Комета с того света

Три часа прогулки по космическому аналогу диснеевского леса, в котором под любым кустом могла давать храпака очередная принцесса с синдромом ночной бабочки, пролетели для «двух оттенков синего» незаметно. От природы не затыкающийся Локи умудрился так разговорить Небулу, что и она впервые в своей жизни расщебеталась, как синичка по весне, как-то даже забыв про свои комплексы на тему «я же Терминатор, куда мне хиханьки-хаханьки и прочие мерзкие слова». Идиллию прервал исходящий откуда-то очень далеко рёв Гьяллархорна, как сначала подумал с перепугу Локи, но вскоре понял, что это просто Тор так чудно затянул «о» в его имени, видно, потеряв младшего братика в лесной чащобе и изрядно по этому поводу истеря. И чего он так распереживался? — Кажется, нам пора возвращаться, а то его удар хватит, — предложил Локи, саркастично приподняв бровь. — Ты так переживаешь за его здоровье? — усмехнулась в ответ Небула. — Я переживаю за местную атмосферу. Тор же большой, разлагаться и вонять будет долго, никакие цветочки не спасут. — Так мы его прикопаем поглубже. — Пощади растения, они вымрут от такого количества холестерина в почве. — Думаю, ты прав. Вот он всех уверяет, что у него руки такие большие из-за мышц, но мне кажется, что это просто какая-то тайная техника перегонки жира по организму из этого вашего Задгарда. — Это часть их уникального камуфляжа. Видела бы ты его на уроках по маскировке! — Хорошо прятался? — Не-е-ет… Они переглянулись и совсем не элегантно заржали в голосину. Но нервишки Тора решили пожалеть и всё-таки направились в обратный путь неспешным шагом. В конце концов, беспощадного стёба в адрес Одинсона с подачи его любимого братишки отныне явно прибавится, и орать своё любимое: «заткнись, Локи!» он тоже будет куда чаще. Нужно пощадить его и его голосовые связки хотя бы сейчас — протянет подольше. Образовавшееся затишье в их разговоре не было неловким или напрягающим. Наоборот — давало небольшую передышку для дальнейших дискуссий и время, чтобы понять, что в компании этого человека просто молчать тоже вполне комфортно, и без умолку трещать нет никакой необходимости. Локи просто слушал звуки леса. Он частенько это делал. Ему так нравилось, что при первой же возможности он приходил в ближайший лес, бурился куда подальше в чащу, садился у самого удобного на его взгляд дерева и слушал, думал о своём. В лучшие времена, когда он был совсем молод, когда мог себе это позволить ещё будучи младшим принцем Асгарда, он мог уйти глубоко в лес, никого не предупредив, и провести там целый день в полном безмолвии, не двигаясь с места. Тор, наверное, был бы счастлив увидеть, как Локи в кои-то веки и правда заткнулся! Локи забывал про воду и пищу, которые становились будто и вовсе ненужными, он словно врастал в древесный ствол, становился частью природы, которую все вокруг называли дикой, хотя настоящие дикари, на его скромный взгляд, толпами собирались на пирах, турнирах, и прочих увеселительных мероприятиях, чтобы растерять от крепкого эля и крепких же тумаков противника последние крохи мозгов и затащить в постель фрейлину или служаночку посговорчивей. Локи вовсе не был против хорошенько выпить и повеселиться. Беда в том, что его понятие о веселье слишком сильно отличалось от праздного мордобоя. Да и от женской ласки маг никогда не отказывался, но и тут возникал конфликт интересов: Локи категорически не нравились доступные женщины, готовые лечь в постель, стоит только похабно присвистнуть. Это скучно. Он любил добиваться и заманивать, так ведь куда интереснее! Тор не раз предлагал ему изучить эту кухню асгардских развлечений изнутри, уверяя, что это ужасно весело, но к тому времени Локи уже достаточно насмотрелся на это всё со стороны, и оттуда сие действо выглядело премерзко или попросту глупо. Да и не тянуло как-то веселиться в компании тех, кто только и ждал малейшего повода, чтобы поиздеваться над тобой, задеть побольнее, а потом ещё обижались и делали из тебя злодея, когда отвечал им тем же. В гуще леса можно было забыть обо всех проблемах, обидах, конфликтах, коих в жизни юного принца, несмотря на молодой возраст, было не мало, расслабиться и набраться сил, чтобы вернуться в замок ранним утром, когда все ещё спят, и снова начать утомляющий круговорот учёбы, насмешек, попыток добиться одобрения отца и признания брата, перелаиваний со всеми, кому не лень (читать: кому не страшно огрести в словесной перепалке по самые гланды) и противостояния целому миру. Чужому, как выяснилось, потому-то это противостояние никак не прекращалось, иначе и быть не могло. Теперь этого мира больше нет. Зато привычка и тяга к лесам осталась и по-прежнему приносила поразительное умиротворение и удовольствие. А в хорошей компании, никак не нарушающей душевного равновесия, а, пожалуй, даже наоборот — так и вовсе сказка. Осталось только внезапно с нифига запеть. У Небулы таких возвышенных порывов не возникало, хоть природа и импонировала. Проведя большую часть своей жизни на космических кораблях и не слишком красочных планетах, вроде Забвения, она никогда не задумывалась и не обращала внимания на флору и фауну, считая, что главное — вовремя прибить очередную тварь, пока та не сожрала тебя первой. Да и в целом не до того ей было. Сейчас же Небула совершенно неожиданно для себя обнаружила атмосферную прелесть растительного мира. И всё глядела исподтишка на своего спутника, из-за которого это произошло, и думала, что он слишком хорош. А в жизни не может быть всё настолько хорошо, обязательно где-то притаилась какая-то гадость. Нет, конечно, звание Бога Обмана само по себе заставляет, очень мягко говоря, насторожиться, но на случай лжи у неё есть какая-никакая страховка — сканер, улавливающий при необходимости ритм сердцебиения. Неизвестно ещё, сработает это с Локи или нет, но пока он не заставил усомниться ни в одном своём слове. Сомнения были только в самой себе. Они не выбирались за пределы подсознания, оставаясь неизвестными даже для самой Небулы, но… Где он — принц, пусть бывший, и где она — изуродованная железками, топорная убийца? Не верилось, что она могла действительно, по-настоящему его зацепить, понравиться. Неожиданно для обоих Небула вдруг задала вопрос, который обычно задают эдак на месяцок попозже: — У тебя наверняка целая толпа девушек была, не так ли? Осознав, что она спросила, полукиборг тут же отвела в сторону взгляд округлившихся глаз и мысленно отвесила себе смачную оплеуху за вдруг пропавшее умение держать язык за зубами. Локи офигел не меньше, но наоборот вперился глазами в Небулу, а конкретнее — в её затылок. Небула понимала, что лучшее, что она может сделать — это спустить всё на тормозах, извиниться и резко перевести тему. Но не стала. Она вдруг поняла, что ей очень важно это знать. Сейчас. Вдруг она просто очередная?.. Думать об этом не хотелось. Но если так, лучше узнать это сейчас и гордо послать гада куда подальше, пока всё не зашло слишком далеко. А тут не надо быть гением социологии, чтобы понимать, к чему именно всё идёт. Конкретно сейчас Локи к этому вопросу готов не был, но быстро нашёлся: — Ну, подсчёта я не веду… — За последнее время. Допустим, с тех пор, как ты выбрался с той необитаемой планеты. Локи задумчиво скосился куда-то в сторону, размышляя. — Может пару раз было, по пьяни. Я решил немного расслабиться после того экстремального «уикенда» и провёл несколько дней на этой планете. Тогда много чего произошло. Сканеры не отреагировали, уверяя хозяйку, что сердце Бога Обмана не дрогнуло. Оно и понятно: ему, верно, вообще не до того было, со всеми этими заказами и догонялками сначала с Нова, потом со Стражами… И почему она сразу об этом не подумала, прежде чем озвучить свой вопрос?! Теперь он, наверное, сочтёт её ревнивой истеричкой! Хоть одно хорошо — подозрения Небулы не оправдались и теперь она могла быть спокойна, не вздрагивая от мысли, что с ней просто играют ради забавы. Отвлёкшись на свои мысли, девушка чуть не упустила момент, когда Локи продолжил: — Конечно, если смотреть с самого начала, то число немалое. Но прошу, будь снисходительна, и сделай скидку на мой возраст. — А сколько тебе? — Ну… скажем так, слегка за тысячу. — Чего?! Да ты старый, как панталоны моего первого предка! Локи подавился воздухом, не то от возмущения, не то от смеха. Уж сколько сравнений прилетало в его адрес за всю жизнь, но такое он слышал впервые. — Я бы попросил! Я не старый, а опытный! И вообще, не понимаю твоего возмущения. Люфомоиды живут не намного меньше асгардцев и йотунов. Посмотрю на тебя в твою тысячу, когда все будут считать тебя молоденькой девицей, а ты будешь начинать разговор с пятисотлетними морщинистыми стариками со слов «а вот в моё время!..» — Т-тысячу лет? Мне? — Ну да. Постой, ты не знала среднюю продолжительность жизни своей расы? — Нет… Я последний представитель и о своём виде почти ничего не знаю. Думала, годам к трёмстам состарюсь, если доживу, конечно. — Потрясающе. Ну, в Асгарде мы вас изучали, когда ваша планета была в самом расцвете и вы были одними из лидеров по долголетию. Так что в свои сто лет ты будешь выглядеть так же, как сейчас. — Какие приятные новости. Надо будет тебя расспросить, может ты ещё чего интересного обо мне знаешь, о чём я сама даже не догадываюсь. — Не стесняйся, я прирождённый лектор. — Ло-о-оки-и-и!!! — снова раздалось издалека отчаянным воплем раненого тюленя. — Вот же заладил, прямо как в детстве… — недовольно пробурчал себе под нос Локи и вдруг обхватил пальцами плечи Небулы. — Я сейчас нас телепортирую. — Чт?.. Не успела девушка до конца осознать, о чём именно её предупредили, как перед газами на секунду сверкнуло зелёным — и вот они уже на небольшой опушке в нескольких метрах от Бенатара. На них уставились слегка ошалевшие от столь эффектного появления глаза Стражей, тут же направившихся к ним — встречать блудных голубков. И, вроде бы, всё в порядке: на атомы она не распалась и внутренности не перемешались, но небо и земля с завидным упорством пытались поменяться местами, а ноги зажили своим умом, бросив попытки твёрдо и уверенно стоять на одном месте. От позорного падения на манер подстреленной утки Небулу спасли только осторожно, но крепко удерживающие её руки того, по чьей, собственно, вине и поплыли все её шестерёнки. Тем не менее, телепортация была явлением потрясающим: ощущения совсем иные, нежели после прохождения через портал, и сам факт перемещения почему-то чувствуется более явно. Надо будет попросить его ещё разок так сделать. Только Локи хотел поинтересоваться самочувствием своей ценной ноши, тут же к ним подскочил Тор, судя по выражению лица, готовый сыпать претензиями направо и налево: — Где ты был?! — Никто не умер. — Это что, блять, за ответ такой?! — Честный. Преисполненный искренности и желания успокоить твои расшатанные нервы. — Что-то пока у тебя это хреново выходит! — Что с Небулой? — обеспокоенно спросила подоспевшая Гамора. — После первой телепортации так всегда. Бывает и хуже. Вот, помню, когда друзей Тора впервые телепортировал… — Локи, не надо! — …Тора стошнило прямо Вольштаггу на сапоги, а того в тот же момент — на Фандрала в новеньких доспехах. Он так психанул, что врезал Вольштаггу, который от удара завалился назад и придавил собой Сиф, а она схватилась за плащ Тора и утянула его за собой. Как итог: у Фандрала гламурная истерика, эти трое с Тором во главе в куче-мале отрубились до лучших времён, источая не самое приятное амбре кислой капусты, а я доказываю Хогуну свою невиновность очень убедительным: «Это не я». Он поверил, кстати. Так что ты хорошо держишься! — обратился он к Небуле. — С-пасибо… — Обязательно было об этом напоминать? — тут же скис Одинсон, в очередной раз наблюдая хохочущих с него Стражей и чувствуя себя в роли арлекина, которому отвешивают оплеухи публике на потеху. — На компромат эта история не тянет, а оставлять её в секрете выше моих сил, так что… — Заткнись, Локи! — Я есть Грут! — Во-во! Никакого уважения. — Так, знаешь что, братец? Мы, вроде, к Нова тебя отвезти хотели, почему бы не заняться этим прямо сейчас? Предлагаю для убедительности заковать тебя в наручники. И кляп, обязательно кляп. — Правильно, Тор, проблемы не надо решать, их надо сбагрить на кого-то другого. — Заткнись, Локи!!! *** В старом и обшарпанном баре «Изабелла» на окраине города, — одном из самых популярных у местных, — было на редкость многолюдно, были заняты почти все столики. Однако веселее от этого не становилось. Одиночки, и даже компании, сидели с напряжёнными лицами, каждую секунду ожидая подлянки от кого угодно, даже от того, кто номинально зовётся «друг», цедили весьма паршивую выпивку и прикидывали, кого бы можно ободрать или просто отпинать, чтоб повеселее стало. В лица незнакомцев и новых посетителей никто не смотрел. Это и сыграло на руку четверым иномирцам, присланным сюда Царэлом. Нарг, — тот самый зеленокожий громила, взявший на себя роль переговорщика, а затем и лидера одной из двадцати групп по агитации, — вёл за собой своих бывших сокамерников с чётким указанием: привлечь внимание присутствующих и описать им планы сопротивления настолько, чтобы они захотели в него вступить. Однако ж, проще сказать, чем сделать. Нарг никогда не страдал такой «бабской чушнёй», как эмпатия и чуткость, но даже ему было понятно с первого взгляда — контингент здесь собрался тот ещё, чёрта с два за ними кто-то пойдёт, хорошо, если ноги не переломают. Тут никто уже не пытается рыпаться и улучшить жизнь общества глобально. Каждый заботится только о своей шкуре. Их, пожалуй, даже можно понять. Царэл посвятил Нарга в подробности ситуации на планете для лучшего понимания, что делать и к чему готовиться. Диктатура нынешнего правителя простиралась немыслимо далеко. Вообще удивительно, как он смог этого добиться, но результат налицо: сопротивляться фактически некому и нечем. На что надеется этот доморощенный революционер — непонятно. Вся эта затея обречена на провал с самого начала, а его план доказывает только то, что он — идиот, возомнивший себя великим манипулятором, но на деле имеющий лишь поверхностное и по большей части иллюзорное представление о народе, который собрался агитировать. Но плана лучше у самого Нарга не имелось, а свалить с треклятой планеты хотелось даже больше, чем выжить. Помрёт — и поделом, карма настигла, значит! Он давно уже напрашивался. Но если жить, то точно не так и не здесь. А дома! Так хотелось вернуться в родной дом, который раньше виделся скучным болотом, не сулившим ничего, кроме заплывания жиром и гниения мозгов от окруживших бесчисленных правил. Теперь же он — розовая мечта, ради достижения которой не жалко и на убой пойти. Авось выживет, вдруг удача опять решит улыбнуться бывалому наёмнику, не раз ускользавшему от, казалось бы, неминуемой гибели? Будет, что рассказать детям. Они будут в восторге! Хоть узнают, как папа доставал деньги для них. А уж как мама будет охать на особо острых моментах!.. — Хей, друг, чего стопоришься? — шикнул Наргу в ухо один из сокамерников, вырывая из мыслей. — Не нравится мне это всё: эти шиши нас и слушать не станут, сразу банки наставят, самим бы не дать дуба! — Ну и чё, если не дадим? Дальше цинтовать будем? Я лучше сандальну, да и ты, помню, базарил за то же. Так что не бзди — пан или пропал. Может, они не такие бажбаны, как кажется. И прикинь, если остальные наши братки щас захуярят такую речь, что местные с ними на смертный бой поднимутся, а мы припрёмся и доложим, что зассали. Не улыбается мне что-то такой расклад. Так что яйца в кулак! Собравшись с мыслями, но приготовившись свинтить в любой момент, Нарг с компанией заняли самый светлый угол, из которого их было видно всем посетителям, и рывком сняли капюшоны, привлекая всеобщее внимание. В баре повисла такая напряжённая тишина, что казалось, они очутились в вакууме без скафандра и их головы сейчас замёрзнут и лопнут от давления. Крайвенилийцы только смотрели, но так, что по ощущениям четверым несчастным уже вспороли брюхо и наблюдали, как они корчатся в агонии. Только сам Создатель знает, каких усилий стоило Наргу удержать уверенное лицо и заговорить: — Мы вам не враги, и нападать на вас не собираемся. Нас прислал один из главных во Дворце. Я не буду говорить от его лица, но озвучу его идею, — изъясняться так вежливо и официально было очень сложно, пришлось репетировать несколько часов перед тем, как идти сюда, чтобы избежать запинок, пока вспоминаешь, что вместо «шлёпать» лучше сказать «говорить». — Я уверен, что многие из вас, если не все, ненавидят того, кто стоит сейчас во главе Системы. Взять хотя бы этот район. Во что он превратился? Я видел снимки, ведь раньше здесь было куда лучше. Могу поспорить, вы и сами раньше были лучше. Кто вы в прошлом? Учителя? Повара? Может, ремесленники? Это же заеб… прекрасные профессии! С ними вы приносили пользу и могли обеспечить себя и свои семьи. У вас была любимая работа и тёплый дом. До тех пор, пока Глава не решил, что вы все не нужны, что Крайвен нуждается только в армии, только армия заслуживает поддержки, обеспечения и развития. А что же вы, простой народ?! Разве вам не нужна свежая еда, качественная медицина, образование для ваших детей? Вы же не какое-то вторсырьё, в конце концов! Вы заслуживаете лучших условий, лучшего отношения к себе! Вот только Главе до этого нет дела! Такого тирана, как он, уже не переделать и не перевоспитать. У него ум за разум зашёл в этом его сумасшедшем стремлении превратить Систему в огромный конвейер войны! Если вы хотите изменений, единственный выход — это смена власти. Там, во дворце, где сидят эти короли жизни, никто не поднимет свою задницу, чтобы позаботиться о вас. Это можете сделать только вы сами! А мы вам поможем! У нас уже есть план, и мы готовы поделиться им с каждым, кто хочет лучшей жизни и готов за неё бороться! Так кто с нами? Несколько секунд по ощущениям несчастных ораторов тянулись целую вечность. От напряжения, казалось, сейчас заискрит воздух, в ушах стоял гул собственной крови и прерывистые выдохи, никак не становящиеся ровным дыханием, сколько бы они себя ни уговаривали успокоиться. Обухом по голове ударила мысль, что выбирая самое освещённое место, они не учли, что в случае опасности до выхода им отсюда будет добраться почти нереально. На улице что-то громко треснуло. Всё же карма решила отыграться…