***
Ренджун заходит в дом, всё ещё с закрытыми глазами, не желая видеть всего, что осталось на улице, выпутывает руку из хватки Джемина, и, тяжело дыша, идёт на кухню. На следует за ним, с вытянутой рукой, готовый в любой момент подхватить и без того бледного Хуана. Ренджун быстро наливает стакан воды, залпом выпивая, и хватается за столешницу, вперив взгляд в стену. Внутри всё клокочет — то ли от беспокойства и страха окатившего его с самого прибытия Джухена, то ли от злости на него же, то ли от злости на Джено и Джемина за то, что не послушали, то ли из-за всего сразу. И потряхивало его, кажется, тоже из-за этого. — Джуни, — Джемин пытается прикоснуться к нему, но Ренджун одергивает руку, разворачивается, окидывая его тёмным взглядом, и идёт в спальню. Джено плотно закрывает дверь, глянув на встревоженного и очень виновато выглядящего Джемина. На, головой качнув, тоже идёт в спальню, а Джено следом, мысленно готовясь к предстоящему разговору. Ренджун расположился на кровати, спиной к двери и уткнувшись в ладони. Джено осторожно подходит к кровати, присаживаясь рядом с Ренджуном, почти касаясь его спины, но только почти. Джемин же подходит к окну, складывая руки на груди. — И что в итоге? — спрашивает Ренджун, но звук выходит приглушённым. — Ты о чём? — не понимает Джено. — Ну что там было? Вы были нужны там? Скажите мне, что вас не зря не было, — проговаривает Ренджун, отрываясь от ладоней. Джено молчит, опуская голову. Ренджун смотрит на Джемина. — Я так и думал. — Ренджун, — начинает Джемин, но он мотает головой, выставляя руку вперёд, как бы прося помолчать. — Вы были нужны мне, — тихо говорит он, — вы оба были нужны мне, а вас не было. Оба альфы молчат, понимая, что слова прости и обещания не подойдут, потому что они виноваты, так сильно виноваты, что это разъедает внутри, а больше никаких слов не находится. Оба знают, что Ренджун понимает всё, что они хотели бы сказать, и просто… не знают, как поступить. Потому что первое, что является для них важным — это забота о Ренджуне, и как бы ни было стыдно признавать, второе это забота о стае; и пусть они не самые лучше вожаки из-за этого, но они считали, что все должно быть именно в таком порядке. Ренджун же считал, что эти две вещи на одной ступени. Потому что он их семья, а они его, но стая — это тоже семья, а значит, они в равной мере заботятся о них одинаково. Так что в своей заботе и Джено и Джемин, казалось, ослепли, не замечая очевидного, и не прислушиваясь к Ренджуну. Ренджун поднимается, устало стягивая с себя одежду; в голову врезаются сцены прошедшего часа, он шмыгает, подходя к шкафу и доставая оттуда удобные штаны для себя и ночную рубашку, а также вещи Джено и Джемина, после чего кидает их им. В голове проигрывает, как на повторе, это противное принцесса, из-за чего Ренджун морщится, натягивая рубашку. Гладит живот, сглатывая, и пытается отогнать плохие мысли, что так и лезут в голову. — Ренджун? — Он был там, — говорит Ренджун. — Я знаю, что вы знаете, — снова вспоминая кинувшего мужчину, Доёна, — но, он был там и я, — Ренджун шумно выдыхает, сжимая пальцы на тумбочке. — Когда я увидел его… — Ренджун пытается подобрать слова и правильно выразить мысли, — когда я увидел Джухёна, меня скорее накрыла паника, куча незнакомых альф — напряжение, но когда я увидел его… я испугался. И даже не совсем его, я испугался того, что могу снова кого-то потерять. Первая моя мысль была: «Пожалуйста, не дай мне потерять ещё и кого-то из них». Ренджун поворачивается, смотря на них уже более спокойно, скорее даже изнуренно, видит вину и сожаление, о том, что ему снова и снова приходиться пройти через это. — Я понимаю, честно, будь я на вашем месте, скорее всего тоже рванул бы туда, надеясь, что все может так легко закончиться, но я не на вашем месте и всё не так легко, и вы нужны мне. Я знаю, что бывают такие ситуации, когда вы будете больше нужны в другом месте, но я говорю о таких как сегодня; просто давайте постараемся не повторять больше подобного. Я ведь не прошу чего-то великого, просто в такие моменты прислушивайтесь ко мне тоже, — Ренджун договаривает, направляясь к кровати, огибает Джено, забираясь под одеяло, и старается не смотреть на них, тут же закрывая глаза. Джено находит его бедро, слегка сжимая, и тоже ложится. Ренджун закусывает губу, когда Ли обнимает его, и щекой прижимается к груди, слыша шорох и чувствуя, как Джемин прижимается к его спине. — Просто постарайтесь сдерживать свои обещания, если дали их, но если не уверены — лучше вообще не давайте их. Молчание служит для него согласием, он позволяет себе пригреться у них в руках, медленно засыпая и отпуская мысли обо всем случившимся. — Думаешь, будет хорошей идеей отправить его на север? — Возможно, там будет безопасней Ренджун распахивает глаза, надеясь, что ему приснилось, но Джено опускает недоуменный взгляд на него, и он садится на кровати, со всей злостью, что скопилась за ночь, стукая его в плечо, а потом бросает не менее злой взгляд на приподнявшегося Джемина. — Вы это серьёзно? Они сначала не понимают, но Джено пытается словить его руку, объясняясь: — Джуни, мы просто думаем о твоей безопасности. — Я что, зря вам всё это говорил? Вы так и не поняли сути? — Ренджун смахивает руку Джено, вскакивая с кровати. — Я говорил о том, что вы мне нужны, а вы меня дальше хотите отослать. — Только из соображений безопасности, — говорит Джемин, и хочет взять за руку. — Совсем ненадолго, к родителям… — Не трогай меня, На Джемин, я слишком зол на вас обоих, — Ренджун шипит, смотря на них со всем недовольством, что у него есть. Он наклоняется, хватая свою подушку под удивлённые взгляды. Охает, хватаясь за живот, когда кто-то слишком сильно толкается, и отмахивается от руки Джено, замечая, что удивление сменяется беспокойством. Поднимается, отмахиваясь от них, пару раз стукнув подушкой. — Ты серьёзно? — спрашивает Джено. — А вы? — кидает Ренджун, направляясь к двери и уже в проходе. — Я слишком устал, чтобы спорить или слышать что-то подобное. Поговорим, когда до вас дойдёт смысл моих слов. Джено ещё хочет что-то сказать, но Ренджун уже закрывает за собой дверь в детскую, опираясь о нее спиной, и выдыхает устало, жмурясь. Возможно, было бы лучше не услышь он этого вообще. Кидает подушку на стоящее рядом с кроватками кресло, проходится по комнате. Ладонями проводит по лицу, надеясь сбросить усталость, что не помогает. Малыш снова толкается, Ренджун морщится, ощущая это слишком хорошо, и гладит живот. — Что такое, черничка? Я больше не буду ругаться, да? — Ренджун делает несколько вдохов и выдохов, останавливаясь посреди комнаты. Взгляд цепляется за пледы, аккуратно сложенные в один из шкафов. Ренджун подходит ближе, проводя по ним пальцем, осторожно берет самый нижний, так будто это и не вязаный плед, а самая хрупкая ваза, и прижимает к груди. Удобно устраивается в кресле, забираясь в него с ногами, и продолжает смотреть на плед, поджимая губы, и судорожно сглатывая. В груди что-то скребёт неприятно, Ренджун закидывает голову, смотря в потолок и хватает ртом воздух, пальцем находя вышитое имя. Смаргивает влажность с глаз, расправляет плед, укрываясь им, направляя взгляд в окно и тихо-тихо, кажется, желая скрыть это даже от себя, всхлипывает. Слишком тяжёлая ночь — думает Ренджун, проваливаясь в долгожданный сон. Первое, что чувствует Ренджун, просыпаясь, — это что-то у своих ног. Раскрыв глаза, он видит макушку Джено, сидящего на полу у его ног, и сразу после этого видит Джемина, что тоже сидит на полу, уложив подбородок на подлокотник. Они всё так же с беспокойством смотрят на него, поглаживая коленки и руку; Ренджун же замечает синяки, появившиеся под их глазами. Вздыхает, садясь на кресле ровно, под их внимательными взглядами, и чувствует, как начинает болеть поясница, но уперто молчит, дожидаясь, пока альфы скажут то, что надумали за ночь. Джено обхватывает руками его под коленями, прижимаясь к ним щекой, пока Джемин, приподнявшись, утыкается в плечо. Но как бы Ренджун на них ни смотрел, они молчат, и у Ренджуна сердце уже успевает спуститься к пяткам и обратно, боясь, что они таки решили отправить его куда-нибудь подальше. Пока не чувствует с какими эмоциями они пришли. Джемин тихо вздыхает. Джено вскидывает голову. — Глупая была идея, — шепчет Джемин. — Куда мы тебя отпустим? — и сам же усмехается своим мыслям, понимая, что они бы и дня не продержались без него, но самое главное не это. Что Джено, что Джемин, понимают, что Ренджун прав и безопасней ему будет с ними, но только если они больше не будут делать таких просчетов. Ренджун слегка улыбается, радуясь, что их недоссора сошла на нет. — Это не обещание, Джуни, — говорит Джено, привлекая его внимание, — но с тобой или черничками ничего не случится. Ренджун надеется, что так оно и есть, зарываясь в их волосы и целуя поочередно.***
Тэён тихо стоит в сторонке, наблюдая за сидящими на полу Джисоном и прижавшегося к нему спиной Ченлэ, весело что-то обсуждающих. Выглядели они совсем неплохо, достаточно выспавшимися, и, кажется, даже и не думали о случившемся, — в чём Тэён сомневался. Тэён выглядел не так хорошо — уставший и осунувшийся за одну ночь, он чувствовал себя виноватым. В комнате раздается веселый смех Тэхёна. Тэён улыбается, возвращаясь в комнату, и наблюдая за тем, как Сяо и Хендери усиленно веселят лежащего в кроватке младшего. Большие руки обвивают его талию, и Джехён прижимает его к себе, опуская подбородок на его плечо, тихо посмеиваясь. — Они не проводили у нас столько времени за все это время, сколько проводят с рождения Тэхёна. Тэён на это кивает, устало выдыхая. Джехён подозрительно молчит, после чего разворачивает к себе, не давая уткнуться к себе в грудь, обхватив лицо ладонями. Смотрит с сожалением и тихо предлагает: — Давай я возьму Тэхён-и и остальную малышню на прогулку, а ты отдохнёшь, а лучше вообще поспишь. Тэён качает головой с неохотой, показывая, что ему это не нужно. — Ты ведь устал, — говорит он, — тебе не за что себя винить, Тэён. — Есть, — Тэён закусывает губу, смотря ему за спину на Ченлэ и Джисона. — Я бросил их. — Ты не бросил, я думал, уже поговорили об этом. — Да, но… что, если бы вы не успели или они захотели бы что-то сделать… они могли забрать Леле вместе с остальными, а Джисона вообще… — Тэён сглатывает. — Что изменилось бы, будь ты с ними? Если бы они ушли с тобой, а не отвлекли внимание, то вас всех нашли бы, или если бы ты остался… лишнее волнение для Тэхёна, и они это понимают, но ты нет… почему? Никто не винит тебя. Тэён прикладывает ладонь ко лбу и жмёт плечами. Это не объяснимо. — Хён? Тэён и Джехён оборачиваются, смотря на подошедшего к ним Джисона. — М-м? Джисон подходит ближе, протягивая руки и обнимает Тэёна. Ли удивленно ойкает, утыкаясь ему в плечо, и с грустной улыбкой подмечает, что младший вырос настолько, что уже стал выше него самого. — Ты чего? — недоумевает он. Джисон молчит, просто прижимаясь к нему, как в детстве. — Ты не виноват, хён. Ты правильно поступил, и Джехён-хён прав, — тихо шепчет он. — Просто представь, что было бы, найди они и тебя тоже. Представь, как это отразилось бы на Тэхёне. С нами всё хорошо, честно. Ты поступил бы так же: поставь на своё место кого-то другого, а себя — на наше, ты ведь сделал бы так же. Так что перестань волноваться об этом и отдохни. Тэён удивлённо отрывается от него, кивает, соглашаясь с его словами, и поджимает губы, сдерживая улыбку. Целует его в лоб, притянув к себе, и отходит в спальню, слыша, как он зовёт Ченлэ на улицу. Джехён подходит к кроватке, подхватывая Тэхёна на руки, и подталкивает Сяо с Хендери на улицу, перед этим подходит к кровати, чмокая, опустившегося на неё, Тэёна в губы. — Мы вернёмся через пару часов, — говорит Чон и направляется к выходу. Тэён устало откидывается на подушки с мыслями о том, что дети вырастают слишком быстро.***
— Ренджун-и, — слышится голос за спиной, из-за чего Ренджун дёргается, испугавшись. Оборачивается, замечая стоящих у входной двери Донхёка и Сычена. — А мы в гости, — говорит Ли. — Гуляли и напоролись на целую полянку с клубникой, ты ведь её любишь? Ренджун с улыбкой кивает и заваривает любимый чай. — …ну и, в общем, нашёл я ту банку, и пока не было Минхёна всё съел, потом оказалось, что у меня аллергия на эту дрянь, — Донхёк дует губы, вспоминая, как он распух. — А вот нечего свой любопытный нос совать туда, куда не разрешали, — смеётся Сычен. — А чего он её от меня спрятал? — Донхёк дёргает губой, показывая своё негодование. Ренджун улыбается, откусывая кусочек от клубники, которая действительно оказалась больше, чем обычная. Он осматривает Донхёка с Сыченом, устроившихся на мягком ковру, сам свесив голову с дивана, а ноги закинув на спинку. — Они думали о том, чтобы отправить меня на север, — выдает Ренджун после минутного молчания. Донхёк выдаёт возмущённое и непонятливое: «А», а Сычен дёргает бровями вверх. — Они что? — переспрашивает Донхёк. — Они передумали, но сам факт… говорили, что только ради безопасности, — поясняет Ренджун, отрывая зелень с очередной ягодки; как бы его самого не обсыпало от количества сладкого. — Если так подумать, — говорит Сычен, — то их можно понять… — Чего? — Донхёк перебивает возмущённо смотря. — Ты не дослушал — их можно понять, но я бы тоже с этим не согласился, — Сычен жмёт плечами, отпивая заваренный Ренджуном чай. — Нет, — Донхёк качает головой, — они бы этого не сделали. — Думаешь? — Ренджун садится на диване, отводя взгляд. — А я вот на миг поверил. — Они бы не смогли, — он отмахивается. — Возможно, они подумали об этом под наплывом чувств, они ведь тоже перепугались за тебя, но они бы не сделали этого. Сами ведь понимают, что это плохо закончится. Во-первых, не думаю, что будет безопаснее где-то, где вы порознь; во-вторых, ваша связь штука серьёзная, как бы вы этим хуже ни сделали; в-третьих, у тебя ведь метка, что тоже не упрощает задачу; а в-четвертых, они бы и сами не смогли без тебя, постоянно отвлекались бы, и думали о том, в порядке ли ты, — а так они лично могут позаботиться об этом. Ренджун вздыхает, кивает на его слова и немного успокаивается. — Как твои малыши? — вдруг переводит тему Сычен. — Срок ведь уже близко. — Да, — Ренджун улыбается и кивает, но улыбка становится напряжённой. — Волнуюсь, что что-то может пойти не так, — дополняет он. — Ох, Ренджун-и, ты в последнее время на себя не похож со всеми переживания, — Донхёк обхватывает его ладонь. — В твоём случае лучше всего перестать думать о чём-то плохом, это ведь тоже сказывается, — говорит Сычен. Ренджун понятливо мычит, улыбается ободряюще и переводит тему, — ему действительно надо меньше думать о плохом, и жизнь будет проще. Возможно.***
— Интересно, — вдруг шепчет Ренджун. — Можно ли умереть, если переесть ягод, например, или перепить чая, — он смотрит в потолок, всерьез задумавшись над поставленной самим собой вопросом. — А если можно… в каком количестве. Хм… это было бы странно умереть от чая? Джено приподнимается на локте, смотря на него с непониманием, переглядывается с проснувшимся Джемином. — Джуни, меня пугают твои мысли, — шепчет Джемин, носом тычась ему в щёку. — Почему не спишь? — Джено гладит его ладошку, хмурясь. — Не знаю, — Ренджун жмёт плечами. — Как-то мне дискомфортно, — говорит он. Альфы снова переглядываются. — Дискомфортно? — переспрашивает Джено. Ренджун мычит согласно. — Поясница болит и живот тянет, а ещё чернички как-то затихли; не то чтобы прямо совсем затихли, но стали поспокойнее, — объясняет Ренджун. Джемин хмурится, прислушиваясь, и наклоняется поближе к животу. Ренджун смотрит на него вопросительно. — Может, стоит сходить за Тэилем? — предлагает Джено, когда Джемин кидает на него непонятный взгляд. — Да нет, — Ренджун отмахивается, морщится и немного приподнимается. — Наверняка просто-о, — хватается за руку Джено, распахивая глаза широко. — Ренджун? — Джемин садится испуганно смотря на него. — Малыш? Ренджун молчит, ловя ртом воздух, и вдруг проговаривает с ещё более испуганным взглядом: — Тэиля всё-таки стоит позвать, — и пытается сесть. — Что такое? Ренджун закусывает губу, понимая, что тянущие ощущения — это схватки. Джемин тоже понимает что к чему, растерянно его оглядывая. Ренджун снова охает, не понимая, почему они такие частые, и даже не успевает подумать о чём-то ещё, как и Джемин, обеспокоенно сжимающий его ладошки. — Я скоро вернусь, — Джено целует его в щёку, когда он, отдышавшись, смотрит на них. — Джемин-и, — Ренджун говорит подрагивающим голосом. — Почему уже так больно? Джемин садится перед ним, продолжая держать его ладошки и тоже начиная нервничать, и понимает, что может посчитать на пальцах сколько раз что-то подобное с ним повторялось, и почти всегда это связано с Ренджуном. — Не знаю малыш, но всё будет хорошо, да? — Джемин не уверен кого он больше успокаивает, но на Ренджуна, кажется, работает, потому что он кивает, набирая в грудь побольше воздуха. — Ну что же, поздравляю, — Тэиль улыбается. — Часа через четыре увидите своих черничек. Ренджун хмурится, не зная, радоваться ли ему, потому что он помнил, что Тэиль говорил ему о схватках, а у него они уже не такие, как должны были, и он не знает, значит ли это, что что-то уже не так. Поэтому новая волна переживаний и беспокойства накатывает на него. Он смотрит на Тэиля и закусывает губу, хватаясь за простыню. — Нет, что? Но разве они не должны быть дольше? Тэиль кивает, подхватив его за локти, когда он встает на колени на кровати, надеясь найти положение в котором ему будет не так больно, но она прошибает с новой силой, поэтому Ренджун сгибается, почти падая на кровать, если бы не держащий его Тэиль и подоспевший Джено, обхвативший его за талию. — Должны, — Тэиль аккуратно опускает его ладони на постель, пока Ренджун морщится от спазмов, стоя на четвереньках, — но ты как бы проспал первую фазу. Ренджун на эти слова пропускает пару вдохов, когда понимает смысл сказанных слов, а потом дышит тяжело, и, переждав ещё несколько секунд, пока всё не утихнет, говорит нервно: — Как это проспал? Как вообще можно это проспать? Джемин гладит его спину — физически это почти не помогает, но морально да. — Первые почти незаметные и безболезненные, ты сейчас на второй, — Тэиль нервно улыбается. — Хочешь сказать, будет хуже? — Джено садится на пол рядом с кроватью, обхватывая кисть Ренджуна. Тэиль кивает, а Ренджун снова мычит от новой порции спазмов, опускаясь на локти, а лбом утыкаясь в кровать. — Котёнок? — Джено сглатывает, смотря на скрюченного Ренджуна, что пытается отдышаться, сжимая его руку, пока Джемин заботливо продолжает гладить спину, в надежде облегчить боль хоть немного. — Не сейчас, — мычит он, стараясь сдержаться от вскриков. Ренджун встаёт на колени, ладонями упираясь в кровать, жмурится и протяжно стонет, пытается не заплакать, но у него не получается, и он ощущает солёные дорожки на щеках, помимо появившейся испарины. Джемин вытирает её какой-то салфеткой, откидывая после на пол, которую в обычное время никто бы на пол не бросил, но сейчас не до этого. Ренджун снова всхлипывает, опираясь о Джемина, опуская голову на грудь, а руками вцепляясь в плечи. Джено продолжает сжимать его ладонь. — Вы же… — шепчет Ренджун в передышке, — вы же останетесь со мной? Пожалуйста, — судорожно сглатывая, просит он, ощущая, как страх сковывает и движения, и мысли. — Конечно, котёнок, — Джено целует в лопатку, прежде чем Ренджун снова крючится, опуская голову и выгибая спину. — Больно, — всхлипывает Ренджун. Джено и сам, кажется, становится бледным, наблюдая за таким Ренджуном, уже лишившимся каких-либо сил, даже просто сидеть. Джемин лежит за его спиной, продолжая массировать спину и шею. Джено второй рукой сжимает ладошку Ренджуна, когда с новой волной он уже просто плачет надрывно, ничего не говоря. А у Джемина и Джено внутри с каждым звуком что-то разрывается, отдавая глухими ударами по всему телу. Он вдруг затихает, поймав ртом воздух, слабо сжимает пальцы Джено и сгибается в спине чуть сильнее, чтобы к Джемину прижаться. Джено смахивается пару капелек пота, прежде чем они могли бы добежать до глаз. — Вдруг, — шепчет Ренджун, — вдруг, что-то пойдёт не так, — и снова морщится, лбом утыкаясь в сплетенные с Джено пальцы. — Не говори так, малыш, — Джено гладит щёку. — Всё будет хорошо, — Джемин целует в загривок и жмурится, когда Ренджун снова начинает плакать, поджимая под себя колени. Никто из них явно не думал, что это будет так тяжело для них всех. Дальше для Ренджуна всё как в тумане. Слишком больно, ослепляюще до агонии, что иногда просто хочется отключиться, и он в некоторые моменты думает, что именно это и случилось, пока не ощущает новую волну боли и не понимает, что это была всего лишь передышка. Слышит только обрывки фраз Тэиля, что говорит, что уже можно тужиться, и Ренджун даже не понимает, всё ли он делает, потому что всё так смутно и непонятно; он будто падает в воду с огромного обрыва, а ещё слышит Джено и Джемина, что что-то нашёптывают ему, целуют в щёки и держат, совсем не отходя, за что Ренджун благодарен, потому что, казалось, будь он один, он бы просто отключился от боли и вряд ли снова проснулся бы. Приходит в себя только когда слышит детский звонкий крик, только один, а потом снова впадает в прострацию, минут на пять, возвращаясь обратно, только когда ничего не чувствует и, что более беспокойно, ничего не слышит. Поднимает голову, из последних сил смотря на Тэиля, держащего в руках его малыша. — Почему он молчит? — шепчет он судорожно, пытается приподняться и сфокусировать взгляд, но падает обратно на кровать. Ренджун, может, и плохо соображает именно в этот момент, но он точно знает, что молчание — это нехорошо. Паника со страхом под ручку накатывает вместо новой волны боли, начиная душить. — Всё хорошо, — Джемин нависает над ним, обхватывая лицо, Ренджун слабыми пальцами сжимает их. У Джемина взгляд успокаивающий и движения мягкие, но покоя от этого всё равно нет, а ещё Ренджун не видит Джено и второго малыша. Почему он не видит и не слышит их? — Нет, нет, почему он молчит? Он не должен молчать, Джемин-и, — говорит он и пытается подняться, но Джемин крепко держит его, не давая сделать этого. — Где они? Где мои малыши, Джемин? Я хочу увидеть их. Мне надо… Он не успевает договорить — Тэиль оказывается рядом с ним, опуская маленький белый свёрток рядом с Ренджуном и тут же раздаётся тоненький крик. Ренджун ртом ловит воздух, смотря на омежку с пушком волос как у На, и замечает, что у него губы Джено. Джемин улыбается, ослабляя хватку, выглядывая с другого бока, и тоже смотрит на сына. Ренджун всхлипывает, пальчиком аккуратно ведя по щёчке успокоившегося малыша. Джено подходит ближе, со вторым свёртком, смотрит на омежку, не переставая счастливо улыбаться, и когда Ренджун дрожащими руками тянется к нему, Джено осторожно опускает альфачонка рядом с ним и сам садится на край кровати. — Такие красивые, — Ренджун переворачивается на бок, осторожно, снова всхлипывая, и тихо плачет, смотря на них. Тянется рукой, проводя по серебристому пушку волос. — Джуни? — Джено так же тихо зовёт, утирая его слёзы. — Ты справился, малыш. — Поспи, — шепчет Джемин, но Ренджун качает головой и не может оторвать от детей взгляд, а голова, тяжёлая, опускается на подушки. Он борется с собой, но веки кажутся безбожно тяжёлыми. Засыпая, Ренджун думает о том, что малыши взяли понемногу от каждого из них, и слышит тихий голос Джемина: — У него будет джунова улыбка.***
— Такие красивые, — шепчет Ренджун. — Да? — улыбается, чуть разворачивая пледики, чтобы младшим не было слишком жарко. — Мои малыши, мои чернички, которые уже совсем не чернички, — берёт за ручки, целуя их, и заглядывает в глазки: зелёные, почти изумрудные, как у него в последнее время, потому что голубой цвет, казалось, совсем исчез, и фиолетовые, как у Джемина. Ренджун думал, что у большинства детей глаза сначала голубые, но, как Тэиль объяснил, это влияние связи и генов, потому что у Джено с Джемином глаза в детстве тоже сразу приобрели тот цвет, с которым они и сейчас ходят. Джено наклоняется, чтобы расцеловать их в пухлые щёчки, пока они кряхтят, вертя ручками. Джемин же смеётся, наблюдая за этим. — Поверить не могу, — Ренджун качает головой, не переставая улыбаться. — Во что? — Джемин привстаёт, целуя его в макушку. — Это наши детки, понимаете? Наши, — Ренджун проводит по пяточке в носочке. — Такие крошечные, — Ренджун успел это заметить, хотя бы потому, как они спали прошлые две ночи, помещаясь на одну кровать, и Ренджун боялся, как бы никто из альф не раздавил их сокровища, но они, казалось, были ещё более осторожные чем Ренджун. — Это только пока что, — смеётся Джено, а Ренджун смотрит за спину, услышав стук в дверь, и смеётся себе под нос, слыша вздох Джено и видя, как Джемин закатывает глаза. — Я снова здесь, я снова с вами, — Донхёк входит в комнату с поднятыми руками, — они чистенькие, — и подходит к кровати, расталкивая альф. — Вы скучали по мне, крошки? — Ты к нам переехать решил? Тебе, может, ещё и кровать поставить в гостиной? — возмущается Джемин, ведь Донхёк, только узнав о их рождении, примчался к ним, и им в некоторые моменты казалось, что Ли действительно может переехать к ним. — Было бы не плохо, — Донхёк кивает, — желательно побольше. Хотелось бы переехать с Минхёном. Иди к хёну на ручки, Чан-и. — Ну что за наглость, — говорит Джено и хмурится, слыша шум на улице, бросает взгляд на Донхёка, который берёт на руки альфачонка, а тот жмёт плечам, показывая, что и сам не знает, что там происходит. Ренджун смотрит на чём-то взволнованного Джемина. На смотрит в окно, что-то определённо замечая, улыбается Ренджуну и кивает Джено. — Мы скоро вернёмся, — Джемин чмокает его в макушку, подойдя ближе. Ренджун хмурится, напрягаясь, пытаясь понять, о чём они думают, но безуспешно. — Не вставай, хорошо? Тебе нужно ещё отлежаться, — просит Джено, мазнув губами по щеке. Ренджун растерянно кивает, ждёт, когда они выйдут из комнаты, и, морщась, встав с кровати, под недовольным взглядом Донхёка, подходит к окну, наблюдая за спешащими Джено и Джемином. — Юта ведь был в дежурстве, — говорит Джено, ускоряясь, когда замечает, что альфу заносят в его дом. Успевают зайти туда, прежде, чем дверь закрывается и распахивают в шоке глаза, рассматривая Юту, что бледный лежит на кровати, одежда заляпана в крови, и он что-то хрипит Доёну. — Сычен, крепче зажимай, — командует Тэиль паникующему Сычену: он что-то говорит и судорожно всхлипывает, смотря на рваную рану на животе, и то, как быстро руки мараются в крови. — Юта? — Джено подходит ближе, стараясь не мешать Тэилю. Альфа протягивает ему бумажку, сдувая белые пряди со лба. Джено хватает ее, прочитав содержимое, — пару строк выведённая не самым красивым, но ровным почерком, и протягивает Джемину, что и так уже всё прочитал, выглядывая у него из-за спины. — Их было несколько, и они напали на наши территории, оставили это, и сбежали, — хрипит он и хмыкает. — Полагаю, война официально объявлена, — кивая на бумажку, говорит он. Джемин, дочитав, кивает. — Всё, — Тэиль ставит с громким стуком нужные принадлежности, — идите, нам надо больше пространства. Джено и Джемин кивают, подходя к дверям, как и Минхён с Джонни и Доёном, надеясь, что всё будет в порядке, и Юта быстро восстановится. — Ну и чего ты плачешь? — замечая капельки на щеках Сычена, спрашивает Юта, тут же морщась. Не то чтобы ему не приятно, что о нём волнуются, но видеть слёзы Сычена из-за этого не хотелось. — Я не плачу, — бросает он, тут же шмыгая. Юта хмыкает, потому что Сычен даже так сильный, пытается показать, что его это не очень-то и волнует, но Юта знает, что у него внутри, и Сычен знает это. — Сычен-а, — Юта шепчет, обхватывая одну из его рук, — я в порядке. — Нет, дурак, ты кровью истекаешь, — шипит он, роняя несколько капель; остальные задерживаются у дверей, наблюдая за воцарившейся сценой, ужаленные внезапным взаимодействием. — Значит, буду в порядке, — Юта улыбается. — Почему ты такой спокойный? — шипит Дун. Юта вздыхает и дёргает его к себе, мягко прикасаясь к губам. — Оу, — тянет Тэн, задерживаясь с тазиком воды посреди комнаты. — Я тоже был удивлен, — бросает Кун из глубины комнаты. — Нет, ну вы серьёзно? — Тэиль смотрит на альф в дверях сердито и разжимает руки Сычена, сразу же прикладывая тряпочку, обмывая участок кожи. — Вон пошли. Сычен отрывается от губ Юты и, закрыв глаза, шепчет: — Пообещай, что будешь в порядке. — Обещаю.***
— Так значит всё? Он сам объявил войну? — Джехён вскидывает брови. — Ага, — Джемин оставляет письмо на столе, — подписывается от восточных. — Против нас? — уточняет Минхён. — Не совсем, — Джено качает головой. — Против всех не согласных, а это значит, против нас и западных. — И каков план? — Лукас смотрит на них вопросительно. Джено или Джемин ответить не успевают, но все обращают внимание на появившегося в дверях человека. — А план таков, детки: мы собираемся поставить на место этих недооборотней и при этом развлечься, — альфа возраста Джено и Джемина садится на стул, рядом со столом, закидывая на него же ноги, и подмигивает всем остальным. Джемин со своего места усмехается, смотря на друга. — И вот любишь ты эффектные появления, — говорит Джено. — А как же без них? Вся жизнь — одно сплошное эффектное появление, — говорит альфа. Лукас посмеивается над уже ставшим привычным для всех поведением. Парни соврут, если скажут, что не скучали. — А остальные где? — Джонни кидает взгляд на выход и ухмыляется, замечая остальных, только спешащих к домику. Высокий альфа почти вбегает внутрь, с недовольством смотря на ранее вошедшего светловолосого. — Имей совесть, ты в гостях, — бросает он, пожимая альфам руки попутно, пока добирается до него. — Прошу заметить, я в гостях у друзей, — недовольно бросает младший. Альфа закатывает глаза и улыбается Джено и Джемину. В дверях появляется ещё семь человек. — Сухо, — Джено поднимается и тянет ему руку. — Рад, что вы здесь. — Я тоже рад вас видеть, — альфа улыбается. — Вы, правда, очень вовремя, но что-то случилось? Обычно вы сообщаете о визитах, — спрашивает Джемин, наблюдая за перепалкой двух альф. — Всё было слишком спонтанно, — отвечает рядом стоящий с Сухо альфа. — Джухён перешёл все границы. Джемин хмыкает. Ситуация знакомая, и Джухён, кажется, успел насолить всем. Они с Джено переглядываются, пока остальные здороваются друг с другом, а за спиной слышна не шумная перепалки между альфами. Джемин смотрит в окно, и говорит: — Уже вечер, предлагаю поужинать и отдохнуть, а уже завтра продумывать план действий. — Тем более вы с дороги, — дополняет Джено, отмечая усталый вид некоторых. — Хорошая идея, — светловолосый улыбается. — Бэк, — вздыхает второй, снова закатывая глаза. — Моя крошечка, — Ренджун улыбается, когда берёт на руки омежку, что в его руках закрывает глаза. Они расположились в беседке. Ренджун осматривает весь стол, и новых знакомых, которые, как оказалось, были друзьями. Джемин берёт на руки начавшего плакать Чан-и, продолжая разговор с, кажется, Чондэ. Ренджун думает, что давно не ощущал такого… умиротворения? Он снова осматривает стол, наклоняясь к Джено, и тихо спрашивает: — Вы ходили к Юте? Джено отвлекается от разговора с Чонином и ещё одним альфой, имя которого Ренджун ещё не успел узнать, отвечая: — Да, он выглядит немного лучше. Сычен с ним. Тэн сказал, что они уснули. — Надо будет отнести им поесть, — шепчет себе под нос Ренджун. И всё продолжает поглядывать на единственного омегу в компании прибывших, потому что казался он совсем не обычным. Омега этот взгляд замечает, улыбается, и, огибая своего альфу, мягко улыбается: — Ты Ренджун, верно? — спрашивает он, Ренджун кивает, протягивая руку, Джено аккуратно сжимает его талию и улыбается, что не укрывается от Ренджуна. — А я Тао. — Приятно познакомиться, — Ренджун пожимает его руку. — Прелестный малыш, — говорит он. Ренджун кивает и, собравшись с мыслями, спрашивает: — А вы… вы ведь можете обращаться? — спрашивает он неуверенно, вспоминая в каком виде они сюда прибыли; картина его мягко сказать, впечатлила. — Извините, за любопытство, просто я думал, что это невозможно. — Ничего, — Тао смеётся, а рядом сидящий с ним альфа ласково улыбается, краем уха подслушивая их разговор. — Я вроде как гибрид? Папа был лисом, поэтому мне и даётся легко, но вообще-то… — начинает Тао, но сбивается из-за внезапного крика. — Чанель, — Бэкхён стукает его по плечу, — не будь таким занудой, ребёнок хочет знать подробности, — кивнув на смутившегося Джисона, говорит он. — Я не зануда, а вот ты… — Ну что… что? — Бэкхён наклоняется, кусая его в плечо, — всё равно меня любишь. — Если бы не любил, давно бы надавал люлей, — шипит Чанель. Бэкхён ухмыляется и, загадочно блеснув глазами, что-то шепчет заговорщически Джисону. — Не обращай на них внимания, — Тао отмахивается и уже собирается продолжить, но Ренджун странно поглядывает на сына в руках, и не зря, потому что он начинает плакать. Джено хмурится, хочет встать, но Ренджун его останавливает, поднимаясь с младшим в руках, и немного отходит. Джено ещё недолго наблюдает за ними и за тем, что один из альф тоже вышел из-за стола. И спрашивает, обращаясь к рядом сидящему Крису: — Так что всё же случилось? Джемин, тоже заинтересованный этим вопросом, оборачивается. — Эти твари каким-то образом добрались до нас, и подожгли целое поселение, — вмиг изменившись в лице, говорит Бэкхён. — Сехун чуть не пострадал в пожаре, — шепчет Сухо. — Бэк еле успел его вытащить; вы же знаете, он единственный, кто у него остался, поэтому и взяли с собой, — кивает на подростка. Джено задумчиво мычит, смотря на младшего брата Бэкхёна. — Я один это вижу? — шепчет Кун. — У тебя паранойя или что, — шикает на него Доён, но прослеживает его взгляд, и удивленно ойкает. — Вы же сказали мы исключение, — говорит Кун. Тэиль хмыкает, наблюдая за разворачивающейся картиной. — Верно, исключение. Подросток неуверенно подходит к Ренджуну, притягиваемый неизвестно чем, и смотрит на плачущего малыша. Ренджун бросает ему улыбку, стараясь успокоить сына. Сехун взглядом просит разрешения, на что Ренджун кивает, и альфа тянется, касаясь макушки. — Любишь детей? — замечая его взгляд, спрашивает Ренджун, и Сехун жмёт плечами. — А можно?.. — неуверенно спрашивает подросток. — А ты умеешь держать? — Сехун кивает, улыбаясь такой возможности, и Ренджун осторожно передаёт ему сына, придерживая. — А как его зовут? — Лу, — отвечает Ренджун, посматривая на Чана в руках Донхёка, и оборачивается к Сехуну. — Лухан полное, в честь знака северной стаи. — Лухан, — тихо произносит Сехун, отрывает его от плеча, замечая, что он успокоился, и заглядывает в синие глаза. Его будто окатывает ведром ледяной воды. — Донхёк, — кричит Ренджун, когда омега слишком сильно тискает альфачонка в руках, — а Чани в честь родителей Джено и Джемина, — добавляет он, снова обернувшись к Сехуну, с интересом смотрящего в изумрудные глаза. — Красивые имена, — кивает Сехун. — Ты исключение, — снова повторяет Тэиль. — А вот они генетика. — Кто-нибудь скажет им? — Зачем? Хочу посмотреть на это.