* * *
Ножницы вонзаются острием в руку, пуская по телу Амемуры ощутимую дрожь, и тут же выбивая землю из-под ног.* * *
Рамуда был не из рассеянных, но, как при этом оказалось сегодня, неуклюжесть – это не грех. Однако, проблем доставляет порядочно, тут уж ничего не попишешь. Умирать он от неё, правда, не собирался, по крайней мере сейчас, так что рану стоило бы хотя бы перевязать. Чем он и занялся, схватив первую попавшуюся тряпку. Ладно хоть ножницы насквозь не прошли. Рамуду Амемуру, вообще-то, не так уж и легко свалить, чему он стал подтверждением, доковыляв до ближайшей больницы, с горем пополам найдя травматологическое отделение, и даже отсидев очередь у кабинета. Старушка, забирая листок из рук доктора, ещё минуту благодарит его, а после удаляется, не желая задерживать следующих пациентов, и тут же в дверях показывается молодой розововолосый парень. Джакурай проходится по нему взглядом, не слишком навязчиво – маленькая попытка привыкнуть к таким ярким цветам, живописно контрастирующим с выдержанной обстановкой кабинета. — Что беспокоит? — Джингуджи приглядывается – на рукаве весёлого жёлтого свитера проступает отчётливое пятно крови. Сердце гулко падает куда-то вниз, отдаваясь эхом в ушах. — Немного поломался, подлатаете, док?~ Парень задирает рукав, шипя от боли, и усаживается на стул, демонстрируя перевязанную кое-как руку, повязка на которой уже вся пропиталась черешнево-красным. — Боже, — Джакурай неровно выдыхает и зовёт его за собой, параллельно прикрывая кабинет и ища хоть одного свободного сейчас специалиста в травматологии, которого, конечно, просто не находится. Время на консультацию одного человека истекло уже раза три, но сейчас важнее, чтобы этот самый человек окончательно не истёк кровью до бессознательного состояния, так что оставшиеся пациенты наверняка уже успели перекочевать к другому кабинету. Добраться до перевязочной окольными путями было несложно, поэтому дошли они довольно быстро. Джакурай захлопнул дверь и, дав указания, куда парню стоит пока присесть, отошёл к шкафу с антисептиками, набирая по пути в руки перевязочные материалы. И, в конце концов, двинулся к пациенту, стараясь действовать с максимальным профессионализмом. Непредвиденные вещи, когда ты находишься в травматологии, так или иначе будут ходить за тобой по пятам, так что это было совсем не страшно. Амемура же, в отсутствие доктора каких-то пару минут, уже начинал паниковать и покрываться холодным потом, сжимая в руках собственный рукав, от цвета которого начинала кружиться голова. Кажется, так и до сумасшествия недалеко. Больничный запах как будто начал пропитывать его за то время, что он здесь находится, и сознание ускользало от этого только больше. Вздрагивает. Джингуджи осторожно подходит и берёт его руку, разматывая хаотично повязанную материю, тихо говоря что-то успокаивающее – то, что обычно говорят маленьким детям, когда они поранились. Бережно накладывает жгут, просовывает записку о времени наложения и аккуратно обрабатывает рану, в конце концов перевязывая. Руки Рамуды ледяные, а в носу стоит запах антисептика и крови. Скорее всего, придётся накладывать швы. Но это позже, это не сейчас. — Вы дышите, пожалуйста, вот увидите – пару недель, и будете как новенький, — Джакурай в утешительном жесте касается плеча парня, желая успокоить. — Как Вас зовут? — Джингуджи садится напротив и продолжает прощупывать почву для разговора, чтобы потянуть время до прихода хирурга. — Амемура... Рамуда. Дверь перевязочной открывается, и в неё впархивает медсестра, которую Джакурай тут же просит сходить за специалистом, вступившим на смену минут пять назад, и облегчённо выдыхает, уверяясь, что теперь-то всё точно будет в порядке.