Комета с того света

Неожиданно, даже будучи в отключке, Локи не позволял никому заскучать. Тору повезло спокойно только донести брата до корабля, но стоило ему положить Локи на кровать, как тот вдруг проснулся и начал горланить песни на каком-то странном языке, который даже Тор понимал с трудом, но звучало красиво. Не то, чтобы его пение кому-то не нравилось, но когда хочешь спать, со временем даже самые благозвучные песни начинают бесить. И Одинсон изо всех сил пытался его успокоить, но крики и угрозы не были восприняты всерьёз, а в ответ на махание кулаками Локи на удивление резво начал махать ногами и не слабо прописал братишке пяткой по печени. Никто не ожидал такой прыти от вусмерть бухого парня, который буквально минут пятнадцать назад блевал кислотой, разъевшей пол в баре, так что Стражи предусмотрительно просто наблюдали за этим шоу на расстоянии и не возникали. Только жалостливая Мантис, глядя на скрючившегося после удара Тора и Локи, сквозь неудержимый ржач которого можно было разобрать что-то вроде: «С трикстером не пил — в печень пропустил!», предложила свою помощь. На скептический взгляд Тора, мол, ты хочешь успокоить вот это его, привела железный аргумент, что раз усыпила слетевшего с катушек целестиала, то и с пьяным полубогом справится. Одинсон решил, что хуже точно не будет и предоставил девушке право делать всё, что заблагорассудится. И с самим усыплением вряд ли могли бы возникнуть хоть какие-то проблемы, но Локи — собака страшная — только завидев приближающуюся Мантис, тут же телепортнулся к Груту, со словами: «Друг, выручай», отломал у него две маленьких веточки и кинул под ноги эмапту. Не успела она и пикнуть, как уже сидела на красивом удобном кресле, сплетённом из гибкой лозы и бурно цветущим большими благоухающими цветами тёплого жёлтого цвета. Одна беда — лозы любовно обвили её конечности и нежно обняли за талию, так что рыпнуться она не могла. И цветы пахли так сладко, так успокаивающе и… убаюкивающе. В общем, не прошло и минуты, как Локи сам её «успокоил». Снова! И гаденько похихикивал из-за деревянной грутовой спины. — Я есть Грут! — Вот, послушайте, устами младенца! — торжествующе воскликнул Локи. — Мантис всем помогает спать, а ей кто поможет? Вдруг она бессонницей страдает? И кто позволит ей выспаться, если не я? — Грут, ты вообще на чьей стороне?! — возмутился Ракета. — Я есть Грут! — А я что ли для тебя недостаточно весёлый?! Вот пусть теперь этот синюшный и чинит твои полетевшие игры! Предатель. — Что за глупости? — фыркнул Локи. — Зачем чинить старые игры, если можно сделать новые? — Я есть Грут?! — Ещё не пробовал, но я всегда открыт для нового. Чё ещё за Фо-нрт... фортнайт такой? Показывай! — Локи, прошу тебя, иди спать, — Тор понял, что привычный ему язык грубой силы тут ещё более бесполезен, чем с трезвым Локи, поэтому попытался сменить тактику. Он подошёл к магу, взял за плечи, заставив смотреть на себя. — Мы все хотим спать, и я уверен, ты тоже. Так что заканчивай капризничать и ложись! Локи обратил на него внимание. Прогресс! Вот только смотрел он не в глаза, а куда-то промеж рёбер. Долго так смотрел, вдумчиво. Тор уже насторожился и только хотел спросить, а что, собственно, происходит, как Локи отмер. Он ткнул ему пальцем в живот и заявил: — Ты сдулся! Как шарик! Ха-ха-ха-ха-ха! Тор моментально покраснел до оттенка спелого помидора и так оторопел, что не смог ни пошевелиться, ни даже сказать что-нибудь. А Локи продолжал, легко и невинно, как ребёнок: — А я так хотел осуществить свою детскую мечту попрыгать на батуте… Тор, потолстей обратно! — Л-локи, прекрати! — Одинсон от стыда был готов выйти погулять в космос без скафандра, Стражи сложились в три погибели, из последних сил сдерживая смех, а Локи было всё мало. Он вдруг посмотрел на его лицо: — Тор, а ты так на дедушку Бёра похож! — он довольно заулыбался и начал дёргать брата за густую, так и не сбритую бороду. Тор так растерялся, что уже просто не знал, как реагировать на всё это, стоя истуканом, как бы смирившись с судьбой любимой игрушки пятилетнего мальчика. — Только у него ещё косички на виске были. Вот такие! — маг воодушевлённо хлопнул в ладоши у Тора перед носом, белокурый стог соломы, украшавший его голову, сверкнул зелёным, а когда погас — все волосы, по всей длине, оказались заплетены в маленькие, тоненькие, тугие косички, которые из-за нечёсанности и жёсткости стояли на голове, как плетёные колышки, придавая Громовержцу образ сурового одувана. Тут уж команда грохнула. Стражи завывали и плакали от смеха, Локи задумчиво чесал затылок, приговаривая: «Чутец переборщил», Тор не знал куда деваться. Младший брат, хоть и частенько чудил и озорничал, всегда был спокоен и рассудителен. Что делать с Локи, растерявшим весь свой здравый холодный ум, было неясно от слова совсем. Обычно как раз Тор постоянно напивался, а Локи с ним договаривался и уводил нерадивого братца спать, когда нужно было. Теперь они поменялись ролями, и Тор опять чувствовал себя ужасно беспомощным, будто ему выдали головоломку, а он даже не знал, что это такое. Увещевания на Локи не действовали: на чужое слово у него находился с десяток своих, причём более веских. И как с таким спорить?! Да, Тор твёрдо решил, что с братом нужно говорить, а не бить, но это было невероятно сложно! В их тандеме Локи всегда отвечал за политику, дипломатию и переговоры, а Тор смеялся над ним, говоря, что это для трусов, а настоящие воины так дела не ведут. Он уже давно осознал, как был неправ и успел устроить самобичевание и по этому поводу, помимо всех прочих, но… тем не менее, сам он так делать никогда не пробовал и считал, что это просто. Ведь мастерски владеть оружием — не языком чесать! Однако теперь он понял, что умудрился жестоко ошибиться и в этом. И как иронично, что именно Локи, спустя столько лет, донёс до него эту простую мысль! Ему для этого нужно было всего лишь напиться! Спустя: полчаса уговоров расплести это чудо парикмахерской мысли или хотя бы пойти спать; один случайный призыв демонической жабы и её испарение в облаке серы; одну попытку снова отрастившего «рога» Грута пободаться с трикстером, закончившуюся полным поражением древа и очумевшим взглядом Локи, не понявшего, что прилетело ему в лоб; три сожранных вместе с головами воблы (Гамора великодушно поделилась) и дюжину шуток на тему «Тор сдулся», Локи наколдовал любимому братишке на концы косичек разноцветные бантики, похохотал, что «У Тора на голове Биврёст открылся» и с миром отправился на боковую по собственной инициативе. Поскольку Локи, за неимением свободных мест, был уложен на кровать Тора, а оставлять его без присмотра было смерти подобно, Одинсон решил приковать брата к своей руке наручниками и поспать сегодня рядом с ним на полу. Наконец, на Бенатаре наступила тишина, все расслабились и с удовольствием свалились прямиком в объятия Морфея. Даже Небула с Тором решили оставить все многочисленные размышления на потом. Однако, похоже, выспаться им было не суждено. Через пару часов Локи начал беспокойно ворочаться и бормотать что-то, лицо исказилось в гримасе боли. От возни Тор проснулся. Он не сразу понял, что происходит, поэтому сильно перепугался, когда Локи вдруг громко заорал, выгнувшись дугой. — Локи! Локи, проснись! — Тор стал трясти его за плечи, старясь разбудить, но тот лишь вцепился в его руки мёртвой хваткой так, что стало больно, а крики превратились в гневные проклятья: — Ненавижу, тварь! Ты не смел! Я убью тебя! Я убью тебя!!! — Локи, очнись же! — Тор встряхнул его ещё сильнее, не прекращая своих попыток, но они оставались тщетны. На шум сбежались Стражи с оружием наготове, но когда поняли, в чём дело, неловко столпились в проходе в каюту, не зная, что делать. — Пропустите! — пискнула у всех за спинами Мантис. Ну конечно! Кто, как не она, сможет помочь в таком деле! — Мантис! — Тор, пребывающий на грани паники, посмотрел на неё с такой надеждой, с какой, наверное, не смотрели Стражи в битве с Эго. — Прошу, помоги! — Не переживай, всё будет хорошо. Зафиксируй, пожалуйста, его голову. Голова Локи металась по подушке из стороны в сторону, будто он и сам пытался скинуть путы ночного кошмара. Рога глубоко пропороли подушку и матрас, одним своим угрожающим видом не позволяя девушке подойти ближе. Тор аккуратно подхватил его под шею… и всех разметала в стороны мощная ударная волна. Тора и Мантис с силой впечатало в металлические стены, остальную команду отшвырнуло в другой конец коридора, дверь каюты снесло с петель. А на кровати сидел проснувшийся Локи с трясущимися руками, сбитым дыханием и написанным на лице диким ужасом. Не скатиться в истерику ему помогал только тихий звон лопнувшей цепи наручника, не прекращавшийся из-за тремора рук. Мантис от удара потеряла сознание, а вот Тор быстро очухался и подскочил к брату. Тот от резкого движения отшатнулся, вскочил на ноги и встал в стойку, готовый не то защищаться и атаковать, не то бежать, куда глаза глядят. — Эй, эй, тихо. Это я, Тор, — он поднял руки, показывая, что безоружен и вреда ему не причинит. — Всё хорошо, Локи, ты в безопасности. Локи сглотнул вязкую слюну и усилием воли заставил себя успокоиться. Остановить дрожь в руках оказалось сложнее, чем выровнять дыхание, а звон цепи начал раздражать, и потому наручник был беспощадно сломан и отброшен куда-то в угол. — Хэй, у вас тут все целы? — в проёме показалась морда Квилла, который любопытно высматривал возможные трупы и фоново подсчитывал, сколько придётся выложить за ремонт. — Это что было вообще? Тор не знал, что сказать, а Локи просто предпочёл этого не делать. Он провёл светящейся ладонью по затылку Мантис, устраняя последствия удара, всучил её подбежавшему Драксу и лёгким пассом руки вернул дверь на место, на радость Квиллу. Только Тор хотел что-то сказать, Локи молча лёг обратно на кровать и отвернулся лицом к стене, давая понять, что вести беседы не намерен. Что ж, может, оно и к лучшему, — решил Одинсон, — им всем надо выспаться и успокоиться, а уж потом можно и поговорить. *** Пробуждение у Тора было не из лучших. Всё-таки сон на голом полу даже Богу не пойдёт на пользу: в шее хрустело, спину ломило, бока отдавило. Доброе утро, блин. Локи, небось, спит, как младенец. Это у него с детства — сначала всю ночь занимается чем угодно, только не сном, а потом дрыхнет полдня. Того и гляди, начнёт поворачивать голову на двести семьдесят градусов, бесшумно летать и охотиться на мышей. В целом, с его-то способностями, он даже мог бы. Представив Локи в амплуа ушастого филина, Тор понял, что хорошее настроение ещё не потеряно. Но это мнение снова изменилось, когда предположительно ещё спящего трикстера в кровати не оказалось. Тут уж Одинсон забыл и о болевшей спине, и обо всём остальном, подорвавшись с низкого старта проверять каждый закуток корабля в призрачной надежде найти пропажу. Неужто опять сбежал, паршивец?! На этот раз ему это точно с рук не сойдёт, эта игра в кошки-мышки уже порядком заколебала. — …и тогда ему ничего не осталось, кроме как идти туда под прикрытием в свадебном платье. — Ха! Так вот, кто на этом корабле самая завидная невеста! Гамора, ты в пролёте! — Я тебя сейчас обрею. Тор сначала даже не понял, что он увидел, а потом как понял! За общим столом сидели Стражи в полном составе, а во главе расселся Локи, как у себя дома — вместе со всеми завтракал и параллельно травил весёлые байки. Он-то первым и заметил Громовержца: — О, Тор! А я тут как раз рассказывал твоим друзьям ту историю, когда ты умудрился посеять артефакт из царской сокровищницы и отправился возвращать его в образе счастливой и нежной невесты. А ведь Фрейя берегла то платье для своей свадьбы. И туфли на шпильке тоже! Она тогда пару часов пыталась научить его походке от бедра — в итоге он всё равно на тех каблуках ковылял, как хромая утка. Сколько ты тогда бочонков пива выхлебал, не напомнишь? — Вот ты как, Локи? Проснуться толком не успел, а уже репутацию мне портишь? — Репутацию грустного, эмоционально неуравновешенного толстяка? Да я тебе её не порчу, а пытаюсь хоть немного улучшить! — Я больше не толстый! И кстати, будь добр, убери это! — Тор агрессивно ткнул себе в макушку. — Да уж вижу, как ты весь живот перекачал в руки и плечи. С обнимашками больше не лезь, руки-базуки, а то чего доброго хребет мне сломаешь от переизбытка чувств. Я так больше не хочу. А про косички ты подумай. Взгляни на себя: ты теперь как бородатое солнышко! Терпение никогда не было основной добродетелью Тора, и оно уже было на исходе. Особенно когда он немного отвлёкся от брата и заметил покатывающихся со смеху Стражей. Да они задолбали с него ржать! — Может лучше расскажешь, что тебе снилось такого, что ты орал, как резаный, и нас всех чуть не покалечил? Такой резкой смены настроения никто не ожидал. Улыбки с лиц мигом слетели, от воспоминаний о том крике по спинам пробежали мурашки, настолько он был жутким и пугающим. Атмосфера стала гнетущей, явно предрекая ссору, но… — Да так, приснилось, как ураган снёс мой домик на дереве, когда мне лет пять было, — Локи состроил такую милую и невинную физию, что Кот в сапогах из мультика отошёл перекурить. — Обидно тогда было, жуть! Ну вот опять. Локи теперь трезвый и на серьёзный разговор его уже не спровоцируешь. Но Тор был бы не Тор, отступи он так просто. — Да ну? А магией ты, значит, пытался снести то дерево, чтобы сгинуло вместе с домиком? — Возможно… — Локи, прекращай дурью маяться! — Прости, но с этими бантиками ты неубедителен. — Так убери их! Я сам не могу, ты это лучше меня знаешь! — Убрать? А зачем? — Р-р-р-р! — Упс, кажется, у солнышка небольшой приступ метеоризма. — А ну иди сюда!!! Терпение лопнуло. Спор с Локи — априори процесс бессмысленный и беспощадный, и продолжать его Тор был не намерен, так что решил перейти в наступление и отвесить младшему пару увесистых оплеух для лучшей работы мозга и ностальгии ради. Тот своей кары дожидаться не стал и с места припустил к открытому для проветривания люку корабля, на всей скорости выбегая на улицу. За ним с яростным воплем понёсся Тор. Стражи от любопытства с мест повскакивали, как сурикаты вытянувшись вслед этой сладкой парочке. — И когда он уже перестанет на это покупаться? — команда от неожиданности аж присела, когда с места вроде как сбежавшего от страшного брата Локи раздался наигранный трагичный вздох. — А ты, я смотрю, любитель наебать кого-нибудь за просто так, — одновременно уважительно и подозрительно протянул Ракета. — П-ф-ф! Я профессионал! — Каким образом ты проворачиваешь этакие трюки? — ошарашенно уставился на него Дракс. У него даже чудесным образом возникла мысль, что перед ним сидит иллюзия, но эта теория была опровергнута методом тыка. — Все мы видели, что ты вскочил и ринулся прочь от Тора, оставив стул пустым! Поведай же тайну своего мастерства, сын хаоса. — Почему он меня так называет? — Локи в ответ смотрел на Разрушителя, как кот на пульверизатор с водой — вроде выглядит безопасным куском чего-то странно пахнущего, но чуется подвох, мало ли что. — Он просто Дракс. — Ясненько… Дракс, стул не был пуст, я просто стал невидимым. — Невероятно! А-ха-ха-ха-ха! У меня появился учитель! Теперь Дракс Разрушитель станет поистине неуловимым и непобедимым! Да-а-а! — Ох и зря же я это сказал… — Локи!!! — О, Тор, вернулся? Вид веселящегося и, похоже, совершенно не осознающего серьёзность ситуации Локи, бесил до зубовного скрежета. Тут жизни переворачиваются с ног на голову, будущее столь туманно, что Нифльхеймские леса рядом с ним — солнечные лужайки, вопросов непочатый край, а ему бы всё игры, да развлечения! Заставив себя успокоиться, Тор обратился к нему так сдержанно, как только смог: — Давай отойдём. Надо поговорить наедине. — Как скажешь, я весь твой. *** #Солнечная Система Крайвен, планета №1 Царэл довольно долго обдумывал мысль о суициде, но в один момент будто прозрел и ужаснулся сам себе — как он вообще мог подумать о чём-то подобном?! Свою шкуру нужно пытаться сберечь до последнего. И тогда в его голове родился ещё один план, ещё более сумасшедший, чем прежний, и скорее всего обречённый на провал, но… чем чёрт не шутит? Стоило солнцу зайти за горизонт, а всем обитателям дворца заснуть — слуга Главы в тусклом свете фонаря направился в подземелье, где находилась тюрьма и множество инопланетных заключённых, которых однажды угораздило оказаться на этой планете, где они и остались, но совершенно не по своей воле. Крайвенилийцы сами по себе другие расы не жаловали и относились к ним крайне агрессивно, а Глава опасался каждого иномирца ещё и потому, что тот мог оказаться лазутчиком, предположим, Нова, или ещё чьим, а может каким-то чудом выжившим врагом, и поэтому тех, кого Глава подозревал в этом, убивали на месте. По крайней мере, так это объяснял сам Глава, не вдаваясь в подробности, что он просто жестокий ублюдок и ему банально нравится наблюдать за их мучениями. И ушлому Царэлу пришла в голову отличная идея сыграть на очевидной ненависти пленников к Главе. Ну и на шантаже, естественно, куда же без этого. — Чё за хуйня? Уберите свет, дайте хоть поспать, уроды! — стоило слуге войти в подземелье, заключённый из-за первой же решётки моментально отреагировал на свет от фонаря, и крайне недружелюбно. Его можно было понять, но теперь он умрёт первым. — Попридержи язык, когда разговариваешь со своим тюремщиком! — прикрикнул Царэл. — В уши мне не лей. Уж больно ты разодет для тюремщика. — Я главный надзиратель, Рогул. — Хренассе. Хей, братва, зырьте, какая важная птица к нам пожаловала! — довольно крупный гуманоид с тёмно-зелёной кожей заинтересованно сверкнул лиловыми глазами, а из соседних камер раздались улюлюканья и недовольное мычание разбуженных. — Я тут торчу больше всех — уже почти пятнадцать месяцев, а тебя впервые вижу. Что же заставило тебя снизойти до твоих подопечных, начальник? — Буду краток, я хочу свергнуть нынешнего правителя, и для этого мне нужны вы. Вы все. — Щас прям, бежим и падаем. С какой такой неебической радости нам лезть на амбразуру в государственном перевороте какой-то левой планетки, до которой нам есть дело только в том, чтобы свалить с неё к чёртовой матери? — С такой, что как раз это ваше желание я и выполню, если вы поможете мне. Скажу сразу: не питайте радужных надежд убить меня и улететь самостоятельно. Для запуска любого корабля нужен допуск минимум капитанского уровня, а у всех капитанов и выше круглосуточная охрана, вооружённая до зубов. Вас расстреляют, не успеете вы и взглянуть на свою цель, даже если кинетесь всем скопом. Только я могу помочь вам бежать. — И почему мы должны тебе верить? — У вас нет выбора. Конечно, можете попытаться выяснить это самостоятельно, я вас не держу, могу даже выпустить. — Сукин ты сын. Народ! — он гаркнул так, что голос эхом прокатился по всему длинному коридору. — Есть шанс смыться отсюда, но сомнительный и рискованный. Скорее всего мы все подохнем и придётся помочь стрёмному хмырю, который нас и вытащит! Согласны?! В ответ раздался оглушительный согласный гул голосов, чьи обладатели сочли, что лучше уж сдохнуть при попытке получить свободу, чем до конца дней мариноваться в этом погребе. — Ты сам слышал, начальник, мы согласны. И какой у тебя план? *** План был достаточно прост, потому что только на простоту и прямолинейность можно было хоть сколько-нибудь понадеяться. Ведь перехитрить Главу мог бы отважиться только настоящий безумец, чтобы проиграть, запутавшись в собственных сетях, которые Глава обернёт вокруг его шеи, а тот и не заметит, пока не задохнётся. Под покровом ночи освобождённые из тюрьмы инопланетяне покинули замок через чёрный ход и незамедлительно отправились на самую окраину города. Чтобы не светить свои расы и не привлекать внимание полиции, рыщущей по улицам, как цепные псы, они укрылись накидками с глубокими капюшонами. Да, иномирцы вызывали у местных агрессию одним своим видом, но на окраинах собрались те, кто, как говорит большинство, непонятно как попали на планету №1 — им самое место на третьей, там их дом родной. Им в сущности было всё равно, как ты выглядишь: стоит не так себя повести, и на тебя накинутся. Но было в них и то, что нужно для переворота — категорическое несогласие с нынешней властью. В этих районах оказались те, кто попал под сокращение из-за чрезмерно разросшейся армии: зачем школы и библиотеки, рестораны, обычные аптеки для гражданского населения, когда почти все состоят в армии и им не до этого всего, а медицинское обслуживание предоставляется государством? Со сменой правителя многие лишились работы, будучи не в силах податься в армию по тем или иным причинам. А нет работы — нет денег, нет денег — нет… Впрочем, что тут объяснять, в этой сфере всегда всё одинаково и похоже одно на другое, на какую планету ни глянь. Поэтому оставалось только грамотно направить всю их злость и ненависть в нужное направление. Да, против армии они не выстоят, как ни крути, но уж Царэл придумает, как сделать так, чтобы этого делать и не пришлось. Сейчас главное — завербовать на свою сторону как можно больше народа. И как можно быстрее. #Планета Брилл Тор нервно вышагивал по слегка пыльной земле, не зная, с чего начать. У него было столько вопросов, что они все перемешались в голове, не давая вымолвить и слова, несмотря на всё невысказанное, что вертелось на языке, сбивая с мысли и дезориентируя. Локи же дезориентировало мельтешение Одинсона. Тем не менее, он стоял и терпеливо ждал, «когда старшенький соберёт в кучку свои немногочисленные извилины». Однако минута перешла в пять минут, те — в десять, и он понял, что Громовержец сам не вывезет. Впрочем, как и всегда. Ах, ностальгия… — Если тебя и правда так заботят эти косички, так уж и быть, уговорил, — маг звонко щёлкнул пальцами и буйный причесон Тора мгновенно вернулся в состояние унылого клока шерсти, будто у него на макушке дрыхнет уличный кот. — Но по-моему с косичками всё же лучше. — Да не в косичках дело, Локи! Не в грёбанных косичках!!! — взорвался Тор, подлетая к трикстеру и хватая его за грудки. — Ты можешь хоть на пару минут перестать прикидываться шутом и нормально поговорить?! — Убери. Свои. Руки, — отчеканил Локи. Улыбка и беспечное выражение лица исчезли, будто не было. От такой быстрой перемены Тор опешил и чуть остудил свой пыл, отпуская чужой ворот. — Хочешь нормального разговора? Тогда веди себя соответствующе, а не бегай туда-сюда, как полоумный зверь. — Хорошо. Знаешь, ты прав. Но тогда будь так добр отвечать на мои вопросы. — Сделаю всё, что в моих силах. — Зачем ты столько времени бегал от нас и морочил голову, и даже не сказал мне, что это ты? — Тебя это не касается. — А что тогда касается меня, Локи?! Я твой брат, твоя семья, я могу помочь, если нужно! Но если по-твоему меня не касается то, ради чего ты подался в космические наёмники, я не представляю, зачем ты вернулся, зачем я тебе сдался?! — Эх-х-х… Скажу так: я делал это не для забавы, как ты наверняка решил. Думаю, уже и так очевидно, что в мои планы также входило попасться вам и, следовательно, открыть тебе тайну личности Пересмешника. Я просто выжидал. — План… Ну конечно, у тебя же всегда есть план! Что на этот раз ты затеял, брат? — Я уже сказал, тебя это не касается. — А-а-а! — Тор рыкнул от досады. Если Локи упёрся и не хочет о чём-то говорить — хоть ты в лепёшку расшибись, будет молчать, как партизан! — Раз ты такой весь распланированный, может скажешь мне хотя бы, что дальше собрался делать? Что мне с тобой делать? Или попасть в лапы Нова — тоже часть твоего плана?! — Ну, вообще-то да. — Не понял? — Тор аж говорить тише стал. — А что? Вам тоже хорошо. От этих бравых солдатиков же я сбежал, по большей части специально для вас, между прочим. Теперь вы меня к ним приведёте за белы рученьки и получите свой законный миллиард юнитов. Нова же наверняка скостила вам оплату до половины, раз помогали с захватом, я прав? Считай это моральной компенсацией. — Постой-постой… Да ты ведь даже простых эйнхериев с детства плохо перевариваешь! Всё норовил им копья незаметно превратить в резиновые или наколдовать разноцветные перья на шлемы! А теперь ты говоришь, что добровольно идёшь к блюстителям порядка? И не к тем, которые обязаны тебе подчиняться, а к тем, кто хочет сделать из тебя такого же охранника спокойствия в галактике! На поражённое выражение лица Тора Локи только ухмыльнулся, довольный произведённым эффектом, и зашептал наигранно-заговорщическим голосом: — Я тебе больше скажу: я специально привлекал к себе их внимание, чтобы они мной заинтересовались. — Что… Я… Да ты… Зачем тебе это, Хель тебя забери?! — Я не могу комментировать и разглашать детали операции без разрешения руководства. — Ч-чего? А кто твоё руководство? — Я. — О, норны, за что мне это?! — Да ты не напрягайся так. Совсем скоро я разберусь со своими делами и, если не сочтёшь влияние моего общества пагубным для твоей супергеройской натуры и хрупкого душевного равновесия Стражей, могу присоединиться к вам. Будем бороздить просторы галактики всем табором. Уверяю, миссии по воровству, — главное, чтобы не коней, — станут для нашей группы самыми прибыльными. — Хорошо… Конечно, я буду рад! — услышав о возможности возвращения Локи в его жизнь на постоянной основе, прямо как в детстве, Тор откровенно сбился с мысли и воинственного настроя. Радость от такой новости чуть было не перекрыла все те вопросы, на которые он так и не услышал толком ответов. Однако, что-то ему подсказывало, что и не услышит. С Локи явно случилось что-то такое, о чём он говорить не желает и не станет, сколько ни уговаривай, раз не стал рассказывать даже будучи пьяным. Но уж одно не столь важное, но не менее интересное, он всё-таки надеялся узнать. — А кстати, с каких пор ты ходишь… вот так? — Как «так»? — Ну, знаешь… синим, с рогами… — А, ты об этом. С тех самых, как воскрес. В основном так и хожу, свой прежний облик принимаю редко, например, когда слишком жарко. А так и смысла нет, и чувствую я себя в этом виде лучше в каком-то смысле. — Вот как? Рад за тебя. Просто мне казалось, что ты, кхм, не очень обрадовался, когда узнал, что можешь становиться таким. — Ха-ха! Было дело. Но все мы меняемся со временем, и я не исключение. И знаешь… я приятно удивлён, что мой вид тебя никоим образом не смутил, — на этой фразе голос Локи стал неуловимо мягче, тише. На самом деле он был очень благодарен, что Тор не стал таращиться на него, не выказал ни враждебности, ни отвращения, ни презрения. И даже при «первой» встрече, вопреки рефлексам воина, будто вовсе не обратил внимания на его бросающийся в глаза йотунский окрас, а тут же разглядел за ним знакомое лицо. Но, к сожалению, в силу привычки делать всё самостоятельно и не просить помощи, нормально говорить «спасибо» Локи не умел, так что изъяснялся, как мог. — Ну, это непривычно, конечно, но я с этим справлюсь, — Одинсон и сам только сейчас понял, что и впрямь облик ледяного великана брата будто прошёл мимо него, вызвав какой-то отклик лишь теперь, спустя время. Там, в баре, Громовержцу было до лампочки, как выглядел его брат: факт, что он жив, и без того неплохо приложил по истощённому сознанию и вытеснил всё прочее «на потом». А опоздавшая реакция была не то, чтобы плохой. Тор не покривил душой, высказав Локи своё мнение по этому поводу. Да, непривычно. Да, от встречи взглядом с кровавыми глазами невольно бросает в дрожь, а прикосновение к синей коже ассоциируется с мучительно болезненным или вовсе губительным ожогом, от которого чернеет и отмораживается плоть. Но Тору много к чему пришлось привыкать, и это — далеко не самое поразительное. Главное, он знает — будь Локи синим или розовым, да хоть оранжевым в зелёную полосочку, он остаётся его братом. Всё остальное не так уж и важно. — Не припомню только, чтобы у йотунов были рога. И снова Локи одарил его своим фирменным взглядом «ты такой тупой, что мне стыдно стоять рядом, хоть бы это не передавалось воздушно-капельным». — Тор, асам, несмотря на довольно большое количество контактов с йотунами в определённый момент времени, было известно о них достаточно мало, чтобы даже ты удосужился запомнить хотя бы ту микроскопическую долю информации о враждующей с твоим народом расе. Но ты не сделал даже этого! — Да просто это давно было… — потупился Одинсон, будто второклассник, который не выучил домашнее задание и его за это отчитывает строгий учитель. — Ну конечно. Ладно, не мучай то, что ты называешь своим мозгом, попытками вспомнить. Рогами в Йотунхейме обладают члены правящей династии — прародитель Имир их имел. Но этот ген проявляется через поколение, поэтому у Лафея рогов не было, зато были у его предшественника, и теперь у меня. — И вот какая польза мне была бы от этих знаний?! — Хотя бы и такая, что ты мог бы раньше догадаться, кто скрывается под маской Пересмешника! Я в какой-то момент даже подумал, что ты понял, но явно переоценил диапазон функционала твоей головы — ты в неё только ешь и отращиваешь на ней это безобразие, ранее именуемое «роскошной гривой». Сейчас создам иллюзию мамы, может, хоть она сможет заставить тебя расчесаться? — Локи, договоришься! — угрожающе насупился Громовержец. — Договариваться я умею, но не думаю, что диалог с твоими волосами как-то поможет, шампунь и расчёска будут эффективнее. Ну вот и как на него злиться? Тор только хохотнул, мигом растеряв весь свой грозный и недовольный вид. Вот так всегда, стоило ему разозлиться на брата достаточно, чтобы быть готовым ему вмазать, как Локи строил самую невинную в мире физиономию и одной фразой менял настроение брата на приподнятое. — Может тогда и ту прядь своих волос вернёшь, которую я потерял на Сакааре? — усмехнулся Одинсон, многозначительно поглядывая на чернявую шевелюру. — Если так хочешь… А, кстати, Тор, я вообще не помню, чтобы давал тебе ту прядь, когда и где ты её взял? — А-э... я, м-гх-м… Знаешь, что-то я проголодался. Я ведь так и не позавтракал, — и, не дожидаясь ответа Локи, Тор сразу же понёсся внутрь корабля. — Квилл, гони мою порцию! Я голоден, как стадо чибисов! — Тор?! Тор! — Локи оставалось недоумённо хлопать глазами и пялиться Одинсону вслед.