Удушье

      — Его голова, мой Лорд. — смех Беллы разносится по залу, отражаясь от стен. Доводя присутствующих до ужаса. Она действительно из нового поколения. Без норм и морали.       — Не стоило приносить сюда грязь. — морщит нос Тёмный Лорд. Однако, одержимостью Блэк искренне восхищается. Такой самоотдачи делу, он даже за собой последнее время не замечает. И едва ли замечал когда-то за другими.       Кажется, что девчонка заслуживает доверия, даже несмотря на своих родственников. Он снова морщится, вспоминая, что потерял двух приспешников из-за глупости Блэков.       — Мы поднимаем голову, я объявляю войну. — продолжает Волан-де-Морт. — Каждый из жителей этой страны, а после мира, будет дрожать от моего имени. Вы это легко сможете устроить. Я знаю.       В его голосе проскальзывает едва заметное сомнение, когда взгляд падает на молодое поколение. Всех кроме Беллатрисы. Всё ещё недостаточно хороши.       — Мой господин, по моими данным, нужно подождать. Сейчас не самый подходящий момент. — начинает Орион. Хитрый и скользкий, как когда-то в детстве. Всё ещё без метки.       Том, всё ещё живущий где-то глубоко внутри Волан-де-Морта, съеживается, слыша несогласие. Недоверие. Неприятие.       Младше поколение не готово, а старше неверно.       Он наклоняет голову набок, рассматривая Ориона.       Не Пожиратель.       Не сумевший привести сына к своему Лорду.       Злость вырывается наружу сама с собой, преобразовываясь в сильнейшее Круцио. И уже далеко не молодой мужчина не удерживается на ногах, проседая.       Абраксас успевает сделать шаг вперёд и подхватить его, не дав коснуться пола. Он не может себе даже представить, что это возможно, дать Блэку упасть. Дать одному из них пережить такой позор перед полным залом, перед родным сыном.       Они были единым механизмом, винтиками в системе по имени Том. Но последнего больше нет.       — Разве я спрашивал твоего мнения? Или может разрешал говорить? — глаза Тёмного Лорда краснеют.       Сомнение в его планах всегда раздражало, выбивало почву из-под ног, он больше не может себе позволить подобного. Никогда не мог. Он должен защитить Тома.       Регулус сжимается, наблюдая, как на лице Волан-де-Морта играет гнев. Свирепость. Сумасшествие.       Унизительная слабость пробирается под кожу, заставляя чувствовать себя виноватым. Невозможность защитить отца сковывает, порождая ещё больший страх, чем есть.       Стремясь в своём детстве к Сириусу, он стремился быть веселым и сильным, смелым и дерзким. Стремясь к Тёмному Лорду, он стремится к такому же состоянию безумия, как у него.       Холодок пробегает по спине. Круцио в отца. Круцио в ближайшего соратника.       Хочется бежать из зала без оглядки.       Мы все — семья. Мы поддержка друг для друга. И для тебя тоже.       Слова Беллатрисы болезненно прорываются в памяти. Ложь.       С семьей так не поступают.       Семья превыше всего.

***

      — Отходи! — крик Лили срывается с губ так быстро, что девушка не успевает отдать себе отчёт о происходящем, отталкивая Марлин от заклинания. — Я задержу.       Одно за одним, проклятия вылетают из её палочки. Фигура в чёрном плаще продолжает защищаться и нападать, ловко уклоняясь.       Сегодня никто не умрёт.       Слова звучат в висках, заставляя держаться. Но силы уходят так быстро, что едва ли верится, что сегодняшней жертвой будет не она.       Лили набирает в легкие воздух, тяжело выдыхая его через рот.       Такая глупая засада. Такой глупый конец.       Интересно, эффект от оборотного зелья быстро пройдёт? Как быстро её тело смогут опознать? Или изменения необратимы, когда речь идёт о бездыханном теле?       Как отреагирует Джеймс? Родители? Петунья?       Как чертовски обидно, что с последней они умудрились поругаться при знакомстве мужей. Так не вовремя и так болезненно. Интересно, будет ли она жалеть об этом так же, как сейчас жалеет сама Лили?       Соперник делает очередной выпад. Чёрная маска с серебром, угрожающе блестит под чёрным капюшоном. Лили заставляет себя сосредоточиться на сопернике. Облик Пожирателей ужасает. Но совсем недавно пугающие движения фигуры теперь кажутся слишком знакомыми. Словно она видела их всю жизнь. Нужно присмотреться, слишком знакомо, слишком близко.       Словно по щелчку справа и слева от соперника вырастают новые фигуры, теперь шансы на выживание кажутся совсем нереальными. Трое против двоих. И девушек совсем не выигрышное положение.       Если трансгрессировать — они успеют кинуть заклинание в точку, и оно точно станет смертельным.       — Патронус. Отправляй патронус! — идея кажется сумасшедшей. До этого ни разу не получалось. Магия доступная лишь сильнейшим. Дамблдор, Грюм, МакГонагалл, Уизли, иногда Люпин. Но не им с Марлин.       Однако из палочки МакКиннон выскакивает животное, быстро уносясь вдаль. Лили замирает, наблюдая за магией подруги. Как же ей хочется жить. Как же ей хочется выбраться из ловушки. Ей завидно от этого дикого желания Марлин, настолько сильного, что неподвластное ранее волшебство становится реальным.       — Ты тоже. — жестко командует девушка. — Мой может не дожить. — и видя промедление подруги, добавляет. — Давай, ты волшебница, ты способна на это!       Хрупкая серебряная лань вырывается из палочки Лили. «Джеймс, мне нужна твоя помощь. Мне нужна моя семья — вы все.» Это выходит так естественно, она вспоминает, как перед выпускным они с мародёрамии сидели на траве около озера и хохотали во всё горло. Джеймс рассказывал, как Сириус чуть не попался на глаза Филчу, гуляя по Хогвартсу ночью. Они сбегали от него вместе с Пивзом, который неожиданно встал на сторону Блэка.       — Ты молодец! — Марлин прикрывает Поттер от заклинаний, пока она вкладывает слова в патронус, давая ему убежать.       Взгляд Лили снова падает на фигуру, которая так знакомо двигалась. Человек замирает, завороженно наблюдая за животным, исчезающим вдали.       Быстрый взгляд в ответ на волшебницу, выпустившую лань. Это не она. Не может быть она. Волосы не рыжие. Да и очертания её патронуса он видел лишь единожды на уроке. Может быть память ошибается?       Идиот.       Оборотное зелье. Ведь движения и заклинания были так в её стиле.       И бесячая МакКиннон рядом.       У одного из Пожирателей загорается мантия. Второй подворачивает ногу. Мгновение, когда все трое отвлекаются.       — Уходим. — тут же реагирует Марлин, хватая подругу за руку и тут же трансгрессирует, выбрав для этого лучший момент. — Нужно успеть перехватить мародёров, пока они не получили твой патронус.

***

      Тёмный Лорд бросает на стол выпуск Ежедневного Пророка. Это номер завтрашнего дня. И вот-вот свежие выпуски заполнят магазины и попадут в руки волшебникам.       И на первой странице будет он.       Громкие убийства, зачистка министерства от грязнокровок. Они ещё не знают его имени, но тёмная метка красиво появляется на большой фотографии, занимающей половину страницы. И вызывает дрожь. Он давно усвоил, что неизвестность всегда вызывает у людей ужас. И он — самая большая неизвестность.       Есть ещё кое-что, что заставляет его обратить особое внимание на выпуск этой газеты. Дата дня рождения Афелии. Не его Афелии. Но другой даты он не знает. Миа отказалась говорить, когда она родилась. Смеялась, что в сентябре, когда очнулась в теле Лестрейндж.       Том сжимает кулаки. Этот день Лондон запомнит надолго.