Гранатовое дерево

      Занемог Анмар. Слёг, хотя надежда на поправку была, Азедин сделал всё возможное, чтобы помочь старому рабу встать на ноги. — Хочешь – не хочешь Анмар, а помощника я тебе куплю. Надо на рынок мне сходить. Учитель как-то показывал, где рынок невольников. Но я никогда бы не подумал, что придётся туда сходить. Ты уже в том возрасте, когда пора руками водить, указывая пальцем, что – кому делать, а ты всё сам да сам. — Я поправлюсь! – заявил Анмар через силу. — Конечно поправишься! У тебя выбора нет, мой дорогой Анмар, – легко согласился Азединне. - Вот куплю тебе помощника и будешь им командовать, учить, как надобно меня обслуживать. А сейчас лежи. — Я немного полежу…и встану… - пытался оправдать свою слабость старый раб. — А как же иначе? - с улыбкой ответил молодой хозяин. – Отдыхай, я скоро. Азединне вышел из дома, прихватив кошель с деньгами. Следовало поторопиться, так как микстуру, которую сейчас он дал Анмару нужно будет снова дать через два часа. Поэтому, стоило не терять времени даром. Придя на рынок, он столкнулся с тем, что сегодня люд не жаждал особо покупать невольников, потенциальных покупателей было мало. Не на каждого предлагаемого раба начинался торг. В основном скупали женщин и подростков обоего пола. Этот рынок он обошёл по большой дуге. Ему надо было туда, где торговали подростками и юношами из школ рабов для утех. Он быстро обнаружил эту часть рынка по «специфическому товару». Стоило подумать, кого взять в помощь Анмару, так как совсем маленький был слаб, а раб в зрелом возрасте не всегда силён. Торговля уже подходила к концу. Последним вывели на помост парня, который даже не желал смотреть вперёд. Было видно, что он морально подавлен, и ему уже всё равно, что с ним будет. Однако после назначения первоначальной цены, никто не пожелал начать торг, так же, как и на предыдущем рынке. Народ, к слову сказать начал расходиться, а кто-то выкрикнул: — Давай другого! Или моложе уже нет? — Да, что с этим стариком делать? Не на тот рынок вы его привели! – вторил ещё кто-то из толпы. Да, парень был довольно взрослый для этого рынка. Было видно, что и сам продавец уже волком смотрит на парня, видимо, планируя избавиться от него позже. Это был тот вариант, который был нужен Азединне. Само тело пылало силой, но почему покупателям это было не по нраву, Азединне не понимал. Впрочем, такому парню быстро найдут применение на каторжных работах. Как и учитель, он решил выкупить парня, чтобы не пропал. — Я возьму! — Триста начальная! – уцепился за покупателя продавец, но Азединне понимал, что это слишком дорого даже для такого парня как этот. — Да за такого только я в половину дать могу, имей совесть! Сто пятьдесят! – стал наигранно возмущаться Азединне. Это сработало, купец начал торг. — Двести пятьдесят! — Сколько? За это потрёпанное создание? Да я больше ста семидесяти не дам! — Сто девяносто, и он ваш! – отозвался продавец. — Идёт! - выкрикнул Азединне. Никто не предлагал больше, так как никто и не собирался его покупать. Поэтому, Азедин отсчитал положенные сто девяносто динаров и забрал парня с помоста.       Азединне вёл парня за верёвочку, которая крепилась к ошейнику. Молодой лекарь люто ненавидел этот атрибут рабской принадлежности.       Он даже Анмара заставил такой же ошейник снять, чтобы не мозолил глаза. А этого парня нужно сначала домой привести, накормить, одеть, помыть, обогреть, а уж потом спрашивать о чем-либо и ошейник снимать. Надо сказать, парень таки дошёл до дома нового хозяина так и не подняв глаз. Когда вошли во двор, молодой раб стушевался, не знал, куда идти. Азединне молча отцепил верёвку от ошейника и сказал. — Не бойся. Здесь тебя никто не обидит. Как твоё имя? — Калеб, господин, - тихо отозвался тот, всё ещё пряча глаза. — Ясно. А меня зовут Азединне, - ответил молодой лекарь и попросил, даря парню доброжелательную улыбку. – Посмотри на меня. Калеб несмело поднял глаза на нового хозяина и увидев, что тот спокойно смотрит и улыбается, тоже сделал попытку улыбнуться. — Ну, вот, так-то лучше, - оценил Азединне. – Пойдём, я покажу тебе комнату, где ты будешь жить. Отдохни, пока я подыщу для тебя сменную одежду и чего – нибудь поесть. — Вы очень добры, господин. — Возможно, - уклончиво ответил Азединне. – Чуть позже я приготовлю купальню. Помоешься и переоденешься. Тебя учили следить за собой? — Да, господин. — Вот и славно. Иди за мной. Азедин проводил раба в свою бывшую комнату. Сам он сейчас на правах хозяина жил в главном доме, а эта комната пустовала, как и весь гарем. Парень несмело опустился на топчан. Азедин оставил его и ушёл. Через полчаса ему принесли новую чистую одежду, вручили полотенце, мочалку (мыло всегда было на месте) и отправили в купальню. Со времён гарема, никто не делал различий между господином и рабом в купальне. Ребята всегда допускались туда после учителя и его ученика. Мылись все жители дома лекаря, даже Анмар. Поэтому, нового парня проводили в эту же купальню. Азедин показал, что, где и как, после чего оставил парня в покое. Он помылся на удивление быстро и вышел совершенно другим человеком. Всё ещё скромным и неуверенным, но уже немного успокоившимся и переставшим прятать глаза в землю. Азединне пригласил его на кухню, где они с аппетитом оба поели, а после этого, хозяин дома познакомил нового жильца с Анмаром. Калеб немного стеснялся, глядя на старого раба, лежащего у себя в коморке за кухней. Он не понимал, как так, рабу дали дожить до столь преклонных лет. Не убивают, а наоборот, заботятся о нём, лечат. Азединне пока ничего не спрашивал у Калеба, давая привыкнуть к обстановке, к дому, к нему самому и Анмару. Молодой лекарь наблюдал, как высокий, худощавый, но жилистый парень с мелкой порослью на лице уплетает лепёшки с разными начинками, с каким удовольствием он чуть пухловатыми губами облизывает пальцы от сочной начинки, как его глаза темно - чайного цвета прикрываются от удовольствия, когда в рот попадает очередной кусок вкусной еды. И как при этом ходят по лбу его тонкие брови. Даже волнистые тёмные волосы Калеба подрагивали от того, как он ел. Парень был не лишён хороших манер, ел в целом аккуратно, даже красиво. Азедин получал немало приятных ощущений от созерцания этого процесса. Он тоже ел, а сам улыбался, глядя на проголодавшегося парня. После сытного обеда, Азедин отправил его отдохнуть, а сам принялся за работу. Пару раз его вызывали к пациентам. К одному он ещё и сам сходил, так как нужно было сделать перевязку. В это время Калеб оставался в доме один, но, чтобы не скучать, сидел и болтал с Анмаром. Тому уже становилось лучше, дыхание нормализовалось, температуры не было. Анмар рассказал, чем он занимается и что будет делать Калеб. Сам Калеб разузнал у старого раба всё о хозяине. Ну, как всё? Всё, что нужно знать о хозяине рабу для постельных утех. Однако Анмар его успокоил, сказав, что Калеб был куплен ему в помощь. О постели хозяин не заговаривал. О планах же хозяина на постель с Калебом первого нужно спрашивать. Это немного успокоило парня, так как он уже достаточно побывал в постелях хозяев, а сменил он их достаточно. Вечером уставший и голодный пришёл Азединне. Он попросил Калеба принести ему только кускус, пахлаву и зелёный чай. Потом он заперся у себя в спальне и не выходил до утра. Утром ещё одно приключение: прибежал мальчик, зовя на помощь. Судя по его чумазой мордашке, потрёпанной и грязной одежде, он был из бедного квартала. Его прислали позвать лекаря, который практически никому не отказывал. Едва успев забросить в рот кусок только что отваренной Калебом для салата курицы, Азединне выбежал из дома. Как он и предполагал, позвали его в бедный квартал. Там обычно жили местные работяги, которые добывали свой тяжёлый хлеб в порту. Кто – то работал грузчиком, кто – то возил господ по улицам на маленьких бричках за небольшую плату, а кто-то просто воровал и попрошайничал. В квартале, естественно было не ахти как чисто, пахло смрадно не пойми чем, но Азединне уверенно шёл за мальчиком, показывающим ему дорогу.       В доме одного такого бедняка страдал от диких болей в животе старший сын. Не единственный, конечно, но помощник отцу – однозначно. А потому, родителям стоило попытаться спасти его. Азединне осмотрел, опросил его и диагностировал кишечную инфекцию. С собой у него были некоторые лекарства, - одно из которых – настойку эхинацеи, он мгновенно влил в парня, оставив ещё на вечер. Обещал завтра прийти, проведать и ещё принести лекарства. Денег он, естественно не взял. Да и что взять с бедняка? На следующий день лекарь проверил больного, принеся ещё настойки. Кроме неё положил рядом с постелью больного порошок для приёма внутрь и траву валерианы для приёма внутрь в виде отвара. Через несколько дней больной стал вставать, пытался что – то делать, но Азедин сильно ругал его, требуя, чтобы тот соблюдал постельный режим и покой. Ещё через неделю парень уже был практически здоров и как видно по глазам, ждал визита лекаря с нетерпением. Азединне осмотрел его, констатировав выздоровление и уже собрался уходить, когда к нему подошёл отец выздоровевшего парня и сказал. — Господин, как могу я вас отблагодарить? Вы спасли моего сына. — Оставь это, старик, обойдусь простым «спасибо», - ответил спокойно. – Считай, что я выполняю заветы Аллаха. — Может и так, - возразил пожилой мужчина. – Да только как я родственникам и соседям в глаза смотреть буду? Не поймут ведь: как так, человек сына вылечил, а я ничем не заплатил. — И что ты предлагаешь? – спросил Азединне, понимая, что старый араб прав и просто так уйти он не даст. — Возьмите Вали́ себе в услужение. Зная, какой вы хороший человек, я спокойно отдам вам его, он очень трудолюбивый! Больше мне заплатить нечем. — Ещё чего? Мне не нужен слуга, у меня уже есть, - пытался отвязаться Азедин. Идея старого араба ему не понравилась. – Да и сам ты помощника потеряешь. Разве не так? — Господин, прошу, - взмолился старик. – Меня со свету сживут. Возьмите его в рабство, раз в платное услужение не хотите. Мы всё равно от вашего дома не отойдём, пока вы его не возьмёте. Он много умеет и будет полезен. – Азединне опомниться не успел, как отец и сын оказались у него в ногах, умоляя взять плату рабством. — Что за дикие нравы? – ворчал Азединне. Ему вспомнился давний разговор с учителем о рабстве. – Ладно, прекратите уже выть! Возьму я его, - сдался лекарь. Он быстро смекнул, что цветы и деревья его дома давно нуждаются в уходе, вот этот парень и пусть ими занимается, раз всё умеет. – Скорпионы пещерные с вами, собирайся, Вали. Жду тебя на улице, возьми с собой только самое дорогое или необходимое. Через полчаса Азединне был дома с новым постояльцем. Он познакомил парня с Калебом, поселил его в одну комнату с ним, отправил мыться и переодеваться. На этот раз помог Калеб – тахту принёс в комнату, одежду, выданную Анмаром предоставил новичку, дал полотенце и мочалку, показал, как пользоваться купальней. В общем, всё как обычно было заведено в этом доме. Вали и Калеб быстро подружились. Чтобы не давать Вали скучать, Азединне придумал ему работу. Они с Калебом делили обязанности по хозяйству. Калебу всё – таки было назначено ухаживать за всеми растениями в доме, как более сильному физически и более старшему по возрасту, а Вали занялся уборкой в комнатах и следил за порядком в купальне. Кухня оставалась территорией Анмара, и то с некоторым послаблением. Он допускал туда только Калеба, хотя старался что – то делать самостоятельно сразу, как стало лучше и он мог вставать. Со дня появления Вали в доме стало заметно шумнее. Азединне старался на это не отвлекаться, так как работы было полно. Он часто слышал звонкий заливистый смех парней, занимающихся своей работой. Это нисколько не раздражало его, даже напротив, он успокаивался, ловя мысль: я дома. Время имеет свойство течь, как река, меняя привычный уклад жизни или сохраняя его ненадолго, чтобы снова дать ход движению вперёд. Прошло несколько месяцев после появления в доме лекаря двух новых рабов. Он уговаривал сам себя, что большего ему и не надо. Парни во всю старались, помогая Анмару по хозяйству, следили за домом и совсем не докучали вниманием хозяину. Как Азединне и обещал, их никто не обижал, а что рабу для счастья надо? Да ещё и ошейник у Калеба сняли, заменив на особый браслет. Дома его было носить не обязательно, но, если нужно было выйти на рынок за продуктами, Калеб надевал его. Сопровождать Калеба на рынок первое время согласился Анмар.       Когда дела были переделаны, ребята вольно – невольно перешли на территорию гарема, чтобы и там привести всё в порядок. Калеб, наконец обрезал у гранатового дерева сухие ветви, убрал опавшую листву, вместе с Вали они навели порядок во всех комнатах гарема, словно кого-то ждали. Азедин, хоть и не давал такого распоряжения, но и не запрещал ребятам прибираться. Лишь молча смотрел и с грустью в глазах вспоминал тех мальчиков, которых он вынужден был продать, перед тем, как умер учитель. Парни не спрашивали его особо ни о чём, просто делали свою работу.       Ещё месяц эта чистота и порядок стояли нетронутыми, пока в дом к лекарю не пришёл обеспокоенный Баязид – ага – «поставщик» учителя. Он давно не появлялся, так как знал, что в этом доме больше никто не купит его «лежалый товар».       Анмар сам открыл ему дверь, очень удивился, но хозяина позвал. Раз поставщик пришёл, что – то случилось. На тихий лай старого пса из дома вышел Азединне, чтобы поприветствовать гостя. Краем глаза он видел, что парни прижались к стене дома и с интересом смотрели на визитёра. Анмар, очевидно уже рассказал им, кто этот гость. Как и раньше бывало, Азедин пригласил Баязида – агу в дом, в свободную комнату, где были только ковры, низкий стол и куча подушек. Присев за стол, Баязид-ага что – то интересное рассказывал хозяину. Анмар послал Калеба принести гостю разные угощения, а сам из кухни вместе с Вали наблюдал. Даже Калеб не смог узнать, о чём беседует хозяин с гостем. — Потом узнаем! – успокаивал Анмар парней. Тем было жутко интересно, зачем мог прийти «поставщик» мальчиков для утех. – А если и не узнаем, какое наше дело? Это дело хозяина. Мы можем только приказам повиноваться. Баязид-ага ушёл, а домочадцы Азединне так и не узнали, что «поставщику» было надо. Только Калеб осмелился спросить. — Мой господин, а кто этот достопочтенный ага, что был здесь? Он пришёл какой – то обеспокоенный, а теперь и вы, о чем – то тяжело задумались. — Не бери в голову, Калеб, – ответил, тяжело вздыхая Азединне. В вопросе молодого раба он не услышал ничего предосудительного. – Это поставщик мальчиков для постельных утех. Он пришёл с предложением, от которого трудно отказаться. С одной стороны, своих дел полно, а с другой, придётся договариваться с совестью, если откажу в просьбе. Калеб невольно вздрогнул, услышав про мальчиков для утех. Значит Анмар сказал правду, это торговец живым товаром для особых клиентов. — Могу я узнать, что он предложил? Расскажите мне, может мы вместе придумаем, что делать. Я достаточно пожил той жизнью, к которой готовят этих невинных детей. Что – нибудь обязательно придумаем. — Он просит возобновить с ним торговлю. Мой учитель держал такой гарем. Он выкупал негодных уже ни к чему парней, обучал какой – нибудь важной профессии и продавал по особому договору. Теперь у Баязида - аги ситуация аховая. — Это как? — У него стали хуже брать этих парней. Он уверен, что делает хорошо, выкупая их у хозяев и не давая продавать на тяжёлые виды работ, где они с непривычки просто гибнут. Я не знаю, почему он это делает, но выкуп и пристройство этих никому не нужных парней он поставил целью своей жизни. Я никогда этим не занимался и даже не хочу браться. Но Баязид – ага очень просит. У него в доме живёт уже человек двадцать ребят, судьбы которых покалечены навсегда. Он сказал, что отберёт таких, которым можно ещё помочь и привезёт посмотреть. Не факт, что он убедит меня их купить. Может я вылечу их и верну. Не знаю я, что делать, Калеб! — Мой господин, пусть привезёт, посмотрите их. Может кто вам понравится? — Калеб, это дети! Им от силы шестнадцать – семнадцать лет. — Для утех в постели, это взрослые, мой господин! Потому и не ценятся. Богачам нужны совсем юные, лет одиннадцати – четырнадцати. А эти обречены попасть либо к «любителю» такого возрастного товара, либо на каторжные работы, – со знанием дела заявил парень. - Если бы вы тогда меня не купили, я попал бы на каторгу. Купец, который меня продавал, утром так мне и сказал: не купят сегодня, завтра же пойдёшь в «отходы». — Калеб, не дави на жалость. Ну, возьму я несколько человек, ну вылечу. Дальше что? — Обучите и продавайте. Вы же как-то говорили, что образованный раб – очень дорог. Потраченные средства можно окупить с лихвой на продаже. Я могу помочь с организацией, да и Вали, если что рядом. — А когда я по –твоему буду этим заниматься? Свободного времени у меня почти нет. Кроме этого, Калеб, где столько средств взять на выкуп и содержание? Ты же понимаешь, что выкупить не проблема, если захотеть. Их надо будет не только лечить, но и кормить, поить, одевать, обучать! Когда и кто этим будет заниматься?! — Мы можем помочь, - в комнату вбежал Вали. Похоже, он был рядом и всё слышал, маленький негодник. Видимо, оба парня оттаяли за время жизни в его доме, как это бывало при учителе, вот и набрались смелости. А вообще-то для раба это было немыслимое поведение. – Вы же много делаете разных сборов. Я могу их продавать на рынке или разносить клиентам на дом. — А я, если научите, могу эти травы собирать, сушить и помогать в составлении сборов. Только не отказывайте Баязиду – аге, мой господин! — У вас своих дел нету, что ли? – рыкнул Азединне. Он уже порядком устал от этого разговора и желал тишины. Его рабы осмелели последнее время, ничего не боятся, пользуясь тем, что он их физически никак не наказывает и даже не ругает за оплошности. — Есть, но думаю, мы будем всё успевать! – твёрдо произнёс Вали. – Мы уже весь дом на сто рядов убрали, отмыли и вычистили. Надоело одно и то же! Снова чистить чистое? Хозяин, примите поставщика, просим вас! — Так, тихо! Совсем обнаглели! – Азединне подскочил на месте, а парни от неожиданности прижались друг к другу. Думали, что их сейчас взашей выгонят или того хуже, побьют. Это несмотря на то, что за всё время их пребывания в доме лекаря они получали тычки только от Анмара, и то, если сильно набедокурят. – Хватит квохтать как те курицы! Я вас услышал! Марш по своим делам, болтуны, пока не всыпал! Мне надо подумать! Обоих парней с места как ветром сдуло. Азединне остался совершенно один в этой неожиданной и гнетущей тишине. Придётся поднимать все связи учителя. Ведь у него были клиенты, которые выкупали не по одному парню, а двоих – троих. А это уже плюс к продажам. С другой стороны, столько мороки! Азединне задумался и о том, чтобы немного сбавить темпы работы и уделить время себе любимому. За последние пару лет он совсем перестал заниматься своим собственным здоровьем, не говоря о полноценном сексе. У него под боком опытный в этом смысле мальчик, а он до сих пор не использовал его по прямому назначению - не затащил в постель. Калеб, правда, брался для совершенно других нужд, но это не отменяет и более широкого использования. Азединне рассуждал дальше. Оповестить клиентов будет несложно. Их адреса у него остались, в лаборатории лежат среди книг. Отправить парней с записками тоже дело нехитрое, пусть решение принесут. Можно и самому их обойти. Если клиент заинтересуется в новых мальчиках или ещё лучше, закажет обученного на конкретный вид работы, то тогда есть смысл начинать. А если нет? Что тогда? С другой стороны, если Баязид – ага обратился за помощью, скорее всего он уже в отчаянии и помочь вылечить и пристроить купленных парней и мальчиков не к кому. Опять-таки, почему Азединне должны волновать какие – то там никому не нужные мальчики? У него и своих дел полно, без этого геморроя. И как теперь с совестью договариваться? Отказать поставщику можно: ну, не принимаю и всё! Например, денег жалко на это тратить. А потом корить себя, почему не помог, когда была возможность? В данном же случае, смерти этих ни в чём не повинных ребят с тяжёлыми судьбами, будут висеть над его головой как дамоклов меч! От этих рассуждений, самокопания, разговоров с совестью, у Азединне окончательно пропал сон, заболела голова и он встал, чтобы пройтись. Он слонялся по пустому двору, заложив руки за спину и пытался сосредоточиться на счёте шагов. Не вышло, голова только сильнее разболелась и даже немного начала кружиться. Он присел на ближайшую тахту и задумался вновь. Никакие благостные мысли в эту чугунную голову не лезли. Просто отказывались, поэтому он пошёл в лабораторию, чтобы выпить снотворное, которое недавно готовил для одного буйного пациента. Азединне не предполагал, что лекарство может понадобиться ему самому. Выпив средство, он ушёл спать. Как провалился в сон, Азединне не понял. Утро наступило неожиданно. А ведь проспал он с раннего вечера до самого утра. Проснувшись, Азединне узнал, что пока он спал, пришел один знакомый учителя с сыном. Их просили подождать, когда хозяин проснётся, устроили во дворе на тахтах. Оказалось, они уже добрых четыре часа ждут возможности поговорить с достопочтенным лекарем Азединне ибн Далераном. Азединне отругал Калеба, почему сразу не разбудил, но тот с виноватой моськой сказал, что не посмел будить хозяина, так как тот сильно устал. — От чего я устал, бестолочь?! – шипел Азединне. – Это хороший друг моего учителя! Как ты мог не пустить его, а меня не разбудить? Куда Анмар смотрел? — Так он их во двор впустил. Чаю со сладостями и фрукты предложил, а будить я отказался. — Умник нашёлся! И где вас таких набирают на мою голову? С какого рынка? – наиграно ворчал спросонья Азединне, собираясь встретить гостей. Калеб видя, что хозяин ворчит несерьёзно, растянул лыбу на всё лицо и помог ему переодеться в чистое, после чего Азединне вышел к гостям. — Ра̀ис – ага! Рад тебя видеть, достопочтенный, - сказал Азединне, выходя из дома. Гости сразу поднялись со своих мест. — Мир твоему дому, Азедин, - поприветствовал пожилой мужчина. Оба, и гость, и хозяин сблизились, простирая друг к другу объятия, чтобы поприветствовать, как подобает. — Ха́се, - поприветствовал Азединне сына Раиса – аги. Тот кивнул и улыбнулся. – Подрос смотрю. Совсем пацаном приезжал. На слова хозяина дома парень только ненадолго поднял свою вихрастую голову и слегка улыбнулся, подарив Азединне лишь мимолётный взгляд своих зеленоватых глаз. — Мы к тебе по делу, Азедин, - сказал Раис – ага. — Идёмте в дом, там и поговорим. В сопровождении хозяина дома гости прошли в дом, чтобы удобно устроиться вокруг низкого столика и побеседовать. Азедин позвал Калеба и велел подать турецкий кофе, а чуть позже завтрак. Тот бросился выполнять поручение. — Мы приехали в такую даль, Азедин, чтобы просить тебя о помощи, - начал Раис – ага, сразу переходя к делу и намерено называя лекаря сокращённым именем, как сына. — О чем речь, уважаемый? — У нас в селении какая – то зараза пошла. Местный лекарь, конечно, делает всё возможное, но это не уберегло от смерти уже четверти населения, в том числе и несколько моих младших детей, и одну из жён. Прошу, Азедин, как ученика моего давнего друга, спрячь сына у себя. Нам бы только это поветрие переждать. Других детей я развёз по родственникам в разные города, вот только Хасе и остался. Но, как ты понимаешь, всех не могу в одно место, чтобы не так накладно было содержать. О деньгах не беспокойся. Сколько есть, я всё оставлю тебе. — На какой срок? – поинтересовался Азедин, прекрасно понимая, что другу учителя он отказать не может от слова «совсем». Хотя, по большому счёту, данный мальчик был ему не особо нужен. — Пока люди не прекратят умирать от этой болезни. Думаю, на год-полтора. Если эпидемия затянется, я сообщу и доплачу денег. Если эпидемия спадёт раньше, я за ним приеду. Да и сам он довольно способный, я дал ему неплохое образование. Петь и танцевать умеет, письменностью овладел, может мастерить из кожи обувь и браслеты на продажу. В общем, без дела сидеть не будет, - подытожил старик. — Ясно, - отозвался Азединне. Он посмотрел на Хасе. Парень сидел скромнее будущей невесты, опустив глаза в пол. Создавалось впечатление, что он вообще не имеет воли и повинуется решению отца безоговорочно. Поэтому Азединне решил уточнить. – А как сам Хасе к этому относится, что придётся немало времени провести среди чужих людей? — Я обсуждал эту тему со всеми моими сыновьями. Хасе говорил мне, что хочет остаться, чтобы поддержать меня и моих жён. Проблема в том, что он первенец и я не желаю его терять. Поэтому, настоял на том, чтобы Хасе пожил здесь, в городе. Как любящий сын он подчинится. — А этот любящий сын говорить –то умеет? – спросил Азединне. – А то за время беседы и слова не сказал. — Он ждёт, когда спросят, - пояснил Раис. — Понятно. И всё же, я желал бы услышать от него, чем он намерен заниматься, как оплачивать своё пребывание здесь? Не думаю, что твоих средств, Баязид – ага хватит с лихвой, чтобы содержать всех детей в разных местах. Говорю сразу: бездельничать не дам. У меня три помощника и все с утра до позднего вечера заняты делом. Ответь сам, Хасе, - попросил Азединне, обращаясь к парню. Тот поёрзал на месте и несмело поднял глаза на лекаря. — Отец уже сказал, что я умею делать. Я научился из кожи и ткани мастерить удобную обувь и браслеты. Также, умею играть на барабане и флейте. Танцевать меня учила сестра. Не сказать, что танцую лучше неё, но танец живота умею танцевать хорошо. — Что ж, раз у тебя есть разносторонние навыки и образование, я возьму тебя. Свободных комнат у меня нет, поэтому поселю на территории бывшего гарема моего учителя. Обязательно сообщи мне, что нужно для изготовления обуви и браслетов, а также по возможности упражняйся с музыкальными инструментами. Выручка от продажи и пойдёт на твоё содержание, - сообщил Азединне. Он почему-то в тайне надеялся, что парень будет жить своей жизнью, не особо контактируя с ним. Но это были всего лишь мысли и некое желание, которое не имело под собой твёрдой основы. Отец юноши остался доволен тем, что пристроил сына и пообщавшись с Азединне ещё немного, покинул его дом. Хасе остался в доме, его сразу проводили в гарем, и предложили устроиться. После того, как гарем был занят первым постояльцем, Азединне обессиленно упал на лежанку у себя в комнате и уставился в потолок. Его обуяло чувство, что это конец спокойной жизни. Пожалуй, если быть оптимистом и думать, что таково проведение самого Аллаха, это начало чего – то необычного или давно забытого. Невольно вспомнились слова настоятеля из монастыря: всё течёт, всё изменяется. Это он говорил о предстоящем постриге, мол, не всю ведь жизнь в послушниках ходить, пора сан принимать. Данная ситуация не имела ничего общего с той, однако, смысл этой фразы был вполне употребим сейчас. Хасе сходил с Калебом в город, чтобы купить материалы для изготовления браслетов. Ещё он попросил купить глину и деревянные заготовки. Некоторые инструменты у него были с собой, потому, он планировал изготавливать из них бусины для украшений и колодки для обуви, а кожу пустить на сами сандалии и шнурки для браслетов. Также, предложил из кожи и дерева делать сувениры, чтобы продавать в порту иностранным купцам. Азединне хоть и оценил стремление Хасе заработать как можно большим количеством предметов, но просил относиться ко всему без фанатизма.       Последнее у самого Азединне вызывало много негативных эмоций, так как на рынке он часто видел религиозных фанатиков, которые призывали карать всех неверных, кто приезжает в Тунис, не понимая, что эти самые неверные помогают развивать экономику страны. Довольно значительная часть доходов Тунис имеет именно благодаря торговле с другими странами и континентами. Особо тяжело Азединне в душе переживал, когда те же фанатики кричали, что неверные, ставшие мусульманами, вообще люди низшего сорта и им следовало бы если не убить себя, то жить только в прислуге и умереть в поганой яме. От того, Азединне и не любил, когда возложенные на них обязанности, люди выполняют как в последний раз.       На следующий день Хасе начал работу. Калеб и Вали иногда, в свободные минуты бегали к нему, посмотреть, чем он занят, что делает. Уже по заготовкам они поняли, что получится что – то красивое. Азединне в этом не участвовал. В этот день он пришёл домой от нескольких пациентов очень уставший. Единственное, что снимало усталость, это большая ванна в купальне. Долго не думая, молодой лекарь решил немного расслабиться, а уж потом идти делать снадобья. Водные процедуры позволяли не только смыть пыль города, пот и расслабить тело. Вода приводила мысли и чувства Азединне в порядок, позволяла снять негативные переживания, которые он мог испытывать, но скрывал, когда занимался лечением пациентов.       Азединне помылся с мылом у крана с тёплой водой, а затем опустился в большую ванну, которая больше напоминала маленький бассейн. Раскинув руки в разные стороны, он немного запрокинул голову и закрыл глаза, чтобы немного насладиться теплом воды. Неожиданно он услышал тихую поступь босых ног. Приоткрыв глаза, он увидел полуголую фигуру парня, держащего в руках соломенную корзиночку с ароматическими маслами. По фигуре в темноте коридорчика он опознал Калеба. Тот был в одних шароварах, закрученных до самого верха. У Азединне давно никого не было, а потому, он был не против того, чтобы парень, имеющий в этом опыт, пришёл к нему сам. Для раба это непозволительное поведение, ведь хозяин его не звал. Однако привычку удовлетворять хозяина у него не отнять. К тому же, Калеб сам недавно спрашивал, почему хозяин не зовёт его к себе? Азединне отшутился, что ещё не время, вот когда ему потребуется расслабиться, он может и позовёт. Позвать Калеба, Азединне то ли забыл, то ли не собирался. Однако Калеб долго не думая, пришёл сам. На всякий случай, Азединне спросил. — Чего тебе, милый мой? — Мой господин, вы недавно говорили, что позовёте меня, если надо будет расслабиться. Вы уже долго в купальне, а всё не зовёте. Я и масла ароматные сегодня на рынке купил, когда с Хасе ходили. Пожалуйста, позвольте сделать вам хотя бы массаж. Я только разотру ими тело и увидите, как будет хорошо. — Только массаж, говоришь? – уточнил Азединне. Он прикусил губу, обдумывая план своих действий. Подумал и решил, что почему бы и нет, а что будет после массажа, посмотрит позже. – Я позволю тебе сделать массаж, Калеб. Но, так как я тебя не звал, вынужден буду наказать по всей строгости. — Я готов! – улыбнулся парень, предвкушая что-то приятное. И откуда этот парень, который является почти ровесником самого Азединне умеет делать такой сногсшибательный массаж? Азедин млел под чуткими руками Калеба. Искусство тантрического, как и сексуального массажа известно было с древних времён, но то, что ему обучают в школах для рабов, Азединне не знал. Калеб впервые видел хозяина абсолютно нагим. А для равенства сторон очень быстро избавился от шароваров. Незаметно, этот кудесник массажа добрался до слегка возбуждённого члена Азединне. — Можно? – спросил Калеб у хозяина и пояснил. – Это часть массажа. — Ну, если часть массажа, то приступай, - разрешил тот. Калеб взял в рот нехилое достоинство хозяина, постарался заглотить его почти весь. Азединне слегка выгнулся и тихо застонал. Парень явно знал своё дело. Он неторопливо прохаживался вверх - вниз, оглаживая языком ствол и венчик. Когда Азединне был близок к развязке, Калеб почувствовал это и вовремя прекратил. — Что ещё пожелает мой господин? - тихо промурлыкал Калеб. — Наказать тебя за столь наглое поведение, маленький негодник! – отозвался хозяин. — Как пожелает мой господин! - сказал Калеб и встав на колени, согнулся так, что голова оказалась на полу. — Не так, мой мальчик. Ты ничего не путаешь, нет?! – тихо ответил Азединне. Он встал и подошел сзади, поднимая парня в более удобную для этого случая позу. Тот сразу покорно встал в колено – локтевую позу, ожидая действий хозяина. Набрав в руку немного масла, Азедин ввёл в проход один палец, потом сразу второй. Так как оба пальца вошли без труда. Чувствовалось, что дело здесь вовсе не в масле. – О, я погляжу, ты уже разработал себя! Это для меня? Или ты уже спал с Вали, а я об этом не знаю? — Я же сразу сказал, что готов! Специально для вас, господин! А с Вали? Как я мог, готовясь предстать перед вами? — Замечательно. Значит, я могу «наказать» тебя без долгих прелюдий, - сделал Азедин простой вывод. — Всё для вас… - томно выдохнул покорный раб. Азединне для проформы ввёл ещё пару пальцев и когда вдоволь насладился массажем простаты Калеба и его тихими стонами, не предупреждая, ввёл свой член в лоно раба. Не очень резко и быстро, но этого хватило, чтобы Калеб охнул. Он подался немного вперёд, поэтому, Азедин вернул его на место и увесистый шлепок по бедру прибавил. Калеб только больше напрягся. — Получил? Это тебе за то, что не дождался моего зова. Совсем обнаглел! Получи вот ещё. Расслабься и получай «удовольствие»! Азединне начал таранить раба так, словно дорвался. Впрочем, так и было: он дорвался. Секса не было много времени, Азединне уже давно изголодался по молодому гибкому телу. Сам молодой хозяин удивлялся, как он столько времени терпел? Так как Калеб и не думал подрачивать себе, Азединне в определённый момент приостановился, и сам начал стимулировать семяизвержение у Калеба. Так, перемежая одно с другим, Азедин довёл обоих до сильнейшего оргазма. Первым кончил сам Азединне. Секунд пять, и кончил Калеб. — Вот, хороший мальчик. Надеюсь, урок ты усвоил и в следующий раз будешь либо дожидаться моего зова, либо спрашивать разрешения. А то совсем от рук отбился! – наигранно строго вещал Азединне. Калеб уже знал манеру общения хозяина, а потому не боялся его «наказаний». Таким «воспитательным мерам» он даже был бы рад. — Да, мой господин! — А теперь помой меня с мылом, потом помоешься сам и приведёшь здесь всё в порядок! — Будет исполнено, мой господин, - вежливо ответил Калеб, задорно улыбаясь. Он был сейчас на седьмом небе от счастья, если такие небеса есть. Поэтому, он был готов сделать для любимого хозяина всё, что он пожелает! Помыть хозяина было удовольствием, которое он давно уже не испытывал. А уборка? Бывало и чернее работу делать приходилось. А тут всего-то, отмыть с плиточного пола расплескавшиеся капли спермы. Ничего сложного! Азедин ушёл к себе и стоило ему лечь, как он провалился в благостный сон. Проснувшись посреди ночи, он понял, что так «сексуально голодать», как голодал он – нельзя. Если он и дальше будет держать шабат, то ни к чему хорошему это не приведёт. Следовало подумать о поиске партнёра на ночь. Ну как на ночь? Не на одну, конечно. Раз начало гарема положено и там уже есть один постоялец, почему бы не воспользоваться этим? Быть может, он продолжит дело учителя и имея своих мальчиков, будет заботиться о тех, кого надо просто вылечить, отогреть, обучить и устроить в хорошие руки. Так он и Баязиду не откажет и сам без ночных ласк не останется. Решено, стоит на рынке поискать, присмотреться. Совсем детей Азединне не хотел, полагая, что это преступление, попросту, педофилия. А ему греха мужеложства хватит. Нет, ребёнка он не сможет никогда изнасиловать. Пусть ему уже будет лет двенадцать – четырнадцать и он раб, но это физиологически, да и психологически тоже, ещё совсем ребёнок. А вот парни постарше, уже совершеннолетние, но молодые и красивые, вполне подойдут ему. Азедин на минуту задумался: а что если он попробует жениться? Сможет он с женщиной спать, общаться, строить отношения, терпеть вздорный характер, слёзы, истерики? Нет, вряд ли. Это получается, что придётся делить с ней личное пространство, из которого она не только не захочет уйти, но и будет занимать по праву. Точно, нет! Ведь учитель как-то говорил, что женился. Но пришлось развестись, так как его единственная жена не принимала его, каким есть. Стоило тогда Азедину наступать на те же грабли? Нет же? Тогда выход один – найти себе парня и жить с ним не зная печали. На улицу с такой просьбой не выйдешь, в традиционном обществе не приветствуется, хоть и имеет место быть с молчаливого согласия самого общества. Поэтому, вариант решения один – купить и пользоваться. А как, его личное дело. Также, в качестве партнёров в постели, он рассматривал Калеба, Вали и Хасе. Первый был опытен, понравился, но чего – то не хватало. Второй ещё девственник и возможно натурал. Ну, ничего, всегда можно показать лучшую сторону однополого секса и приобщить. Тем более раба. А вот третий был для Азединне тёмной лошадкой. Следовало для начала его узнать ближе, изучить нрав, особенности и привычки. Всегда можно списать работу в постели как плату за проживание. Он ведь не раб, чтобы принуждать его.