Я всего лишь хотел, чтоб меня любили

      Постоянно быть вместе - это крайне и крайне утомляющее занятие. Каждому из нас в какой-то момент хочется побыть совершенно одному. То есть, вообще. Так, чтобы никто не находился рядом, постоянно попадая под взгляд, слегка отвлекая от, может быть, чтения или же просмотра фильма. Именно поэтому довольно-таки часто, спустя огромное количество, проведенного за день вместе, времени Нориаки с Джотаро расходились по разным комнатам, отдыхая друг от друга. Кто-то может уйти прогуляться на улицу, аккуратно садясь на любимые когда-то в детстве качели и, слушая тихую музыку, ощущая как лёгкий ветерок осторожно носит твои локоны из стороны в сторону, чувствовать душевное спокойствие и удовлетворение этим приятным, недолгим одиночеством. Или же они были вместе, да вот только совсем не обращали на это внимания. Утыкались в телефоны, занимаясь своими делами, может лишь иногда обмениваясь незначительными короткими фразами. Такие моменты совершенно нормальны и также очень важны. Этот отдых помогает не уставать от общения, продолжая жить душа в душу.         Но не всегда всё идёт так гладко. Не сказать, что слишком уж глобальные ссоры были, нет, совсем. Скорее некие, чаще всего шутливые, перепалки друг с другом о всяких мелочах, драки. Одна из таких была и сейчас. Вечерело. Закат уже давным-давно прошел, солнце обещало вернуться лишь завтра. В квартире царил почти полный мрак, лишь только светильники и работающий телевизор отдавали в помещение хоть немного света. Какёин, кажется, смущенный какими-то словами Куджо, чувствуя, как горят щёки, берёт с дивана огромную подушку, готовясь атаковать. Их глаза встречается лишь на секунду: один - слегка стеснённый, но с игривым огоньком в глазах; другой - скорее даже вопрошающий. Только в момент, когда подушка полетела прямо в лицо Джотаро, тот осознал всё, что происходит.         Нос немного побаливает от удара. Весь урон пришелся именно на него. Но сейчас это совершенно не имеет значения. Ведь темноволосый нащупывает такую же подушку рядом с собой и, совершенно не видя, куда он вообще её кидает, делает это, правда стараясь "отомстить". И знаете, что? Он попал! Попал, слыша, как с тихим "бух", мягкая, но достаточно тяжёлая подушка падает на пол. Глаза видят лишь одну картину: Какёин, что медленно стаскивает с чужих ног своё новое оружие, которое использовал в первый раз, улыбаясь, шепча лишь одно: «Это война». Они оба резко вскакивают с дивана, хитро улыбаясь, один, уже готовясь, а другой подбирая с пола, то что явно не должно было использоваться как орудие "драки". И, совсем не сговариваясь, нападают друг на друга, стараясь ударить как можно сильнее (в пределах разумного, конечно. Всё таки, покалечить до синяков, а уж тем более чего-то большего - уже перебор). Из милых уст обоих парней каждую секунду вырывается радостный смех. Сердце стучит быстро-быстро, а щёки начинают немного покалывать. Улыбаться становится даже больно.       - Всё-всё. Сдаюсь, - поднимает руки вверх Куджо, лёжа при этом на холодном полу. Его подушка находится где-то на их, ставшей за неделю общей, кровати, из-за одного броска, от которого противник смог с лёгкостью уклонится.       Нориаки лишь победно сидит на чужих бедрах, смотря на своего любимого сверху вниз. Недолго, правда. Почти сразу же после чужой сказанной реплики тот опускается и целует Джотаро. Настолько ласково, насколько может. Всё это - маленький утешительный приз за этот проигрыш. Крупные, смуглые, по сравнению с вампирской кожей Какёина, запястья зарываются в яркие волосы, аккуратно, стараясь не причинить ни капли боли или дискомфорта, притягивая к себе ещё ближе, углубляя их поцелуй. Пальцы накручивают непослушные локоны, делая причёску ещё более растрёпанной, чем была до этого. По коже бегут приятные мурашки, а их сердца бьются в один ритм, словно бы играют одну песню. Песню их первой любви.       Целуются они долго, то постоянно отрываясь, то снова прикасаясь к губам напротив, не думая совершенно ни о чём. Дыхание уже давным-давно сбито, но им всё равно. Они действительно рады тому, что находятся рядом. Так близко, как только могут. Вместе им быть осталось совсем немного, Джотаро уезжает уже послезавтра утром. Так что, пока есть возможность быть вместе - они ей воспользуются. При чём по полной.       Оба пропускают тот самый момент, когда они оказываются рядом с одной из подушек, на кровати. Губы Куджо спускаются всё ниже, по шее, оставляя на той мокрые, до чёртиков приятные поцелуи. Мальчишка запрокидывает голову назад, немного ударяясь затылком о стенку, полностью отдавая её на растерзание. Да и себя, в принципе, тоже. Они совершенно не задумываются о том, что ждёт их дальше. Просто дарят друг другу невероятную нежность и такую нужную им ласку. А Нориаки и правда сдерживается, чтобы не издавать никаких звуков. Старается, да вот только Джотаро, теряя стыд, оставляет засос на плече (там, где можно с лёгкостью спрятать одеждой), слегка прикусывая нежную бледную кожу. Именно в этот момент из мягких уст вырывается наружу не особо громкий, но слышный для партнёра, стон.         И вот именно тогда у Куджо полностью, напрочь срывает крышу. Он впивается в губы требовательным поцелуем, напирая. И Какёин не против. Совсем. Запястья темноволосого были совершенно не задействованы, лишь сцеплены крепким замком с руками самого Нориаки. Но прямо сейчас, когда последний расслабился, они поднимаются, залезая под футболку, прикасаясь к горячей коже. В комнате становится слишком уж жарко. Обоим. Поэтому ярковолосый самостоятельно стаскивает с себя ненужную ткань, откидывая её куда-то на пол, не отрываясь от своего дела. Сейчас она только мешает.         Взгляды и прикосновения заходят намного дальше, чем у них было ранее. Сначала взор голубых глаз, схожих, разве что, с огромным небосводом, в яркий и чертовски жаркий июньский день быстро проходит по груди, а потом, после него, сразу же, мокрые, приятные для обоих, прикосновения. Мальчишка всё ещё пытается быть тихим. Не сказать, что стены в их дома были слишком уж тонкими, однако же, беспокоить соседей не хотелось бы. Также не было такого сильного желания давать всем понять, чем же занимаются семнадцатилетние школьники, оставшись вдвоём за закрытой дверью. Но, знаете что, Куджо, кажется, наплевать на всё это хотел, ведь так неосторожно и резко, совсем не предупреждая, прикасается горячим языком к юношеской груди. Движения медленные. Дразнит. Определённо дразнит. Нориаки давится воздухом, простонав намного громче, да и, что уж скрывать, слаще, для ушей темноволосого, чем в первый раз. Рот зытыкается рукой, ноги резко сдвигаются в коленках, а пальцы сжимаются.        - Тебе это нравится, Нориаки? - Джотаро и сам красный, до безумия смущенный, но уверенный. Уголки губ приподнимаются вверх и ухмылка расплывается на лице. Он прикусывает мочку чужого уха, а затем, снова спускается ниже.       Ответом служит ещё один несдержанный, громкий и протяжный стон, когда Куджо кусает, слегка оттягивая, чужой сосок. Какёин же, в свою очередь, резким движением заставляет темноволосого приподнять голову, вцепляясь в чужую губу, как бы во имя мести. Но парню это лишь нравится. Они продолжают водить руками по чужим телам, при этом аккуратно меняя положение. Теперь они уже лежат на мягкой кровати, смотря друг другу глаза в глаза.          У Нориаки стояло. Твёрдо, даже сказать, каменно. Да и Джотаро совсем не лучше. Та же ситуация. Оба это прекрасно понимали и принимали, продолжая. Ярковолосый первым тянется к ширинке, при чём, не к своей. Пальцы совсем не слушаются, но тот отчаянно пытается расстегнуть чужие джинсы, слава богу, не на ремнях, как тот надевал обычно. И ему в этом помогают, позже буквально скидывая ещё одним ненужный предмет гардероба. А после этого хрупкие руки лезут под чужое бельё, полностью снимая его. Куджо рвано вздыхает сразу же, как только к члену прикасаются, но не останавливает, давая полную свободу действий. И получает их сполна, ведь Какёин был совершенно не невинен в душе. Бесёнок. Он проводит рукой вниз, плавно и осторожно. А затем, ухмыляясь, резко вверх, ускоряя свой темп с каждым разом. Куджо, кажется, на небесах. Он представлял, что такое может произойти, фантазировал обо всём, однако ж в действительности всё в сто крат лучше. Но так просто заканчивать всё это совершенно не хотелось, именно поэтому их губы снова соприкасаются, перед тем как снова уйти гулять по плечам и ниже. Теперь раздевают уже Нориаки. Быстро, не теряя ни секунды, словно бы времени у них почти не осталось.       - Мне продолжать? - этот вопрос, всё таки, должен быть задан. Хриплый голос отдается эхом в тиши квартиры. Теперь же парень опускается ниже, губами блуждая  по юному телу, прикасаясь к нежной коже внутренней стороны бедра, - ещё не поздно остановится.       Мальчишка лишь стонет на такие прикосновения, кажется, уже сейчас видя звёздочки перед глазами. Он утопает с головой в этих слишком уж неизведанных ранее, до мурашек приятных, ощущениях, и совершенно не хочет останавливаться.       - Джотаро, пожалуйста... - единственное, что он может сказать в таком состоянии. Хотелось прямо сейчас приказать ему продолжать, но он не мог. Мозг просто отключался, не давая составить и одного нормального предложения, - прошу тебя, не останавливайся. Я хочу этого...       Последнее, что вылетает с, полностью искусанных за последние пару минут, губ Нориаки: «Под кроватью. Пакет». И Джотаро мигом лезет туда, находя маленький розовый пакетик. В нем была толстая книжка с прекрасной и интригующий надписью - "Пятнадцать простых способов соблазнить мужчину", а также маленький тюбик смазки с пачкой хороших презервативов. На немой вопрос мальчишка произносит лишь одно, стыдливо сдвигая ноги, стараясь, как бы, прикрыть свою наготу:       - Жан... Как только он узнал о том, что ты приедешь, то принёс это мне. Сказал, что пригодится, - Какёин одним лишь взглядом просит, нет, даже умоляет убрать эту книжку куда подальше и взять его. Нежно и осторожно. Это первый раз у них обоих, быть резким и грубым не стоит. Случайно сделать партнёру больно не хотелось никому. Ведь они действительно любили. Любили настолько, что готовы отдаться друг другу. Полностью и бесповоротно.       На это всё Куджо лишь улыбается, представляя всю эту картинку и то, что стало после открытия пакета, с французом. В одной из длинных рук - нужные им сейчас предметы. Другой же парень раздвигает чужие ноги, решив, кажется, немного понаблюдать за этим прекрасным телом. Мальчишка прямо сейчас полностью открыт лишь для него одного. За такие взгляды и медлительность он, естественно, несильно получает, но давайте опустим этот факт.             Жидкость на  пальцах. Какёин и правда старается расслабиться, раздвигая ноги чуть шире. Жмуриться, будто бы ожидает худшего. Но ничего такого не происходит. Нежные и осторожные, скорее даже успокаивающие, поцелуи на своём лице и, кажется, только от них начинает таять. А потом чувствует что-то в себе. Палец. Не больно, но чертовски непривычно. Он баловался сам с собой когда-то, но сейчас это совершенно другие ощущения. А Куджо даёт время привыкнуть. Гладит свободной рукой за плечо, как бы говоря о том, что всё хорошо, позже спускаясь ниже по телу, начиная двигаться плавно. Просто входить и выходить, немного поддразнивая.       Со вторым пальцем приходят ещё больше ощущений. Оба становятся чуть смелее в действиях и тех несдержанных стонах, что мимолётно слетают с губ. Джотаро начинает двигаться чуть быстрее, в один момент задевая одну маленькую точку внутри мальчишки, заставляя в удовольствии откинуть голову назад, сжав кожу на, уже и так немного поцарапанной, спине. Простата. Стоит запомнить эту маленькую точку наслаждения и попадать на неё чаще. Что он, в принципе, и делает. Сгибает пальцы внутри чужого тела, разводит в разные стороны, на манер ножниц, наблюдая за чужой реакцией. Делает что угодно, чтобы полностью размять его, давая себе возможность войти, а Какёину - не почувстовать какие-либо страдания сейчас.       А вот третий палец отдается реальной болью. Но Нориаки терпит. Понимает, что ради того, чтобы потом почувствовать Куджо полностью, он должен пройти через это. Поэтому быстро утирает маленькие бусины, что наворачиваются на глаза. Но Джотаро, кажется, слишком уж внимательный. Ведь лишь одним взглядом заставляет убрать руки, сцеловывая слёзы с любимого лица. А затем резко входит во все фаланги пальцем, выбивая из Какёина рваный и громкий вдох.         - Куджо, блять, нежнее!       Единственное, что говорит Какёин, перед тем, как пропасть. Его забирают в омут полные нежности, в перемешку с похотью, глаза и губы, что впиваются в чужие требовательно, стараясь отвлечь. Отвлечь от того, что происходит внизу. Это не выходит от слова совсем ведь, боже мой, ярковолосый чувствует. Чувствует, что тот вывел все пальцы полностью, кажется, уже больше не собираясь использовать их. В тишине слышится шорох, дающий понять о применении защиты. Нориаки старается не думать. Откинуть все мысли из головы и просто громко и глубоко вздыхать, чувствуя сильные руки и себя на бедрах, слыша негромкое: «Расслабься. Я не причиню тебе боли. Обещаю». И ничего кроме как подчиниться, веря на слова, не остаётся.       Джотаро входит. Осторожно, придерживая любимого за бедра, вставляя в чужое хрупкое тело лишь головку. А Нориаки перестает дышать на секунду. Сердце пропускает удар, хочется плакать и одновременно кричать от боли и некой радости. Чувствовать в себе что-то большее, чем просто пальцы - достаточно необычно. Но он привыкнет. Привыкнет и будет упиваться в наслаждении и страсти, стараясь максимально прижаться к телу партнёра. И, в принципе, так и происходит. Куджо делает первые толчки и Какёин начинает стонать всё громче, хватаясь то за простынь, которая, кажется, к концу их соития будет полностью смята и растерзана, то за плечи темноволосого, проведя по ним не стриженными ногтями, оставляя лёгкие царапины.       Руки Джотаро ласкают член мальчишки, совсем выбивая его из реальности, ноги Нориаки уже давно обхватили сильную, мужскую талию, а с каждой секундой стоны, редкие всхлипы и мольбы о том, чтобы тот ускорился, уже натурально вбиваясь в партнёра, заставляя кричать в райском удовольствии, становились всё громче и громче. Наверное, только с Куджо он мог позволить быть таким: развратным, готовым на абсолютно всё, чтобы тот только не предложил. Звучит неправильно, так, словно бы Какёин - лишь шлюха, но это совершенно не верно. Просто именно так он решил высказать ему своё полное доверие. Свои глубокие чувства, которые уже просто не опишешь таким простым словом как любовь. Это огромная эмоциональная привязанность, в её хорошем смысле. Привычка, а также готовность к любым действиям, чтобы уберечь любимого от опасности.       Первым кончает Какёин, громко простонав в последний раз. Белая жидкость пачкает его живот, простынь (что было более важным, требующим стирки), а также и тело любимого. Они не останавливаются, целуются быстро, пока и сам Куджо, с глухим «Чёрт возьми...» не следует примеру ярковолосого, изливаясь. Оба тяжело дышат, пытаются отойти от того, что произошло с пару секунд назад. Всё пережитые эмоции давали о себе знать тупой головной болью. Мальчишка падает на кровать, по-нормальному уложив и встряхнув подушку, думая о том, как бы встать и сможет ли он это сделать вообще. Всё тело приятно покалывает и болит, не хочется делать совершенно ничего, лишь только прикрыть глаза и уснуть, забывая про реальный мир, улетая куда-то далеко.       Разговоры сейчас - совершенно неуместны. Да и, в принципе, не особо желаемы. Лишь только одних объятий, не таких крепких, как обычно, усталых, полностью хватает. Руки Джотаро спокойно располагаются  на юношеской талии, прижимая мальчишку ближе, а сам Нориаки зарывается длинными пальцами в чужие растрёпанные, грязные волосы. Аккуратно и нежно проводит по линии пробора туда, сюда, позже просто водя кончиками пальцев по всей поверхности головы, иногда зацепляясь за длинный волос на затылке, начиная закручивать его, не оттягивая.  Какёин слишком сильно любил копаться так в чужих волосах, да и сам был бы не прочь быть тем, чью голову так гладят. Это действительно успокаивало.       - Нориаки. Дай руку. Правую, - неожиданно произносит Куджо, уверенно устремив свой взгляд прямо в чужие глаза.       Понимание, зачем это всё, так и не приходит, но Какёин выполняет, отдавая свою руку "на растерзание". Заинтересованно наблюдает, садясь на кровати, тихо шипя от боли, но отдает. Джотаро первые пару секунд смотрит на это запястье, а потом, взяв его так, словно ярковолосый был маленькой принцессой, начал медленно и целовать чужие костяшки, переходя выше по пальцам. Всё это не вызывало ничего, кроме милой улыбки на губах, что расплывалась на лице с каждой секундой всё больше и больше. Но вот только следующее действие действительно было слегка... Шокирующим? Но в то же время невероятно очаровательным. Он берет в рот чужой безымянный палец, оставляя маленький, но заметный укус так, чтобы из него вышел круг. Ну или же  кольцо. Думаю, каждый знает, у каких людей находится тут это украшение, верно?       - Когда-нибудь здесь будет находится реальное кольцо. И тогда я разделю с тобой всю свою оставшуюся жизнь и фамилию.       Было бы кощунством не сделать тоже самое. Именно поэтому мальчишка, с радостью в глазах, повторяет, делая такой же укус. Ну, что же, теперь их можно называть мужьями! А вообще, на самом деле, где-то внутри себя Какёин уже визжал, представляя всё это: предложение где-то на огромном мосту с замочками при чарующем закате. Джотаро встаёт на одно колено (возможно матерясь на спину, как тот обычно делал), открывая маленькую коробочку с кольцом. А потом и сам Нориаки достает такую же, тихо смеясь. Они оба обнимаются, а позже, живут долго и счастливо. Как в сказке, вот ей богу. Да, может так и не бывает. Может жизнь их ещё погубит. Но пока что они могут немного помечтать об идеальном и правильном мире, в котором, как бы хотелось, жить потом.