В гости к Хогвартсу.

Обучение некромагии всегда непростое. Даже если ты обучаешься не у сумасшедшей старухи и не в землянке на Алтае. Хотя, наверное, не лучше обучаться и у ученика этой самой сумасшедшей старухи в Тибидохсе. Вот и Таня запуталась. Каждый день заниматься некромагией в заброшенном классе получалось не сразу. Было очень трудно, но результат был. Ещё и этот полёт в Хогвартс. Учителя захотели удивить англичан, поэтому команда Тибидохса учится в полёте управлять драконом и показывать куда лететь. Чуть ли не всё время тибидоховцы проводят на драконбольном поле. И всё это только для того, чтобы показать, что ты лучше. Таня лежала на кровати и отдыхала, пытаясь привести дыхание в норму. С самого утра и до вечера она была на драконбольном поле, а потом вечером ещё было занятия с некромагом. Как много! Вдруг в дверь в комнату Тани трёхкратно постучали. — Открыто! В комнату, к большому удивлению Гроттер, вошёл сам Ванька Валялкин. Переступив порог помещения, он заметно напрягся, замялась, но старался держаться твёрдо и уверенно. Но девушка давно раскусила его. Затянулось неловкое молчание. — Зачем пришёл? — зло спросила Татьяна, даже не взглянув на него, глядя прямо в окно, с которого было видно драконбольное поле, Соловья О. Разбойника и команду уставших тибидохцев, чуть ли не ползком добираясь до заветного Тибидохса. Валялкин взглянул на неё сквозь опущенные светлые ресницы и тихо пробурчал: — Я извиниться пришёл… — Вань, я не слышу! Говори громче! — пропела ангельским голоском Гроттер, про себя усмехаясь над ним. Валялкин тихо скрипнул зубами и вышел, сильно хлопнув дверью. Это на него не похоже. Он понимал, что забыть Таня тот инцидент на лестнице Атлантов не намерена. — Гроттерша, а не наш ли маечник тут сиренады пел, что я аж из ванной выскочила послушать? — ехидно спросила Гробыня, выходя из ванной с полотенцем на голове и вокруг талии, виляя бёдрами в стиле Склеп. — Извиниться пришёл, да не вышло… — устало проговорила рыжеволосая. — Не вышло! — тихо повторил перстень Феофила Гроттера.

***

Таня сидела на трибуне драконбольного поля, готовясь к новой тренировке и параллельно слушала бурчание Гробыни. — Они хотели удивить англичан, а отдуваемся мы! Я уже 4 ногтя сломала за 3 дня!!! — она недовольный сверкнула своими разноцветными глазами, словно пыталась сглазить кого-то, тыкая под нос Тане сломанные накрашенные вызывающим красным лаком ногти. — Склепова, прекрати! Как у тебя вообще хватает сил на разговоры?! — Гроттерша, чё ты там бурчишь? Сейчас с тобой даже Горьянов скис бы, если следовать из того, что именно из-за него должно всё скисать. — насмешливо спросила фиолетоволосая. — Или Топикотиков ещё с большей силой пристаёт? — один из её разномерых глаз проницательно уставился на соседку по комнате. Гроттер хмуро глянула на подругу и недовольна рявкнула: — Отстань от меня! В это время Соловей снова приказал взлетать в небо, 5-минутный перерыв закончился. Когда рыжеволосая оказалась в небе, все мысли куда то улетучились. Она любила летать на её контрабасе. Ощущать чувство полёта. Чувствовать себя птицей, свободной, независимой, ощущать чувства полёта и крылья за спиной. За такое Таня бы отдала многое, только, чтобы это никогда не кончалось. Через какое то время Соловей О. Разбойник наконец отпустил ребят и ушёл в ангар проведать Гоярына. Таня положила любимый контрабас в футляр, проведя по его поверхности рукой, словно смахивая пыль, при этом закрыв глаза, и пошла обратно к Тибидохсу. Но кто-то подошёл к ней сзади и схватил за футляр, забирая его. — Эй!.. И тут Таня увидела ухмыляющегося Бейбарсова, который и нёс её контрабас. — Девушкам нельзя носить тяжести. — просто ответил Глеб. Таня закатила глаза, но была благодарна Глебу, так как сил вообще не было. Она еле на ногах стоит, что уж говорить о тяжелом инструменте, который она была обязана принести обратно в школу. Зайдя в комнату, Таня заметила на кровати шкатулку. Взяв её, она начала вертеть её в руках, рассматривая. Она была деревянной, гладкой с интересным эскизом на поверхности. Девушка попробовала открыть шкатулку, но замок не поддавался. В этот момент вошла Склепова и Пипа. — Чем маешься, сиротка? — Какая-то шкатулка не открывается! — Тань, а ты не знала? Эту шкатулочку отправляют светлым магам… — вдруг сказала Дурнева, плюхнувшись на свою огромную кровать. Наступила гробовая тишина. Тут Гробыня победным тоном выкрикнула, указывая на Таню длинным пальцем с таким же, но пока целым и непострадавшем на тренировках красным ногтем. — А я всегда знала, что Гроттерша тёмная!!! Таня только вздохнула и легла на кровать отдыхать, отворачиваясь к стене. Но сделать это ей так и не дали. — Танюх, а как там у тебя с Бейсковороткиным дела? — как будто просто так спросила Склепова. Рыжеволосая, недовольно посмотрела на соседку через плечо. — Ты наверное хотела спросить, как у меня дела с некромагией? Гробыня кивнула и пристально глянула на Таню, при этом хитро улыбаясь. Таня же поняла, что разговор будет долгим. Очень долгим. В этот день весь Тибидохс стоял на ушах. С самого утра весь пятый курс собирал «только необходимые» вещи. Больше всех вещей набралось у Дурневой и Склеповой (у них было по 5 огромных чемодана). На следующий день 5 курс и несколько преподавателей полетели в Хогвартс. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…