***
— Ферзь на Е7. Шах и мат. — Регулус откидывается на спинку кресла, довольно поднося к губам бокал с холодным виски. — Может ещё одну партию? Родольфус морщится, рассматривая записи ходов. — Уверен, ты где-то жульничал, невозможно выигрывать раз за разом. — он ведет пером вдоль столбца со своими ходами. — Ни единой ошибки. Или… Нельзя было жертвовать слоном. Чертов Блэк. Теперь он смеётся и протягивает руку сопернику. — Ты молодчина, Регулус. Расставим фигуры для ещё одной партии? Рано или поздно я научусь просчитывать твои ходы наперёд. — с улицы доносится запах дыма. Рабастан закуривает сигару, стоя на балконе поместья Лестрейнджей. — Он когда-нибудь научится закрывать за собой дверь. К своему младшему брату Родольфус расположен не так дружелюбно. Если бы он мог, он легко променял бы его на Блэка. Тихого, логически мыслящего, спокойного и преданного. Регулусу, как и ему, необходима тихая гавань. Семейный покой, за который они оба многое готовы отдать. — Плесни мне ещё виски. — Рабастан заходит в помещение громко хлопнув стеклянной дверью. Кажется, желая её разбить за своей спиной. Его шаги тяжелые и громкие, словно он делает всё возможное, чтобы воспроизводить больше шума вокруг себя, занимать больше пространства с помощью звука. Он падает на диван, вытягивает ноги, не снимая ботинок. Чиркает спичкой в опасной близости от конверта, который сжимает в руках последние пять минут, и закуривает ещё одну сигару. — Что там у тебя? — Родольфус едва ли отвлекается от фигур. — Пешка на D6. — всё его внимание посвящено вновь начавшейся игре, в этот раз ошибки быть не должно. Дым от сигары обволакивает комнату, заставляя некурящих мужчин поморщиться. — Очередная любовная записка от невесты. — противно произносит Рабастан. Пешка Родольфуса встает не на ту клетку, а ладони сжимаются в кулаки. Хочется подправить самодовольное лицо брата. Не очередная, Меда едва ли ему пишет. И уж точно не любовная. Иначе бы она была счастливее в те редкие моменты, когда ей приходится быть около жениха. А на вчерашней свадьбе сестры не пропадала бы за организационными хлопотами, стараясь избегать людей. Рабастан в свою очередь лениво разрывает бумагу конверта, предварительно сломав печать Блэков. Тонкий почерк оказывается ему слишком знаком. Буквы неровные, словно та, что писала письмо, торопилась или сильно нервничала. Местами чернила размывают соленые капли, неудачно упавшие на бумагу. Он тут же выпрямляется, опуская ноги с дивана. Сигара быстрым движением отправляется тлеть в пепельницу. — Это от Беллатрисы. — Рабастан невольно поправляет волосы, зачесывая пальцами упавшую на лоб челку. — Моя сестрёнка спятила, что решила тебе написать? — Регулус поднимает бровь, бросая взгляд на Лестрейнджа. Фигуры на шахматной доске продолжают двигаться, пока мужчина пробегает взглядом по строчкам, начиная дрожать ровно так же, как дрожала девушка, которая их писала. Словно ему передаются её эмоции. Он чувствует их так, словно становится с ней единым целым, считывая с каждой буквой её боль, страх и зарождающийся гнев. Она сдалась. Она бросила их одних на произвол судьбы. Она не подумала о них, она оставила их. — Андромеда сбежала. — если бы со стены упал канделябр, он привлек бы к себе меньше внимания, и уж точно не заставил бы всех находящихся в комнате вздрогнуть также, как два слова, произнесенных Рабастаном. — Что? — конь Регулуса зависает в воздухе и падает на шахматную доску так и не совершив ход. — Ты хочешь сказать, отказалась выходить за тебя замуж? Сбежала из-под венца? — Родольфус быстро осушает свой бокал с виски. — Я хочу сказать, что эта тупая шлюха предпочла мне скверную грязь и сейчас исчезла со всех магических радаров подмочив мою репутацию и репутацию всей своей семьи. Хочу сказать, что она предала кровь. — его лицо искривляется так, будто несколько человек одновременно ударили его. И краснеет. Родольфус и Регулус подскакивают практически одновременно. И оба выхватывают палочки. — Не смей её так называть. — Лестрейндж реагирует первым, отправляя в брата заклинание. Оттягивая момент принятия того, что Меда не принадлежит больше ни одному из них. Что она выбрала свой путь, который никогда не пересечется с его. Сейчас это кажется неважным, главное, наказать брата. Это он, он и только он во всем виноват. — Ты не понимаешь, что несёшь. — Регулус вырывает из его рук письмо, самостоятельно пробегая взглядом по строчкам написанным Беллатрисой. И, убедившись, что Рабастан не врет, падает в кресло. — Ещё одна. Будто ледяной водой окатывает. В голове слишком отчетливо всплывает сцена того самого вечера, когда ушел Сириус. Казалось, ничто не может снова выбить почву из-под его ног. И вот опять. Бесцеремонно и так не вовремя. Ему снова пятнадцать и он снова не понимает, как жить дальше. Приходится ущипнуть себя за запястье, чтобы организм вспомнил, как дышать. — Что с вами Блэками делают, что вы бежите, как крысы с корабля? — Рабастан похож на побитую собаку. Или потерявшего всякую надежду бродягу. Он точно знает, что сейчас получит под дых заклинанием, Регулус будет особенно жесток, защищая свою семью. Но даже не пытается взять палочку для защиты. — Прекрати! — но прилетает снова от Родольфуса. Ненависти слишком много. Это он не смог её удержать. Он довёл до этого вечера, этой секунды. Если бы они успели пожениться, она бы так просто не ушла. Если бы он был внимательнее, заботливее. Но едва ли его младшего брата действительно волновала Меда. Только сам факт, что кто-то смог его предать. Так просто и безнаказанно. Комната за доли секунды превращается в котел в аду. Слишком накаляясь и обнажая все страхи и злость. — Мне нужно попасть домой. Я могу воспользоваться камином? — и всё же Регулус оказывается спокойнее остальных. Сейчас нет времени на собственные эмоции. Он уже пережил своё предательство, он уже знает, как это бывает больно. И как пусто внутри. А его сестры ещё нет. И они не должны остаться в одиночестве, не должны смочь съесть себя изнутри также, как он когда-то. Нужно попасть к ним. — Я с тобой. — Рабастан тут же стирает с лица ухмылку. — Судя по почерку, Белле нужна поддержка. Ты с нами? — он поворачивается к брату. Первый раз за всю свою жизнь без каких-либо ожиданий и конкуренции. Всё закончено. Им больше не за что воевать. — У меня было задание Тёмного Лорда на завтра. Хочу приступить сейчас. Вспомнил, что жертва любит прогуляться по ночному Лондону. — на автомате проговаривает Родольфус. И почти тут же исчезает. — Пытается забыться. — выдавливает усмешку Рабастан. — Только не выйдет, верно, Регулус? Ты ведь так и не смог? — Тёмный Лорд это не амнезия. — печально и со знанием дела. Мужчины по очереди заходят в камин, и исчезают. В гостиной Лестрейнджей ещё долго висит дым от тлеющей сигары и стоит звенящая тишина.***
— Не лучшее место для встречи, как считаешь? — Марлин с щелчком появляется в подворотни Косого Переулка, и тут же попадает в объятия Сириуса, который тянется не бритым лицом к её мягкой щеке. — Самое неприметное. Отсюда безопасно трансгрессировать к ним. — басит парень, крепче прижимая девушку к себе. С заданиями Ордена они не виделись несколько дней. — Они всерьёз решили сделать хранителем тебя? Что ими двигало? Это ведь так глупо! — она не расслабляется ни на секунду, продолжая анализировать ситуацию. — Именно! И чем глупее, тем менее очевидно. — усмехается Сириус. — Да и едва ли кто-то из моей семейки сунется ко мне с вопросами. Я ведь теперь прокаженный для них. — он строит гримасу, стараясь скрыть за ней боль, которую всё ещё вызывает такая простая фраза. — Идём. Нужно их навестить, представляю, как ей сейчас сложно. — Долго они будут скрываться? — Не знаю, пока Цисс не родит, чтобы все забыли, чтобы была ещё одна наследница. Или Белла не войдёт в топ один убийц Англии. — он равнодушно пожимает плечами и, снова обняв девушку, трансгрессирует в новый дом сестры, чтобы поздравить её с побегом. Родольфус вздрагивает от звука, Косой Переулок никогда не замолкает и всегда переполнен магией, но все же на этот щелчок трансгрессии он реагирует особенно остро, начиная озираться по сторонам. Что-то особенное исходит от этой магии, словно волна от неё сильнее обычного, и погружает в туман, заставляя абстрагироваться от остального. — Ради Салазара, смотри куда идёшь. — жесткий голос Беллатрисы, возвращает его в реальность. Руки сами собой ловят девушку, которую он вот-вот пытался сбить с ног. — Дементор, извини. Задумался. — он быстро убирает руки, поправляя свой пиджак после столкновения. — Как ты себя чувствуешь? И почему здесь? Рабастан отправился к вам домой, чтобы тебя поддержать. — Похвально, но бесполезно. — она непроизвольно потирает бок, в который прилетело Круцио. — Меня уже поддержал наш Лорд. Из-за этой дуры снова придётся нарабатывать репутацию. Но ничего. Теперь, упав в очередной раз, я поднимусь ещё выше. Её глаза блестят безумием, она как мяч в детстве пытается сильнее раскачаться, больнее ударится об землю, чтобы взлететь выше. Родольфус невольно замечает в её лице сходства с сестрой. Андромеда вела себя также, когда дело касалось учёбы или семейных праздников. Её взгляд также горел энтузиазмом. И всё же различий слишком много. Но она здесь, рядом, из плоти и крови. Не сбежала и не стёрла себя из его жизни. — Что ты здесь забыл в такое время? — Белла отвечает вопросом на вопрос, сводя тему к нему самому. — Задание Тёмного Лорда, нужно проследить за одним человеком, хотел начать завтра, но не смог удержаться. — Меда бы разозлилась на такую фразу и позвала выпить чаю. Она не любила, когда он говорил о заданиях и Пожирателях в целом. Родольфус ловит себя на мысли, что начал говорить о ней в прошлом, словно сознанию проще похоронить её, чем признать, что она сделала свой выбор. Беллатриса ухмыляется. — Я тоже решила сегодня поработать, может, и жертва у нас одна? — она пятится назад, заставляя Родольфуса выйти на свет. От лучей фонаря его лицо преображается. Поглощённый мыслями об Андромеде, он особенно напоминает своего отца, а тот, в свою очередь, девушку на фотографии, которую когда-то украла Беллатриса и ежедневно смотрит на неё, желая превзойти.