***
По дороге Гук заехал в круглосуточный магазин рядом со своим домом: жизнь уже научила, что чем магазин ближе к дому — тем меньше шансов встретить тех, кого видеть абсолютно не хочешь. Брюнет покупает бутылку любимого Бифитера, но воспоминания о былых временах кричат, чтобы ещё и тоник захватил. Плюсом лимон и сигареты. Сколько он скурил за последнее время? Наверное, ни одна лошадь бы не выдержала. Но плевать. Чонгук не лошадь. В общем, всё готово. Если бы не было ужина — не было бы и алкоголя. Чон не до такой степени больной ублюдок, чтобы ещё разок «повторить». Оставив автомобиль на подземной парковке, Гук идёт домой. Ему не дают покоя мысли о брате и Хёрин… Неужели после всего, что сделал ей братец, она совсем не изменилась? Всё такая же весёлая, всё тот же ураган в юбке… Неужели так можно было? Эй, канцелярия! А почему вы Чону не сказали, что побывав на волосок от смерти, можно остаться собой? Хотя… В случае с Хёрин, это был её выбор, а не кто-то выбрал за неё. Но причиной была ошибка Джи. Голова готовилась к взрыву. Нужно всё выбросить. Слишком много мыслей. Давай, Чон Чонгук, включай забытый режим «похуй» и пойдём на кухню пить. Парень сидит за столом, стряхивая пепел очередной сигареты мимо пепельницы. Потом уберёт. Приложение выдаёт тысячу и один вариант перелёта: Гук выбирает прямой. Около одинадцати часов в полёте и ты на месте. Всё равно слишком долго. Но это был лучший из возможных вариантов.«Ваше бронирование прошло успешно! Благодарим за покупку!»
И вам спасибо. Чон пробудет у родителей около пяти дней и, к счастью, пропустит пятничный заезд, куда Юнги собрался везти Пак Чимина. Гук должен поехать к родителям. Если он сейчас этого не сделает — неизвестно, когда появится ещё такой шанс. Тем более, брюнет решил, что пора расставить все точки над «и». Ему давно нужно сказать кое-что важное отцу. До этого он всегда сдерживался, потому что «так надо». Собственно, из-за этого и не посещал их так долго. Если Джи поддерживал хоть какое-то общением с ними, то Чон звонил раз в год (от силы), чтобы поздравить мать с днём рождения. О дне рождения отца, стыдно признаться, даже и не помнил. Не самый важный человек в жизни, знаете ли. Да что уж там… Если бы не паспорт и водительское, Гук и о своём забыл бы. К слову, с радостью. Третий стакан джина, разведённого тоником и на душе становится так спокойно. «Ты всё делаешь правильно. Никогда не сомневайся. Ты очень сильный мальчик, Гукки. Но только твои привязанности делают тебе больно. Избавься от них, малыш. Никогда ни к кому не привязывайся. К нам в том числе. Даже мы не вечны…» Снова всплыли слова матери. Когда она говорила это младшему сыну, он лежал на больничной койке, ощущая какую-то фальшь в них. А через две недели мать с отцом улетели в Австралию. Об этом Чону сообщил старший брат. А ведь, получается, тогда с ним прощались. Отличный вариант, правда? Гук не мог простить их. Они оставили прикованного к коляске сына, повесив его на плечи старшего, который в то время еле концы с концами сводил. Ну хоть лечение оплатили. Типа, откупились деньгами. Даже тогда они выбрали карьеру, а не детей. Парень понимал, что его приезд для отца — худшее, что может быть. Но это в последний раз. Гук может ему это пообещать. Больше он никогда не попытается стать частью этой семьи. Просто пришло время всё закончить. И дать отпор отцу, который он не смог дать в своё время. Нельзя же оставлять всё так, как есть. Пришло время самых важных решений.***
— Что опять не так? — Юнги выбросил недокуренную сигарету в окно. Привкус табака уже изрядно надоел парню. Чимин сидел за столом, перекинув ногу на ногу и делал очередной глоток с тёмно-зелёной бутылки. Вот и что он сейчас должен ответить надоедливому блондину? Если Мин решил, что у них не просто секс несколько раз в неделю во имя общего блага, то явно ошибся. Этот бестолковый идиот, конечно, нравился Чимину, но ничего общего, кроме постели, Чим с ним иметь не желал. Ему было достаточно. А этот… — Чимин, прекрати уже выёбываться. Ну заебал, честно. Я не на свидание тебя зову. Просто предлагаю посмотреть на мир моими глазами. Тем более, я уверен, что ты будешь в восторге. А потом поедем в отель, — Мин подошёл к парню, приобняв за голые плечи. — Нахуй надо, Юнги, — очередной глоток и ноль реакции на прикосновения. Мастер холода — Пак Чимин. В его голове сейчас другие заботы. Он слишком много думает о Тэ. И даже эта белобрысая макушка немного напоминает Тэхёна. Что-то точно не так. Это бесило. Хороший доктор слишком много говорил. Когда говорят много — пытаются что-то скрыть. И эта чёртова хрень с отсутствием связи… — Тебе ведь было интересно, что у нас происходит. И я готов тебе это показать, — худые руки поползли вниз по груди брюнета, поглаживая довольно грубую кожу. — Я повторю ещё раз: мне это не нужно. Отъебись, — ещё один глоток. Чимин никак не мог понять, почему Юнги так сильно стремится всё разрушить. Хорошо же было, нахуй портить? Чим не хочет ничего знать о Мине, а смотреть «на мир его глазами» тем более. Они никогда друг друга не поймут. Слишком разные. У Юнги, по мнению парня, один навоз вперемешку с весельем в голове. Он слишком легко относится к жизни, делает то, что хочет и ничем не ограничен. Блондин пытался, конечно, что-то о себе рассказать, но договорить не успевал никогда. Чимин мастерски его затыкал: то поцелуем, то минетом. И сейчас стоило бы, но мысленно он не здесь. Не получив никакой реакции, Юнги просто повис на брюнете: — Как же ты меня иногда бесишь, Чим. — А ты меня всегда. Попытка номер один не удалась. Но Мин был уверен, что парню необходимо почувствовать скорость и немного отпустить себя. Он слишком неправильный, чтобы пытаться до такой степени казаться правильным. Ему действительно нужна эмоциональная встряска. Пусть сам Чимин это отрицает, но Юнги видит, что брюнет чем-то очень озадачен в последнее время. Ладно, больше он не будет ничего предлагать. Просто привезёт и отправится с ним на полосу. Других вариантов белобрысый уже не видит. Режим «спасатель» у плесени активировался.***
Несколько дней пролетели со скоростью света: работа вымотала. Юнги исчезал только один раз. Видимо, не всё так хорошо, как он пытается изобразить. Гуку это знакомо, но вопросов он не задаёт. Сам же против вопросов в свою сторону. Сейчас Чон сидел в своём кресле, заканчивая договор купли-продажи на один из автомобилей. Потом нужно будет его отправить клиенту на подписание. Юнги сидел на диване, потягивая кофе. Он должен отвезти этот самый договор к покупателю. Вместе с машиной. — Долго ещё? — взвыл Мин. — Сиди смирно, старость благородная. Что ты как ребёнок-то уже? — не отводя глаз от экрана, ответил Чон. — Ты тормоз, Чон Чонгук, — подытожил Юнги. Гук закатил глаза. Сейчас каждое слово — шаг по минному полю. Лучше молчать. Тем более, не лезть в дела старой плесени с его принцессой. — У тебя всё хорошо, малыш? — сотрясает тишину Юнги. — Да, а почему ты спрашиваешь? — всё ещё глаза в экране. — Ты очень плохо выглядишь, Чонгук. У тебя что-то происходит, но ты молчишь. Я не могу понять тебя. Гук тяжело вздохнул, наконец-то подняв глаза на блондина. Ну вот. Таки заметил. Лучше бы оставался слепым до последнего. И что ему сейчас ответить? Правду? Что Тэхён сбежал от него на следующий день и на этом всё закончилось? Что Чонгук впервые захотел с кем-то быть, а его отвергли? Нет. Так дело не пойдёт. Стоп, Гук снова начинает думать о Тэ. — Он ушёл от меня, Юнги. Вот и всё, — абсолютно спокойно проговорил Чон. — После того, как ты летел к нему по ночам, чтобы домой после работы забрать? Почему ушёл хоть? Объяснил что-то? — в глазах блондина появилось волнение. Появилось ощущение, что Мин готов убивать. — Всё хорошо, Юнги. Я из-за этого и хочу слетать к родителям. Подлатать душу, скажем так, — улыбнулся Гук. — Малыш… — блондин подошёл к Чону, приобняв его за плечи. — Да пошёл он. Нужно быть феерическим долбоёбом, чтобы отказаться от тебя. — Ты даже и не пытался никогда подкатывать, — рассмеялся брюнет, скидывая ладони Мина со своих плеч. — Я в полном порядке. Даже не надеялся на то, что с ним что-то возможно. — Минуточку, я подкатывал! — возмутилась старая плесень. — Ты чё, совсем охуел? — Да утихни ты, поганка. Не подкатывал. Я бы заметил, — и вот парень смеётся. По-настоящему смеётся. Но происходит то, чего брюнет совсем не ожидал: Мин впился в его губы требовательным поцелуем, зарывшись руками в волосы на затылке. Самое удивительное — закрытые глаза. У Чонгука сейчас его персональная вселенная пошатнулась. Пока Юнги всё больше напирал, Гук не знал, что ему делать: оттолкнуть или ответить. Ситуацию спас зазвонивший телефон плесени. Мин выпутался из волос брюнета, еле заметно улыбнувшись. — Теперь официально заявляю… Подкатывал! — и парень, увидев от кого входящий, вышел с кабинета поговорить.***
Глухой смех раздался из соседней комнаты, дверь в которой отсутствовала. Два медбрата что-то увлеченно рассказывали друг другу, успевая активно жестикулировать. Горела настольная лампа, привлекая мотыльков. — Как наш малыш? — дежурный постучал по двери карцера, пытаясь привлечь внимание парня. Тот не отзывался, продолжая лежать на полу. Хотя полом назвать мягкую поверхность язык не поворачивался. — Ребята, чёт сильно вы его… — Он всё равно не жилец, зачем нам нежничать? Не тёлка, — второй медбрат двинул локтем первого. — Да и доктор Чон не заходил к нему больше. Третий час Тэ лежал в карцере, слушая тупые разговоры двух амбалов. Шевелиться сил не было, половину лица он просто не чувствовал. Карцер, судя по всему, не был изначально задуман, поэтому больше напоминал маленькую комнату, отделанную мягкими лоскутами. Вариантов больше не осталось. Блять. Тэхён засмеялся. Его не услышали. Как привычно. — Что здесь происходит? — голос знакомый. Принадлежит точно не второсортному персоналу. — Повторяю. Что здесь происходит? Чон Хосок? Персонал засуетился, голоса притихли, вопрос повторился в третий раз. Тэ не выдержал и засмеялся снова. Блять, а я вам поверил. Блять, как же смешно, простите! — Откройте, — теперь заметили, подняли за руки, голову удерживают, сам не в силах. — Тэхён? Ты слышишь меня? — Приходится, — даже без хрипа. — В палату, — приказывает врач, внимательно осматривая тело парня. Когда Чон Хосок соглашался делить прибыль и «сами понимаете, доктор, без насилия мои ребята не смогут…», он не думал, что оставшееся для него проценты будут настолько мизерны. За последние полгода испытания его препарата приходилось переносить слишком много раз, потому что обдолбанные медбратья не контролировали силу удара. — Быстро! Запомнить путь Тэ не дали — новая порция обезболивающего расслабила затекшие мышцы, парень сразу же провалился в забытье. Разбудили его настойчивые прикосновения к плечу. — Доза маленькая, ты уже должен очнуться, — врач остановил секундомер. Для него в жизни были две константы: математика и смерть. Всё остальное имело право смешиваться или быть итогом. — Чон Хосок, — выговорил парень, фокусируя взгляд на мужчине. «Что дальше?» — Отлично, даже частичной амнезии нет, — Хосок хлопнул в ладоши, не считая этот жест неуместным. — Тэхён, надеюсь, ты и без меня понимаешь причину и следствие. Мне жаль, что мои… коллеги так поступали с тобой. Но да будет. — Будет? Вы серьезно? — боль и злость придавали сил. Всё равно, кажется, терять больше нечего. — Вы не собираетесь меня отпускать. Утвердительно, спокойно, с прямой избитой спиной. — Нет, Тэхён. Доктор задумался. Нужный эксперимент провалился. Отрицательный резус-фактор Тэ отверг препарат, расщепляя его слишком просто и быстро. Сейчас парень перед ним был ненужным и лишним телом. Жаль, что он не прочитал подписанные им же документы, в которых указано многое. Единственной проблемой оставался тот назойливый полицейский. С местными правоохранительными органами они не были на короткой ноге, пусть вся их деятельность идеально охранялась со стороны запада. — Уменьшите дозу, — Хосок задержал взгляд на парне, что смотрел на него без единой эмоции. Тэ никогда не знал, что скажет смерти. Он, по правде говоря, воспринимал её как игрушку. Пусть парень видел смерть, чувствовал принадлежащий ей стальной запах парфюма, но свою временность никогда не ощущал. «Потом, завтра, когда-нибудь». Не будет ни завтра, ни послезавтра, ни следующего четверга. Всё, что он сделал до сегодняшнего дня, станет фиксированной постоянной для окружающих его людей. «Чимин, ты бы знал как я благодарен тебе. Будь, блять, самым счастливым», — размеренные шаги рядом. «Найни, береги его. У тебя получится. И хорошо кушай!», — рукава грязной рубашки снова зафиксировали. «ДжейКей… Мой свет, мое очарование, мое сердце. ДжейКей, я люблю тебя», — игла вонзилась в бледную кожу.***
Красный Аутлендер завернул на платную парковку международного аэропорта. Юнги сразу сказал, что забирать своего малыша будет тоже он. К слову, плесень — отличный водитель. Когда нужно — ни одного правила не нарушает и ведёт себя примерно на дороге. Машина остановилась на одном из парковочных мест, четко по краям разметки. Чонгук прикрыл глаза, понимая, что его ждёт тяжелый путь. Начиная с одинадцатичасового перелёта и заканчивая разговором с отцом. В этот раз к ним прилетит не совсем тот примерный сын, каким они привыкли его видеть последние годы. Гук долго собирался с силами этим утром. Он и хотел, и не хотел лететь. Но его уже ждут. А ждут ли?.. Вытащив с багажника автомобиля небольшой чемодан серого цвета, Чон посмотрел на свою бледную поганку: тот был явно чем-то озадачен, но делиться не собирался. Гук не дурак. Гук всё понимает. Парни прошли контроль на центральном входе: старая плесень пищал три раза. В итоге контроль проходил чуть ли не в трусах. Типичное везение Мина. Уже в самом здании Чон понял, что до вылета есть два часа, а регистрацию он прошёл ещё в машине. Брюнет предложил выпить кофе и, возможно, что-то перекусить в лаунж зоне. Юнги согласно кивнул, поскольку позавтракать не успел: прямо с постели полетел провожать младшего. Долго спал в связи с ночными развлечениями. Ребята заказали кофе и какие-то сэндвичи. Пока заказ готовился, седой антиквариат раз двадцать проверил свой телефон. Это, конечно, не скрылось от внимательного взгляда Гука. — Ты там запуск ракеты ждёшь, дедуль? — поинтересовался брюнет с улыбкой. — Ага. Скорее отсчитываю минуты до ядерного взрыва, — улыбнулся Мин. — Что-то не так с твоей принцессой? — на последнем слове голос Гука немного дрогнул. Всё же понимание того, что принцесса это Пак Чимин душу совсем не греет. — Да заебал выёбываться. Ведёт себя так, будто я ему руку и сердце предлагаю. А оно мне нахуй не надо. Но ты же знаешь, что в моих правилах к отличному сексу добавлять отличное общение. — Бедная принцесса. Не каждый твоё общество выдержит, пыль рыцарская, — засмеялся брюнет, постукивая костяшками по столу. — Неужели я до такой степени невыносим? — поднял взгляд Юнги. Проблема в том, что в этом взгляде не было и капли чего-то весёлого. Вопрос был задан максимально серьёзно и вопрошающий ожидал такого же ответа. Чонгук немного наклонился через стол, подзывая пальцем блондина к себе. Мин подался вперёд, всё ещё ожидая ответа. — Ты — самое лучшее, что произошло в моей жизни, Мин Юнги. И ты — моя старая плесень. Если твоя принцесса тебя хоть чем-то обидит — я снесу ему голову. А потом эту самую голову выброшу где-то в пригороде Сеула. Усёк? — совсем тихо и почти на самое ухо ответил Чон. — И я тебя очень сильно люблю, мелочь пузатая, — Юнги запечатлил лёгкий поцелуй на впалой щеке парня. — Фу, ну какого ты момент портишь? — Гук сразу начал тереть ладонью поцелованное место. — Мы же только-только всё выяснили за ту хуйню в кабинете! — Да? Не помню ничего такого, — показательно почесал подбородок блондин. — Повторим? — Да иди ты! Я поспать в полёте думал, а тут порно-фильмы смотреть придётся из-за тебя в подсознании! — Где я буду сверху, — самодовольно заявил старый пень, гордо поднимая голову. — Дотянись, блять, — ответил Чон, попутно благодаря официантку, принёсшую заказ. Поели ребята в тишине, поскольку желудки требовали чего-нибудь съедобного. Затем покончили с кофе, а времени оставалось не так уж и много. И, конечно, поругались за то, кто будет платить. Старая плесень уверял, что младшие должны помогать старшим, а Гук говорил, что старшие всегда угощают младших. Официантка уже была готова сама заплатить за этих дебилов. В итоге оплату взял на себя Чонгук, заставив Мина дать слово, что тот будет платить за еду и кофе, когда приедет встречать брюнета с самолёта. — Не забудь. Прилёт в пять. Забудешь — убью, — абсолютно серьёзно проговорил Чон перед отправлением на посадку. — Да когда я что забывал?! — возмутился блондин. — Всегда, старая плесень. Всегда… Ладно, мне пора, — Гук улыбнулся, обняв друга на прощание. — Пожалуйста, будь сильным и возвращайся поскорее. Твоя бледная поганка будет очень сильно скучать, поэтому ты обязан отписываться мне каждый день! — Мин прижался ещё крепче. Он ненавидел отпускать Чона далеко и на долгое время. А долгим было всё, что больше двух суток. — Обещаю, антиквариат седой, — брюнет первым разорвал объятия и направился в сторону контроля. «Пожалуйста, пусть всё с ним будет хорошо», — мысленно умолял блондин, всё ещё провожая его взглядом.