое, — спрыгнув с него, я пошёл обратно к портфелю. — Надо вспомнить, как там Жирнобровик тренировался… Кстати, как там его звали… Р-ра… Ро… Ммм, нет, я не могу вспомнить… — почесав затылок, пытался вспомнить я. — Ну, ничего, потом вспомню, — достав из него пакетик и присев на корень дерева, я стал кушать печенье, приготовленное мамой. — Эх, — выдохнув, я стал рассматривать листья дерева, что нависли надо мной. — У меня будет много работы.***
«День встречи. 06:00. Городская Набережная Догобы».
Чего я ожидал, от тренировок Всемогущего? Именно, прокачку мышц… Что же, я был прав в своих догадках, но… Я не ожидал от него ТАКОГО! Передо мной была огромная, нет даже ОГРОМНАЯ куча мусора! Она настолько большая, что даже солнце загораживает. И знаете, что он мне сказал? — Ты должен убрать ВСЮ эту кучу, за десять месяцев! — если говорить про моё выражение лица в тот момент, то можно ничего не сказать. Я просто ахренел! Попытавшись успокоить себя, я повторял. «Ты на это сам пошёл, ты на это сам пошёл, ты на это сам пошёл, так что делай что говорят. Сам же сказал «готов», так что давай, у тебя всё получиться, путь к становлению героем не такой лёгкий каким должен быть, даттебайо!» — выдохнув, я стал пытаться сдвинуть холодильник, на котором, в добавок, сидел Всемогущий! — Эй, на этом холодильнике так удобно сидеть! — я прилагал все усилия своего тела, чтобы, ну хоть ЧУТЬ-ЧУТЬ, сдвинуть его! Но всё, что мне получалось добиться — это боль по всему телу и неимоверную усталость. Снова потянув за канат, который был привязан к холодильнику, я поскользнулся на песке и упал лицом вниз. — Если бы ты сдвинул его хоть немного, было бы замечательно, — сказал Всемогущий, отворачиваясь. — Я это и сам знаю… — пытаясь встать, твердил я, стряхивая с себя песок. Но тут я резко повернул голову к герою. — Да и к тому же ты весишь двести семьдесят четыре килограмма, даттебайо! — хрипло проговорил я. — Нет, я сбросил вес! — сказал он со своей фирменной улыбкой на лице. — И сколько теперь ты весишь? Двести семьдесят три? — как-то, не очень веря, спросил я. —Двести пятьдесят пять! — будто хвалясь, сказал он. — Это всё равно много! — закричал я, испытывая сильное негодование. Немного успокоившись, я спросил. — И зачем мне вообще надо убирать этот мусор, даттебайо? Я, конечно, понимаю, это хорошая тренировка, чтобы нарастить мускулатуру, но ведь есть что-то ещё? — посмотрев на Всемогущего, я увидел не меняющуюся улыбку на его лице. — Это потому что ты — не подходящий сосуд для моей силы, — ответил он фотографируя меня. — А раньше ты говорил обратное! — взъелся я. — И не фотографируй меня, даттебайо! — Это нужно! — пытаясь выстоять своё мнение, сказал он. — Для чего? — спросил я. — Для прогресса! — парировал он. — И насчёт сосуда, — сделав паузу, он продолжил. — Я говорю о твоём теле, малыш. Оно ещё не готово принять мою силу. Конечно, я вижу ты имеешь какие-то зачатки. Это было видно, когда ты понёсся спасать того юношу из рук злодея. Я видел, как ты высоко прыгнул. Ну, а так же два дня назад, когда я предложил тебе свою силу, ты бросил в меня ручку и чуть не попал, — сказал он. — И не напоминай, — отвернувшись, грустно сказал я. — Но если честно, это странно… — прошептал он. — Что, ты что-то сказал? — спросил я. — А? Нет, всё хорошо! Итак, я продолжу! — энергично сказал герой. — Тебе за десять месяцев надо хорошенько потренироваться, так как, если я просто дам тебе свою силу, твои конечности разлетятся на куски, а тело порвёт в клочья. — КХЕ-КХЕ. Ч-что, ЧТО?! — выкрикнул я, подняв голову и посмотрев на него ошеломлённым взглядом. — Вот поэтому тебе надо таскать этот мусор! Но это ещё не все! Посмотрев в интернете, я узнал, что эта часть береговой линии захламлена уже многие годы, — сказал Всемогущий, ударив по тому злополучному холодильнику. — Понятно… — сказал я, смотря на него. «Почему-то, течением сюда выносит много всего. И местные жители пользуются этим, чтобы незаконно выкидывать всякий хлам сюда», — думал я. — Что ж… — встав на ноги, меня на половину накрыл мягкий свет восходящего солнца. Подувший ветер со стороны моря нежно обвивал меня. Посмотрев серьёзно на Всемогущего и с неким блеском внутри, я продолжил. — Давайте не будем терять времени и продолжим тренировку! — сказал я, сжав руки в кулаки перед собой. Он усмехнулся. — А ты силён духом, мальчик мой! Мне нравятся такие люди, они нынче редкость! Хороший же у меня наследник! — я ненадолго отключился от реальности. «Это…было приятно…» — подумал я, смущённо почёсывая затылок. — Нынешним героям, нравиться быть на виду, — сказал Всемогущий, начиная сминать холодильник как нечего делать. В удивлении, я открыл рот. — В действительности, быть героем — значит помогать всем, — он смял его ещё сильнее. — Пусть и говорят, что это что-то скучное… — сильным давлением, Всемогущий снес к чертям этот холодильник и всё рядом стоящее. Открывая прекрасный вид, на восходящее солнце на горизонте, что нежными красками отражались на глади воды. — Но ты не можешь избегать эти основы, — сильный поток ветра, чуть не сдул меня. — Ты вновь откроешь горизонт на этом участке. Это твой первый шаг в становлении героя, — в моих глазах заплясали блики. Я был так вдохновлён его словами, что мои губы невольно расплылись в улыбке. — Да!«Через 1 час»
— Юный Мидория, ты же хочешь попасть в UA? — спросил Всемогущий в своей обычной форме, пока ел печеньки и шёл по улице. Теперь мама готовит их каждый день, так как я сказал ей, что я с учителем английского (Всемогущим) занимаюсь дополнительными занятиями. — Да, очень хочу! Сейчас это моя цель. Ведь это лучшая школа для героев, даттебайо! — сказал я с искрами в глазах. Всемогущий, посмотрев на меня улыбнулся, но сразу же стал серьёзным. — Как бы ни было иронично, мальчик мой, туда ты не сможешь попасть без причуды. Печально, но такова суровая действительность, — выдохнул он. — UA — геройский курс, на который труднее всего попасть. Иначе говоря- — За десять месяцев я должен подготовить своё тело к вашей причуде, убрав весь этот мусор, — скучно закончил за него. — Именно! — он показал большим пальцем одобрительный знак. — Я составил график твоих тренировок, который поможет тебе закончить расчистку пляжа! — он протянул мне четыре листка с моим новым графиком. Приглядевшись, я нахмурился. — Тут даже время на сон есть… Но Всемогущий, я бы- — Ты не готов справиться с этим? Да, я понимаю, это очень трудно для человека, который ничего тяжелее своего портфеля с книжками не носил. Но, если ты хочешь остаться- — Нет, я не про это! — выкрикнул я. Всемогущий перестал говорить и в удивлении посмотрел на меня. — Я хочу, чтобы у меня было моё личное время в середине дня, где-то между пятью и восемью часами, даттебайо! — сказал я, с надеждой смотря на героя номер один. — И что же ты собираешься делать в это свободное время? — не отводя свой любопытный взгляд, спросил он. — Тренироваться, чего же ещё! — от такого заявления я его кажется сломал. — Но… Погоди, но я же твой… чего-то не понимаю, как это тренироваться, где, чем, с кем? — я его точно сломал. — Ты же никому не рассказывал про мой секрет? — настороженно спросил он. — Нет! Ни за что бы не сказал, никому! Я просто хочу проводить свои личные тренировки! — беспокойно проговорил я, пытаясь убрать все нежелательные мысли своего наставника. — Личные? — повторил он. — Да, ты же сам сказал, что видел мои навыки, ну, я и хотел подучить их… — почёсывая затылок сказал я. — А, так ты про это! Тогда разрешаю! —сказал он и потрепал меня по голове. Внутри что-то сжалось. Подняв на него взгляд, я сказал. — Спасибо, даттебайо!***
И так начались мои десять месяцев ада. Вставать рано я привык ещё в прошлой жизни, ну, когда это было необходимо… Но вот тренировки со Всемогущим были и правда что-то с чем-то. Мне всегда приходилось быть напряжённым, всегда приходилось бегать на дальние дистанции, от чего я уставал моментально, и эта усталость могла преследовать меня весь день. Но в школе, на переменах, я мог поспать, только я резко просыпался, когда звонок звонил, и меня это реально злило. Но зато реакция ниндзя мне помогла успевать на уроки, и, если ничего важного на них не было, я мог спокойно поспать и там, но я не пропускал ни одной новой темы! И да, в школе я тоже тренировался, но не один, а с Бакуго! Да, представьте! Но на самом деле, я его просто злил и заставлял кидаться на меня, благодаря чему, я тренировал своё тело реакции. И знаете, что я ему говорил? Да вот что: — Эй, парень взрыв из зада, чего ты так на меня смотришь? — или. — Я — твой соперник, ты — Каччан капусты, а не Тупой Деку! — но драться в стенах школы, нам не удавалось, так что мы дрались за ней. После школы я снова шёл на Набережную и убирал мусор, ну, а потом направлялся в лес за новой дозой тренировок. Я начинал с растяжки, все же я должен сделать своё тело снова гибким. Потом я бросал ножи, которые позаимствовал из нашего дома, в общем мама и не замечала куда они пропадали, так как уходила на работу. Ну, а дальше, я бил дерево руками и ногами, тренируя тем самым удары. Иногда я получал растяжение мышц, занозы, разодранную кожу на кулаках, но я продолжал из-за всех сил. Моё тело болело не хуже, чем на тренировках со Всемогущим, но было отличие. Я наносил себе увечья куда чаще. Даже за такое время на моих костяшках появилось много ран, но мне не хотелось, чтобы Всемогущий или мама увидели их, так что я забинтовал руки и ноги по локти и колени соответственно, объясняя это тем: «Для того, чтобы не пораниться, мне не хочется тебя расстраивать», — так же, я тренировал бег ниндзя по земле и по деревьям. Если честно: это было сложнее чем всё остальное. Так как мне надо снова научиться бесшумности с нынешним-то неуклюжим телом. Так что я взял из дома колокольчик и прикрепил его на ремень, и если мне получиться двигаться, без его шума, то мои тренировки дадут плоды. А так же медитация. В это время, моё тело могло отдохнуть… Так я думал. Во время медитации, я чувствовал себя ужасно. Не знаю почему, температура моего тела всё время повышалась и я чувствовал сильный жар, что просто сжигал меня изнутри. И самое ужасное в этой ситуации то, что я стал чувствовать себя так, каждый, божий, день, даже без медитации! Я точно уверен, что Всемогущий заметил это, так что я меньше контактировал с ним… Ну, а пока что, прошло всего три месяца. Вроде, всё идёт довольно-таки хорошо, если не считать мои первые потери сознания. Я вырубался то на уроках, то в лесу и просыпался только под вечер. А однажды, из-за сильного жара, я вырубился прямо на глазах Всемогущего. Представляю, как он волновался, раз отменил тренировки на три дня! Кстати о Всемогущем. Мы с ним сейчас на Набережной, я пришёл сюда после школы, он попросил меня, сегодня подольше побыть на пляже. — Мидория, мальчик мой, у тебя всё получиться, просто верь в себя! — поддерживал меня он. — Конечно… Нгх! Я… Я верю в себя! Я бы… Я бы ни за что… Не сдался, так просто! — отвечал я, таща тяжёлый телевизор. — Молодец, мальчик мой! Я горжусь тобой! — сказал он, поднимая большой палец вверх, и ярко улыбаясь. Я быстро отвернул голову от Всемогущего. Моё лицо поразила, немного кривая, но счастливая улыбка. — С-спасибо, даттебайо! — я попытался контролировать голос. Собравшись, я пошёл дальше. «Мы с ним довольно-таки хорошо сблизились. Он меня всё время поддерживает, что даёт мне больше стимула и сил. Но я бы и так не сдался! Ни за что! Он верит в меня! Он первый человек здесь, что поверил в меня. Он так напоминает мне… Напоминает мне…Кого?» — я остановился, и стал смотреть в одну точку. «Он мне кого-то напоминает… Но я не могу вспомнить кого именно… Какого-то близкого и дорогого мне человека, который так же меня поддерживал, так же мне помогал, который верил в меня», — я так глубоко погрузился в свои раздумья, что сразу и не почувствовал чужого прикосновения к своему плечу. Поняв что меня трясут, я повернулся и увидел обеспокоенный взгляд Всемогущего и кажется, он мне что-то говорит… Так стоп! —…ЭЙ! Мидория, мальчик мой, что с тобой?! — взволнованно говорил Всемогущий, немного тряся меня за плечи. — А-а, всё хорошо, просто, кажется, я отключился ненадолго! — пытался объясниться я. Но тут же его взгляд стал серьёзным. — Мидория, ты опять перенапрягаешься на своих тренировках? Я же говорил тебе отдыхать почаще, — ругал меня он, но если честно, на сердце мне было приятно. Сам не знаю почему, но я улыбался… Незаметно посмеявшись, я отвёл взгляд.***
«Середина четвёртого месяца»
«Pov Всемогущий»
«Юный Мидория очень целеустремлённый мальчик. У него сильная и несгибаемая воля. Таких людей, в наше время, и не сыщешь. Мне очень повезло встретить его», — думал я, смотря на мальчика. Мы сидели на лавочке и ели, уже в который раз, вкусное печенье, приготовленные его мамой. «У него очень любящая мать», — я невольно улыбнулся. Съев ещё одно печенье, я пригляделся к мальчику. На моём лице появилось незаметное удивление, так как, я увидел грустный взгляд Мидории. Посмотрев туда же, куда смотрит он, я увидел счастливую семейную пару с ребёнком. Они гуляли и ели мороженное, смеялись, и о чём-то радостно разговаривая. Я ничего не понял с начала, но потом до меня дошло. «Ох, точно, Мидория же говорил мне, что его отец в командировке. Похоже он скучает по нему… Надо бы его как-то приободрить и отвлечь от таких мыслей», — подумал я. Встав со скамейки, я сказал ему: — Мидория, мальчик мой, подожди меня пока что тут, ладно? — обратив на меня внимание, он коротко кивнул, вопросительно смотря на меня. Получив ответ, я пошёл к одной лавочке, что была не так далеко от нас. Подойдя к ней, я попросил продавца дать мне двойное мороженное. Вернувшись обратно и сев на лавочку, я ярко улыбнулся, и протянул один конец юному Мидории. Увидев мороженное перед собой, он удивился. Его глаза широко раскрылись, а рот чуть приоткрылся. Посмотрев на меня, я увидел, как его губы расплываются в грустно-счастливой улыбке, а на глазах проскакивают блики. Потянувшись к палочке своей части мороженного, он сказал: — Спасибо тебе, даттебайо.***
«Если честно, я думал, что мне придётся бороться с ленью Мидории, но всё прямо, да наоборот», — думал я, пока шёл по улице, следом за мальчиком. «Он настолько сильно себя изматывает, что теряет сознание, когда идёт с чем-то тяжёлым на руках. И поэтому мне всегда приходится быть рядом с ним, чтобы ненароком он себе на ноги чего не уронил. Я не говорю уже и про его здоровье. Такое чувство, что у него лихорадка, и мне приходилось отменять несколько занятий подряд, чтобы он отдохнул, но мне кажется, что он на своих личных тренировках изматывает себя будь здоров. Я до сих пор удивляюсь его выносливости. В один день он терял сознание несколько раз подряд и всё равно работал!» — устало выдохнув, я посмотрел на небо. «Мне не нравиться, что он себя так изматывает, поэтому я собираюсь проследить за ним, чтобы понять, что он делает раз так устаёт. Я уверен, что юный Мидория не будет показывать мне всё, чем он занимается, если я попрошу пойти с ним» — подумал я, и под прикрытием, стал следить за мальцом. Шли мы не так долго, как казалось на первый взгляд. За такое недолгое время, мы пришли к лесу, что расстилался около города. Мидория незамедлительно вошёл в него, ну, а я следом. Здесь было неимоверно красиво и свежо. Листва деревьев, была очень яркой и выделяющейся. Ну особо для меня и моего роста. Ветки просто лезли мне в лицо, так что пришлось нагибаться. Из глубины леса, раздавался неимоверно прекрасный птичий хор, будто дополняя красоту этого места. Было немного трудно, не издавать ни звука, чтобы меня не засекли, но всё же я справился. Мидория вышел на небольшую полянку к… Огромному дереву! Оно было очень большим! Я впервые вижу, такие огромные деревья. Присев за кустом, я стал наблюдать. Хоть я, и оставался на приличном расстоянии от Мидории, мне было видно всё отчётливо. Положив свой рюкзак, юный Мидория снял куртку и под ней, была надета оранжевая футболка, с каким-то красным кружком на спине, кажется, его нарисовали красками. А так же, на нём были светло-зелёные штаны и лёгкие кроссовки, ну, а ещё, на его руках и ногах были бинты. Потянувшись, он стал делать разминку. Хочу подметить, его тело было довольно-таки гибким, но так же, от моих глаз не ушло нынешнее состояние местности. Несколько деревьев, в боку были пробиты, практически полностью, листьев тоже мало, и у каждого из них, был платочек на ветке, и такая же ткань была на другом дереве, которое было не полностью уничтожено. Я удивился, так как, не каждый обычный взрослый, сможет нанести дереву, хоть какой-то урон. Да и было понятно, что Мидория занимался этим очень долго. Закончив с разминкой, он пошёл к дереву, которое было немного побито. Встав в боевую позу и шумно выдохнув, он стал бить дерево то руками, то ногами, и с каждым его ударом, дерево тряслось всё сильней. Листва срывалась с веток и падала оземь. Прислушавшись, я услышал как Изуку ведёт счёт. —…десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, Ух, четырнадцать. Нужно дойти до двух тысяч с половиной сегодня даттебайо. Ух… Пятнадцать… — я чуть воздухом не подавился. «Он ставит перед собой такие цели каждый день?!» — удивился мысленно я. «Ну, конечно, он будет уставать, он же ещё ребёнок! Теперь понятно, что он тогда имел в виду под «не пораниться», — внутри я злился, но и в то же время не знал, что делать. «Скорее всего, это ещё не всё. Он тратит на личные тренировки немного больше времени. И он точно делает что-то ещё! Не может же он целых три часа тратить, лишь на избиение дерева…» — немного успокоившись, я продолжил наблюдать.***
Мидория долгое время тренировал удары, что уже стал сильно уставать. Это было заметно по его, немного, неровному дыханию и поту на виске. «Я жду, когда он закончит это уже долгое время. И всё, что я вижу, так это то, как он беспощадно изнуряет своё тело, не задумываясь о своём самочувствии. Я просто не могу дать своему ученику… так измываться над собой», — подумал я, тяжело выдыхая и опуская голову. — Хруст Я вздрогнул от этого звука и резко поднял голову. Мои глаза раскрылись, а сердце пропустило удар. Моему взору пала такая картина: Дерево, которое, Мидория бил, было немного сломано прямо с боку. Щепки торчали из дерева и едва ли держались, но так же, на этих крупицах висели кусочки ткани с кровью на них. А сам мальчик, стиснув зубы, держался за правую руку и глухо стонал от боли. Повернув руку тыльной стороной, я увидел, как в его коже торчат маленькие кусочки дерева, что больно впились в него, а сами костяшки были разодраны. Кожа, которая ещё оставалась, свисала с руки, а из его ран стала стекать кровь, что сильно щипала ранки поменьше. Шумно втянув воздух, он зашипел. Мои кулаки сжались от такого вида. — Чёрт! Ш-ш-ш-ш-ш… — прошипел он. «Мидория, мальчик мой, я просто не могу позволить тебе так вредить себе», — подумал я вставая. Сделав шаг вперёд… — ХРУСТ, — Мидория резко повернулся в сторону звука, а я, напугавшись, резко присел и спрятался в кустах. Моё сердце билось слишком быстро, пытаясь выпрыгнуть из груди. Я затаил дыхание и не шевелился. Просто не шевелился! «ЧТО. Я. ТВОРЮ?! Почему я прячусь?! Я же пошёл с ним поговорить! Успокойся! Ты Всемогущий или кто?!» — сглотнув, думал я. — Кто там? — серьёзно спросил Мидория. «Давай! Вставай!» — выдохнув, я немного успокоился. Изуку не отводил взгляд от места, откуда исходил звук. Но тут из-за кустов выскочил зайчик. — А, так это ты… — вздохнув, Изуку обратился к кролику и немного расслабился. — Снова поранился, блин, — сказал Мидория и пошёл к рюкзаку. «Снова?» — я ужаснулся. «То есть… он уже получал травмы, и не сказав мне, продолжал убирать мусор?!» — мне правда было не по себе. Ведь мой ученик уже в который раз наносит себе вред и молчит об этом. «Теперь я рад, что не раскрылся», — тем временем Мидория, вынув через боль все щепки и продезинфицировав рану, намотал новые бинты. — Пора приступать к следующей части, — сказал Изуку, затягивая ткань. «СЕЙЧАС?!» — я был в немом удивлении. Присев, он из портфеля достал… «НОЖИ?!» — я думал меня уже не удивить. «О боже мой, ребёнок, у нас будет долгий разговор…» — выдыхая, я потёр переносицу. Встав, Мидория прошёл подальше. И, остановившись, напротив дерева он взял один нож. К слову, он был довольно-таки далеко от него, на мой взгляд. Присев, он здоровой рукой бросил нож. Попал в цель, отчего он усмехнулся. — Ну, это для меня легко, — и тут он кинул три ножа подряд и каждый из них попал в ручку другого. — Тоже просто! — на его лице расцвела лёгкая улыбка. — Что ж, тогда попробую попасть в цели в движении, — подойдя и взяв ножи, он начал бегать по кругу и кидать их в другие мишени. — Раз! — он попал в одну. — Два! — попал во вторую. — Три! — но тут он полетела косо, и тогда Мидория резко кинул нож по направлению к другому. Они отбились друг от друга и оба попали в цель. Тот, что летел первым, попал в другую мишень. — Получилось! — он стал прыгать, а его лицо стало по-детски счастливым, что я непроизвольно улыбнулся. Ну, не мог я не порадоваться за ребёнка! — Настало время побегать! — произнёс он и одним прыжком оказался на ветке дерева. Я удивился. Я только заметил, что на его ремешке висел колокольчик. Моя челюсть просто отпала. «Он ходил с этим колокольчиком всё время и вообще не издал ни единого звука», — мальчик стал быстро прыгать по ветвям деревьев. Иногда был слышен звук колокольчика, но я слышал его так редко! Меня поражало то, что за половину десяти месяцев, он стал таким бесшумным! Я был рад таким стараниям Мидории, так что гордо за него улыбнулся.***
Прекратив бегать, Изуку отдышался. «Бегать по деревьям трудно» — уверенно подумал я. Смотря на Мидорию, я ожидал от него, всего что можно. Но только не то, что он просто сядет на траву в позу лотоса и станет медитировать. «Что, правда? Он отдыхает?» — я был рад, что юный Мидория отдыхает хоть немного. Посмотрев на наручные часы, я увидел, что осталось всего двадцать одна минута до конца тренировки Мидории. Мы с ним договорились, до скольки его тренировки будут идти. «Ну что ж, думаю мне пора уходить», — подумал я и стал вставать с нагретого места. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А, — раздался пронзительный крик, который оглушил меня на мгновенье. Повернувшись в его сторону, я увидел державшегося лбом об землю Мидорию, который схватился за сердце и сильно сжимал ткань. Он истошно кричал и возил руками по футболке у ворота, растягивая его. Я ужасался происходящему и не медля бросился к нему. — Мидория! Мальчик мой, что происходит?! — крича, подбежал я к нему. Но дотронувшись до Мидории, я почувствовал большую боль и отдёрнул руку. «Я не могу прикоснуться к нему, он неимоверно горячий, будто раскалённый!» — думал обеспокоенно я. — Всемогущий! Больно! МНЕ БОЛЬНО! Я горю! Горю! Я будто заживо сгораю! — мне было страшно. Я не могу прикоснуться к нему. Я не могу помочь ему, когда ему необходима помощь! Взяв всю волю в кулак, я рывком стянул с него футболку. — Не помогает! Не помогает! «У него в рюкзаке точно должна быть бутылка воды!» — я ринулся к его портфелю и стал искать газами спасительную бутылку. Достав её, я быстро подбежал к мальчику. — Не беспокойся, сейчас всё будет хорошо, правда! — открыв бутылку, я выплеснул воду прямо на Мидорию. Но она испарилась. Она испарилась даже не дотронувшись до него. Я выронил бутылку из рук. «Что мне делать…» — Больно! Больно! Очень больно! пожалуйста Всемогущий! — его слёзы сразу же испарялись, даже не скатившись. «Что мне делать?!» — мне было страшно, страшно. Страшно! — Скорая… Скорая! — подумал я и резко достал из кармана телефон, начиная набирать номер скорой помощи. — Алло! Здесь ребёнку плохо! К лесу! Да, быстрей! — крича ответил я. Нервно улыбнувшись, я убрал телефон обратно и через боль взял ребёнка на руки. — Не беспокойся, всё будет хорошо! Тебе помогут! Обещаю!