***
Утром перед матчем Родольфус садится напротив младших сестёр Блэк, его зелёная форма выделяется среди чёрных мантий, как и одежда всех остальных членов команды, метла остаётся за дверью большого зала. Регулус Блэк выбирает позавтракать в одиночестве, настраиваясь на снитч. Рабастан занимает место рядом с Беллатрисой, Люциусом и другими. — Нервничаешь? — Меда бросает вопрос так, словно ответ не сильно ее интересует. — Не слишком, я миллион раз защищал кольца. — спокойно отвечает старший Лестрейндж. — Или просто вы так сильно уверены в победе над Хаффлпафф? — голос Нарциссы задорно разносится над столом факультета. — Глупо быть увереным в победе, и барсуки неплохо играют. — перебивает сестру Андромеда. — Их охотник Тонкс отлично бросает крученый. И выполняет петлю. — поддерживает девушку Родольфус. — Он хорошо сплотил вокруг себя нападение, я видел схемы, которые они разыгрывают. Их игра с Когтевраном была невообразимо техничной. — Если видел, значит готов встретиться с ними на поле. — Андромеда пересекается с парнем взглядами, задерживая контакт дольше положенного. Родольфус отводит взгляд первым. Не нужно ее компрометировать. Это невеста брата. — Пора. — Люциус вырастает позади Лестрейнджа, опуская руку на его плечо. Тот вздрагивает, выныривая из мыслей, и поднимается. Сборная Слизерина выходит из большого зала в тишине, за дверью их уже ждёт Регулус, неизменно со снитчем в руках. Молчаливый и напряженный. Для него это будет первая игра без подбадривающей насмешки Сириуса до выхода на поле. Брат следил за его успехами в квиддиче, как за своими. Раньше. Теперь едва ли ему интересно хоть что-то из жизни Регулуса. Чтобы интересовать Сириуса необходимо быть Джеймсом. Блэк слишком сильно сжимает снитч, костяшки белеют от напряжения. И только аккуратный толчок Родольфуса в плечо, возвращает в реальность. — Никогда не понимала, почему Хафлпаффцы не волнуются перед матчем. — Селеста Роули все ещё сидит за столом и обращается к брату, но привлекает внимание Паркинсона. — Боюсь, что они умеют проигрывать, в отличие от наших ребят. — Льюис пожимает плечами, опережая Роули старшего. — Мы же первыми испортим своей команде жизнь, если они не принесут победу. Селеста поёживается, слова Паркинсона оказываются жестокими, она ждала шутки. Но он без доли смущения озвучивает правду, которую все предпочитают умалчивать. — Ты ведь поэтому не играешь, Торфинн? — старший Роули хмурится, крепче сжимая вилку в руках от вопроса Льюиса. — А ты? — к счастью Торфинна, среди детей Пожирателей они находятся на одном уровне, и он может себе позволить огрызнуться в ответ. Если бы не это, фамилия Паркинсона заставила бы Роули заткнуться, его семья сейчас богаче и влиятельнее. — Пожалуйста, не начинайте. — Селеста морщит нос. И толкает брата под столом.***
— Ты точно не пойдёшь? — Цисс с надеждой смотрит на старшую сестру, но та только фыркает. Надо было уходить с ребятами, тем более Рабастан звал, но она решила доесть завтрак. А ещё сбежать из Хогвартса незаметно для остальных детей Пожирателей. Теперь приходится терпеть нытьё сестёр. — Тратить время на игры? Нет, увольте. — она одергивает плечами, словно скидывает с них чьи-то руки. — Я планирую потратить это время на оттачивание заклинаний. Нет времени расслабляться. Теперь морщится Меда. В отличие от остальных, Белла никогда не выдыхает, и это не может не напрягать. Хочется вместе со старшей сестрой радоваться победе на трибуне, с ней вместе делать ставки, но у неё опять есть дела важнее. Силуэт Беллы быстро удаляется от сестёр, она не тратит времени на объяснения. — Может вернёмся за тёплыми свитерами? — Нарцисса берет Андромеду под руку не то, чтобы поддержать, не то прося поддержки. Куда делась их детская близость друг с другом? И была ли она вообще? — Я сотворю согревающие чары. — она быстрым движением проверяет, что палочка на месте. В этот самый момент, чуть выпятив локоть для удобства, она сталкивается им с проходящим мимо парнем. Он идёт вдоль стола с метлой в руках, увлечённо наблюдая за чем-то, что происходит впереди него. — Аккуратней. — шипит Меда, бросая в его сторону оценивающий взгляд. Словно он бракованный товар, попавшийся ей на ярмарке. Но он не отвечает злостью. Скорее насмешливо улыбается, вглядываясь в эмоции на ее лице. — Всенепременно. Мне ещё нужно сегодня забить несколько мячей вашей команде. — он подмигивает девушке и тут же отворачивается, продолжая движение. — Я его уничтожу. — шипит Блэк. Нарцисса крепче сжимает локоть сестры. — Брось. Его уничтожат наши ребята. — и тут же оборачивается, в поисках помощи, искренне жалея, что Регулус ушёл вместе с командой. Сестры добираются до трибуны одними из последних, зато сжимают в руках по горячей чашке с ягодным пуншем, который эльфы заботливо налили им на кухне. Они аккуратно протискиваются через ряды студентов, чтобы занять места рядом с Паркинсоном. По другую руку от парня расположились сестра и брат Роули. Команды взлетают в воздух. Нарцисса сжимает руку Андромеды каждый раз, когда Регулус оказывается рядом с бладжером. И каждый раз, когда Люциус делает финт, чтобы увернуться от противников и добраться до колец соперников. Селеста громко поддерживает команду с нарисованным плакатом в руках. Андромеда думает, что было бы здорово, если бы прямо сейчас начался ливень. Но природа, не привычно для этой части Англии, замирает. Ни ветерка, ни просвета среди облаков на небе. После такого спокойствия всегда начинается гроза. Но сейчас тишина, благодаря которой слышно каждый комментарий с поля, произнесённый недалеко от трибуны. И голоса поддержки звучат слишком громко. Нужно заставить себя болеть за Рабастана, но сегодня он играет из рук вон плохо. Его старший брат наоборот сама сосредоточенность. Он не зря переживал за охотников Хаффлпаффа, однако, игра оставляет шанс двум командам, и далеко не все мячи залетают в кольца. Парень, толкнувший Андромеду в большом зале, фамилию которого она уже несколько раз успела прочитать за время игры на спине его формы, зависает напротив трибуны Слизерина. Передышка в несколько секунд, чтобы оценить ситуацию и перестроить нападение. В это же время, буквально на долю секунды, он поворачивает голову в сторону болельщиков. И встречается взглядами с Андромедой. На лице Теда Тонкса проскальзывает едва заметная ухмылка. И тут же он срывается с места, перехватывая мяч у Алекто, чтобы ещё через минуты обыграть Родольфуса. Это первый раз, когда за время матча Андромеда сжимает руку Нарциссы в ответ.***
Команда Хаффлпаффа забивает больше мячей, чем Слизеринцы. Но Регулус успевает поймать снитч первым, и зелёные трибуны взрываются. — Хорошо, что вы играете на разных позициях. — Джеймс ударяет Сириуса по плечу. Друзья пришли понаблюдать за игрой Блэка младшего, незаметно сев с краю трибуны Хаффлпаффа. — Он все равно пойдёт до конца во время матча, потому что я играю. И плевать на какой позиции. — бормочет Сириус себе под нос. — Ему важно привлечь твоё внимание. — Римус старается подбирать слова аккуратнее. — Это нормально, ведь он твой младший брат. — Раньше его устраивало быть в моей тени. — грубо прерывает его Сириус. — А теперь он чудит, как может. И от матча ему нужна будет победа. — Тем сложнее ему теперь, когда нужно из тени выйти, когда ты его бросил. — все же заканчивает Люпин. — По моему, он просто идиот. — Блэк поднимается со своего места, чтобы смешаться с толпой студентов и незаметно пролизнуть в Хогвартс, раньше, чем брат или сестры успеют его заметить. Не стоит им знать, что он продолжает приглядывать за Регулусом.***
— Готова? — Селеста Роули делает оборот вокруг своей оси, потарапливая Нарциссу. Последняя делает вид, что не слышит, продолжая копаться в сумке с учебниками. Почему их не могли поселить с Андромедой? Где справедливость, почему старшие сестры вместе, а ее отправили сюда. — Прекрати. — надувает губы Селеста. — Ты прекрасно меня слышишь, Цисс. — Всегда прекрасно слышу, и тебе только на руку, что не всегда об этом говорю. — Блэк выпрямляется, направляясь к выходу из комнаты. — Идём, я готова. Они обе выходят в коридор между комнат девочек. Узкий и пустой. Из общей гостиной доносится музыка, кажется, все успели собраться кроме них. Нарцисса на секунду закрывает глаза. Когда-то в этот коридор выходила и ее мать. Такая же юная, но не такая напуганная. В этот же коридор выходила тетушка Вальбурга. И та самая девочка с карточки Родольфуса. Были ли они здесь счастливы? Хотелось ли им сбежать из этого коридора так же сильно, как сейчас Цисс? Метр разделяет Блэк от выхода в гостиную. Студенты взрываются на крик. Она натягивает улыбку на лицо. Сборная заходит в Подземелья, и ей надо быть с ними приветливой и поздравить с победой. Даже друг с другом приходится притворяться. Селеста мгновенно исчезает в толпе, желая быстрее оказаться около Паркинсона, пока это не сделал никто другой. Она знает, что он ненавидит чествование сборной. Ему в принципе не нравится быть так далеко от центра внимания. И это отличный шанс сыграть на его эмоциях. Сборная начинает двигаться через аплодирующих ребят. — Поздравляю. — вымученно улыбается Нарцисса Эванну. — Горжусь тобой! — с улыбкой обнимает Регулуса. Поджимает губы, когда мимо неё проходит Люциус, чем вызывает вспышку гнева на его лице. Всего доля секунды, чтобы они оба вспомнили, почему перестали общаться. Словно кто-то в миг построил между ними стену. — Поздравляю! — последними идут братья Лестрейнджи. И Нарцисса кивает Рабастану, а после улыбается Родольфусу. Праздник продолжается, кто-то делает музыку громче. Но отпрыски благородных семей не расслабляются. Здесь слишком много людей, чтобы перестать держать спину прямо или засмеяться громче обычного. Праздник держится на тех, кто не имеет никакого отношения к двадцати восьми чистокровным семьям. И те ведут себя спокойнее, чем самый скромный гриффиндорец на празднике, не желая получить недовольный взгляд от Люциуса или Лестрейнджей, и уж тем более никто не хочет увидеть разочарование в глазах сестёр Блэк. Они все здесь скованы одной цепью в большей или меньшей степени, и все несут свой груз. Спустя час незаметно для большинства открывается дверь в гостиную. Беллатриса проскальзывает во внутрь изнуренная и испачканная. Быстро оглядывается, чтобы убедиться, что не привлекла внимания больше, чем хотела, и направляется в сторону спален девочек. Андромеда, увлечённая беседой с братьями Лестрейндж, остаётся на месте, упустив приход старшей сестры. В то время как Нарцисса срывается с места, желая как можно быстрее оказаться около сестры. — Что произошло? — она хватает Беллу за локоть, продолжая пробираться сквозь толпу вместе с ней, чтобы скорее скрыться в коридоре в женском крыле. — Не уверена, что ты хочешь об этом знать. — хмыкает сестра, но локоть не одергивает и руку Цисс не скидывает. — Ты отвратительно пахнешь и не менее отвратительно выглядишь. — морщит нос Нарцисса. — Конечно, мне нужно знать, что произошло. — Я прогулялась по Запретному лесу. — она останавливается, почувствовав безопасность в тихом коридоре. На ее лице появляется улыбка гордости. Но она быстро исчезает с лица, когда взгляд Беллы встречается со взглядом Цисс. — Не смей осуждать. И меня не интересует твоё мнение на этот счёт. Нарциссе приходится прикусить язык. Вечный баланс между внутренними эмоциями и социумом даёт о себе знать, она находит силы не уйти. — Зачем? — получается произнести вопрос максимально просто. — Не буду же я убивать студентов ради своих тренировок. — хмыкает Белла, словно ровным счётом ничего не произошло. Только теперь Нарцисса понимает, что кровь на одежде сестры не её собственная. — Он того не стоит. — не подумав огрызается Нарцисса. И тут же замечает перемены на лице сестры. Она словно вся превращается в комок злости. Глаза мгновенно чернеют. — Только он и стоит! — хлесткий звук пощёчины раздаётся в коридоре. Обе сестры переступили допустимую черту. Нарцисса набирает в легкие воздух, чтобы ответить. И встречается взглядами с сестрой. Они обе напуганы сделаным, обе не отвечают за слова и действия. И напоминают своих родителей. Словно весь их род сейчас отразился на их лицах. Словно только сейчас стало видно всю их родословную и то, что они лишь продолжение династии, не люди, не личности, не имеющие право на свои эмоции и свою судьбу. Нарцисса вместо того, чтобы выдать гневную речь, срывается с места, прижав к покрасневшей щеке ладонь. Толпа в гостиной сливается в бесформенную массу. Музыка разрывает барабанные перепонки. Девушка быстро озирается по сторонам, ища то ли Андромеду, то ли Регулуса. Или может поговорить с Родольфусом? Он как никто другой знает, как сложно бывает с родными. Но что-то сдавливает грудную клетку сильнее, и она не успевает позвать на помощь. Не успевает сама себя спасти. Воздух словно заканчивается, а музыка проникает под кожу, угрожая убить. Она резко открывает рот, хватая воздух, ловя себя на мысли, что ей нужен Сириус. Вот кто сейчас бы посмеялся. Вот кто смог бы придумать смешную месть для Беллы. Или бы просто не допустил случившегося, увязавшись за сёстрами? Он, как и сама Нарцисса, умел чувствовать момент. Но его нет, и ее хрупкий мир разрушен. Их мир. Какой следующий шаг они сделают на встречу пропасти? Тетушка бы гордилась. Вальбурга и будет гордиться. Она окончательно теряет связь с реальностью. Паника охватывает все её тело, паника, похожая на проклятье. А перед глазами пролетают лица с семейного гобелена, и все, как один, смеются. Кровь от крови, плоть от плоти. — Ты в порядке? — она не поворачивает головы на знакомый голос. И не сопротивляется, когда подошедший кладёт одну ладонь на ее локоть, а другую на талию, приобнимая, и проводит через толпу в тихое место. Любимый запах окутывает девушку, заставляя перестать дрожать. Сопровождающий помогает сесть на кровать, быстрыми движениями вытаскивает из тумбочки рядом склянку с успокоительным, и помогает Нарциссе принять его. Глаза слишком быстро начинают слипаться. Она чувствует, как подушка оказывается под ее головой, а потом ее аккуратно накрывают одеялом. Паническая атака отступает. И тени возвращаются в мир иной, а легкие снова начинают спокойно дышать.